У спецкоров «Чемпионата» из рубрики «Трое из Просторашино» вчерашний день был наполнен странными событиями. Никакого отношения к происходящему в Пхёнчхане они не имеют, конечно, но это как раз не странно. Спецкор Егоров в составе змейки ходил за Еленой Вяльбе, спецкор Ерыкалов нашел в Корее русских спекулянтов, а спецкор Куимова встретилась с бесом в облике водителя. На этом фронте без перемен.
Спецкору Егорову обидно за лыжи
На этой Олимпиаде я позволил себе открыто восхититься двумя женщинами.
Вчера — Евгенией Медведевой.
А несколько дней назад — Еленой Вяльбе.
Нам всем импонировала открытость и прямота президента федерации лыжных гонок. Она не только выдавала самые яркие эмоции Олимпиады, но и находила время обратиться к людям через прессу.
И ведь сейчас любое слово Вяльбе очень важно: в Россия её любят, к ней прислушиваются и, приобщаясь к успеху, понимают, что если верить в себя, то можно достичь результата даже при ограниченных ресурсах. Выступление лыжников в Пхёнчхане — это то чудо, о котором обязательно нужно ежедневно рассказывать.
Елена Валерьевна и сама получает трибуну, которая может помочь ей сделать что-то хорошее для сборной. Рассказать о проблемах, если они есть, привлечь спонсоров, да в конце концов продавить строительство какой-нибудь лыжной трассы.
Но вместо летописи подвигов в последние дни мы видим игру в кошки-мышки.
После эстафет Вяльбе во время интервью обиделась на одного из своих друзей и убежала вверх по трибунам. А после серебряного командного спринта 40 минут водила за собой змейку из журналистов, но так и не сказала ни слова.
И в этой ситуации обидно не за нашу профессию, а за лыжи, об успехах которых без должной обратной связи мы слишком быстро забудем и спокойно вернёмся к своему футболу.
Спецкор Ерыкалов вскрывает преступную сеть
–Эй, слышь! – бьёт мне в спину родная речь.
Знали бы вы, как порой греет русский язык на чужбине. Пусть даже такой, нефильтрованный.
— Да, да, я это тебе, — продолжает неожиданный собеседник. – Фотку удали! Сейчас же!
Оборачиваюсь и вижу перекупщика, которого минуту назад я сфотографировал за продажей билетов двум болельщикам из России. Оказалось, тоже наш соотечественник.
— Ты не имеешь права меня фотографировать! Ты должен был спросить разрешение! – никак не может угомониться представитель малого бизнеса.
— Даже не подумаю ничего удалять. С какой стати? – недоумеваю я. – Я фотографирую болельщиков, объекты, вы ничем не хуже и не лучше.
— Терпила! Крыса! – не успокаивается мой новый знакомый. – Фотографируешь со спины, втихую.
— Это моя работа, – проговорил я, а в голове заиграло «Наша служба и опасна, и трудна…». – Мы с вами в этом даже похожи. Вот разве вы не из-под полы билеты продаёте, не втихую?
И тут на помощь к предпринимателю подбегает его коллега.
— Что, на полицию работаешь? – задаёт он мне вопрос прямо в лоб.
— Да почему? Журналист. На «Чемпионат» работаю, — говорю я.
— Ааа. Ну так сразу бы и сказал. Я бы тебе интервью дал, рассказал бы, у кого лучше билеты покупать.
Уже расставшись с тандемом перекупщиков, я наблюдал за ними со стороны. Болельщики к ним подходили и подходили. Не зарастёт тропа желающих попасть на хоккей подешевле.
Олимпийские спекулянты
Фото: «Чемпионат»
И людей понять можно. Официальные цены явно кусаются. В кассах ценник на 1/4 финала хоккейного турнира Россия – Норвегия начинается от…$ 350. А это, между прочим, около 20 тысяч рублей. Предложение перекупщиков куда соблазнительнее – порядка $ 150-200. Поговаривают, что достают они билеты бесплатно, через какие-то организации. Да только даже такой ценник многим не по карману.
Арена на первом матче сборной России в плей-офф олимпийского хоккейного турнира осталась полупустой. Собрался бы аншлаг – фотографию нашего знакомого впору было размещать на доске почёта.
Спецкор Куимова обнаруживает мелкого беса
Кажется, вечером судьба меня свела с бесом. Иначе я не знаю, как объяснить, что произошло.
Автобус до арены, где играют в кёрлинг, уже собирался уезжать, когда я в него запрыгнула. Он был совершенно пустой, поэтому водитель остановился, открыл мне дверь и загадочно улыбнулся. Ещё раз спросил, куда я еду — мало ли, перепутала в спешке шаттл. Услышав мой ответ, он понимающе кивнул. Едем пять минут.
— Откуда?
— Что? — непонимающе смотрю на него.
— Страна.
— Россия.
— Оооо! — затянул он и продолжил что-то очень быстрое говорить на корейском.
Я уставилась в окно и ушла в свои мысли. Едем 10 минут. Он начинает петь. Ладно, ну, может, устал человек, надо же себя как-то в руках держать. Через пару минут он начинает… истерически хохотать. По телевизору в автобусе показывали шорт-трек, и мне показалось, что всему виной именно это. Может, он эксперт и его что-то там рассмешило. Но нет! Он начал ехать медленнее, навалился грудью на руль и… начал содрогаться. А потом резко посмотрел на меня и что-то крикнул! В тот момент мне хотелось провалиться от страха.
К счастью, пока я выбирала пути отступления, мы приехали. Он открыл дверь, посмотрел на меня, что-то быстро промямлил на корейском, взмахнул рукой и замолчал. С окаменелым лицом. Что это было, друзья?