День встречи с двукратным призёром Олимпийских игр и чемпионом мира по бобслею, а также трёхкратным чемпионом мира по армрестлингу Алексеем Воеводой выдался снежным. Сложные погодные условия усугубили и без того затруднённое движение в час пик и вызвали десятибалльные пробки, а потому титулованный спортсмен с трудом пробился к назначенному месту в центре столицы. Неудивительно, что разговор в сложившейся ситуации и начался с автомобильной, а не спортивной тематики.
«Любовь к пикапам перевёз из Америки в Россию»
– Алексей, расскажите, пожалуйста, какая у вас машина? На чём пробирались сквозь потрясающие воображение московские десятибалльные пробки?
– У меня Volkswagen Amarok. На самом деле я очень люблю пикапы, они мне ещё в Америке понравились, где они являются культовыми автомобилями, и эту любовь я перевёз в Россию. Кроме того, эти автомобили связывают нас с передачей олимпийского знамени в город Сочи – тогда я её увидел впервые, и эта большая, брутальная машина с высоким клиренсом меня сразу заинтересовала. Естественно, я узнал, что это за модель, когда она поступит в продажу, и обернулось тем, что мне дали её протестировать. А я люблю полноприводные машины с повадками заднего привода, и поэтому Amarok мне сразу понравился. В этой машине ничего лишнего, и нет впечатления, что ты работаешь на машину, только она работает на тебя – это очень здорово. Машина заслуживает уважения: она, с одной стороны, очень быстрая, динамичная, с другой стороны, очень выносливая, везде проходит. Для моего мира, который часто включает в себя активный отдых, это просто идеальный автомобиль.
– Есть ли вам с чем сравнивать? Много ли автомобилей было у вас до этого?
– Вы знаете, у меня было очень много автомобилей, в том числе и брендовые, класса люкс. Но когда покупаешь дорогой автомобиль, каждое утро просыпаешься с головной болью: то одно нужно, то другое, не дай бог где-нибудь поцарапаешь. Сейчас с машиной проблемы полностью отсутствуют – это хороший партнёр, который помогает тебе зарабатывать деньги, а не плохой, который у тебя их отнимает.
– Автомобили для вас – это исключительно рабочий инструмент или уже неотъемлемая часть жизни?
– Я думаю, это часть жизни для любого современного человека, и я не исключение. Правда, например, починкой не занимаюсь, я больше «юзер». Могу поменять колесо, накачать его, но какой-то сложный технический ремонт – это не моё.
– Можно ли сравнивать вождение автомобиля и спуск по трассе в бобе?
– Никак нельзя. Единственное, что объединяет эти процессы, – движение вперёд и скорость. Бобслей – это специфический вид спорта, где можно получить уникальные ощущения. Я не знаю, что нужно сделать с любой, пусть невероятно мощной машиной, чтобы получить перегрузку в 8G. Считается, что бобслей – это зимняя Формула-1, но в гонках шире коридор, другие скорости и есть возможность затормозить. В бобслее же ты управляешь только скольжением – специфика иная. Сходство состоит в том, что и бобслей, и Формула-1 – технические виды спорта, и болиды очень дорого стоят.
«Сила, как и разум, развивается безгранично»
– Всё же бобслей проще сравнивать с гонками, чем с армспортом. Как в вас уживаются такие крайности? Нет ли внутреннего противоборства?
– Никакого внутреннего противоборства между бобслеем и армспортом у меня никогда не было, и я не вижу никакого противоречия между ними. Я люблю армспорт, но моя любовь к скорости заставляет меня сейчас максимально быстро двигаться по направлению к Олимпиаде в Сочи.
– Откуда у вас в детстве взялась любовь к спорту? Это влияние родителей, друзей или собственное желание? Как получилось, что вы стали столь спортивным человеком?
– Когда я пришёл в свой первый садик, то быстро завоевал определённый авторитет, поскольку был самым большим и сильным. А когда пошёл в школу, то меня бил крупный парень по имени Вовочка. Это подстегнуло меня к занятиям карате и другим единоборствам со страшными названиями. Во втором классе я начал давать Вовочке сдачи, а потом бил его до тех пор, пока он не перевёлся в другую школу. Но однажды меня побили старшие братья того, кого я зацепил в междусобойчике, и я понял, что нужно быть ещё сильнее. А так как у меня папа сильный человек и дедушка отличался феноменальной силой и волей, за примерами далеко ходить было не нужно. Я ведь до сих пор не дорос до того уровня силы, которой владел мой дедушка.
