На минувшей неделе по приглашению организационного комитета «Сочи 2014» Москву посетил Грэхем Фейн, декан факультета бизнеса Университета Капилано (University Capilano, Vancouver, Саnada), главный разработчик волонтёрской программы Зимних Олимпийских Игр 2010 года. В российской столице он прочитал курс лекций, на которые были приглашены слушатели программ "Менеджмент в игровых видах спорта" RMA, а также подробно ответил на все возникшие у аудитории вопросы.
– С какого момента началась подготовка к Олимпиаде в Ванкувере?
– Я думаю, отправной точкой можно считать Игры в Калгари в 1988 году. Конечно, тогда никто не догадывался, что через 22 года Канаде снова предстоит принять зимнюю Олимпиаду, но, наверное, именно после Калгари многие у нас, и правительство в том числе, наконец поняли, что так относиться к подготовке профессиональных спортсменов, потенциальных членов сборной, как мы до тех пор относились, совершенно невозможно. Калгари – это был полный провал, можно сказать, национальный позор. Канада, хозяйка Игр, большая северная страна, на зимних Играх не взяла ни одного золота. Была пара серебряных медалей – в фигурном катании. И три бронзы – две в горных лыжах и одна опять-таки в фигурном катании. И всё.
Сделано это было именно для того, чтобы в Ванкувере не опозориться так же, как в Калгари. Целью поставили завоевание 35 медалей. В итоге 35, конечно, не выиграли. Но успех, особенно по сравнению с 88-м годом, был просто ошеломляющий: третье общекомандное место после США и Германии. 26 медалей, а золотых – 14, больше, чем и у тех, и у других! Понимаете? Первое место по золоту! В общем, это был, конечно, настоящий триумф.
– А как, собственно, в Канаде относились к подготовке спортсменов? В чём неприемлемость этого отношения?
– Это мне очень легко объяснить, поскольку объяснять я буду на примере собственной дочери. Она с 3 до 20 лет занималась фигурным катанием, очень серьёзно занималась: на определённом этапе рассматривалась как кандидат в национальную сборную. И при всём при этом не имела никакой поддержки, в первую очередь финансовой. Ни от федерации, ни от кого вообще. Её инвентарь, её тренера, аренду льда – всё оплачивал я. Точно вам говорю: я бы миллионером давно был, если бы не эти траты! Там же пара хороших коньков профессиональных не меньше двух тысяч долларов стоит! Тренер, кстати, был уверен, что из дочери со временем может вырасти олимпийская чемпионка. И вот он мне всё говорил: «Надо заплатить ещё немного, и она ею станет». Ещё немного, ещё немного, ещё немного… Но нет, она не стала. И хотя я, конечно, о тех деньгах не жалею – дочь благодаря занятиям спортом выросла очень цельным, очень сильным, очень самодостаточным человеком – но, конечно, такое положение вещей, когда финансирование подготовки перспективных спортсменов возложено на их родных и близких, оно, мягко говоря, неправильное.
– И какие изменения в этом положении произошли после Калгари?
– Сразу после Калгари ничего не произошло. Калгари просто стал уроком: будете продолжать в том же духе, ни на какие медали можете не рассчитывать. А потом, много позже, в 2003 году, право на проведение зимних Игр получил Ванкувер. И на следующий год, в 2004-м, все наши федерации по зимним видам, Олимпийский и Паралимпийский комитеты, специально созданная организация Sport Canada, оргкомитет «Ванкувер 2010», они собрались, разработали и приняли программу развития спорта Own The Podium («Завладей пьедесталом»).
Сделано это было именно для того, чтобы в Ванкувере не опозориться так же, как в Калгари. Целью поставили завоевание 35 медалей. В итоге 35, конечно, не выиграли. Но успех, особенно по сравнению с 88-м годом, был просто ошеломляющий: третье общекомандное место после США и Германии. 26 медалей, а золотых – 14, больше, чем и у тех, и у других! Понимаете? Первое место по золоту! В общем, это был, конечно, настоящий триумф – особенно для страны с не очень-то большим населением, всего около 30 миллионов.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этой программе.
– Она в свое время, сразу после принятия, считалась секретной. Хотя потом, очень быстро, мы, конечно, всем её содержание разболтали, такой уж мы народ — не умеем держать язык за зубами. А теперь эта программа в Интернете в абсолютно свободном доступе лежит, в том числе, насколько мне известно, и на русском языке.
