Часть 1 — Конышев: где в России найдёшь подходящие дороги?
— Дмитрий, как вы оказались в велоспорте?
— У меня отец был тренером. Так что само собой получилось. Когда я был маленький, я перепробовал все виды спорта, особенно с мячом. У меня мама играла в баскетбол, я постоянно возился с мячом, ездил с ней на игры. Так что с мячом у меня получалось, и очень даже неплохо. А когда я сел на велосипед, как-то не получалось, может, я зациклился на этом и начал думать, почему не получается, ведь всё остальное получалось легко. В такой спортивной семье, как моя, у меня просто выбора другого не было. Вот я и стал спортсменом.
Выиграть на Елисейских полях – это о-го-го! В Париже на последнем этапе зрителей очень много, просто кошмар. Болельщики собираются со всего мира и стоят с флагами — итальянцы, немцы, австралийцы, и русские последнее время тоже стали приезжать. Там круг километров восемь, и всё забито людьми. Особенно на Елисейских полях, там, где ворота. Болельщики в несколько рядов стоят.
— Сейчас на велосипеде катаетесь?
— Да нет, редко очень. Я в хоккей предпочитаю играть, когда есть возможность. В детстве не успел, зато сейчас навёрстываю упущенное. Хоккеистом не удалось мне стать, стал велосипедистом. Зато сейчас играю в хоккей.
— Стоите в воротах или забиваете
— О, конечно, забиваю. Я – нападающий.
— По телевизору смотрите велоспорт?
— Да, это как раз тот вид спорта, под который хорошо засыпать (смеётся). Велосипеды, а ещё — Формула 1. Спится отлично, особенно когда комментатор начинает монотонно бубнить.
— Вспомните свою первую победу на этапе «Тур де Франс»?
— Воспоминание о ней для меня останется на всю жизнь. Эмоции тяжело описать. Выиграть на Елисейских полях – это о-го-го! В Париже на последнем этапе зрителей очень много, просто кошмар. Болельщики собираются со всего мира и стоят с флагами — итальянцы, немцы, австралийцы и русские последнее время тоже стали приезжать. Там круг километров восемь, и всё забито людьми. Особенно на Елисейских полях, там, где ворота. Болельщики в несколько рядов стоят. Потому что там гонка заканчивается, и каждая команда едет круг почёта, а это очень интересно.
— А с Олимпиадой можно сравнить?
— Нет, Олимпиада — это не то. Это, конечно, не «Тур де Франс». Для профессионального гонщика самая главная гонка – это «Тур». Даже чемпионат мира интересней, чем Олимпиада. Олимпиада — она важна в политическом смысле слова, для страны. А первенство мира выиграл – и майку чемпиона возишь целый год. Значит, тебе контракты удваивают. Как минимум (улыбается).
— В молодёжной команде «Катюша» кто-то готов пополнить ряды основного состава?
— У нас пока достаточно талантливых ребят. Мы уже взяли несколько человек, надо сначала их вырастить. У нас из «молодёжки» Пётр Игнатенко пришёл и Тимофей Крицкий.
— Тимофей ведь уже был в составе профессиональной команды? Что с ним случилось?
— Крицкий сломался на гонке во Франции и практически так и не смог погонять с профессиональной командой. Несколько операций ему сделали, сейчас, вроде бы, окончательно восстановился.
— Кто из «катюшевцев» будет участвовать в Олимпийских играх?
— У нас на Олимпиаду три человека поедут — Галимзянов и Порсев практически наверняка, с третьим пока не определились. Может, Исайчев или Крицкий, а может – Игнатьев. Третий должен ехать и отдельный старт, и групповую гонку, так что решим по ходу сезона. Но Галимзянов и Порсев поедут почти наверняка.
— В некоторых профессиональных велокомандах работают женщины. Что вы об этом думаете?
— Нет, женщины в команде – точно нет. Как-то неудобно себя чувствуешь. У нас в «Катюше», вроде бы, никогда не было женщин.
— Как относитесь к женскому велоспорту?
— Велоспорт для женщин абсолютно не подходит. У него есть, конечно, свои поклонники, но я считаю, не женское это дело — пыль глотать.
— А что, по-вашему, подходит для женщин?
— Лёгкая атлетика, художественная гимнастика, волейбол. Хотя я, бывает, смотрю женский футбол, но и он тоже сродни велоспорту. На мой взгляд, женщина должна всегда оставаться женщиной.