Помню, когда с товарищами ходил в спортзал, там висела надпись: «Сила, как и разум, развивается безгранично. Юрий Власов». Это фраза мне навсегда запомнилась, а вкупе с примером моего деда она сняла для меня все стопоры в спорте. Если бы мне когда-то сказали, что 100 килограммов это очень тяжёлый вес, то я бы, наверное, больше 100 и не поднимал. Но я просто этого не знал, а потому наращивал и наращивал вес. В итоге я, например, удержал одной рукой 237 килограммов. Я сейчас сам в шоке, а тогда у меня был азарт и я не мог остановиться. Я вообще азартный в спорте человек, люблю бороться сам с собой, достигать поставленных целей.
– Если бы армрестлинг входил в программу Олимпиады, то ваша жизнь наверняка сложилась бы по-другому. Предположим, что вы, призёр Белой олимпиады, представитель одного из лучших экипажей планеты, в 2007 году узнаёте, что армспорт появится на Олимпиаде в Лондоне. Как бы вы тогда поступили?
– Я бы выступал в бобслее до 2010 года, а потом начал готовиться к соревнованиям по армрестлингу. Мне достаточно шести месяцев, чтобы набрать свою максимальную форму. Тогда бы выступил на Олимпиаде в Лондоне. А почему бы и нет? Можно ведь выступать и на зимней, и на летней Олимпиадах. Такие примеры в истории мирового спорта уже были. Наверное, я бы только не стал заниматься армспортом в ущерб Олимпиаде в Сочи – тут стране необходим медальный подиум, от этого и отталкиваюсь.
«Если бы не Сочи, то, наверное, давно бросил бы всё»
– Что для вас как для сочинца значат Олимпийские игры в родном городе?
– Олимпиада в Сочи – это для меня знаковое событие. Я в него уже очень много души вложил, принимал участие в подготовке заявки, состоял в оргкомитете, являюсь послом Игр. Меня многое связывает с Олимпиадой, поэтому было бы правильно на ней выступить, помочь сборной занять какое-то хорошее место. Сейчас у меня есть сила, есть скорость, я нахожусь в пиковой форме и способен раскрыться. Да и возраст замечательный: 33 года – возраст Иисуса, как говорят. Надеюсь он станет моим стартом в жизнь, а не её концом.
– А Олимпиада, проходящая не в Сочи и не в России, вас бы заинтересовала?
– Если бы Олимпиада была где-то ещё, то я бы уже, наверное, давно всё бросил. Понимаете, когда я выступал в первом экипаже сборной, у меня была одна конкретная команда, техника. А сейчас я вроде бы в команде с одним пилотом, но в другой дисциплине выступаю с его конкурентом. Получается, что оказался меж двух команд. Я стараюсь поддерживать обоих ребят, но пилоты не могут полностью открыться, так как в каждой команде есть масса закрытой информации, которая должна оставаться в экипаже, а потому общаются с лёгким недоверием. Если бы не было такой психологической напряжённости, то я бы мог работать более эффективно. Но самое главное, чтобы это не шло в ущерб команде. Какими усилиями будет выиграна олимпийская медаль, мне всё равно. Главное, чтобы она была выиграна.
– Не жалеете о том, что произошло в 2011 году, когда разошлись ваши с Зубковым пути? Изменили бы что-то, если можно было бы вернуться в прошлое?
– Нет, ничего бы не стал менять. И жалеть здесь не о чем. Что случилось, то случилось. Я достаточно многое вынес для себя из той ситуации. Как говорит Бородач из сериала «Наша Russia», нужно понять и простить. Я всё понял. За вторым дело не стоит: мы профессионалы. До тех пор, пока у нас не случилась перепалка, я верил в дружбу в бобслее. Может, не нужно было в неё верить? Может, эффективнее работает схема «пришёл – увидел – победил – ушёл»? Пока сравнивать не с чем, мы вместе с тех пор не выступали и не тренировались. А с Дмитрием Абрамовичем у нас как раз был такой экипаж, где мы вместе работали. Эффективность была средней, но и техника у нас в команде идёт по рейтингу. Если бы у нас были лучшие коньки и машина, может, и результаты были бы лучше. Но, к сожалению, мы этого никогда не проверим.
«Нужно забыть о личных амбициях и делать общее дело»
– Недавно вы говорили, что видите смысл в собственной поездке на Олимпиаду, если у вас будет шанс побороться за победу или медали. Достаточно ли боеспособны те экипажи, в которых вы выступаете. Готовы ли бороться за пьедестал?
