Вы подумали, что «Трёх из Просторашино» после позавчерашнего феерического выступления всё-таки уволили из «Чемпионата» и выгнали с Олимпиады? Ха, саечку за испуг! Тут они. Весь день спецкоров Егорова, Ерыкалова иКуимову в наказание держали на хлебе и воде, а потому в сегодняшнем выпуске они иногда срываются на рассказы о еде. Замкнутый круг какой-то. Впрочем, Егоров просветлел: читает корейскую поэзию, аллегорически угрожающую Мутко иЖукову; Куимова, почуяв близкое возвращение на родину, активно знакомится с иностранцами; один Ерыкалов снова стоит в очередях за дошираками и мандаринами. Этих людей не переделать.
Спецкор Ерыкалов узнал про Новый год
Очереди, очереди, очереди. Одна большая олимпийская очередь.
Надеетесь купить маленького «Сухаряна» — талисмана Игр по имени Сухоран? Выстойте очередь как в мавзолей к Владимиру Ильичу.
Захотели чизбургер из «Макдональдса»? Представьте, что сейчас 1990 год и вы оказались в Москве.
Вздумали вкусить пива на хоккее? Ха-ха-ха. Даже уйдя с трибун за пять минут, увидите очередь, которая огибает половину арены.
Я понимаю, такое происходило бы в Северной Корее. Там, в карикатурно нищей стране, и очередью за колбасой не удивить, а все эти олимпийские ништяки и вовсе воспринялись бы как музейные экспонаты. Но южане! Вы-то цивилизованные люди! Дайте русскому журналисту спокойно поесть, выпить и закупиться сувенирами.
Фото: «Чемпионат»
Как оказалось, виноват во всём Новый год по лунному календарю, бурное празднование которого благодаря выходным растянулось на три дня. Нас убеждали, что Новый год корейцы проводят дома, спокойно играя в настольные игры. Обманули. Местные жители, как муравьи, заполонили Олимпийский парк. Люди ехали даже из других городов, в основном из Сеула.
Три дня мы провели в осаде. Чтобы выжить сред толп корейцев, приходилось пускать в ход ценное журналистское умение — работать локтями. Сегодня город опустел, а нам на память о Новом годе осталась коллекция местного доширака.
Корейцы угощали всех гостей Игр мандаринами и лапшой, но строго по одному комплекту в одни руки. Но мы же русские. Нам надо собрать джек-пот.
Спецкор Куимова выступает экспертом по мельдонию
Вечером все олимпийское медиапространство было взорвано новостью о допинге у нашего кёрлингиста Крушельницкого. Это обсуждали почти везде: в автобусе, в пресс-центре, на остановке, даже в женском туалете. Около офиса ОАР, на дверь которого кто-то повесил странную бумажку с посланием «Увидимся в Токио, может быть», я столкнулась с коллегами из немецкого издания Bild.
Услышав русскую речь, они выбежали из своего офиса и тут же осыпали меня вопросами: «А что? А как? А почему? А правда?». Будто я лично вскрывала его допинг-пробу и проводила экспертизу! Кое-как объяснила им, что я знаю не больше них, и мы разошлись, договорившись быть на связи.
Но только я сделала шаг в сторону выхода, как меня окликнул японец, гулявший неподалёку. Пришлось ему повторить слово-в-слово всё сказанное немцам. После всего пережитого у меня только два вопроса: 1) как спортсмены это терпят; 2) почему иностранцы считают меня экспертом. Ни на один вопрос пока ответа нет.
Спецкор Егоров читает стихи
И приснилось мне, что у Шереметьево сажусь в такси. Олимпиада кончилась, и флаг — наш, а мельдоний – нет. Абсолютно счастливый, кладу голову на стекло и медленно засыпаю, не требуя водителя выключить то ли «Comedy радио», то ли «Юмор FМ». Они там что-то говорят и смеются, да и мне хорошо. Было. Ведь я проснулся в Корее на двухъярусной кровати и увидел, что это спецкор Ерыкалов смотрит баттл Гуфа с Птахой. Возможно, так звучало самое неприятное олимпийское утро. Хотя предыдущий вечер был хорош, ведь я исследовал комнату отдыха в Медиадеревне. Во-первых, здесь есть целый стенд корейской поэзии на пяти языках, в том числе и на русском — для олимпийских атлетов из Украины, Беларуси и других братских стран. Опусы остры и злободневны. Вот, например, такой.
Молю одержимых любовью к чинам
Подумать о завтрашнем дне,
Они, словно малые дети в песке,
Играют под солнцем сейчас.
А завтра светлое солнце зайдёт —
Что с ними будет тогда?
И если вы скажете, что тут нет никаких аллюзий на руководство российского спорта, то вы слабо разбираетесь в жизни и высокой поэзии.
А этот олимпийский скрин – для тех, кто уже собирается написать что-нибудь про «колы». Кстати, если комментариев будет больше 100, то автор лучшего (желательно в формате японского трёхстишья) получит книгу стихов из рук спецкора Куимовой. Нужно же ей чем-то заниматься, когда мусор уже вынесен.
Рядом с залом поэзии расположена главная достопримечательность деревни – столовая. Здесь нет дошираков, но всё-таки можно нормально поесть. Но проблема в том, что бригада «Чемпионата» живёт довольно далеко, скажем так, по средствам, поэтому не имеет права на бесплатные завтраки. Они выдаются счастливым жителям Медиадеревни по ежедневным талонам, которые проверяют на входе строгие корейские билетёрши. Но смекалка помогла мне разработать и испробовать план. Было отмечено, что у выхода из столовой никакого контроля нет, поэтому, смешавшись с уже сытой толпой, я прошмыгнул обратно в помещение, став обладателем халявных йогуртов, кашек, фруктов и яиц. После этого даже хмурое утро показалось не таким уж плохим, да и панчи Гуфа с Птахой заходили не хуже, чем корейская поэзия.
Хотя последнее, конечно же, шутка.