Звезда СКА Тони Деанджело — о России, КХЛ, скандале с Георгиевым, Трампе и о том, почему он оказался не нужен в НХЛ

Звёздный защитник СКА Тони Деанджело уже почти два месяца осваивается в КХЛ, хотя по уровню легко мог бы продолжать играть в НХЛ. Причины, почему он оказался в России, понятны – строптивый характер, сомнительная репутация, скандалы. Впрочем, лучше всего об этом может рассказать сам Тони. Недавно он пришёл на подкаст Snipes&Stripes, который ведут член Зала хоккейной славы Джереми Рёник и бывший судья НХЛ Тим Пил, и высказал своё мнение на этот счёт. «Чемпионат» приводит перевод этого разговора.

«Поддержка Трампа — одна из причин, почему я не в НХЛ, но не главная»

Пил: Моё представление о тебе по тем временам, когда мы пересекались на льду: не уважаешь судей, соперников, немного нарцисс, заносчивый, с большим самомнением. Я не согласен с твоими постами про Трампа и хочу, чтобы ты мне на это ответил. Но бо́льшая часть официальных лиц, генменеджеров, игроков в нашей лиге – фанаты Трампа, пусть и не такие открытые, как ты.

Да, мы спорили с тобой в соцсетях, но я также писал, что ты должен играть в НХЛ. В 2020-м ты набрал 53 очка, в 2022-м – 51 очко в 64 матчах, 42 очка – на следующий год. Как так получилось, что Тони Деанджело не в НХЛ? Хочу от тебя это услышать, потому что сам не понимаю, если не считать причин, которые я назвал.

Деанджело: Часть из этих причин – правда. У меня никогда не складывалось с судьями. Я и от тренеров слышал об этом, и сам это понимаю. С некоторыми из них я обращался, как с дерьмом. Было ли в этом что-то личное? Нет, я же ничего о них не знаю. Просто в игре может что-то случиться, и я сразу на вас нападаю. Такой уж я. Но главная причина, почему я больше не в НХЛ, — то, как я зачастую проявляю эмоции.

Что касается Трампа, то, думаю, меня неправильно поняли (Деанджело писал в соцсетях, что одна из причин, по которой он больше не в НХЛ, заключается в его активной поддержке Трампа. – Прим. «Чемпионата»). Поддержка Трампа — тоже одна из причин, и это факт, мы знаем это от клубов, которые с нами общались. Знаю, что 90% лиги – фанаты Трампа или, по крайней мере, на стороне консерваторов. Но вряд ли в НХЛ найдётся кто-то ещё, кто бы так открыто высказывался по этой теме, как я. Особенно во времена ковида и всего остального абсурда. И я же тогда играл в Нью-Йорке, что только усиливало эффект.

Если бы я мог что-то изменить, то вернулся бы назад, в самое начало карьеры в молодёжке, и вёл бы себя так, как я вёл себя в прошлом году в «Каролине». Потому что в прошлом году у меня было больше всего поводов сорваться, но я сказал себе: «К чёрту, мне 28, я сам загнал себя в дерьмовое положение, последние полтора года не показывал стабильной игры». Был ли я доволен тем, что весь год полирую скамейку? Нет, но я испытываю огромное уважение к Роду Бриндамору, мы несколько раз спорили, один раз выясняли отношения, чего обычно с ним не бывает. Однако мы смогли поговорить, и в конечном счёте, я сам поставил себя в такое положение. Он дал мне шанс на старте сезона, но я играл недостаточно хорошо. Когда я снова начал хорошо играть, у него уже сформировался состав защитников, который он хотел. Интереса ко мне не было, хотелось обмена, чтобы где-то играть. Я был готов разорвать контракт и играть где-то забесплатно. Я просто хотел играть.

Я начал понимать, что будет дальше, позвонил агенту, сказал ему, что не думаю, что летом у меня будет шанс заключить контракт. Думаю, в плей-офф я играл очень хорошо. Что до всяких несущественных вещей, то я просто хотел, чтобы Ремпе схватил глупое удаление или чтобы Уилл Калли полез на меня, чтобы мы получили большинство. А так это ничего не значит. Может, я и выглядел идиотом, когда всё это делал, но мне всё равно. Это часть игры. Когда Брэд Маршан так делает, все думают, что это очень круто. Когда это делает Тони Деанджело, все говорят, что он идиот. Но меня это не волнует.