– О боеспособности экипажей мы узнаем только на самой Олимпиаде. Если смотреть на общее положение дел, то можно заметить, что российская сборная пока не максимально боеспособна. Но у нас пока не было задачи выигрывать Кубки мира в ущерб Олимпийским играм, которые станут для нас главным стартом. Естественно, идёт тестирование техники, коньков, пробы различных сочетаний разгоняющих, нас перетасовывают, меняют местами. Лично у меня динамика положительная – я сейчас всё время прибавляю, и Пьер Людерс это видит. Но на Олимпийских играх нужно забыть о личных амбициях и делать общее дело.
– Кстати, о Пьере Людерсе и общем деле. Главный тренер недавно обмолвился, что у него к Олимпиаде подготовлен некий «туз в рукаве». Есть ли у вас предположения, с чем это может быть связано?
– Я даже не могу предположить, что это такое. Но раз он обмолвился, значит, у него действительно что-то есть. Вообще, на домашней Олимпиаде должны и стены помогать, но в нашем случае не всё столь однозначно. У наших соперников получился очень хороший накат на сочинской трассе. В Ванкувере у нас, например, был меньший накат. Плюс ко всему наша трасса на первый взгляд довольно простая. Есть некоторые места, которыми можно воспользоваться, но это военная тайна, и её раскрывать никто не будет. Скорее всего, «туз в рукаве» касается именно этого. Может быть, у нас есть какие-то магические коньки, которые привезут на олимпийское золото, – это было бы весомое преимущество.
– Алексей, а что вам не по душе в бобслее?
– Меня только одно всегда напрягало: будь ты трижды сильным, если член твоей команды ошибся, у тебя не будет шанса на хороший результата. Мне это не нравится. Предлагали попробовать себя пилотом, но у меня опять же будет команда, от неё будет зависеть часть моего успеха. Да и честно говоря, снимаю шляпу перед пилотами, они постоянно катаются, постоянно с техникой работают без выходных и проходных. Я бы так не смог. Всё остальное меня устраивает, да и вообще, это очень «весёлый» и экстремальный вид деятельности, где можно стать инвалидом всего за один заезд. Например, Ирина Скворцова, так и не вкусив радости побед, в полном объёме поняла его иную сторону. Опять же меня угнетает жизнь как у космонавтов: заканчиваем сезон, отдыхаем месяц, а потом опять сборы, сборы и ещё раз сборы. Рутина точно не для меня.
«Буду заниматься „секретными бизнес-разработками“
– Похоже, что после Сочи бобслей для вас закончится?
– Я думаю, да. Этот сезон и так один из самых длинных в моей жизни – я уже выступал в пяти различных соревнованиях. Честно говоря, реально устал и вымотался. Кроме того, у нас ещё было падение в четвёрке. Ребята сильно не повредились, а меня хорошенько приложило – несильный надрыв ключичных связок. Мне сидеть в бобе-четвёрке было больно, не то что ехать. Я хотел, чтобы меня хотя бы в четвёрку не ставили, чтобы всё зажило. Но мне сказали, что нужно делать работу, которая повлияет на общий результат сборной, – и я её сделал. Не без труда, конечно, потому что я человек свободолюбивый, и если меня к чему-то принуждают, то мне это сильно не нравится. Хотя определённая логика в этих решениях есть, и, её придётся придерживаться.
– Чем будете заниматься после того, как закончите карьеру в большом спорте? Тренером не подумываете становиться?
– Могу точно сказать, что тренером я работать не буду. Чтобы стать тренером, нужно, чтобы в тебе умер спортсмен. А во мне спортсмен пока жив и достаточно активен. Кроме того, тренер – это расчётливый не эмоциональный стратег, а для меня эмоции это тот допинг, который позволяет мне держать спортивную планку на высоком уровне. Буду заниматься бизнесом, у меня есть хорошие друзья, с которыми у нас назревают интересные проекты.
– Интересно, в какой же сфере?
– Это секрет. Естественно, речь идёт не о торговле рабами, оружием или ещё чем-то подобным. Будем называть это „секретными бизнес-разработками“. Мне кажется, я не смогу работать на кого-то, я человек самостоятельный, и мне нравится работать на себя, чем я уже довольно давно и занимаюсь, продвигая свои проекты. Поэтому и не боюсь заканчивать со спортом, поскольку мне есть чем заняться. Кроме того, мне предложили хороший контракт в армрестлинге „топ 16“, где я смогу выступать без ущерба для какой-то другой работы.
Алексей Воевода