Четвёртый соревновательный день принёс сборной России вторую золотую медаль в дзюдо. Команда Эцио Гамбы продолжает удивлять нас на второй Олимпиаде подряд. И творцом весьма неожиданного успеха стал Хасан Халмурзаев, в финале одержавший чистую победу над соперником из США. О своих эмоциях, тренировках с братом, отношении к мельдонию и интересе к смешанным единоборствам новоявленный чемпион рассказал сразу после церемонии награждения.
– Хасан, какие у вас эмоции после окончания финала?
– То что, мы планировали, готовили, то, во что многие люди верили, получилось. Мы знали, что это очень важный старт, и должным образом настроились, подготовились. Я очень счастлив. Нет предела этой радости. Хотелось бы сказать большое спасибо всем, кто подвёл меня к этим соревнованиям, нашему большому тренерскому штабу. И нашему главному тренеру, и моим личным тренерам, школе «Динамо», в которой я вырос. Хочется поблагодарить и моих действующих тренеров и многих-многих людей, которые связаны с этой победой: мою семью, мою маму, моих родных, которые в меня верили.
– Можно ли какой-либо из турниров, в которых вы ранее принимали участие, сравнить с Олимпиадой?
– Нет, ни один из турниров, которые были раньше, нельзя сравнить.
Мы очень много времени проводим на сборах, почти 300 дней в году. У нас очень плотный график, а к Олимпийским играм мы усиленно готовились и дома практически вообще не бывали.
Все соперники готовились именно к этому старту. И здесь важна даже не столько физическая подготовка, сколько психология. В связи с этим на Олимпиаде и бывает много сюрпризов, много неожиданностей. Конечно, и мы ставили перед собой Олимпиаду как главную цель.
– Могли ли предположить, что в решающей схватке будете бороться с Трэвисом Стивенсом, который серьёзных успехов в карьере не добивался?
– Вы ошибаетесь, это титулованный спортсмен, занявший пятое место на прошлой Олимпиаде. Я боролся с ним в январе на Гран-при, победил, потому примерно знал, как действовать против него в финале. Но это не означало, что победа была мне обеспечена. Соперник ведь тоже серьёзно готовится. Но мы оказались лучше готовы и настроены.
– Расскажите о своём брате, он ведь приехал в Бразилию с вами в качестве спарринг-партнёра, хотя мог быть и в составе сборной.
– Мы с братом всё время вместе занимаемся. Мы прошли и в юношескую сборную вместе, и в молодёжную, и во взрослую. Как вы видели, он приехал со мной, всё время был рядом, оказал мне большую поддержку, настраивал. Он ведь знает меня, как никто другой. Я очень благодарен ему за то, что он для меня делает.
– Хасан, а кто из вас брат-2?
– Скажу так: я старший в семье, а он младший (улыбается).
– На сколько вы старше?
– Между нами час (улыбается).
– Какая схватка сегодня для вас стала самой тяжёлой?
– Я настраивал себя на финал, знал, что это будет самая важная схватка. Но самая сложная всё-таки была в полуфинале с Сержиу Тома. Первые пять минут было непонятно, кто победит. Нужно было не сдаваться, биться до конца, и у меня это получилось.
– В моменте с решающим броском в полуфинале показалось, что вы хотели сделать какой-то другой приём, это так?
– Как говорили мне тренеры, нужно немного обманывать своего соперника. В тот момент у меня получилось сделать то, что я и хотел.
– А первая схватка на турнире легко прошла?
– Честно говоря, с иранцем тоже очень сложная схватка была. На первую схватку бывает тяжело собраться психологически. Так и получилось. В начале я вроде бы нормально боролся, а в конце немного растерялся, но смог довести дело до победы.
– Сержиу Тома сказал, что ваша главная черта – это спокойствие и вы выделяетесь им в вашей весовой категории. Это природное или вы над этим работаете?
– Если честно, я то же самое могу сказать про него.
Я настраивал себя как на обычные соревнования. Но Олимпиада – это всё-таки очень необычный старт. Я немножко волновался, переживал перед первой схваткой. Всякое ведь могло случиться.
Он очень спокойный спортсмен. Я знал, что мне нельзя суетиться. От меня требовалось просто выйти и бороться, нужно было делать это собранно и с умом.
– Вы больше времени проводите в Назрани или на сборах?
– Мы очень много времени проводим на сборах, почти 300 дней в году. У нас очень плотный график, а к Олимпийским играм мы усиленно готовились и дома практически вообще не бывали.
– 30-летний Беслан Мудранов сказал, что Олимпиада для него – это обычные соревнования. Вам всего 22 года, вы можете сказать то же самое?
– Я настраивал себя как на обычные соревнования. Но Олимпиада – это всё-таки очень необычный старт. Я немножко волновался, переживал перед первой схваткой. Всякое ведь могло случиться.