Я делал много всего, когда надо было вести себя совсем иначе. Мы с Бриндамором совершенно разные. Мы оба бойцы, но проявляем это совершенно по-разному. Для меня было хорошо поработать с таким человеком, потому что я его понимал. Я же играл у Тортореллы и Дэвида Куинна, с ними у меня похожий характер, они тоже легко выходят из себя. А когда два таких человека работают вместе, это не всегда хорошо заканчивается. Я же какое-то время довольно хорошо играл в «Филадельфии», но мы проигрывали. Представьте меня, когда мы проигрываем, представьте Тортореллу… И что из этого получается.

«Все знают, что я могу накричать, хлопнуть дверью, когда завожусь»

Рёник: Ты должен быть в лиге. А сам ты вообще предлагал такой вариант клубам, чтобы играть на минималке? Потому что если да, то должно быть что-то ещё, почему никто не захотел подписывать тебя даже так. Эвандеру Кейну же дали шанс, хотя он делал ужасные вещи.

Деанджело: Ну я же в своём уме. И мне вроде как дали ещё один шанс после того, как я покинул Нью-Йорк. И в «Филадельфии» я смог снова стать игроком на $ 5 млн, и вся эта чушь осталась позади. Так что я не ищу оправданий тому, что случилось в «Филадельфии». Я сам до сих пор не до конца понимаю, что там случилось. Я сказал Тортсу, что вернусь и неважно, чего это будет стоить. Потому что всю жизнь я хотел играть за «Филадельфию», Рёник был одним из моих любимых игроков в детстве, потом – Майк Ричардс. Настоящие «лётчики», как по мне.

Но проигрывать было отстойно, тем более в родном городе, трибуны уже были не такие, как в моём детстве, а полупустыми. Я тоже не играл так, как должен, тот сезон был разочарованием, мы с Тортсом не всегда ладили. Ну, наши отношения нельзя назвать идеальными, но это из-за меня. Все знают, что когда я завожусь, то могу накричать, хлопнуть дверью, грызться. После матча думаю: «Чёрт, надо было просто заткнуться», но что поделать, такой уж я.

Рёник: Ты это не контролируешь?

Деанджело: Иногда не контролирую, да. Самым досадным в «Филадельфии» было большинство. Мы только за счёт большинства могли держаться в матчах, а у нас оно было не просто плохим, а худшим в лиге. Меня это конкретно бесило, я начинал гавкать, Тортсу это, естественно, не нравилось. Ему и не должно было нравиться. Мне кажется, он это воспринимал так, что я докапываюсь до партнёров, в то время как ребята понимали, что это просто у меня такой характер. А он старался их защищать, по сути, говорил им: да к чёрту меня.

Я это понимал, и, когда мы с Тортсом говорили после сезона, я сказал ему, что сделаю всё возможное, чтобы вернуться, и надеюсь, что мы с ним помиримся. Но он сказал, что я не смогу играть в команде, которая будет настолько плоха. Меня бы это слишком бесило, команде это бы не шло на пользу. Я был с этим не согласен, но он босс, я ничего не мог поделать. Точно знаю, что все игроки ходили к Дэнни Бриеру и говорили, что хотят, чтобы я вернулся. Тортс тоже это знал, но считал, что из этого ничего не выйдет.

Так что я всю эту дрянь пережил и два года зарабатывал по $ 5 млн. И если бы правильно вёл себя, может, вернулся бы в команду и на второй год. Так что тут только моя вина. А если вернуться к «Каролине», то у меня был ещё один вариант. Было большой ошибкой возвращаться туда, потому что у них уже была сформирована оборона, потом они ещё Орлова подписали. Но я всё равно в итоге решил вернуться, потому что верил в свои отношения с Бриндамором. Но не сложилось.

«Понимаю, почему кто-то может считать меня идиотом»

Рёник: А в чём ты с Тимом не согласен?

Деанджело: Вы можете любого спросить, какой я товарищ по команде. Буду ли я цепляться к ребятам временами, цеплялся ли к кому-то когда-то? Ребята бы мне, наверное, сейчас сказали заткнуться. Да 100%! Но я хороший товарищ по команде, я всё сделаю ради ребят, и у меня великолепные отношения со многими игроками.

Пил: В прошлом году я говорил, что ребята тебя не любят. Значит, был неправ. Прошу прощения. Но был один момент в прошлом плей-офф, и мне кажется, такие вещи отвлекают. Когда ты положил на лёд краги (В серии с «Рейнджерс» Деанджело положил на лёд краги, приглашая соперников подраться. – Прим. «Чемпионата»). Мне кажется, Бриндамор и твои партнёры тогда думали: «Да что он творит?». Как это происходит, почему ты решаешь выкинуть что-то глупое, как тогда?

