СОЧИ-2014. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ СБОРНОЙ РОССИИ ПО ХОККЕЮ. 40 ФОТО
Когда сотрудники зала для пресс-конференций «Пушкин» расставляли за длиннющим столом на подиуме аж 29 табличек с именами-фамилиями, возникло ощущение лёгкого сюрреализма. Ничего подобного тут не видели и, думаю, уже не увидят. На большинство «прессух» и журналистов-то столько не приходит, а тут – одних только их клиентов! От Антона Белова на левом фланге до Александра Свитова на правом. Говорили, правда, всего шестеро, ну а как вы хотите – чтобы все 29?!
А о журналистах – отдельный сказ. Их в зал «Пушкин» — самый большой в Главном пресс-центре Игр-2014 — вмещается 460. И к моменту старта пресс-конференции в громадном помещении не осталось вообще ни одного свободного места. Интересно, собиралось ли столько публики, когда Александр Сергеевич (не Якушев) проводил в узких кругах чтения своих шедевров…
Когда сборная с 20-минутным, заранее анонсированным опозданием входила в зал, на гигантское стечение публики обратил внимание Илья Ковальчук. По свидетельству очевидцев, он, оглядев весь этот супераншлаг, изумлённо выругался. Только не думайте, что это ругательство, пусть и непечатное, было негативным. Язык Пушкина настолько нестандартен, что самые положительные эмоции в нём порой и выражаются с помощью фраз «не для печати». Поэт тоже, между прочим, грешен был…
Начало пресс-конференции
Пресс-конференция, которую напрямую транслировал телеканал «Россия-24», началась и закончилась аплодисментами. Хлопал практически весь зал – притом что значительную его часть составляли иностранные журналисты. Видимо, их впечатлил сам в высшей степени необычный формат. А хоккеисты, думаю, готовы были похлопать тому, что обошлось без единого скандала и провокационного вопроса. Они вообще всю пресс-конференцию улыбались и перешучивались – и об этом хорошем, на мой взгляд, знаке мы поговорим ниже и отдельно.
* * *
На самом деле этот формат пресс-конференции нами уже был апробирован. Другое дело, что об этом практически никто не помнил. Но, поскольку мне выпал шанс в нём участвовать и задавать вопросы, а та Олимпиада стала для меня первой (это автоматически означает, что запоминаешь практически всё и навсегда), то в память то утро врезалось накрепко и по сию пору.
Ровно 16 лет назад, день в день, 11 февраля 1998 года, сборная России провела абсолютно такую же общекомандную пресс-конференцию в Нагано. Правда, тогда – на главном стадионе «Большая шляпа», а не в Главном пресс-центре Олимпиады. Придумал эту затею для демонстрации командного единства тогдашний менеджер сборной по Северной Америке (генеральным формально считался президент ФХР Александр Стеблин, предпочитающий, как мы знаем, иные способы времяпрепровождения) Алексей Касатонов. Поэтому не было ни малейших сомнений, кому принадлежала аналогичная затея и на сей раз. Правда, сам Касатонов прийти на пресс-конференцию не смог, поскольку находился на совещании директората турнира.
Оказывается, даже у Владислава Третьяка, у которого на каждый журналистский вопрос припасена первоклассная история, память не совершенная! А ведь он был в Нагано тренером вратарей. Но о японских подробностях трёхкратный олимпийский чемпион подзабыл — и начал пресс-конференцию со слов, что всю команду мы привели на пресс-конференцию впервые.
Ан нет! Поэтому во время пресс-конференции мне пришлось набраться духу и Человека, Зажигавшего Чашу Олимпийского Огня, чуточку поправить. Глубокоуважаемого Владислава Александровича, к счастью, это ничуть не уязвило, а пресс-атташе Захаров добавил: "Разница в том, что тогда не было Фесюка".
Исполнительный директор ФХР Валерий Фесюк горделиво приосанился: шутка ему определённо
В зале некуда яблоку упасть…
понравилась. Притом что, объективно говоря, он был, думаю, последним из всех присутствующих на сцене, кого собирались о чём-то спрашивать…
Кстати, Билялетдинов должен ту наганскую пресс-конференцию помнить. Поднимаю архивы, нахожу собственный репортаж – и вижу, что он, один из членов штаба Владимира Юрзинова, тогда сидел не на сцене, а вместе со Стеблиным и Касатоновым тихонечко в конце зала. А вот Третьяк с Петром Воробьёвым туда вообще не пришли. Так вот почему президент ФХР запамятовал о том акте сплочения!
Точно так же, как и в Нагано, все игроки отвечали только по-русски, кто бы ни задавал вопрос. Благо, в «Пушкине» синхронный перевод осуществлялся аж на семь языков – английский, французский, немецкий, итальянский, китайский, корейский и японский. 16 лет назад такой шаг выглядел особенно эффектно, поскольку абсолютно вся команда, кроме третьего вратаря Шевцова, состояла из игроков НХЛ. Из которых кое-кто давным-давно не был на родине и по-русски говорил с акцентом. Теперь же акцента нет ни у кого, и английских слов (в Нагано такое однажды случилось с Валерием Каменским) в русскую речь хоккеисты не вплетали.
