Спецкоры «Чемпионата» из максимально бесполезной рубрики «Трое из Просторашино» завершают своё шоу на зимней Олимпиаде в Пхёнчхане. Работой своей они довольны, выступлением команды тоже (давайте не будем их расстраивать до возвращения домой). Им кажется, что на этой Олимпиаде все любят всех, более того — все иностранцы говорят на русском. В доказательство спецкор Куимова приводит чудаковатого финна, Ерыкалов — немецких хоккейных журналистов. Только спецкор Егоров не испытывает иллюзий — корейцы его разочаровали.
Спецкор Куимова находит любящего Россию финна. Но Гавайи он любит больше
Ещё одна короткая история из жизни на Олимпиаде. Дело было вечером, медальная церемония закончилась, поэтому мы с коллегой спешили на автобус обратно домой.
— Россия сегодня выиграла? — внезапно спросил на русском мужчина на пешеходном переходе недалеко от олимпийского стадиона.
— Да! Мы в финале, — с гордостью ответила я.
— О, мни нужен бийлет! — начал сокрушаться он, топая по-детски ногами. — Я лублу Рассию!
Забавный мужчина в костюме и пальто (что довольно странно на Олимпиаде) оказался финном, который любит нашу страну и болеет за хоккейную сборную. Пока он стоял и возмущался, как несправедлива эта жизнь, успел загореться зелёный свет. Но он всё продолжал что-то говорить, думая, что мы его понимаем.
Фото: «Чемпионат»
— Вам не холодно? — внезапно спросили мы его с подругой.
— Нет, это же кашэмир! Пакистан! Индия, Индия! Очинь типло. А как олимписка? Хорошо? Не скушно?! В Сочи очень харашо! Адлер, Адлер, не Сочи. Ооо, как харашо! — затянул он.
— А вы на хоккей-то пойдёте?
— На чемпионат мира пайду, да, пайду.
— Нет, 25 февраля, финал!
— Послезавтра… нет, в Хавайи! Знаишь? Это Америка! Типло, харашо, жарко! Ладно, пака, — с улыбкой бросил он и убежал.
Ох уж эти забавные финны… И зачем ему нужен был билет на финал, если он собрался на Гавайи?
Со спецкором Ерыкаловым немцы говорят на русском
Сказать, что мы, русские журналисты, всеобще любимы и обожаемы, нельзя. На чемпионате мира по хоккею в Кёльне мы шумели, открыто болели за сборную России на весь пресс-центр, а пользуясь таким национальным достоянием, как смекалка, спокойно обедали в VIP-ресторане, куда наши иностранные коллеги и не думали соваться. Если российских спортсменов клеймят позором за допинг, то журналистам, чтобы их ненавидели, не нужны никакие стимуляторы.
Тем удивительнее, что к нам, хоккейщикам, особенно тепло относятся немецкие журналисты. Здесь, в Корее, их сразу несколько, и все как один знают русский язык. Всю Олимпиаду они восхищались «красной машиной» и жали нам руки, будто это мы стоим на лавке, а не Олег Знарок. Коллеги из Германии осторожно интересовались, говорит ли наш главный тренер на немецком языке, а потом задавали ему вопросы на ломаном русском.
Мы к этим ребятам были снисходительны, а Знарок лишь усмехнулся, когда его спросили о потенциальном финале Россия – Германия. Но после того как немцы грохнули канадцев, уже нам, русским журналистам, впору было учить немецкий и выписывать респекты нашим коллегам. Пресс-атташе сборной Германии обнимался с игроками, еле сдерживая слёзы, а пожилой журналист, заставший, кажется, сборную СССР с Харламовым, был самым счастливым человеком во всём Канныне. Он дождался.
Спецкор Егоров переживает с корейцами фатальное непонимание друг друга
Обожаю корейцев. Это другая цивилизация, другая система, другой мир — недоступный нам, русский.
У них ведь всё по расписанию, без блата, хитрости, простого авось и любых адаптированных решений. Ну вот если сделали они расписание, что поезд до Сеула в день закрытия Олимпиады будет ходить раз в час и состоять только из 8 вагонов, — значит так и будет.
И неважно, что количество заявок в разы превысит предложение — дополнительные шаттлы никто не организует. И правильно, потому что об отъезде с Олимпиады нужно было думать до её начала. Мы с Ерыкаловым не подумали, поэтому ночь с 25 на 26 февраля проживём в аэропорту.
И ладно аэропорт, но сегодня я просто не смог уехать из отеля. Полчаса стоял рядом с человеком, отвечающим за маршрут, и лишь после этого наудачу спросил: «А здесь что, всё отменили?». Он, конечно, ничего не понял, поэтому пришлось ещё минут 10 ждать первого попавшегося человека, знающего английский.
Оказалось, где-то там, на остановке, было написано, что об ожидании автобуса нужно сообщать вербально, иначе тот пойдёт по другому маршруту.
— Я думал, ты просто стоишь! — перевели мне слова ответственного.
Ага, полчаса, на остановке, глядя на расписание.
Ну ничего, надеюсь, хоть Корея научит меня пунктуальности, внимательности и порядку.