Деанджело: Я в тот момент был максимально спокоен. Наоборот, пытался сделать так, чтобы кто-то другой выкинул глупость. Точно так же, как соперники пытались заставить меня сделать что-то глупое. Я же глупое удаление схватил в той серии, когда Труба попал мне по лицу и я ударил его клюшкой. Забей они тогда, это могло бы стать ключевым моментом серии. Но я такие вещи со временем минимизировал.

Люди вряд ли понимают, что я хорошо знаю свои недостатки и понимаю, что делаю, что делал и так далее. Этим летом я был готов играть не то что на минимальном контракте, а вообще бесплатно. Мой агент разговаривал с одним клубом, и там ему объяснили, что у них топ-6 защитников есть, а я – никак не седьмой. Я тогда сказал, что сейчас я вообще – ноль. У меня ничего нет, так почему мне не поехать туда седьмым? Всё что угодно, чтобы попасть в тренинг-кэмп, быть в команде. А вдруг кто-то травму получит или будет плохо играть? Это будет мой шанс.

Я не злюсь на клубы и согласен, что могу делать что-то, что будет мешать команде. Даже если они лично меня не знают, я понимаю, почему кто-то может считать меня идиотом. Но за минимальную зарплату, за $ 775 тыс. я бы дал мне шанс. Даже если бы я действительно мешал, можно было бы выставить меня на драфт отказов, и я бы ни пенни под потолком не занял. Этого я немного не понимаю.

Рёник: Ты уверен в себе, хорошо говоришь и довольно скромно при этом. Так и должно быть, ты ведь в чёртовой России! Извини. Ты меняешься, что у тебя в голове происходит, пока сидишь в России? Вряд ли ты хорошо там себя чувствуешь. Благодарным – возможно, но не очень хорошо.

Деанджело: Кто хорошо меня знает – я уже давно такой, особенно вне льда. На льду я могу быть задиристым. Вне льда я совершенно другой. Не знаю, почему, с детства так. Я всегда был очень приятным парнем, меня с удовольствием звали в гости и всё такое. А на льду я был совершенно другим человеком, просто зверем. Всё потому, что я хочу великолепно играть, у меня высокие ожидания от себя, но я всё время плохо их контролирую.

В прошлом году я подумал, куда идёт моя карьера, посмотрел в зеркало. Я не буду кого-то винить, мне же тоже надо лучше играть. У меня был разговор с папой, я сказал ему, что на 1 000 000% уверен, что должен играть в этой лиге. Но я же дерьмово начал сезон! И не на Бриндамора злился, а на ситуацию. Хотел играть и чуть больше доверия после того, как я играл там двумя годами ранее. В плей-офф я достаточно хорошо играл, партнёры, друзья, люди в лиге меня уважали. Вполне можно было бы получить минимальный контракт, и я не совсем понимаю, почему этого не случилось.

«Я был готов играть за любые деньги и сам разорвать контракт, если сделаю что-то не так»

Пил: Я считаю, ты заслуживаешь быть в НХЛ. Ты слишком хорош, чтобы не играть в этой лиге. Ты заслуживаешь второго шанса.

Рёник: Мы с тобой в одной лодке, Тони. Меня «отменили» в лиге и на ТВ за одну из самых невинных вещей. Я просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте. Моя репутация, наверное, тоже на это повлияла, но я не заслуживал «отмены» за то, что сказал, это просто смешно. Ты заслуживаешь второго шанса, все заслуживают. Это жизнь. Сейчас у тебя есть шанс рассказать, насколько другим будет Тони Деанджело, сможет ли он контролировать свой пыл?

Деанджело: Да, я такой с 15-16 лет, поверьте, это непросто. Можно даже сказать, с семи. Больше всего я изменился в прошлом году, особенно учитывая всю ситуацию. Бриндамор очень уважаемый человек в лиге, и я знаю, что он хорошо отзывался обо мне в общении с другими клубами. Я просил агента передать клубам, что готов поехать в любую команду, играть за любые деньги, и если сделаю что-то не так, то сам разорву контракт. Мне ни от кого ни пенни не нужно. Сказал, что могу прийти на подкаст, это ведь лучший способ высказаться. А я на комбайне НХЛ 25 клубам рассказывал им обо всех глупостях, которые совершал с 15 лет. И, думаю, мне это помогло. Но мне так и не представилось шанса поговорить ни с одним из клубов. Не знаю почему. Но я говорил, что если сделаю что угодно – нарушу правила клуба или тренеру что-то не понравится – то просто сам разорву контракт и уеду, и никто ничего не будет мне должен.

