ST о новом альбоме «Поэт», «Спартаке», 24-часовом концерте и личных песнях

Выбивать «сто из ста», не бояться поставить себе амбициозные цели, расти в творчестве и помогать расти другим, оставаться верным делу, жене и любимой футбольной команде. Если бы можно было охарактеризовать рэпера ST в нескольких предложениях, то я выбрала бы именно эти.

Не так давно он презентовал новый альбом, в рамках запуска которого артист решился на 24-часовой концерт. Целые сутки с короткими перерывами на отдых ST качал, читал и вдохновлял зрителей своей стойкостью. О том, как удалось осуществить этот концерт, личных песнях на новом альбоме и планах на ближайшее будущее читайте в интервью.

Поэт

— Очень мало ребят в рэпе, которые перешагнули порог во взрослую жизнь и успешно читают рэп, записывают треки. Как тебе это удаётся и согласен ли ты с тем, что таких людей действительно немного?
— Всё зависит от того, что такое немного – 10,20 или 2? Трудно оставаться понятным своей аудитории и очень легко начать заигрывать с молодой в погоне за мимолётным хайпом. Может быть, это кого-то губит. Что касается меня, я просто люблю то, что я делаю. И были моменты, когда я вываливался, потому что всегда идёт поиск – себя, нового звука. Главное вовремя вспомнить, кто ты есть и зачем ты это делаешь.

— Когда ты только начинал, сталкивался ли с тем, что люди говорили: «Саша, найди нормальную работу, кто тебе будет платить за рэп?»
— Естественно. Я думаю, это можно сравнить с ребятами, которые зарабатывают миллионы на видеогейминге. Родители наверняка говорили что-то вроде: «Ты только и сидишь за компьютером, из тебя ничего не выйдет, ты проигрываешь все деньги». А потом они покупают своим родителям квартиры. Так же и с рэпом.За рэп били все, кому не лень. Родителям казалось, что зарабатывать можно только по классической схеме – школа, институт, офис. То, что можно получать деньги за музыку, казалось чем-то невозможным.

— Кем бы ты мог стать, если бы не стал рэпером?
— Учителем русского языка.

— У тебя вышел альбом. Мне кажется, он получился очень личным. Расскажи, что ты в него вкладывал и с каким посылом писал?
— В альбоме определённо есть личные песни. В этом же и прелесть рэп-музыки, ты говоришь о том, что происходит именно с тобой. Уже аудитория решает, близко им это или нет. Меня вдохновляют ещё и истории, происходящие вокруг меня – жизни друзей, впечатления, опыт. Всё вместе это влияет на меня. Мне хотелось в этом альбоме рассказывать не про клубы и сучек, а делиться историями, общаться с аудиторией. Как бы это странно ни звучало, хотелось выслушивать их. Чтобы люди, которые случали мои песни, понимали, что я тоже их слышу.

— Можно ли сравнить твой альбом с каким-то литературным произведением?
— Точно не мне себя с кем-то сравнивать. Это, скорее всего, если захотят, сделают слушатели. Я – это я. Естественно, все мы растём на определённой литературе, музыке, изобразительном искусстве и волей-неволей впитываем в себя кусочки разных авторов, которые оказывают на нас воздействие. Естественно, на меня влияли где-то творчество Есенина, где-то Тупака Шакура, Курта Кобейна, Децла. Всё это потихоньку формировало меня как личность.

У меня есть пункт Б – сказать мысль, а дальше я лишь продумываю тропу.

— Какой трек для тебя самый важный в альбоме?
— Сложно выделить. Это как выложить пост с альбомом с какой-то одной песней. Все подумают, что это твоя любимая и будут слушать только её. Самая личная, конечно, песня «Родители» — это сто процентов. Песня на самую широкую аудиторию – «Луи луи». А если говорить о рэпе, мне очень нравится «Один на один», потому что она прям сделана в канонах агрессивного эмоционального рэпа, что мне свойственно и близко.

— Как ты аккумулируешь в себе творческую энергию? Ведь помимо того, что ты занимаешься своим альбомом, ты пишешь песни для других звёзд, занимаешься семьёй.
— Понятия не имею. Я вообще не умею составлять графики. Мне кажется, если бы я всё планировал, было бы легче. Поэтому часто сталкиваюсь с тем, что сегодня у меня «Суперстихи», вчера мы закрыли списки участников, нужно ещё развезти книгу, потому что вышел второй тираж. До этого я готовился к рекорду, выпускал альбом, мы написали новую песню для Оли (Бузовой – прим. Ред.). Скоро ещё выходит шоу «Битва Талантов» на СТС Love, которое я веду. Как-то это всё просто происходит и крутится само по себе.

