Хотели бы вы уйти из университета после трех лет обучения и тут же получить чек на 40 с лишним миллионов долларов? Я бы, к примеру, согласился бы и на меньшую сумму. В последние годы в мире американского футбола на всех уровнях обсуждается проблема завышенных зарплат новичков. Юные футболисты, многие из которых не получили полного высшего образования, выходят на драфт, показывая отличные результаты в студенческой лиге. И чем выше их выбирают, тем, естественно, больше денег они получат на свой счёт в банке. Но доходит до абсурда: паренек, ни разу не игравший в НФЛ, зарабатывает (или получает?) больше денег, чем признанные кумиры лиги.
В прошлом сезоне «Майами Долфинс», имевшие первый пик на драфте, подписали левого тэкла нападения Джейка Лонга на пять лет за 57,5 миллиона долларов. Второй выбор «Атланта Фэлконс» трансформировался в квотербэка Мэтта Райана, который за шесть лет может стать богаче (если выполнит все условия по контракту) на 72 миллиона американской наличности. В апреле этого года все эти цифры показались детским лепетом по сравнению с окладом квотербэка Мэттью Стаффорда. 21-летний игрок, которого взяли в «Детройт», заключил шестилетний договор на 78 миллионов долларов. Из них он гарантированно (что бы ни случилось) получит почти 42 миллиона. Пейтон Мэннинг, Том Брэди и Дрю Бриз отдыхают далеко в сторонке.
Есть ли в этом вина самого Стаффорда? Что платит ему клуб такие сумасшедшие деньги? Что команды воспринимают право первого выбора, будто право первой ночи с Медузой Горгоной: один неверный взгляд и шаг – и долгие годы будешь жалеть о принятом решении? Пожалуй, нет. В этом виноваты агенты, требующие баснословных гонораров своим клиентам, чтобы иметь возможность «урвать» самый сочный из лежащих перед ними кусков. В этом виноваты клубы, идущие на поводу у агентов. В этом, наконец, виновата лига, думающая, как исправить сложившуюся ситуацию, но так и не нашедшая путей отступления с гибельной дорожки растрат.
А пока ограничение на зарплаты для новичков не ввели, Стаффорд воспользовался обстоятельствами. И стал миллионером. Заслуженно ли?
Мэттью Стаффорд (John Matthew Stafford)
Позиция: квотербэк.
Дата рождения: 7 февраля 1988 года.
Место рождения: Тампа, штат Флорида (США).
Рост/вес: 191 см/105 кг.
Колледж: Джорджия.
Драфт: 2009 год, первый раунд, 1-й пик.
Карьера: «Детройт Лайонс» (2009 – по настоящее время).
Награды: атакующий новичок года университета Джорджии (2006), самый ценный игрок нападения Чикфилабоула (2006), самый ценный игрок Капиталуанбоула (2009).
«Бриллиантовая» рука рекламы
Несмотря на то что родился Стаффорд в Тампе, учиться ему пришлось в Далласе. Но почему «пришлось»? За время учёбы и игры в школе он заработал себе репутацию большого в будущем игрока. Он впервые за 48 лет вывел эту команду в финал чемпионата штата. По мнению авторитетнейших изданий, Стаффорд был лучшим квотербэком в стране из тех, кто поступал в университет в 2006 году. Сэм Бредфорд по тогдашним рейтингам не входил даже в десятку.
«У Стаффорда потрясающая рука, к тому же он мобилен на поле. Со временем он научится принимать оптимальные решения в непростых игровых ситуациях. Его потенциал запределен. Однажды его выберут под первым номером», — говорил о новичке университета Джорджии эксперт драфта НФЛ Мел Кипер. И как в воду глядел. Многие аналитики отмечали уверенность 18-летнего подростка и не могли перестать восхищаться силой его правой, «бриллиантовой» руки. И, кстати, не зря. Сам Стаффорд, пройдя отбор перед драфтом, признался, что на нём установил свой личный рекорд по броску на дальность. 80 (!) ярдов. Думаете, мало? Выйдите на открытое пространство и попробуйте бросить.
За три года в колледже сильная, но очень неточная рука реализовала 564 броска из 986 попыток, сделала 7731 ярд, 51 тачдаун и 33 перехвата. В 2008 году, последнем для Стаффорда в Джорджии, он установил новый рекорд университета по количеству тачдаунов на пасе за сезон (25) и достиг второго результата в истории учебного заведения по числу ярдов, сделанных по воздуху (3459).