— Можно ли сравнить велоспорт с каким-то другим видом спорта? Имею в виду по количеству затрачиваемых сил.
— Пожалуй, только с триатлоном. Но даже триатлонисты, выполнив свою задачу, на следующий день отдыхают. А мы опять стартуем. Поэтому велосипедисты, пожалуй, самые выносливые.
— С какого возраста нужно тренировать ребёнка, чтобы сделать из него профессионала?
— Я начал тренироваться в 14 лет. Кто-то приводит детей раньше. Знаю, что в Италии родители – фанатики велоспорта, заставляют детей тренироваться с 6-7 лет.
Наш повар говорит, с точки зрения гигиены французские кухни очень грязные. Но самое главное, не понятно, что ты там ешь. Они даже пасту не могут нормальную сделать. Кажется, они специально так делают: вначале засыпают макароны в несолёную холодную воду, а потом варят. В вопросе еды разница между Италией и Францией огромна. Надо знать места и знать, что съесть.
— А своих детей вы бы отдали в велоспорт?
— Ни в коем случае!
— Денис Меньшов по этому поводу сказал, что поначалу думал так же, а теперь его мнение изменилось.
— Нет, я ни за что и никогда не отдам. Просто исходя из соображений безопасности. Посылать ребёнка тренироваться на шоссе – чрезвычайно опасно. Если профессионалов очень часто сбивают, то уж детей-то вообще никто не замечает. У профессионалов уже есть чутьё: что сделает машина в тот или иной момент, дети этого ещё не чувствуют. На велосипедистов совершенно внимания не обращают: посмотрели в одну сторону, в другую – машин нет, и едут, а то, что велосипедисты тоже участники движения, этого никто не учитывает. Уважения нет никакого, особенно в России.
— Вы так же, как и другие члены команды, не являетесь поклонником французской кухни?
— О нет, это самая ужасная кухня. Только с нынешней «Париж-Ниццы» пятеро гонщиков домой уехали из-за проблем с животами. Наш повар говорит, с точки зрения гигиены французские кухни очень грязные. Но самое главное, не понятно, что ты там ешь. Они даже пасту не могут нормальную сделать. Кажется, они специально так делают: вначале засыпают макароны в несолёную холодную воду, а потом варят. В вопросе еды разница между Италией и Францией огромна. Надо знать места и знать, что съесть. А то принесут тебе «нувель кузин»: немножко этого, немного того — и уйдёшь из ресторана голодный.
— А вы что любите?
— Традиционно – пасту. Конечно, макаронные изделия в Италии не могут ни с чем сравниться. Если не брать итальянскую кухню, то очень люблю сырую рыбу. Я практически перестал есть жареную и варёную, но когда есть возможность, обязательно ем сырую.
У нас на Олимпиаду три человека поедут — Галимзянов и Порсев практически наверняка, с третьим пока не определились. Может, Исайчев или Крицкий, а может – Игнатьев. Третий должен ехать и отдельный старт, и групповую гонку, так что решим по ходу сезона. Но Галимзянов и Порсев поедут почти наверняка.
— Есть ли у вас вредные привычки?
— Кофе, сигареты – да. Алкоголь – стакан хорошего вина за ужином, но это норма. Иногда могу позволить себе пиво перед ужином, но только если вся работа уже сделана.
— Какими языками вы владеете?
— Русским и итальянским – в совершенстве. Могу поддержать разговор на английском, испанском и французском.
— Ваш любимый писатель?
— О, это Джеффри Дивер. У меня есть все его книги. Особенно нравится серия романов о парализованном детективе Линкольне Райме. Кстати, именно Дивера выбрали потомки Яна Флеминга для продолжения цикла «бондиады» – романов о Джеймсе Бодне.
— Чем занимаетесь, когда гонок нет?
— Когда гонок нет, стараюсь использовать возможность побыть дома – спокойно, без головной боли, расслабиться немножко. Ну и подготовиться к следующей гонке: её тоже организовывать надо, предупреждать гонщиков – кто едет, кто не едет. Материал привезти правильный. Гонщикам что — приехали, сели, в Интернет залезли, в «Фейсбук», и торчат там до ужина. А после ужина слушай музыку, читай книжки, правда, книжки практически никто из них не читает. Исключение — Денис Галимзянов, я видел, как он что-то читал. Фрейре тоже читает, правда, не книжки, а электронный ридер. Зато доктор у нас читает за всех.