Только раз Овечкина попросили ответить именно на английском, и Ови просьбу великодушно удовлетворил. От корреспондента прозвучало слово «давление», от которого сборную даже за эти два дня уже должно тошнить – но Александр Великий спокойно ответил: «We are old enough to handle this pressure” (»Мы достаточно опытны, чтобы справиться с этим давлением"). И ему верилось.
"Мы здесь все вместе, чтобы показать, что мы команда", — совершенно чётко сформулировал Третьяк причину появления на сцене всего состава сборной. И мне сразу вспомнилось, что по командному духу наша сборная, дошедшая в Нагано до финала и проигравшая там с минимальным счётом супер-Гашеку, была просто феноменальной. И это несмотря на скандальный хаос во время Кубка мира-96 и кучу отказников, не поехавших в Нагано.
Дай бог, чтобы это оказалось хорошей приметой. Думаю, правильно будет считать, что для штаба сборной общая пресс-конференция была не просто протокольным мероприятием, а одним из шагов по сплочению сборной в кратчайшие сроки.
А ещё – для профилактики шапкозакидательства перед стартом со Словенией. Американский журналист поинтересовался у Третьяка, как он пережил в 1980 году «чудо на льду». Он честно ответил: "В спорте любого соперника надо уважать. Мы его не уважали и поэтому проиграли. Это показывает, что слабых соперников на Олимпиадах не бывает. Тогда американцы преподали нам хороший урок, и мы исправили ошибку четыре года спустя".
Александр Овечкин и Зинэтула Билялетдинов
Жалко, что Третьяк не добавил к этой поучительной истории слово «Словения». И так-то прозвучало убедительно, а с ним бы – совсем уж наглядно. А про Словению эту мы и применительно к футболу кое-что помним – то, например, что и тогда её всерьёз не принимали и жутко радовались, что в стыках к ЧМ-2010 нам досталась именно она…
* * *
Принципа, по которому сборная произвела рассадку, не обнаружилось почти никакого. За исключением того, что важнейшие фигуры сидели ближе к центру: Марков, Ковальчук, Овечкин, Билялетдинов, Третьяк, Малкин, Варламов, Дацюк. Не знаю, стоит ли наличие в этом списке Варламова (тогда как Бобровский расположился ближе к краю) трактовать как скрытую ставку на него – главный тренер утверждает, что по вратарскому вопросу решения пока нет. Никулин между Варламовым и Дацюком – тоже ведь не показатель того, что экс-капитану сборной будет отведена роль одного из ключевых защитников. Да и присутствие Фесюка между Третьяком и Малкиным едва ли свидетельствует о том, что исполнительный директор ФХР будет играть в менеджменте сборной особую роль…
Я побаивался, что вся сборная будет сидеть перед полутысячей журналистов с каменными лицами, глядеть на них стеклянными, пустыми глазами и произносить бессмысленные общие фразы. Зря. С первых минут рот до ушей был у растрёпанного после тренировки Малкина, а когда он говорил, какими-то смешливыми репликами обменивались Овечкин и Ковальчук. Перешучивались и Белов сТихоновым, и тот же Малкин с Варламовым…
А юмор для общего пользования включил – ну кто же? Конечно же, Дацюк! Когда остроумца-капитана спросили, не беспокоит ли его травма и что он думает по поводу фразы Майка Бэбкока, что не готов на сто процентов, Павел ответил: "Насчёт травмы всё замечательно, травма не беспокоит. Бэбкок тоже не беспокоит". Зал расхохотался. От напряжения, когда в начале пресс-конференции стороны не знали, чего друг от друга ждать, не осталось и следа.
Эта шутка стала продолжением предыдущего дня, когда вся команда веселилась над «салагой» Ничушкиным, который в отсутствие тогда ещё не прибывшей экипировки вышел на командное фотографирование в шортах и сланцах. «Курортник!» — летело в адрес нашего техасского юниора. Нет, определённо нет (по крайней мере, пока, до начала Игр) у наших в Сочи тех насупленности и набыченности, которые говорили бы о невыносимом давлении. Говорит об этом и то, что они все спокойно и
Илья Ковальчук
вполне охотно общаются с прессой в микст-зонах после тренировок.
Когда Дацюк заявил, что Бэбкок его не беспокоит, я вздохнул с ба-альшим облегчением. Потому что если Павел шутит (что является его нормальным состоянием) – значит с психологическим состоянием у него всё в норме. А вот сверхсерьёзный, напряжённый и насупившийся Дацюк – показатель того, что у него большие проблемы. С последним я столкнулся 9 января, когда брал у него интервью для «Чемпионат.net» в гостевой раздевалке «Детройта» в Сан-Хосе. Будучи 12 лет знакомым с капитаном сборной-2014, я с трудом его узнавал – да, на вопросы он отвечал, но что-то его сильно тревожило, и это было слышно по каждой нотке.
