Сочи-2014. Биатлон. Зайцева об отстранении Пихлера

Когда Ольга Зайцева появилась в микст-зоне, мы с коллегами ожидали услышать ещё одну весёлую историю о том, что в команде всё хорошо, всё идёт по плану и она довольна своим выступлением и своей формой. Однако нынешняя Ольга была настоящей Зайкой, а не «плюшевой», а потому честно и откровенно рассказала о ситуации в команде, где с мнением спортсменов сейчас никто не считается, но отвечать за результат будут они.

— Ольга, что у вас не получилось в этой гонке?
— Сначала были разговоры о том, чтобы поставить меня на второй этап, а потом тренерский штаб всё поменял и сделал так, как им надо. Пришлось резко перестраиваться, но это мне удалось не до конца. Я, конечно, могу бегать все этапы и могу настроиться на любой этап, но сам подход и поведение тренерского штаба мне не очень понравились. Я им сказала об этом, но они взяли на себя ответственность. Мы работаем и отдаём свои силы на то, что можем, не

Конечно, ведь мы же спортсмены, поэтому с нас будут трясти, а мы должны показывать результаты. Мы всё лето отдавали себя, старались, не опускали руки и боролись. Вот и сейчас и физически боремся на трассе, и психологически пытаемся противостоять этой нездоровой обстановке.

халявим.

— Кто именно принимал решение поменять расстановку по этапам? Пихлер?
— Он здесь вообще ни при чём, его отстранили от работы. Сейчас он занимается только со мной, и я буду с ним работать и дальше. Я не согласна, что его отстранили, и буду бороться за Вольфганга. Решение сейчас принимают другие тренеры сборной. На него не надо валить всё. Мы хорошо с ним работали, и я не позволю лить на него грязь. За результаты вы должны спрашивать остальной тренерский штаб, который всё это делает.

— В Рупольдинге вы говорили, что хотите бегать второй этап, но тренеры покивали головой и поставили вас на четвёртый…
— Сейчас они тоже покивали и сделали по-своему. Я с небольшой травмой после масс-старта хотела бежать второй этап. Хоть я и опытный спортсмен, но живой человек, у которого бывают травмы, болезни, и который в такой момент нуждается в поддержке. Но тренеры решают так, как считают нужным.

— Почему к вашему мнению не прислушиваются? Вы же капитан команды.
— Нас считают роботами, которые ничего не могут сказать и у которых ничего не надо спрашивать. Я не хочу устраивать войну, но это моё мнение, с которым знаком весь тренерский штаб.

— С кого спрашивать за результаты в этом абстрактном тренерском штабе?
— У нас в команде такая волшебная структура, в которой спрашивать не с кого, а крайних найдут всё равно.

— Вы окажетесь среди них?
— Конечно, ведь мы же спортсмены, поэтому с нас будут трясти, а мы должны показывать результаты. Мы всё лето отдавали себя, старались, не опускали рук и боролись. Вот и сейчас и физически боремся на трассе, и психологически пытаемся противостоять этой нездоровой обстановке.

— Такое ощущение, что в этом году в команде всё валится, а не только спортсмены на трассе.
— У нас классные Олимпийские игры в Сочи, красивая природа, надо радоваться этому, а не говорить только о негативе. Просто у нас проходит смена поколений и смена всего. Переходный период пройдёт, так что не надо опускать руки, не надо

Сначала были разговоры о том, чтобы поставить меня на второй этап, а потом тренерский штаб всё поменял и сделал так, как им надо. Пришлось резко перестраиваться, но это мне удалось не до конца. Я, конечно, могу бегать все этапы и могу настроиться на любой этап, но сам подход и поведение тренерского штаба мне не очень понравились.

ругать нас и хвалить, а просто поддерживать, как это делают здесь болельщики. Я знаю, что они хотят видеть наши победы, и я тоже хочу побеждать и быть с медалями, но хотеть мало.

— Что вы имели в виду, когда после индивидуальной гонки сказали, что всё идёт по плану?
— Я уже не помню. В каждой гонке можно найти ошибки, но я не скажу, что тренировочный процесс прошёл у нас плохо. Всё было хорошо, но чего-то не хватает. Пока не знаю, чего.

— Но ведь этот сезон у вас объективно хуже предыдущих?
— Присутствует и невезение. В индивидуальной гонке при чистой стрельбе было всё возможно, в масс-старте тоже до падения гонка складывалась для меня нормально. Но то не могла сконцентрироваться на стрельбище, то голова на повороте отключилась.

— Сильно ушиблись?
— Да, упала очень сильно, и травма беспокоит до сих пор. Анализировать наши выступления нужно в конце сезона с холодной головой, а не сейчас.

— У вас есть контакт с комплексной научной группой?
— Конечно, есть. Мы обсуждаем с ними отдельные моменты. У меня хороший контакт с Вольфгангом. Он нормальный человек, грамотный тренер. Мы с ним работали три года, и сейчас спешно выгонять его и всё бросать нет никакого смысла. Я в своё время поддерживала Хованцева, сейчас поддерживаю Пихлера и считаю, что не нужно всё вину валить на тренеров и менять их как перчатки. Надо анализировать и сопоставлять, а не бросаться из одной крайности в другую, чем мы последнее время занимались. Мы должны собраться, быть одной командой, а не разделяться на группировки. Сейчас делают крайним Пихлера, но не учитывают, что у каждой спортсменки есть объективные трудности. Та же Глазырина была травмирована, но в её подготовке почему-то виноват Пихлер. Надо прекратить эти склоки, выйти на эстафету и сражаться.