Откровенное интервью с Сашей Боярской: история любви с бегом

Если вы умеете видеть людей в контексте, не читать между строк и внимательно перескакивать со строчки на строчку, то вы абсолютно точно рано или поздно проникнитесь той энергией и той силой, которая от них исходит. Для меня Саша Боярская всегда была человеком-атмосферой, человеком, за которым вот уже несколько лет люди наблюдают в контексте бега, прониковенных текстов в социальных сетях и снимков, в которых есть душа.

И даже если кто-то скажет, что этот лонгрид получился довольно большим, то задайте себе вопрос: а достаточно ли он большой в контексте марафонской дистанции, всей жизни и размаха Вселенной?

Для нас Саша Бо больше чем экс-редактор «Афиши», креативный консультант Nike, блогер и мама. В первую очередь она человек, за историей и развитием которого очень интересно наблюдать. Поэтому неважно, когда вы отложили все дела, чтобы насладиться интервью, задумайтесь, может, именно с него начнётся ваша история любви с бегом, Москвой и самим собой?

— В одном, а может, уже и не одном из своих интервью ты рассказывала, что твои взаимоотношения с бегом начались, когда ты была в Лондоне. А первым беговым вызовом стал полумарафон в Сан-Франциско. Расскажи, как ты во всё это ввязалась?

— В какой-то момент личная жизнь привела меня в Лондон на несколько лет. Вокруг было много бега, но мне и в голову не приходило присоединиться. А вот ходить пешком на длинные расстояния – например пройти в благотворительных целях марафонскую дистанцию – мне показалось очень хорошей идеей. И когда в разговоре на вечеринке по случаю запуска новых кроссовок Nike всплыла тема марафонов, бега и дистанций, я рассказала об этом опыте. И тогда мне предложили перейти от ходьбы к бегу. Я согласилась по многим причинам. Каждый раз вспоминаю разные, но важно было то, что полумарафон Nike Women в Сан-Франциско работал с фондом по исследованию лейкемии и рака лимфом, которым болел мой дедушка. Мне казалось, что это поможет мне быть ближе к нему – начать бегать в поддержку в том числе этого фонда и загадать, что если я пробегу – то он поправится. Я пробежала. Дедушка умер через два месяца после этого. Загаданное вроде не помогло, но я понимаю, что каждая пробежка, на которую я выходила эти полгода до его смерти, была про него и для него в моей голове. Это помогло мне стать с ним ближе, преодолеть какой-то наш с ним барьер, успеть перед смертью сказать ему, как я его люблю. Бег научил меня быть с ним рядом и помог найти нужные слова, пока было ещё не поздно.

— Насколько беговые тренды «там» (за рубежом) отличаются от наших? Где бы тебе нравилось бегать, если бы не существовало Москвы со всеми её парками, переулочками и кофейнями для пит-стопов?

— Мне очень нравится, что беговые тренды в Москве и в современном мире совпадают, хоть и предпосылки для этого разные. Москва же вообще сверхбыстрый и передовой город: на пустом месте стоит бросить зёрнышко, и сразу джунгли цветут. В Америке и Европе эти джунгли вырастали логично, год за годом. Там бег настолько развит, что среди бегунов есть своя diversity, разнообразие, хочется разного и есть достаточно бегунов всех мастей и способностей, которым интересно разное. А у нас, по сути, настолько не развит бег, что это разное изобретать приходится только чтобы увлечь новую группу людей бегом, чтобы кто-то из них остался бегать. Мне нравится бегать там, где спокойно – где раннее утро, где мало людей, где есть хороший кофе и где всё равно, пришла я в потных лосинах или нарядном платье. Это есть везде. Я люблю и рутину, и новые места и маршруты. Постоянство хорошо тем, что не требует усилий, и позволяет сосредоточиться на процессе; разнообразие хорошо тем, что генерирует новые идеи. Если бы я не бегала в Москве, я бы бегала где-то – где-то, где я бы находилась.