Это единственное, что я могу сделать. Любой может сказать правильные слова, что будет паинькой, не будет орать на судей, а потом ты может сорваться. Клубы это понимают.

Рёник: Как этого не допустить?

Деанджело: Это тяжело не допустить. Я всегда жёстко общался с судьями, не знаю почему. Не то что они мне что-то сделали, просто на них легче всего наорать. Это же они выписывают удаления, это не партнёры по команде, не тренер. Но мне кажется, я добился прогресса в прошлом году, поэтому и хотел ещё один шанс. Я ведь был седьмым защитником в том году, 51 матч просидел в запасе. Ждал возможности, мало ли, кто-нибудь бы плохо играл или травму получил. Такой возможности, к сожалению, не представилось, но приятно снова много играть, постоянно играть, не сидеть в запасе. Посмотрим, что будет дальше.

«Это их страна, их правила. Я просто пытаюсь вписаться»

Рёник: Расскажи, как там, в России? За какую команду ты играешь, как живёшь там, что там за хоккей?

Деанджело: Команда называется СКА. Есть ещё московская команда, ЦСКА, немного запутанно, да. Играю в Санкт-Петербурге, это невероятный город. Еда тут отличная. Я переживал из-за еды, но она тут потрясающая, свежая. Клуб обращается с тобой лучше, чем в НХЛ, всё по высшему разряду. У нас в отеле питание до двух ночи, приходи и ешь. Они всё делают правильно.

КХЛ – интересная лига. Очень много мастеровитых, талантливых игроков. К хоккею я до сих пор привыкаю. Я сразу стал набирать очень много очков, хотя не думаю, что очень уж хорошо играл. А сейчас играю гораздо лучше, но очков не набираю.

Лига очень мастеровитая, но часто приходится играть в угадайку. В НХЛ ты как защитник ждёшь хита или что по крайней мере соперник будет закрывать борт. А тут не идут в тело, а пытаются обмануть, чтобы выскочить на ворота, всегда ищут продолжение атаки. Но также есть команды, которые играют строго от обороны. Например, недавно был матч без голов, он закончился по буллитам (Имеется в виду встреча с «Сибирью». – Прим. «Чемпионата»). На мой взгляд, мы играли гораздо лучше них, но они просто окопались, в середине, и всё. Тебе кажется, что ты держишь шайбу, кружишь по зоне, пасуешь, однако в итоге даже момента не создаёшь. Интересная лига, очень мастеровитая и в то же время очень оборонительная, всё зависит от того, с кем играешь.

Пил: Драться приходиться?

Деанджело: Не особо, одна драка была только. Я пытался подраться в матче с Минском. Вообще, у меня была операция на кисти в прошлое межсезонье, и я пока не использовал кулаки для драки. Но посмотрим, как дальше будет.

Пил: Сколько самый длинный перелёт длится?

Деанджело: Мы как раз на выезде, в Казахстане (На самом деле в Казани – Прим. «Чемпионата»). Летели четыре часа, ни о чём. Но на следующей неделе будет 10-часовой перелёт. Кажется, на восток, хотя, может, и на запад. Будем лететь пять часов, потом – остановка для дозаправки и ещё часа четыре лёту. Разница во времени будет семь или восемь часов вперёд.

Самое интересное, что на выездах мы живём по московскому времени, это немного сбивает с толку. Смотрю расписание, а там завтрак в 12:30 дня. Спрашиваю, как так, а мне говорят, что по Москве это 9:30. Я не понял, зачем завтракать по московскому времени в Сибири. У меня есть собственный заведённый порядок в дни матчей, но у них вот так принято. Ну хорошо, я просто буду делать так, как все, это их страна, их правила. Я просто стараюсь вписаться, но это очень любопытно.

Рёник: А что с языковым барьером?

Деанджело: В команде всё легко, у нас есть ребята, которые говорят на английском.

Рёник: Кузя с тобой в команде?

Деанджело: Да, Кузя — отличный парень. Здорово, что мы в одной команде, он всё знает – город, рестораны и так далее. Это большой плюс.

Пил: Он до сих пор бьёт эти чумовые медленные буллиты?

Деанджело: Недавно как раз исполнил такой, но не попал.

Рёник: А «птичку» делает?

Деанджело: «Птичку» делает, болельщикам она нравится.

Рёник: Его же тоже, можно сказать, изгнали из НХЛ. Иронично, что вы в одной команде. Вы об этом когда-нибудь говорили?

Деанджело: Нет, Кузя – самый жизнерадостный и позитивный парень на свете. Кажется, я вообще ни одного негативного слова от него не слышал ни в «Каролине», ни здесь. Он всегда улыбается, смеётся. Просто весёлый парень, и его настрой заражает всех вокруг.