— А как бывает с песнями? Ты сидишь в кафе и приходит озарение?
— Совершенно по-разному. Бывает, что в голову приходит одна строчка и из неё выливается песня. Бывает, что появляется мысль, что было бы круто сказать именно об этом – как это можно донести? Так было со стихотворением «Голуби», появилась идея, что люди в сети, как птицы, когда тебя обсирают – это к деньгам. У меня есть пункт Б – сказать мысль, а дальше я лишь продумываю тропу.

— Продолжи строчку из стихотворения Евтушенко «Поэт в России…»
— У меня есть своё: «Наши поля необъятны как наша душа, поэт без Родины не стоит и гроша». Мне кажется, что ни в одной стране мира больше не могут рождаться поэты. Кто-то может сказать мне про Байрона, Шекспира, но это совершенно другая поэзия. Русский рэп тоже всё равно несёт нечто другое, чем западный. Когда он превращается просто в кальку, он теряет свои составляющие. Отечественная поэзия в этом плане доминирует и развивается, это здорово.

Рекорд

— Расскажи про свой 24-часовой концерт, как у тебя появилась идея сделать это?
— У нас было совещание перед альбомом, и мы обсуждали, что сейчас и голые на сцену выходят, и яйца на площади прибивают, и в скандалах участвуют. Но я далёк от всего этого. Тем более, когда ты выпускаешь альбом с названием «Поэт», эпатировать каким-то фарсом совершенно не хочется.

Я считаю, что артисты перестали показывать своё мастерство, доказывать, почему именно они стоят на сцене. Мне хотелось сделать нечто такое, чего раньше никто не делал.

К тому же, у меня очень много песен, которые я давно хотел перечитать. И вот, слово за слово, пришла идея с рекордом. Поскольку никто такого не делал, стали думать о времени. Пять часов – не звучит, десять тоже, а вот сутки — звучит. Конечно, мы не представляли, что нас ждёт. И хорошо. Потому что вряд ли бы я в такую движуху вписался, если бы знал (смеётся). Это оказалось намного сложнее, чем я себе представлял.

— Какой момент был самым сложным?
— Поскольку это было в «Руки Вверх» баре, я видел, когда на дороге появлялись пробки и понимал, сколько примерно времени на часах. Но в какой-то момент, когда я думал, что середина давно пройдена, ко мне подошёл оператор, и на его часах я увидел, что там без пяти двенадцать. Тут я понимаю, что ещё даже не половина… И это нельзя назвать чувством усталости, это просто какая-то детская обида. И было ещё пару моментов, когда я думал, что осталось два часа, а их оставалось восемь. Теряешь счёт времени абсолютно.

— Последние часы было полегче?
— Так как последние часы для меня были несколько раз (улыбается), то там уже работали мои морально-волевые качества. Я пребывал в состоянии дзена. И только потом я понял, что если бы всё не получилось, это было бы грандиозное фиаско. Потому что люди очень хорошо умеют добивать. И если ты что-то решил сделать и упал, то тебе конец. Это было видно по трансляции. Вначале писали, что я умру через час, через два, через пять, а последние часы люди уже топили и подбадривали.

Если ты что-то решил сделать и упал, то тебе конец.

Кроме того, выступать вживую намного легче, чем просто перед камерами. Приехал мой поклонник Коля Глухов. Это тот один фанат, ради которого стоит стараться. Был момент, когда уже вся команда была уставшей, а Коля стоял и качал. У меня в голове была каша из текстов, я подсматривал, а он наизусть шпарил все альбомы. И мне так стыдно стало. А в какой-то момент мы поменялись, он сел, но я читал по его глазам: «я с тобой». Я даже не знаю, что мне ему хорошего сделать после этого. Это один поклонник, который стоит тысячи.

— Самый главный вопрос: откуда у тебя столько песен?
— Я исполнял только свои песни, и то не все. Я не смог найти минуса многих микстейпов, за давностью лет они просто потерялись. Естественно, я повторялся, но мы это называли просто бисами.

— Что вообще можно было пить, есть во время рекорда?
— Я почти ничего не ел. Жена, конечно, пыталась накормить. Но перерыв был всего пять минут, и не хотелось тратить время на это. Тем более, что еда путешествует по организму в обе стороны. Пил зелёный чай, который Ассоль привезла с Байкала. К сожалению, нет инструкции вроде «если вы собираетесь сделать концерт на 24 часа, купите котлет, гречки…», хотя мы теперь можем такую написать. Но всё индивидуально, конечно же.

— А витамины какие-то пил, чтобы поддерживать энергию?
— Очень благодарен нашему фониатру Осипенко Екатерине, без неё это всё было бы невозможно. Она всё время брызгала спреями, массажировала виски, мазала меня «звёздочкой». А потом ещё и после этого всего поехала дальше работать.