— Что для тебя бег: ритуал, вызов, привычка или состояние? Трансформировалось ли твоё ощущение бега со временем? Как ты сейчас чувствуешь для себя этот процесс?

— Бег – это часть моей жизни. И всё. Иногда более, иногда менее важная. Иногда приоритет сдвигается, иногда возвращается. Я прошла через много фаз отношений с собой и своей жизнью и бегом тоже. Это было увлечение, спасение, решение проблем, работа, хобби, страсть, привычка. Я страдала, когда не могла бегать; я страдала, когда не хотела бегать. Сейчас я бегаю тогда, когда мне хочется; я знаю, что мне очень хорошо после пробежки, что я чувствую себя более цельной, собранной, наполненной. Я меньше тревожусь, я лучше думаю. Это знание, что бег мне это даёт, что я никогда не жалею, что вышла побегать, даёт мне причину выйти бегать снова и снова.

— У тебя сразу получалось бегать? Бегать так, как надо, не чувствовать себя плохо или устало? Или это качество, которое пришло благодаря тому, что пробежки стали частью твоей жизни?

— Сразу начать идеально как-то бегать почти невозможно. Идеально – чтобы не уставать, не болело, не краснеть. Должны, например, вообще появиться и заработать нужные мышцы. И первые недели самые сложные: всё время хочется бегать ещё и ещё, потому что эйфория, потому что открытие, потому что вот как классно бегать! И сразу забитая надкостница и все дела. Бегать, чтобы не уставать и хорошо себя чувствовать, у меня начало получаться только недавно – когда я совсем перестала смотреть на скорость, на цифры, на время, и стала много разговаривать во время бега. С беседой на бегу я могу пробежать очень много, потому что это моя скорость, мой комфорт.

— В детстве ты была спортивным ребёнком? Все эти секции, кружки, обязательные уроки физкультуры три раза в неделю — как это было у тебя?

— Сложно сказать, была ли я спортивным ребёнком. С одной стороны, я была очень бледной хрупкой девочкой в очках с кучей книжек в голове, с другой – я обожала лыжи и всегда была на лыжах первая. Меня звали в школу лёгкой атлетики попробовать свои силы, но вместо этого у меня случилась миопия высокой степени и освобождение от физкультуры. И до свидания любой спорт – его никак не было на моём горизонте, в моём окружении. Я работала в “Афише” с 16 до 22 лет – и точно помню, что спорт, кроме немного на велике покататься, был другой планетой, совсем дикой и малоинтересной.

— Этим летом твой сын участвовал в детском забеге. Что тебе важно ему передать или, скорее даже, что, как ты думаешь, бег может в нём воспитать? Твой беговой пример оказывает на него какое-то влияние?

— Эрик ещё совсем малыш, он ещё даже не говорит толком. Откуда же мне знать, какое влияние вообще я на него оказываю – об этом можно будет лет через 20 начинать думать. Пока я стараюсь найти баланс между тем, что интересно мне делать с ним, интересно делать ему и интересно делать нам вместе. Вроде бегать ему было весело – хотя чужой надувной шарик на финише интересовал его основательно больше медали. Ничего, я это запомню на другие забеги. Что касается воспитания – было бы здорово, если бы бег встроился в его жизнь с детства. Мне кажется, что это здоровая привычка, в том числе и как что-то, на что можно опираться в трудных жизненных ситуациях.

— Для многих бег — это в первую очередь про здоровье, многие люди начинают бегать, чтобы стать эстетичнее внешне и сильнее, выносливее внутренне. Как тебе кажется, какие навыки бег помог развить в тебе? Он для тебя больше про внутреннюю или про внешнюю силу?