– Можно ли сравнить ощущения после победы сегодня с теми эмоциями, что были после победы на Универсиаде или чемпионате Европы в Казани?
– Не знаю, как правильно оценивать. Наверное, везде свои ощущения. Там было одно, а здесь всё совсем по-другому. Но сейчас я очень счастлив.
– Что вам сказал Эцио Гамба, как он вас напутствовал? Ведь вы не были даже очевидным кандидатом на поездку в Рио-де-Жанейро.
– В нашем весе очень большая конкуренция, и мы с Ваней Нифонтовым до последнего решали, кто поедет на Олимпиаду. Я просто доверился решению тренеров, готовился к Олимпиаде и 30 июня узнал, что поеду я. А перед началом соревнований Эцио говорил мне, что не нужно думать, переживать о результате. Сказал: мы готовились, много работали, и сейчас просто выходи и борись, как ты умеешь. Тактически, бывало, тренеры подсказывали, как против конкретных соперников бороться.
– Когда американец вышел в финал, стало тревожно: всё-таки дуэль Россия – Америка, и проигрывать нельзя. Как настраивались на финал?
– Мне такая мысль тоже приходила в голову (улыбается). Но я просто настраивался на схватку, ничего особенного не делал. Когда я вышел в финал, то сказал себе, что ещё не время расслабляться, нужно потерпеть ещё полчаса, добить, добороться, – и получилось.
– Когда вы ждали финальной схватки и стояли рядом с американцем, не смотрели на него, не пытались ли как-то воздействовать психологически?
– Нет, он на самом деле очень хороший парень. Мы настраивали сами себя, ничего такого не было. Я делал это, как я умею, как меня учили, и он, наверное, делал то же самое.
– Все наши дзюдоисты не так давно стояли в стойке с Владимиром Путиным, общались с ним, фотографировались. Какие остались впечатления от той встречи?
– Для нас приезд Владимира Владимировича Путина на сбор в Сочи – это большая поддержка. Он своим присутствием просто показал нам, что вся Россия с нами, что президент тоже болеет. И это произошло в трудный момент из-за всего этого допинга-мельдония.
– Были опасения, что всю сборную России отстранят от Олимпиады?
– Были волнения, были переживания. Но ничего серьёзного – мы спокойно готовились к Олимпиаде. Эцио Гамба говорил нам, что это не должно нас отвлекать, и сообщил, что сам, когда был спортсменом, лишь за 20 дней до старта узнал, что едет на Олимпиаду. Он очень многое делает, чтобы правильно подвести свою команду к соревнованиям.
– А вы сами мельдоний употребляли?
– Нет, конечно (улыбается). Я, если честно, этими «витаминами» вообще не балуюсь. В связи с этим хотелось бы посвятить эту победу тем людям, которые из-за всего этого остались дома. Из-за этих неожиданных решений многие не приехали. Обидно за них и жалко.
– То, что Мудранов выиграл золотую награду в первый же день, вам помогло?
– Отличный старт в исполнении Беслана Мудранова дал очень хорошую мотивацию. Для нас это был стимул. Мы поняли, что всё это реально, что нет ничего невозможного.
– Вас лично Беслан как-то напутствовал, говорил что-то?
– Конечно, он приходил ко мне, не давал расслабиться (улыбается). Говорил, чтобы я до конца шёл.
– Хасан, какая у вас теперь мотивация? Стать двукратным олимпийским чемпионом или добиться успеха в смешанных единоборствах?
– Пока не знаю. У меня ещё будет время подумать (улыбается).
– Вы вообще любите смешанные единоборства?
– Слежу, смотрю, за многих болею, за того же Фёдора Емельяненко – великого бойца.
Я, если честно, «витаминами» вообще не балуюсь. В связи с этим хотелось бы посвятить эту победу тем людям, которые из-за всего этого остались дома. Из-за этих неожиданных решений многие не приехали. Обидно за них и жалко.
Смешанные единоборства сейчас развиваются у нас в Ингушетии и на Кавказе вообще. Нужно над этим подумать. А пока я даже не осознал, что я олимпийский чемпион.
– По телосложению, по манере ведения схватки, американец – неудобный для вас соперник?
– Такого, чтобы кто-то был неудобным – нет. Он очень силён в партере, и дошёл за счёт этого до финала, победив и немца, и грузина. Конечно, нужно было навязывать ему свою борьбу, бороться в стойке.
– Был момент в партере с рычагом локтя. Насколько сложно в тот момент вам было защититься?
– Мы с тренерским штабом обсуждали именно этот момент. Я понимал, как нужно уходить и защищаться, а потому просто работал над этим.
– Не давило ли то, что после двух золотых медалей два дня в мужском дзюдо не было медалей?
– Нет, я не могу так сказать. Вчера Денис Ярцев очень здорово боролся, вёл схватку несколько раз, но что-то не получилось. Мы все понимаем, что готовы, просто нужно выходить и бороться.