Если о главных моментах говорить, то, с моей точки зрения, очень важным оказалось то, что эта программа была очень чёткая, очень акцентированная, очень целевая. То есть её создатели сразу ясно очертили круг наших притязаний, решили поддерживать только те виды спорта, в которых у Канады есть шансы на завоевание медалей, а на остальные даже не отвлекаться. Всего таких видов выбрали 30, и среди них несколько самых приоритетных. Для зимних Игр – сноуборд, горные лыжи, фристайл, лыжные гонки, биатлон, хоккей – мужской и женский, кёрлинг, фигурное катание, конькобежный и санный спорт, бобслей и скелетон.
Потом была построена целая цепь национальных спортивных центров – в Монреале, Онтарио, Манитобе, Саскачеване, в Атлантическом и Тихоокеанском регионах – где кандидаты в олимпийскую сборную, все перспективные канадские атлеты, получили возможность готовиться к соревнованиям абсолютно бесплатно и на всём готовом.
Эта программа обошлась Канаде почти в 124 миллиона долларов: это были в основном, конечно, деньги из федерального бюджета, из бюджетов провинций, но существенные средства пришли и от бизнеса, и даже от частных лиц. Скептики, а у нас такие, само собой, имеются, потом рассуждали, что такие деньги можно было потратить с куда большей для страны пользой.
Там использовались самые качественные, самые продвинутые, самые инновационные методики тренировок, применялись самые современные научные наработки в области спортивной медицины, физиологии, психологии, питания и так далее.
В общем, эта программа обошлась Канаде почти в 124 миллиона долларов: это были в основном, конечно, деньги из федерального бюджета, из бюджетов провинций, но существенные средства пришли и от бизнеса, и даже от частных лиц. Скептики, а у нас такие, само собой, имеются, потом рассуждали, что такие деньги можно было потратить с куда большей для страны пользой. Кто-то даже занялся вычислениями, во сколько обошлось каждое золото: получилось что-то около девяти миллионов долларов за медаль. Они говорили: «Ужас какой, какое неоправданное расточительство!» Но послушайте: это же инвестиции не в медали, это инвестиции в людей, в нацию, в её победный дух, в её здоровье, в конце концов – ведь успехи большого спорта стимулируют и развитие массового. Атлет, победитель Олимпиады — это икона, это общественное достояние! И в этом смысле наследие Ванкувера будет на нас работать ещё очень долго. Кстати, сейчас в Канаде осуществляется государственная программа, которая так и называется – 2010 Legacies Now («Наследие 2010 Теперь»).
– Какова её задача?
– Задач у неё несколько. Но одна из главных – поддержание на высочайшем уровне качества подготовки профессиональных спортсменов, инфраструктуры национальных спортивных центров. Это то, о чём я уже говорил – о методиках тренировок, о спортивной медицине, психологии, физиологии, питании, новых разработках в области спортивного инвентаря и снаряжения… Всё это и есть наследие Ванкувера. И нам надо его не только сохранить, но и приумножить. Иначе…
Знаете, был такой великий американский спортсмен, конькобежец Эрик Хайден. В 1980 году он выиграл олимпийское золото на пяти дистанциях. И был другой конькобежец, норвежец Косс. Он не смог повторить этот результат Хайдена, но 14 лет спустя после него свои три золота на Олимпиаде всё же взял. Так вот, когда Хайдена попросили прокомментировать это достижение Косса и сравнить его со своими собственными, он сказал, что сравнивать тут абсолютно нечего: он со своим чемпионским временем 80-года в 94-м даже квалификацию не прошёл бы.
То есть вы понимаете, о чём я: нельзя останавливаться на достигнутом, каким бы замечательным это достигнутое ни было. Надо развиваться, надо двигаться вперёд, надо внимательно изучать все вновь открывающиеся возможности. Вот на это и направлена программа 2010 Legacies Now. А выполнит она свои задачи или нет, вы в этом довольно скоро сами убедитесь – когда ваша олимпийская команда встретится с нашими мускулистыми парнями и девушками в Сочи.
– Каким образом участвовал в проведении Олимпиады ваш Университет, его студенты?
– Самым непосредственным. Начнём с того, что во время Олимпиады занятия у нас не проводились. Очень многие студенты – всего их у нас 14 тысяч – работали волонтёрами, другие были просто зрителями на матчах, соревнованиях. Разумеется, ещё до того, как всё это началось, мы постарались максимально использовать олимпийский материал в учебной программе – мы изучали Игры по четырём основным направлениям: механизм подачи олимпийской заявки и факторы, влияющие на её успех, собственно организация и проведение Игр и управление этими процессами, анализ социальных и экономических последствий и, наконец, влияние Олимпиады на местный бизнес.