— Для меня бег очень мало связан с внешним. Мы оцениваем себя из головы – если там всё в порядке, то внешнее тоже кажется прекрасным. Или же есть позитивное желание что-то делать. Негативная оценка внешности не ведет обычно к хорошему. Бег как раз помогает переключить голову для начала. Я начала бегать и у меня появилось что-то, чем я гордилась. Моё тело, моё вот это внешнее, оказалось способно на какие-то классные штуки, и я его полюбила за это. Но это только пример. Вообще, бег даёт жизни ещё одно измерение, параметр, который всё остальное не заменяет, но дополняет.

— Насколько сложно тебе было восстановиться после рождения сына? Можно ли это считать новым витком в твоей беговой истории? Что изменилось?

— Я очень хорошо помню первую пробежку после рождения Эрика: ему было два месяца, выпал первый снег, и я пробежала три километра. Это было намного сложнее, чем вообще пойти бегать в первый раз. В голове были какие-то мысли, ожидания от себя, сравнения в духе “а ведь я бегала 50 километров в горах, а сейчас что?”. Я думала и про Эрика – это был первый раз, когда я как-то с ним так разлучилась, и это было новое ощущение. Виток беговой истории – однозначно. Я не жду, что я когда-то снова буду бегать ультра-марафоны в горах, а на следующее утро без сна побегу марафон без финиша в палящем солнце. Мне просто не очень хочется. Изменилось не только тело и форма и состояние, но и голова, желания, цели, смыслы, причины. Я задаю себе вопрос, зачем я что-то делаю. Раньше я просто прыгала в приключения – теперь я делаю что-то с пониманием, зачем и куда меня это приведет. Даже если это приключения – они должны быть частью всей картинки, а не моментом сейчас, а там будь что будет. Я отвечаю не только за себя – на каждой пробежке. Мне еще важнее процесс, вот эти 15, 20, 30 минут пробежки сами по себе.

Бег даёт жизни ещё одно измерение, параметр, который всё остальное не заменяет, но дополняет.

— Примерно в этот период ведь и появилась «Бодрость». Тебе всегда было так просто вставать по утрам или это Эрик так повлиял? Ведь для многих утренний подъём перед тренировкой — это целая драма…

— Я люблю раннее утро. Утро ясное, светлое, чистое. Я жаворонок. Я люблю светлое время дня. “Бодрость” – проект про то, чего мне не хватало после рождения малыша. Не хватало сразу много чего – свободного времени, новых впечатлений, болтовни на бегу и за чашкой кофе, новых знакомств и мест, регулярности бега и какого-то своего дела. Логично было делать такой беговой проект. Утренний подъём становится легче, если ты знаешь, что тебя ждёт. Этот тот самый разовый “позитивный опыт” – сделав это один раз, второй раз проще.

— А как насчёт кофе? Как появилась твоя любовь к этому напитку? Можешь ли ты назвать себя кофейным гурманом и с ходу посоветовать пару мест с лучшими напитками?

— Я не кофейный гурман. Я для себя нашла тот вкус кофе, который мне подходит – и ищу его. Это кофе более светлой обжарки, менее горький на вкус, чем в большинстве сетевых кофеен. Мне важен не только вкус, но и место. Я очень люблю “Человек и Пароход”, кафе “Прогресс”, “Val Coffee”, “Эспрессиум” и “Кооператив “Чёрный”. Честно говоря, мне проще кофе не пить, чем пить кофе где-то еще, где мне не вкусно. И я перестала брать стаканчики с собой – я пью кофе только в кафе. Это чаще всего либо фильтр-кофе, либо эспрессо.

Мне кажется, что кофе – это очень открытый, располагающий напиток. Светский ритуал, обычай, что ли. Простой способ поболтать с кем-то или найти своих. Первое, что я делаю в новом городе в России – я ищу клёвую кофейню. Они есть в регионах, у них всегда есть «Инстаграм». Иду туда, пять минут болтаю про кофе, узнаю “своих” и спрашиваю: так, а где у вас вкусная еда, коворкинг, галерея, музей, красивое? Обычно советы попадают в точку. Кофейня стала тем третьим местом, которого в России не хватает. Это здорово.