— Что помогает тебе поддерживать себя в хорошей физической форме, что ты смог осмелиться на марафонскую дистанцию в концерте и вообще поддерживать активность в течение дня?
— Внутренняя дурость. И уверенность в том, что это можно сделать. Я не считаю, что нахожусь в хорошей физической форме, тем более что я периодически попадаю в больницу. С другой стороны, я ещё молод и здоров, так что силы есть. Хотя, честно говоря, перед концертом я простудился, у меня болело горло. Не бывает такого, что ты решил сделать рекорд, и за неделю выспался, у тебя ничего не болит, ты хорошо себя чувствуешь… Всегда до последнего тебя судьба будет испытывать. Ну или это моя участь. Я курю с 17 лет, но четыре дня перед рекордом даже не притрагивался к сигаретам. И были моменты, когда в голове мелькали мысли «всего одна сигарета – ничего серьёзного», но сразу понимал, что если я не смогу здесь держать слово, данное самому себе, то какие-то высшие силы обязательно не дадут мне исполнить задуманное там.

Не считаю, что если я медийный человек и болею за «Спартак», мы обязательно должны со всеми дружить фоткаться, а они обязательно должны слушать мои треки.

Футбол

— Смотря на тебя со стороны, можно сделать вывод, что ты однолюб и в плане жанра, и в плане женщины, и даже футбольного клуба. Скажи, как началась твоя любовь со «Спартаком»?
— Очень банально. Я был в гостях у друга и увидел красивую книгу. Зачитался, прочитал несколько глав прямо во время тусовки. Забрал у него все три книги. Это были «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства» и «Мы к вам приедем» Дмитрия Лекуха. Мне было лет 20. Потом я попал на стадион, на центр, а потом и за ворота.

— Помнишь ли ты какой-то матч, который от и до держал тебя в напряжении?
— Я помню, как на последних минутах мы выиграли у «Оренбурга». А вообще, всегда очень сложно выступать на матчах. Раньше это было не очень популярно. Нужно было здраво понимать, когда ты выступаешь перед ответственной игрой, если команда проиграет, виноват ты. Потому что ты, сука, несчастливый. Нет других объяснений. Поэтому, когда мы играли с ЦСКА, я перед этим читал и думал: «лишь бы не проиграли, это будет фиаско».

— Ты участвовал в фанатской драке?
— Нет. Да и сейчас они реже происходят, потому что везде стоят камеры.

— Всегда смотришь с фанатской трибуны?
— В основном, да.

— Часто узнают болельщики?
— Да. Я люблю, когда подходят. Это же мои красно-белые братья. Не нравится только, когда фотографируются «за компанию», потому что все фотографируются. Это всё равно чувствуется очень.

— Был на выездах? Какой был самый запоминающийся?
— Наверное, самый первый. Это была Уфа. Я помню ещё тогда не успел купить билеты на самолёт, и полетел за мили бизнес-классом. Ой, сколько я шуток тогда наслушался. Все подкалывали, что я звезда, а я всё пытался оправдаться. Скоро полечу в Ростов с ребятами (интервью было записано до игры «Ростов» — «Спартак», состоявшейся 14 апреля — прим. Ред.).

— Не знаешь, слушает ли кто-то твои песни в «Спартаке»?
— Хороший вопрос. Я не знаю. Честно говоря, не считаю, что если я медийный человек и болею за «Спартак», мы обязательно должны со всеми дружить фоткаться, а они обязательно должны слушать мои треки. У каждого своя жизнь.

— Поддерживаешь ли ещё за какую-то команду?
— Я сопереживаю «Реалу» и «Пари Сен-Жермен». Какое-то время интересовался «Челси», но недолго.

— У тебя много татуировок. Ты бьёшь их по какому-то случаю или для эстетической картинки?
— По-разному. Но в каждую вкладываю смысл. Надпись «Сто из ста» – моя первая. Мне кажется, что татуировка – это как паспорт. Когда тебя найдут, должны сразу понять, кто ты, откуда и чем занимаешься. Это не просто красивые картинки. Хотя и против них я ничего не имею, у меня есть Симпсоны на ногах.

— Есть ли у тебя цели на ближайшие путешествия? В каких странах хотел бы побывать?
— Мне очень нравится летать в Лос-Анджелес. Я очень хотел свозить туда Ассоль, и в этом году мне это удалось. У меня был план: кабриолет, закат, пальмы, и я покажу ей песню «Луи Луи». Правда Ассоль попала на те 4 дня в году, когда в ЛА стеной идёт дождь. Зато мы сходили на «Лейкерс».

Я очень люблю гулять по Амстердаму, там тихо и спокойно. Хочу побывать на Байкале. Это была обоюдная мечта с Ассоль, и нам предложили такую поездку, но я из-за тура с «Ленинградом» поехать не смог, а она съездила, и была в полном восторге. Теперь я ещё больше хочу. И в Новую Зеландию, пожалуй.

— А на Эверест?
— Нет, это слишком сложно. Не нужно покорять вершины только для того, чтобы их покорить. Мне это не нужно, у меня свои Эвересты.