Иностранные журналисты приходят в наш офис в главном пресс-центре в основном с двумя вопросами: первый – о Грузии, второй – об отсутствии у России золотых медалей в Пекине. Наш консолидированный ответ на первый вопрос: параноики не должны руководить народами, пусть даже и небольшими. А на второй вопрос коротко отвечать возможности не представляется. Чуть не везло, чуть не хватало нашим претендентам героизма, без которого олимпийскими чемпионами не становятся. «Всё идёт хорошо, всё идёт по плану, скоро мы станем счастливы…» — это настроение декларировалось в делегации, но в душу проникало не глубоко. И в самом деле, в первые дни Игр мы не ждали манны небесной в Поднебесной (извините за рифму), знали, что будем в командной таблице вне первой десятки, но свыкнуться с этой мыслью всё равно невозможно. Уныние присутствовало, хорошо скрываемое уныние. Как говорил один из героев Хемингуэя: «Мой секрет состоит в том, что я не падаю духом. Не падаю духом на людях».
Утром я шёл по Олимпийской деревне. На поляне возле нашего дома сидели в креслах боксёры, беседовали после завтрака. Ко мне подошёл Саша Лебзяк, чуть приобнял: «Да не переживайте вы, сегодня греко-римляне должны прорвать блокаду».
Утром я шёл по Олимпийской деревне. На поляне возле нашего дома сидели в креслах боксёры, беседовали после завтрака. Ко мне подошёл Саша Лебзяк, чуть приобнял: «Да не переживайте вы, сегодня греко-римляне должны прорвать блокаду». Я понял, что Лебзяк разгадал выражение моего лица: по-видимому, я не попадаю под категорию героев Хемингуэя, поэтому Саша и поспешил меня успокоить. Он имел в виду двух наших финалистов в греко-римской борьбе – Назира Манкиева (55 кг) из Красноярска и Исламбека Альбиева из Грозного. Но выход в финал – это ещё не золото, это серебро плюс шанс на золото. Назир был включён в состав команды в последний момент, информация о нём даже не попала в наш олимпийский справочник, который верстался заблаговременно.
В это же утро в религиозном центре Олимпийской деревни, в помещении, отданном Русской православной церкви, отец Николай со своими помощниками отслужил молебен, я на нем присутствовал. Помню, как в Афинах этот же батюшка отслужил такой же молебен, и в тот день мы выиграли три или четыре золотые медали. Так что мы были вправе ждать подвижки в добыче олимпийского золота. Днём в Пекин прилетел министр спорта Виталий Мутко, а он по некоторым признакам – человек фартовый. А президент ОКР Леонид Тягачев вообще всегда настроен предельно оптимистично, ему, в отличие от его подчинённого и автора этих строк, уныние абсолютно неведомо. Эти два спортивных босса соединили свои потенциалы и отправились вечером на греко-римские финалы. А там их ждал ещё один их коллега – президент Федерации спортивной борьбы России Михаил Мамиашвили (олимпийский чемпион 1988 года). Кстати, Михаил в ходе таких соревнований, как Олимпийские игры, на людях не появляется, ни в каких тусовках не участвует принципиально, его командный бункер расположен в неведомом месте.
Первая финальная схватка с нашим участием, на ковре – Назир Манкиев. Я уверен, что у всех, кто болел за россиянина, пульс был повыше, чем у самого борца.
Первая финальная схватка с нашим участием, на ковре – Назир Манкиев. Я уверен, что у всех, кто болел за россиянина, пульс был повыше, чем у самого борца. Я на борьбу не поехал, сидел в пресс-центре, а потом ушёл подальше от телеэкрана покурить, хотя, вроде бы, уже бросил. И минут через пять услышал коллективный вскрик восторга, и сам вслепую закричал, потому что ясно было: это мы ликуем, а не наши азербайджанские коллеги, их здесь немного. Назир вырвал победный балл у азербайджанца на последних секундах. А вскоре к нам пришло второе золото, Ислам-бек выиграл в более спокойной (для нас, болельщиков) манере, захватив инициативу с самого начала…
Россия за счёт этих двух золотых медалей переместилась сразу на десять строчек вверх и к концу 12 августа обосновалась на шестой строчке в неофициальном командном зачёте. Стало чуть-чуть повеселей. Да, лёд слегка тронулся, но никто не обещает медального половодья.
Кто-то скажет: а причём здесь молитвы православного священника? Ведь, вроде бы, наши первые олимпийские чемпионы принадлежат к другой конфессии. Ну, во-первых, отец Николай молился за всю команду, за Россию. Во-вторых, Михаил Мамиашвили – глубоко верующий христианин. А в-третьих, и это самое главное, команда у нас многонациональная, но никакого деления по этому признаку не существует, это бойцы единой армии. Кстати, в этот день на борцовском ковре доминировали и боролись за награды почти без исключений ребята из СНГ – из России, Азербайджана, Казахстана, Армении. Эх, если бы был жив Советский Союз, мы были непобедимы на Олимпиадах!
А пока что Россия за счёт этих двух золотых медалей переместилась сразу на десять строчек вверх и к концу 12 августа обосновавшись на шестой строчке в неофициальном командном зачёте. Стало чуть-чуть повеселей. Да, лёд слегка тронулся, но никто не обещает медального половодья. Как говорится, обстановка продолжает оставаться напряжённой.
Полностью материалы Геннадия Швеца читайте в блоге: g-shvets.livejournal.com.