Российская лыжница Евгения Шаповалова рассказала о своей реакции на решения CAS, который сначала оправдал спортсменку, а позже не допустил до участия в Олимпиаде в Пхёнчхане.
«Нам уже год с лишним, образно говоря, «кровь сворачивают» всеми этими решениями и судами. Когда мы третий раз ездили в CAS, была надежда, что правда восторжествует. И слава богу, нас допустили до соревнований – до всех турниров FIS, этапов Кубка мира, чемпионата России. А сегодняшняя новость, как мне кажется, на самом деле и не была новостью ни для кого. CAS просто хотел угодить и нашим, и вашим – и нам, и МОК. Никто не хочет ругаться между собой. Не очень приятно осознавать, что политика и спорт в итоге пересеклись. Нет уже олимпийского движения, сплошная грязь одна, и из-за этого обидно. Но когда даже сейчас мой сын говорит: «Мама, я хочу быть лыжником!», я всё равно не могу ему сказать: «Саша, зачем тебе это надо? Зачем тебе эти лишние труды?» Я знаю весь этот путь по себе, сама в большом спорте столько лет. И, видимо, через всё это нужно пройти, на себе всё испытать. Каждый сам себе дорогу выбирает, и я не буду сыну ни в чём препятствовать, но вся эта ситуация… Надежда на то, что мы поедем на Олимпиаду, была, но сегодня она окончательно рухнула. Ну, бог с ней, с этой Олимпиадой. Она не последняя. Если будет здоровье, будем тренироваться и бегать дальше, а там уже видно будет», – цитирует Шаповалову «Р-Спорт».
Также спортсменка прокомментировала реакцию МОК на решение CAS удовлетворить апелляции российских спортсменов.
«Меня удивило, что, когда CAS вынес решение в нашу пользу, МОК так явно выразил своё недовольство. «А почему это? Как это — они невиновны? Мы всё равно будем доказывать, что они виновны!» Мне кажется, они должны быть рады, наоборот, что мы – чистые спортсмены. Но нет, МОК собирается снова доказывать нашу вину. Они не хотят признать свою ошибку. А когда они составляют все доказательства на показаниях одного свидетеля, который, непонятно, адекватен или нет, нормально ли это? Тем более на допросе в CAS Родченков не показывал своего лица, и видны были только его руки и жесты. Наши адвокаты его допрашивали. Лицо Родченкова было закрыто, но по рукам видно было, как он волновался, переживал. И можно ли ему вообще было по закону делать пластическую операцию до окончания всех этих слушаний и судебных разбирательств?» – спрашивает Шаповалова.