Тогда никто ещё не знал, что травма заставит его не выходить на лёд целый месяц, и лишь в двух последних встречах «Ред Уингз» — с «Флоридой» и «Тампой» — он выйдет на лёд, и то на ограниченное время. К тому моменту Дацюк пропустил лишь один матч, а всю тренировку в день матча с «акулами» откатал с командой. Да, известно было, что игру он пропустит, но о статусе его здоровья все говорили как day-to-day.
Всё ли в порядке теперь, никому пока не известно. То, что абсолютно всё, конечно, сомнительно, иначе капитан вряд ли пропустил бы тренировку в день прилёта. Но свои шансы выйти на игру со Словенией капитан после сегодняшней полноценной утренней тренировки (где работал в звене с Ковальчуком и Радуловым) расценил как стопроцентные, а в ответ на вопрос коллеги из Северной Америки насчёт слов Бэбкока выдал другой экспромт в своём стиле: «Да, я не готов на сто процентов». И, после паузы, когда репортёр уже было принял его слова за чистую монету: «А готов на 120!»
Дай-то бог, чтобы это оказалось правдой. Уж кого-кого, а Дацюка заменить некем. И молодец Илья Ковальчук, что нашёл на пресс-конференции отдельные слова, чтобы поддержать своего коллегу по уже четвёртой Олимпиаде: "Не зря выбор пал именно на него. Пашу уважают все, и с таким капитаном можно решать самые большие задачи".
* * *
Задавая свой вопрос (слова Ковальчука стали как раз развитием темы, заданной тогда Дацюком), я сначала рассказал «сборникам» о такой же пресс-конференции в Нагано. А потом напомнил об исторической фразе, которая удалась тогдашнему капитану Павлу Буре. Отвечая на вопрос, какие чувства он испытывает перед первым в карьере выходом на официальный матч с родным братом, Русская Ракета выстрелила: "У меня в этой команде не один брат, а двадцать два".
"После этого сборная России-98 получила в западной прессе прозвище «Команда братьев». А командой кого будет наша хоккейная сборная в Сочи?" — спросил я Дацюка. Он тоже ответил достойно: "Сейчас у нас будет намного больше братьев, потому что мы играем в России. За нас будет болеть вся страна, и мы будем с ней единым целым".
Серьёзен был и Александр Овечкин, когда ему напомнили о Ванкувере. "Поражение от канадцев было большим ударом для всех игроков и для всей России", — сказал он. Несколько противоположное известной фразе Андрея Аршавина о том, что «ваши ожидания – это ваши проблемы», не находите? Безотносительно
Евгений Малкин и Семён Варламов
того, кому и в каком контексте последние слова были после провала на Евро-2012 сказаны.
Нет, Овечкин тоже не ангел и после того разгрома от Канады тоже сорвался, разбив пару видеокамер и начав интервью в смешанной зоне со слов: «Сейчас дилетанты будут обливать нас грязью». Но с тех пор Александр Великий, по моим наблюдениям, здорово повзрослел. Пройдя через двухлетний кризис, а затем вновь выйдя на суперзвёздный уровень, капитан «Вашингтона» стал крепче – как всякий человек, упавший в яму, но сумевший из неё выбраться. В его интервью, прежде просто шебутных и легкомысленных, стала появляться глубина. А его приезд и классная (в отличие почти от всех партнёров) игра против американцев на последнем чемпионате мира с трещиной в стопе – для меня это вообще была точка невозврата к прежнему, не самому серьёзному восприятию Овечкина не как мастера, а именно как личности.
Теперь это уже не просто суперталант, а человек, который через многое прошёл и многое перетерпел. И поэтому я верю, что это будет его Олимпиада. Он, при всём своём статусе ни разу не побеждавший ни на Играх, ни в Кубке Стэнли, уже достаточно выстрадал в карьере для того, чтобы получить от судьбы настоящее вознаграждение.
Об Овечкине уже после пресс-конференции у меня брал отдельное интервью журналист «Вашингтон Пост» Дэйв Шейнин. И что меня просто поразило – одна из ведущих газет Америки направила его на Олимпиаду именно для того, чтобы постоянно, каждый день, во всех деталях писать об Овечкине. Не о сборной США, даже не о хоккейном турнире в целом – а именно об Овечкине. Такое громадное внимание в столице Америки, оказывается, приковано к её русской звезде.
Рассказав коллеге о динамике своего отношения к Ови, я в свою очередь сам поинтересовался: "Дэйв, а это не вы ли сравнили атмосферу, которая творится в Сочи вокруг квартета Дацюк – Овечкин – Малкин – Ковальчук, с «Битлз»? А то я читал, что в «Вашингтон Пост» прозвучало сравнение русской четвёрки с ливерпульской, — но фамилии автора не знаю".
"Да, это я", — улыбнулся Шейнин, и ему было явно приятно, что его цитату растиражировали уже и в России. А мне было приятно за то внимание, которое в его городе и стране уделяют Овечкину.
И что-то мне подсказывает, что если наша мечта сбудется, то в пристанище зловещего для кого-то Госдепа найдётся достаточно людей, которые триумфу Овечкина будут по-настоящему счастливы.
Пресс-конференция сборной России