К тому моменту уже стало ясно, что Стаффорд – успешный бренд, которым нужно пользоваться. Он активно снимался в самых престижных рекламах и заманивал, сам того не ведая, новый студентов в Джорджию. Из его школы туда поступали 35 человек. На следующий год их число выросло до 69, затем – до 75, а в 2008 году Джорджия принимала уже 106 учившихся в одной школе со Стаффордом абитуриентов. Это прозвали «эффектом Стаффорда».
«Я никогда не слышал о таком термине. Что тут сказать? Может быть, люди поняли, что Джорджия – отличная школа и для занятий футболом, и для учёбы», — мялся Стаффорд. А в городе молодые ребята, подававшие документы в Джорджию, говорили: «Однозначно, Стаффорд очень сильно поднял популярность этого университета у нас в школе. Они идут туда не потому, что им очень хочется продолжить учиться вместе, а потому, что там Стаффорд».
На каком поле лучше?
Стаффорд выбрал идеальный момент, чтобы выставить свою кандидатуру на драфт. Реши он остаться в университете ещё на год, с уверенностью можно было бы говорить, что первым его не возьмут. А так конкурентов у него не было. Поговаривали, что «Детройт» мог захотеть сэкономить деньги и подписать лайнбэккера Аарона Кёрри. Или укрепить безмозглую и бесполезную линию нападения. Но в такие варианты верили единицы. Все задолго до драфта отправляли в город загазованности и конвейеров Стаффорда. Неожиданности не произошло.
«Цель на сезон для команды – выиграть столько матчей, сколько получится. Полагаю, каждый клуб ставит перед собой такие задачи. Я же сам хочу набраться опыта. Узнать как можно больше о НФЛ и работе квотербэка. Если опыт нужно набирать через игры – буду играть. Если меня решат посадить на скамейку – придётся сидеть. Я просто хочу помогать команде и учиться», — философствовал после драфта Стаффорд.
Не стоит удивляться: выбор под первым номером не гарантирует места в стартовом составе. Особенно если речь идёт о квотербэке. Рискованно выпускать на поле необстрелянного, светло-зелёного юнца. Сломать его могут быстро – и физически, и морально. Дэвида Карра, взятого первым в 2002 году, «разбили» психологически. И сейчас он отсиживается на скамейке «Нью-Йорк Джайнтс», с ужасом вспоминая годы, проведенные в «Хьюстоне».
Тем не менее за неделю до старта первенства главный тренер «Детройта» Джим Шварц, скрепя сердце, назначил Стаффорда «стартёром». Тот не преминул заметить, что, хоть и считает ветерана Данте Калпеппера великолепным футболистом, всё время верил, что займёт это место.
— В прошлом сезоне линия нападения «Детройта» пропустила 55 сэков. Поджилки не трясутся?
— Что вы! Я не боюсь. Но думаю, что нужно больше играть через вынос. Защитники соперника часто прорывались, потому что «Лайонс» старались много пасовать. Это, разумеется, увеличивало шансы обороны добраться до квотербэка. Пока надо пытаться больше катать мяч по земле.
— Не смущает, что в Джорджии вы играли с самородками и эта команда, возможно, смогла бы переиграть прошлогодних «львов»?
— Я так не считаю. И в «Детройте» сейчас много талантливых ребят. У нас гениальный ресивер Кельвин Джонсон, потрясающий молодой раннингбэк Кевин Смит и интересные ребята, найденные на рынки свободных агентов. Всё это поможет нам выстрелить в нынешнем сезоне. Мне нравится эта ситуация. Уверен, у нас будет лучшая команда, чем думают большинство поклонников футбола.
— Чем увлекаетесь помимо футбола?
— Обожаю играть в гольф.
Не могу сознаться, что «Детройт» в этом сезоне радует. Не могу сознаться, что Стаффорд ведёт эту команду. Я не знаю, заслуживает ли он такой гонорар, который согласилось ему платить руководство клуба. Я не знаю, станет ли он великим квотербэком.
Однако звездой он станет точно. Если не на футбольном поле, то на травке для гольфа. И первые призовые уже получены.