Одному из главных хоккеистов 90-х сегодня стукнуло 50. Петер Форсберг выиграл в хоккее почти всё, что мог — он член «Тройного золотого клуба» (причём все трофеи выигрывал дважды), чемпион МЧМ, признавался лучшим игроком и на ЧМ, и в НХЛ, и в родной шведской лиге. Во взрослой карьере Фоппы более тысячи матчей на разных уровнях, героическая история возвращения в хоккей после разрыва селезёнки. О карьере шведа можно написать толстый том, но сегодня мы вспомним чуть ли не самый культовый момент его карьеры — буллит в финале Олимпиады-1994.
В 1991-м Форсберг был выбран «Филадельфией» под шестым номером драфта. Несмотря на то что за два года до этого Матс Сундин был выбран первым, некоторые шведские специалисты уже тогда называли Петера потенциально лучшим шведским хоккеистом в истории. Правда, из-за своего «нешведского» стиля игры на родине его сначала не очень любили. В Америке Фоппу называли «самым жёстким европейским игроком», а на родине грязноватые штучки Петера и Маркуса Нэслунда, с которым Форсберг играл в одном звене, сначала вызывали негодование. Самая тиражная шведская газета Aftonbladet даже выходила с заголовком «Их надо остановить!». Петеру, что показательно, тогда было лишь 18.
Сам Фоппа, впрочем, такого развития своей карьеры вообще не ожидал. «Я и не думал, что смогу играть на таком уровне. Я ведь в детстве ещё довольно щуплым был. Питался блинами да булочками с корицей – какие тут мускулы? Не могу сказать, что я мечтал играть в НХЛ. Это как-то всё далеко от меня было. Я ставил себе цель пробиться в основу «МоДо» и играть в высшем дивизионе», — рассказывал Петер в подкасте Spittin’ Chiclets. Даже драфт в первой десятке стал сенсационным — в то время европейцев под высокими номерами брать было как-то не принято.
Роль в прогрессе Форсберга сыграло то, что его отец Кент сам был тренером. Форсберг-старший в качестве игрока выше низших лиг не поднялся, но как наставник за несколько лет сделал головокружительную карьеру, поднявшись из тренера юниорской команды «МоДо» в основу. Он помог и становлению своего сына, который в детстве занимался не только хоккеем — Петер неплохо (на детском уровне) играл в футбол, летом занимался хоккеем на траве, а с братьями даже играл во флорбол. «Универсальность» при занятии спортом помогает очень многим хоккеистам.
Хотя в 1992-м Форсберг выиграл ЧМ и МЧМ за один год, момент славы для Петера наступил через год, когда он набрал 31 очко в семи матчах МЧМ. Конечно, помогли 3+7 в матче с необычайно слабой японской сборной, но Петер покуражился в играх со всеми топовыми командами: только американцы получили «лишь» два очка, а Россия, Чехословакия и Канада — по четыре. Удивительно, что шведы закончили тот турнир только вторыми — матч с «кленовыми», где Фоппа набрал 0+4, завершился со счётом 4:5. Плей-офф на МЧМ тогда не было, и канадцы за счёт личной встречи стали чемпионами.
Петер Форсберг
Фото: nhl.com
Интерес к МЧМ тогда был на порядок ниже нынешнего, но такое выступление заставило обратить внимание на Форсберга. Даже сравнительно неудачная игра на взрослом ЧМ-1993 не помешала американской прессе короновать шведа в роли лучшего игрока, выступающего за пределами НХЛ. Всё это невероятно радовало фанатов «Квебека»: клуб получил права на шведа в рамках легендарного трейда Эрика Линдроса. «Я не говорю, что он Линдрос, но вряд ли кто-то рискнёт критиковать наш клуб за этот обмен», — говорил генменеджер «Квебека» Пьер Паже. Паже не ошибался: Форсберг в итоге проведёт карьеру покруче Линдроса.
Уже в 1993-м Петер подписал контракт с «Нордикс», по которому получал $ 1 млн в год, но Форсберг остался в «МоДо». «Я просто не хотел особо никуда уезжать. Даже не знаю почему. Просто дома всё хорошо было. Мне нравилось жить в родном городе, я здорово проводил там время», — потом говорил Петер. А ведь в шведской лиге из-за своего стиля Форсберга даже называли «изгоем», и лишь к моменту отъезда в Северную Америку оппоненты стали относиться к нему спокойнее. Возможно, такое решение Форсберг принял ещё и из-за Олимпиады, где ещё не могли играть энхаэловцы. Уже перед турниром шведы назывались фаворитами турнира — за них играли суперветераны Матс Нэслунд и Хокан Лооб, а также ещё не уехавшие в Америку Томми Сало и Кенни Йонссон.
И тем более удивительно, что Форсберг провалил групповой этап — лишь два очка, и оба в матче со слабейшей командой на турнире, Францией. Однако в плей-офф Фоппа исполнил перерождение в духе Ковальчука-2008: ассистентский хет-трик в полуфинале с Россией и 0+2 в финале с Канадой. За две минуты до конца «кленовые» вели 2:1, но Магнус Свенссон сравнял счёт в большинстве с передачи Форсберга. Овертайм прошёл без голов — и впервые в истории олимпийский чемпион определялся по буллитам.
После пяти буллитов счёт был 2:2, и один промах решал судьбу финала. Как позже говорил Форсберг: «Я ужасно исполнял буллиты — у меня в запасе было лишь два способа. Первый в той серии я уже использовал, и надо было пользоваться вторым». То, что станет потом известно как «гол Форсберга», в Швеции уже было известно как «гол Нильссона». В 1989-м на домашнем чемпионате мира экс-форвард «Калгари» таким образом обманул американского вратаря Джона Ванбисбрука.
«Я за пару месяцев до этого в чемпионате Швеции попробовал так сделать. И, конечно же, не забил!» — потом смеялся Форсберг в интервью. Канадский вратарь Кори Хирш, который потом всегда ассоциировался в основном с этой шайбой, позже рассказывал: «Когда он переложил руку, у меня в голове была только одна мысль: «Вот дерьмо». В принципе, Хирш был близок к тому, чтобы отразить буллит — не хватило каких-то сантиметров. Как известно, Швеция выпустила почтовую марку в честь буллита Форсберга — сантиметры могли сделать героем канадской марки Хирша, ведь Канада на тот момент не выигрывала Олимпиаду 42 года.
Удивительно, но через несколько месяцев национальный герой чуть не испортил себе репутацию на родине. Его родной «МоДо» вышел в финале чемпионата, вёл в серии до трёх побед 2-0, но проиграл все следующие матчи. В послематчевом интервью Фоппа был так зол, что высказал желание проверить лицо арбитра на прочность. «Когда я в Швеции приходил на игры своих детей, ко мне, бывало, подходили родители и говорили, что помнят, как я хотел морду судье набить», — потом говорил Форсберг. После этого стартовала новая глава его карьеры — американская, и это уже совсем другая история.