Кирилл Фастовский – гость редакции «Чемпионата»

Кирилл Фастовский – гость редакции «Чемпионата»

В разгар чемпионата мира в Москве редакцию «Чемпионата» посетил Кирилл Фастовский. Генеральный менеджер «Сибири» готов был общаться с журналистами сколько угодно, но лишь бы успеть на очередной матч мирового первенства. Хоккей и общение с прессой всегда идут у Фастовского, когда-то игравшего в КВН, нога в ногу. Кирилл Валерьевич – не только один из самых успешных управленцев нашего хоккея, под руководством которого «Сибирь» каждый год удивляет хоккейную общественность, но и один из самых общительных генеральных менеджеров лиги. В полуторачасовой беседе Фастовский поделился трансферными новостями «Сибири», высказался на наболевшую тему судейства, а также признался, что сохраняет хорошие отношения как с бывшими тренерами, так и с коллегами по цеху.

«Скабелка – человек, который хочет побеждать. У нас с ним подход совпадает»

— Вы ещё по ходу сезона подписали контракт с главным тренером. Долго ли шли переговоры с Андреем Скабелкой?
— Скабелка – человек, который хочет выигрывать. Для него, как это ни странно звучит, деньги не являются первостепенной задачей. Он прекрасно понимает, что деньги всегда прикладываются к победам. А не просто за то, что ты хороший. В этом смысле у нас с ним подход совпадает. Мы хотим сделать дело. При всех проблемах и сложностях. Это и сыграло решающую роль в том, что Андрей Владимирович согласился. Сперва сказал, что сначала я должен подписать свой контракт, а только после этого он. Переговоры не были столь сложными, как я предполагал. Скабелка выдвинул несколько условий. Не личных, а по команде. Это внутреннее дело, озвучить не могу. Мы пообещали и выполняем их.

— Но вы же чувствуете заинтересованность в нём со стороны топ-клубов?
— Каким бы ни был топ-клуб, порядок цифр в зарплатах тренеров нам известен. И он очень близок. Разница не настолько существенна, чтобы кардинально менять свою жизнь. Переход в другой клуб – это новый город, коллектив, жизнь. На это надо решиться. Понимать, зачем ты это делаешь. Нам удалось создать такую атмосферу в коллективе, чтобы к нам хотели прийти. Мы не богатые, но понимаем: если не можем взять деньгами, нужны другие аргументы. Подход, обстановка, отношения внутри коллектива. Требования к сотрудникам. Атмосфера рабочая, но доброжелательная и позитивная.

— За этим готовы идти больше, чем за большим контрактом?
— Да. И мы абсолютно твёрдо уверены, что если человек хочет комфортно себя чувствовать и получать удовольствие от того, что он делает, за это нужно платить. Как бы это грубо ни звучало. Немножко подвинуться. У нас и с игроками так происходит общение.

— Вы улучшили Скабелке условия?
— Конечно! И существенно. Он это заслужил. Просто нет пределов совершенству. Конкуренты улучшили бы ещё раза в два.

— Значит, есть куда расти.
— Нет, в эту сторону мы расти не будем.

— А у вас тоже были какие-то варианты с новым трудоустройством или продление контракта с «Сибирью» стало формальным вопросом?
— Были.

— Тоже топ-клубы?
— Я не знаю, что такое топ-клубы! Были варианты. Не такие очевидные, как у Скабелки.

— Что вас остановило?
— Ответственность за то, что ты уже сделал. И обязательства, которые я на себя взял. Считаю, что должен их нести. Если тебе что-то предлагают, то твою работу ценят и понимают, что ты хочешь. Отношение к тебе как к работнику и руководителю импонирует и привлекает.

«Любой иностранец – это кот в мешке, а у Рота была глубочайшая депрессия»

— У вас есть договорённости по громким приобретениям?
— Дацюк уже ждёт нас (смеётся). У нас в прошлом и позапрошлом году много громких трансферов было?