— Принадлежность к беговому комьюнити помогает ломать рамки и находить друзей? Расскажи про то, как ты относишься к историям вроде #bridgethegap, паста-вечеринкам или потягиванию крафтового после забега. Много ли крутых знакомств с интересными людьми подарили тебе эти встречи?

— Моя жизнь была бы совсем другой, если бы не бег. Есть личный аспект – внутренние перемены. Но есть социальная история – бег и комьюнити, соединенные вместе «Инстаграмом». Сила хэштегов необычайна, когда это внутренняя история сообщества, общности людей, которые сами ищут единомышленников. Сникерхеды и граффитчики из Нью-Йорка, диджеи и поэты из Лондона, художники и дизайнеры из Парижа, Копенгагена, Стокгольма, Сеула, Токио, Белграда – им хотелось бегать и тусоваться вместе, не обсуждая работу, но находясь в своей среде. Креативные бегуны, которые бегают марафоны по всему миру, а потом вместе танцуют так, что забывают себя. Это была и моя история – очень важная моя история! Я нашла в движении беговых клубов и команд #BridgeTheGap менторов, друзей, учителей и примеры для подражания. И очень много веселых приключений. Приключения по хештегу продолжаются, и я, вероятно, ещё к ним присоединюсь, но попозже, когда снова захочу ездить за марафонами по всему миру.

— Многие говорят, что лучшие тренировочные планы и книги о беге — это советские учебники для школ и университетов, согласна? Ты читаешь о беге? Если да, то расскажи, какие книги или, может быть, статьи повлияли на тебя и твоё восприятие?

— Честно – не читала советских учебников по бегу. Ни одного. Мой лучший тренировочный план живёт в приложении NRC – он адаптируется под мои запросы и учитывает каждую пробежку. Но я много читаю про бег. На моё восприятие очень повлияла биография Теда Корбитта, и для меня он безусловный герой, мой внутренний кумир в беге. Я часто думаю о нём и его жизни, когда тяжело на забеге. Книг про бег всё больше – очень важная книга издана недавно в детском издательстве “Самокат” – её написала писательница-бегунья Эль Бейртен, которая пишет колонки в Runner’s World. Книга “Беги и живи” про девочку-тинейджера, которая здорово бегает и становится чемпионом – её стоит прочитать за те трепетные мысли о беге, которые она формулирует. Это книга, написанная писательницей, которая бегает, а не бегуном, который пишет, – в беговой литературе второго намного больше, и мне сложно оценивать литературность этих книг. Есть ещё несколько супержурналов про бег, которые я с трепетом держу в руках, — например Like The Wind. И журнал Undo — про мой mind set, про меня.

— Если бы ты могла рассказать всего лишь одну коротенькую историю из своей жизни, чтобы люди поняли, почему ты выбрала бег (или он выбрал тебя?), то о чём бы ты сказала?

— Бег стал моим медиумом. Я писатель, не написавший ни одной книги; пока это так. Я думаю, что бег стал моим способом самовыражения: я меняюсь и меняется то, что я делаю в беге для других. Мои проекты, каждый из них, в беге – это отражения того, что происходит со мной и в моей голове. Бег дал мне возможность жить более полной жизнью, делиться искренне тем, что я люблю, и – я верю в это – делать людей вокруг более счастливыми.

— Саша, расскажи, пожалуйста, про твой любимый беговой проект. Сейчас бренды работают не только с активным продвижением того или иного продукта, но больше задумываются о том, как глобально вдохновить свою аудиторию, влюбить её в философию своей компании. У тебя случилась такая любовь с Nike? Какие кампейны, помимо тех, в которых ты сама принимала участие, тебе запомнились больше всего?