Многие занятия проводились в формате «живой лаборатории» – мы со студентами разбирали кейсы, основанные на конкретных задачах, которые предстояло решить до начала Олимпиады, во время и после неё. Ну, например, как быть с бездомными, Ванкувер же в этом отношении самый проблемный город Канады. Или – каким образом после завершения Игр использовать построенный специально конькобежный комплекс так, чтобы это использование было максимально эффективным с точки зрения бизнеса. Изучение опыта Олимпиады мы продолжаем и сейчас. Проследить за тем, как мы это делаем, как у нас это получается, вы можете на сайте Learning Legacies From The 2010 Games.
Один универсальный совет я всё-таки могу дать. И он касается того, о чём я уже говорил несколько раньше. Учите языки! Человек, знающий английский, имеет хорошие шансы попасть на работу, скажем, в международный отдел оргкомитета Олимпиады. Если хотите, в глазах гостей Игр он может стать послом, стать тем представителем, по которому гости будут судить в целом о стране, проводящей эти Игры.
– Известно, что вы разрабатывали волонтёрскую программу для Олимпиады в Ванкувере. Сколько народу было в ней задействовано?
– Волонтёров требовалось 25 тысяч. А претендентов собралось на 15 тысяч больше. Естественно, лишних пришлось отсеивать. Мы проводили специальные собеседования, старались делать это максимально тактично. Если говорить о ключевых качествах, на которые внимание при отборе обращали в первую очередь, то это коммуникабельность, живость реакции, готовность учиться, готовность много работать. Ну и знание языков, естественно. У нас, как вы знаете, в стране два основных языка – французский и английский, в одних провинциях главенствует один, в других – другой. Людей, которые говорят только на французском, не так уж и много, но всё-таки они есть. И таким людям мы, как правило, отказывали: разумеется, на этих Играх нам важнее был английский как признанный язык международного общения. И ещё один момент: при отборе предпочтение отдавалось тем, у кого уже был опыт участия в различных волонтёрских программах на тех или иных спортивных турнирах.
– Участники волонтёрской программы в Ванкувере работали совсем бесплатно или какая-то материальная мотивация, какое-то финансовое вознаграждение для них все-таки предусматривались?
– Знаете, 800 студентов-волонтёров из нашего Университета на этих Играх работали ассистентами телевизионных операторов. И вот им за эту работу платили. Но это была исключительно собственная инициатива телевизионных компаний, и это был единственный мне известный случай, когда волонтёры работали за деньги. Все остальные – только бесплатно. Что касается мотивации, то да, такая мотивация, безусловно, была – каждому волонтёру полагался форменный костюм и специальный олимпийский значок. Я считаю, это отличная мотивация. За это и за возможность записать в своём резюме работу на Олимпиаде, фактическое участие в её проведении люди готовы были трудиться весьма и весьма добросовестно. Так, на мой взгляд, и должно быть: вдумайтесь, Игры – это ведь такое событие и такой опыт, который в жизни большинства из нас бывает только один раз.
Кстати, прошлым летом делегация университета Капилано, и я в её составе, прилетали к вам в Краснодарский край по приглашению его руководства – как раз для того, чтобы провести некоторые консультации по организации волонтёрского движения. Насколько я понял, администрация края опасалась именно того, что желающих работать на Олимпиаде без денежного вознаграждения будет немного. Но потом мы побывали в молодёжном лагере, где я лично видел около 500 студентов – все они были очень сильно заинтересованы в том, чтобы стать волонтёрами, очень хотели поработать на сочинской Олимпиаде и при этом ни о каких деньгах даже не заикались. В общем, я думаю, что у вас в этом отношении всё будет в полном порядке, уж точно не хуже, чем было у нас в Ванкувере.
– Что бы вы могли посоветовать будущим волонтёрам? Как извлечь из своего участия в Играх максимальную пользу, как получить максимальные впечатления?
– Ну, тут всё зависит от того, чего хочет сам волонтёр, какие цели он преследует. Впрочем, один универсальный совет я всё-таки могу дать. И он касается того, о чём я уже говорил несколько раньше. Учите языки! Человек, знающий английский, имеет хорошие шансы попасть на работу, скажем, в международный отдел оргкомитета Олимпиады. Если хотите, в глазах гостей Игр он может стать послом, стать тем представителем, по которому гости будут судить в целом о стране, проводящей эти Игры.
В общем, язык – это хороший шанс получить на Олимпиаде действительно интересную, увлекательную работу, а не провести эти три недели где-нибудь на автопарковке. Хотя и без парковщиков такое мероприятие, как Олимпийские игры, безусловно, не обойдётся.