Нападающий Ти Джей Гальярди играл в КХЛ два сезона, за это время он провёл за «Нефтехимик» восемь матчей, ещё 20 – за «Медвешчак» и рижское «Динамо». Затем он вернулся в США и повесил коньки на гвоздь, а недавно стал гостем подкаста Spittin’ Chicklets. «Постоянно слушаю вас, знаю, что тема России – одна из самых популярных, у меня тоже есть пара историй», — так он начал свой рассказ.
«Нижнекамск – самая большая дыра, но там платили больше всего»
— После сезона в Швеции я подписал пробный контракт с «Сент-Луисом», но не пробился в состав и поехал домой. Какое-то время бездельничал, а потом понял, что мне нужно поиграть. После Рождества подписал контракт с «Медвешчаком» на месяц, просто чтобы освоиться в лиге. Знал, что потом уеду, у меня были варианты. Одна из команд называлась «Нефтехимик», это в Нижнекамске, городе, о котором никто никогда не слышал, он входит в топ-3 дыр в КХЛ. Но они платили больше других, кроме зарплаты там были сумасшедшие бонусы за победы и очки. Я сказал: «Осталось два месяца, потерплю». Отправил жену домой и поехал туда один. Я в такой попе мира никогда в жизни не был! Всё на русском, тренер говорит на русском, занятия тоже на русском. Чувствуешь себя зомби.
У нас была неплохая команда, мы боролись за плей-офф. За каждую победу всем давали по $ 3000. Каждому – игрокам, массажистам, тренерам, всему персоналу. Странная была схема. Если команда выигрывала, все были на седьмом небе, если проигрывала, все были недовольными и раздражёнными. Забавная история – наш владелец также владел крупнейшим нефтехимическим заводом в России. Типичный русский мужик, всегда в чёрном, в сопровождении огромного охранника. Однажды он зашёл в раздевалку перед игрой и что-то сказал по-русски. Все завелись, и я спрашиваю: а что он сказал? Мне отвечают: «Сегодня за победу дадут не $ 3тысячи, а $ 15 тысяч».
— Матч был со СКА?
— Нет, не со СКА, игры с ними – это гарантированное поражение (смеётся). Но в «Нефтехимике» всегда был огромный настрой на матчи с соседями. На матчи с Уфой все всегда были заряжены.
«Врач спустил мне штаны и сделал укол в попу. Так меня заразили инфекцией»
— Деньги платили хорошие, но со мной там случилась безумная вещь. В одном матче пропустил удар сзади и повредил кисть, мне сделали МРТ, перелома не было, но сказали, что нужно отдохнуть недельку, прежде чем брать в руки клюшку. Конечно, всё это мне сказали через «Гугл транслейт». На следующий день прихожу на арену, думал позаниматься в зале, проверить запястье. В тот день была игра, и ко мне подходит наш тренер вратарей, он единственный, кроме главного тренера, говорил на английском. Он сказал, что Наззи хочет меня видеть. Нашим тренером был Андрей Назаров, который был тафгаем в НХЛ. Захожу к нему в кабинет, и он спрашивает, что у меня с запястьем, есть ли перелом. Я всё ему рассказываю, и он говорит: «Хорошо, мы тебе сделаем укол, чтобы ты смог сыграть». Я думаю: «Ну, ничего, мы играем с каким-то отстоем, ничего страшного не будет». Иду к врачу, он спускает мне штаны и делает укол в попу. Я сыграл, всё было в порядке, но вечером мне стало дико плохо, тошнило и всё такое. Я не понимаю, что происходит. На следующий день мне сделали, наверное, 100 уколов в вену, а ещё через день я снова играл. Меня не били, не толкали, вообще практически не касались, но после матча я едва ходил, а бедро просто разрывало от боли. И я думаю: «Так, никто меня не хитовал, я не падал, ничего необычного не было. Что-то тут не так». В общем, мне опять сделали МРТ, командный врач посмотрел результаты и сказал, что всё в порядке и я могу играть. Но к тому моменту я почти не мог ходить. Набрал агенту, сказал, что у меня что-то серьёзное с бедром и чтобы он звонил генеральному менеджеру и разбирался, что будет дальше. В Нижнекамске больницы были вообще жуткие, как в 1940-х. Просто отвратительные.
Генеральный менеджер предложил либо остаться и лечиться у наших врачей, либо ехать в Москву за свой счёт. Я в тот же день улетел в Москву и прошёл все обследования. Оказалось, что мне занесли инфекцию в бедро, когда делали укол в попу. Это был не стафилококк, а какая-то странная инфекция, которой можно заразиться только через укол. Пришлось посидеть на жёстких антибиотиках, потом спорить с клубом о размере последней зарплаты. Агент сказал, что я должен приходить на арену каждый день, светить лицом, и тогда мне заплатят. Я целый месяц ходил на арену, потом вернулся домой, и мне перевели последнюю зарплату.
«Уколы перед матчами в КХЛ – это всё фигня, а вот русский газ – потрясающий»
— Вы заканчивали в Риге.
— Да, крутое место. У нас была худшая команда на свете, потому что Латвия очень маленькая страна и её игроки не могут на равных играть с русскими. Но мы там веселились, хорошая была команда. Под конец мы проиграли 11 матчей подряд, и я понял, что надо собирать вещи. Рад, что мне больше не надо надевать коньки.
— Латвийки — одни из самых красивых женщин в мире.
— Да, ты права. Из всех стран, где я был, самые красивые женщины в Латвии и Хорватии.
— По шкале от 1 до 10, насколько хорош русский газ?
— Русский газ – потрясающий! Когда я туда приехал, сразу сказал, что хочу получать всё, все эти сумасшедшие уколы, которые им делают перед матчами. Сказал: «Давайте, убивайте меня, колите, что хотите». Мне ставили уколы в отеле в ночь перед матчем, потом сразу перед игрой. Мне кажется, это всё фигня, но вот газ… Когда у тебя стресс или ещё что, ты просто едешь на базу, включаешь газ, ложишься и чувствуешь себя прекрасно.