Едва ли не в любом виде спорта априори считается, что стартовать в числе последних — наиболее выгодная позиция. Выгодная прежде всего тем, что ты уже знаешь результаты основных конкурентов. Более того, по этим конкурентам тебя могут вести, постоянно корректируя. Мы это многократно видели и на лыжне, и на конькобежном овале. Помните, где-нибудь на взгорке, где скорость лыжника (биатлониста) падает до самого минимума, рядом появляется фигура бегущего человека с папкой и секундомером. Который, не жалея голосовых связок, выкрикивает какие-то непонятные нам цифры: мол, «минус три» или «плюс пять — поднажми-поднажми!»
В конькобежном спорте коуч находится на «тренерской бирже» и тоже при необходимости корректирует скорость своего подопечного. Корректирует в зависимости от планируемого графика и возможностей, но и частично в соответствии с уже имеющимися результатами конкурентов. Показывая время на проходящем круге и в два-три слога подсказывая: поднажать или держать прежний темп.
Правда, как говорят сами спортсмены, палка эта о двух концах. Скажем, в лыжах или биатлоне последние стартовые номера, помимо преимущества знания, получают недостаток в виде уже изрядно разбитой лыжни. Это особенно весомо при тёплой погоде. Вот, скажем, на первой гонке биатлонистов в Ванкувере все последние номера прекрасно знали результаты первой тройки — и что, сильно это им помогло? А последние номера в конькобежном спорте получают порой немного «поюзанный» лёд, который добавляет к их результату сотые и десятые доли секунд.
В фигурном катании все эти плюсы и минусы первых и последних номеров тоже имеют немаловажное значение. Особенно в том случае, когда соперники достойны друг друга, когда идут, что называется, ноздря в ноздрю. Значение это именно в фигурном катании резко возрастает ещё и потому, что подсчёты ведутся не объективным способом — посредством показанного времени, минут и секунд, расстояния, голов или скорости. Очень уж субъективно современное фигурное катание. И пусть, как нам заявляют, у судей имеются незыблемые и постоянные критерии и системы подсчёта, главная оценка конкурентов идёт по принципу «нравится — не нравится».
С этой точки зрения, казалось бы, не позавидуешь конкурентамПлющенко — в первую очередь американцу Лайсачеку и японцу Такахаси. Выбор у них очень непростой. Проигрывают они чисто символические полбалла. И им надо решать: пробовать ли рисковать, идя на усложнение программы, на те прыжковые элементы, которые удаются им не всегда. Или сделать ставку на чистый прокат. Их козыри по сравнению с Плющенко — это дорожки и компоненты программы (особенно у Такахаси), но в то же время они прекрасно понимают, что этого может не хватить, если Плющенко всё своё прыгнет. Но если пойдут на риск и не прыгнут, тогда…
Тогда у Плющенко остаётся выбор. Он может обозревать всю картину судейских оценок, как Наполеон с холма поля битвы, и принимать решения, ответить на которые конкуренты уже не смогут. Особенно, если в твоём арсенале есть сверхсложные элементы. А в программе Плющенко, напомним, имеется каскад с четверным прыжком. Который можно и исполнить, а можно и не рисковать.
В фигурном катании, как правило, судьи «придерживают» оценки, особенно если последним предстоит выступать признанному фавориту. Или как минимум спортсмену, способному побороться за призовые места. Они всегда оставляют себе место для манёвра, ведь кто-то может откататься хуже или лучше ожидаемого.
Но есть тут и обратная сторона. Ожидание – штука сложная. А часто – вообще невыносимая. Ожидание даже самого страшного в разы ужаснее самого события. Это и понятно. Человек как существо с воображением, обострённым в минуты стресса, не может не дорисовывать в своих фантазиях картины ожидаемого события. В красках, деталях и даже запахах. Именно поэтому и совершаются людьми поступки страшные, неожиданные, а порой и нелепые.
Самый яркий пример такого спортивного ожидания мы увидели на летней Олимпиаде-2000 в Сиднее, когда в сектор для прыжков с шестом записался 37-летний представитель Украины Сергей Бубка. Он не спешил с заявкой первой высоты — правила позволяли. Конкуренты прыгали, он где-то гулял, периодически появляясь возле сектора, а общее напряжение нарастало с неимоверной силой.
С одной стороны, все понимали: Бубка уже далеко не тот. Его последнее мировое достижение было датировано 1994 годом. Последняя турнирная победа была одержана за пять лет до Олимпиады. И всё равно всех трясло.
Завершилось всё пшиком. Бубка сорвал первую же заказанную высоту — он просто не допрыгнул до планки: годы, однако. Вот только тренер будущего олимпийского чемпиона, американца Хайсонга, триумфа своего подопечного так и не увидел — с инфарктом он был доставлен в больницу.
Вот что такое ожидание. Если немного отойти от спорта, можно припомнить, например, судьбу одного из ярых последователей и сторонников Гитлера — рейхсминистра авиации, рейхсмаршала и просто главного егеря и лесничего Третьего Рейха Германа Геринга. Приговором Нюрнбергского трибунала он был объявлен одним из главных военных преступников и приговорён к смертной казни через повешение. За два часа до исполнения приговора отравился цианистым калием, который был передан ему одним из охранников. Не дождался. О чём мы, конечно же, не жалеем. Просто яркий пример невыносимости ожидания.
Истории известно множество случаев, когда спортсмены перегорали именно из-за долгого ожидания. Безусловно, сложно сохранять спокойствие и боевой настрой, особенно на таких состязаниях, как Олимпийские игры. Наблюдать, как выступают твои соперники, тем более если их результаты высоки. Бесконечно прокручивать в голове программу, мысленно спотыкаясь о свои слабые места и изводить самого себя вопросом – смогу ли? Особенно, когда на карту поставлено олимпийское золото, которое для любого спортсмена – вещественное воплощение его каторжного труда, нервов, здоровья и боли. А уж когда на тебе груз ответственности не только за себя и свои результаты, но и за реноме всей сборной, становится и вовсе невыносимо. Более того, если соперник перед тобой выступил блестяще, это зачастую добавляет дополнительную нервозность.
Поэтому сегодня ночью мы будем вместе с Плющенко. Все вместе мы переживём эту пытку ожиданием. Потому что всем нам, всей России очень нужна его вторая золотая медаль.