«С Георгиевым это была полная ерунда, просто всё шло к моему уходу из «Рейнджерс»

Пил: Тони, насколько инцидент с Георгиевым повлиял на твой уход из «Рейнджерс»?

Деанджело: Никак не повлиял. Все знают, что иногда в команде бывают стычки, и это никогда не выходит за пределы раздевалки. Тем более когда болельщиков нет на трибунах. Это была полная ерунда вообще, просто всё к этому [моему уходу] шло. Я же активно поддерживал Трампа. Надо прояснить, что я в своём роде согласен с Джоном Дэвидсоном и «Рейнджерс». Это же Нью-Йорк, город либералов, и я привлекал внимание. Люди могли начать отказываться от абонементов, это бизнес. Так что они поступили правильно в этом плане. Но я не согласен в том плане, а что если бы было наоборот, если бы я активно поддерживал Байдена? Сказали бы мне что-то тогда? Ответ мы все знаем.

Это плюс в начале сезона у меня была небольшая стычка с Куинном. Я не попал в состав на первый матч сезона. Не буду называть имена, но один человек, от которого я такого не ожидал, настучал на меня Куинну и клубу. Сказал, что я что-то там сказал, что не должно было до него доходить. Мы повздорили на этот счёт, в итоге я пропустил матч. Всё именно тогда началось, после этого любой инцидент мог бы послужить катализатором моего ухода, удаление за неспортивное поведение, например. То есть всё к этому шло. Но я до сих пор не понимаю то, как они себя повели в этой ситуации. Меня же легко можно было обменять, а они сделали из меня игрока, которого стало невозможно обменять, когда выставили на драфт отказов и раскрыли всю эту информацию. Не совсем понимаю, что это было. Надо было всего лишь позвонить моему агенту и сказать, что меня надо обменять, и всё. Я беру на себя вину за то, что привело к моему уходу, но я не несу ответственность за то, как именно всё закончилось. Меня легко можно было обменять, но они всё испохабили.

Рёник: Тебе 29, самый расцвет. Как думаешь, тебе ещё есть куда расти, сможешь ещё набирать по 50 с лишним очков?

Деанджело: Одна из причин падения моей карьеры – даже не то, что я играл не так хорошо, как должен был, а то, что в НХЛ я слишком фокусировался на очках. Думал, что только так я мог долго оставаться в лиге и зарабатывать деньги. Я же не огромный, не уничтожаю соперников в обороне, а всегда подключался в атаку, всегда старался выдать идеальный пас. А здесь так нельзя, это совсем другая лига.

Мне надо было провести год, когда я полностью сосредоточился бы на обороне, делал то, что хотят все тренеры от защитника, и посмотреть, что в итоге будет с результативностью. Но у меня всегда были контракты на год-два, долгосрочный мне не повезло подписать, когда можно было бы не думать о результативности. Я слишком многое возлагал на себя в атаке и набирал много очков, но, мне кажется, я мог бы стать гораздо лучше в обороне, чем был. Хотелось бы ещё однажды попробовать так играть, но посмотрим.

Пил: Думаешь, Бриндамор поэтому держал тебя в запасе? Потому что считал тебя ненадёжным в обороне?

Деанджело: Думаю, нет, я же хорошо у него играл в обороне в первый год. Это был мой лучший сезон в плане обороны, мы играли со Славиным, у нас была идеальная пара. Скорее, Роди любил, чтобы играли попроще, через заброс шайбы, а я всегда старался отдать идеальный длинный пас. Ему это не подходило. Не то что я специально пытался играть не так, как он хочет, просто я так играю. В плей-офф я стал играть так, как он хотел, атака у меня просела, зато в обороне я играл хорошо. Я немного жалею о том, что слишком много от себя требую в атаке. Всё время думаю, что должен забить, надо обязательно забить.

Пил: Почему «Коламбус», «Сан-Хосе» или другие клубы из подвала таблицы не предложили тебе минимальный контракт на год?

Деанджело: Я этого не понимаю. Мой агент тоже не понимал, мы были в полнейших непонятках. Поэтому я так поздно сюда приехал. Хотя я понимал, к чему всё идёт, но всё равно думал, что кто-то предложит мне контракт. Думал, может, «Айлендерс», у них в том году было много травм и в этом – тоже. Им бы это ничего не стоило, к тому же я был готов играть в АХЛ. Легко играл бы в фарме, пытался пробиться в основу. Мы же не просили никаких гарантий, только возможность приехать в лагерь. Но никто даже на просмотр приехать не предложил.