— Моей любви к бегу не случилось бы, если бы не Nike и не определённый настрой, attitide, немного панковский, немного странный, глубокий, разносторонний, борзый, живой. У бега в моей жизни сразу было всё это, и это было потому, что это была история именно про бег с близкими мне по духу людьми в Nike Running. Я знаю, как критично настроены люди к большим брендам и тому, как бренды якобы промывают мозги. Но я не боюсь звучать пафосно, потому что это искренне: в 2014 году я сделала татуировку в виде свуша, логотипа-галочки Nike, там, где она обычно бывает на футболке. Я люблю то, как динамично можно реагировать на свой внутренний запрос в том, что я делаю на работе. В 2012 году я придумала себе онлайн-коммьюнити для девочек под названием Rainbows & Unicorns Running Club с радугой и единорогами – всё строилось вокруг девчонок, мимозы на финише, женского марафона в Сан-Франциско и чистой радости от бега.

Был проект “92 дня лета” – летняя кампания Nike, которую я делала полностью сама, от идеи до воплощения, с тремя фотографами. Проект “Город для бега” – который мы делаем и сейчас, с городом как идеальной беговой инфраструктурой, где любая кофейня становится твоим беговым клубом, стоит только захотеть. Сейчас мы запускаем давнюю мою мечту: пробежку с медитациями после. Всё это ответ в том числе и на мой внутренний запрос, на мою потребность в чём-то. Общении, обществе, компании на утренний кофе, исследовании города. Важно, что внутри всегда есть новые запросы, потому что я меняюсь. Застыть в одной форме и продолжать делать одно и то же из года в год немного страшно. Постоянство может быть прекрасно, если это регулярность, но Nike не статичная компания. Nike всегда на два года впереди всех. Ну, или хотя бы на год. И я этим горжусь.

Я редко реагирую на спортивные кампании. Придумать что-то новое сложно: есть два подхода, в целом, либо победи себя, либо получи кайф. Найти новый инсайт – это большой успех рекламного агенства. Меня больше трогает посыл – в кампании Nike “Сделана из…”, простых роликах Just Do it, истории незрячей бегуньи Лены Федосеевой. Мурашки бегают от рекламы Always “Like a girl”. Важен смысл – если он есть, и это общечеловеческое благо, которое транслирует близкий мне герой – i’m sold!

— Многие бегуны утверждают, что всё начинается с кроссовок. В чём ты первый раз вышла на пробежку? У тебя большая коллекция кроссовок дома? Расскажи, какие модели стали для тебя абсолютными фаворитами.

— Первыми моим кроссовками стали Nike Free – пронзительно голубые, с оранжевыми шнурками, такие красивые, что я обула их сразу же, как взяла в руки, и с тех пор – прошло больше семи лет – надевала небеговую обувь всего несколько раз, не считая снега по колено или 40-градусной жары. Первой настоящей любовью, причём с первого взгляда, я считаю Nike Frlyknit Racer – беговой кроссовок для марафонцев, который вышел на Олимпиаде 2012 года в Лондоне. Весной 2013-го на неделях моды в Париже и Нью-Йорке это была самая фотографируемая пара обуви, что раньше казалось немыслимым: беговая обувь на неделях моды как главный объект стритстайла? Я не вылезала из них больше трёх лет; у меня было 8 или 9 пар разных цветов.

Потом был период метаний, когда я стала бегать и танцевать чуть меньше, и пробовала разные модели, пока не вышли Lunar Epic – любовь номер два. Мне кажется, они спасли мой бег во время беременности и вытолкнули меня бегать после. Сейчас я впервые начала задумываться о том, чтобы перейти от расслабленных пяти километров к полумарафону или попробовать снова бегать быстрее – и перехожу с мягких Nike React на быстрые Nike Pegasus Zoom Turbo. Пока не понимаю, готова ли я к скорости и тренировкам, но никто не мешает мне просто тестировать как кроссовки, так и свои возможности.

Я, конечно, марафонец. Я не люблю бегать на пределе возможностей, потому что в моей жизни есть не только бег. Если я всё брошу на бег, то что же будет за финишной линией, где меня ждёт всё остальное?