— К примеру, Андрей Месарош.
— Во-первых, это было ближе к концу сезона. Во-вторых, громкое приобретение в плане имени не всегда гарантирует спортивный результат. У нас будут те приобретения, которые нам нужны. Под ту роль, под которую мы их готовим. У нас совершенно конкретное и чёткое понимание со Скабелкой, каких игроков нам необходимо подписать.

— Евгения Артюхина хотите подписать?
— Мы очень хотели взять его на плей-офф. Но не получилось. Сейчас по нему ситуация непонятная. Много разных факторов. Не отказались бы от него. Сейчас не слишком обсуждаем его кандидатуру, приоритеты другие. Но было бы интересно.

— Почему «Сибирь» решила отказаться от всех легионеров, кроме Александра Салака?
— Они не выполнили свою задачу как легионеры. Они должны быть по сути если не первым, то вторым звеном, а у них сезон получился рваный. У Улльстрёма пошли травмы, Месарош физически не готов. С Винцоуром мы намучились, чтобы привести его в форму.

Скабелка – человек, который хочет выигрывать. Для него, как это ни странно звучит, деньги не являются первостепенной задачей. Он прекрасно понимает, что деньги всегда прикладываются к победам. В этом смысле у нас с ним подход совпадает. Мы хотим сделать дело.

Он приехал абсолютно неготовый. Один Риддервалль более-менее ровно отыграл сезон, но его уровень нас не устраивает. Второе звено не получилось. То, чего мы хотели и добивались. Поэтому о том, что мы с ними расстанемся, было решено ещё по ходу плей-офф.

— Подписали нового чеха – Адама Полашека. По сути, ещё один кот в мешке. Он не пойдёт по стопам Рота?
— Полашек – не кот в мешке. С Ротом было сложнее. Нас интересует атакующий защитник с большим объёмом катания и хорошим броском. Именно этими качествами обладает Полашек. Он хочет расти, понимает, что ему уже не хватает уровня чешской лиги. Человек хочет идти дальше, а «Сибирь» славится тем, что мы готовим игроков на будущее. Ну хоть чем-то мы славимся (смеётся).

— Ну как же, тренеров ведь ещё готовите.
— Ох, тренеры – это отдельная тема. 15 мая я у Владимира Юрзинова выступал на тренерском симпозиуме с докладом по вопросу подготовки тренеров. Владимир Владимирович сказал: «Все готовят хоккеистов, а ты один готовишь тренеров. Выступи, пожалуйста, перед тренерами».

— И в чём ваш секрет?
— Ой, это я не могу сказать (улыбается). Что касается Полашека, то Андрей Владимирович (Скабелка. – Прим. «Чемпионата») ездил его смотреть в плей-офф. Мы не доверяем телевизионным записям. Подход такой, что нам нужен игрок, которого мы видели. Если физически невозможно посмотреть игрока, тогда довольствуемся видео. Если сравнивать Полашека с Ротом, то у последнего были семейные проблемы, он из-за них и уехал. Полашек женат, он приезжает не один, а Рот жил отшельником, перестал общаться даже с соотечественниками. У него была глубочайшая депрессия — были серьёзные проблемы у родителей, которые он очень тяжело воспринял. Плюс переезд в другую страну на нём сказался. С самого начала никто не знает, как сложится. Я всегда говорил, что любой иностранец – это кот в мешке, вообще любой игрок, наш тоже. Но у иностранцев ещё дополнительная проблема – адаптация к стране, в которой нет ничего на английском языке, даже латиницей ничего не написано. Поэтому даже обычный поход в магазин превращается в некую проблему.

— С финном Ээро Эло не рискуете? Им были недовольны в «Автомобилисте», даже помещали в список отказов.
— Мы же выясняли все причины, в чём было дело. Это тоже демонстрирует тот риск, когда человек первый раз приезжает в другую страну. Непонятно, в каком статусе он себя ощущает, а он приехал в «Автомобилист» звездой, одним из лучших снайперов чемпионата Финляндии. Я так понял, его пришлось приводить в чувство. Но в итоге у него оказалась очень неплохая статистика, и он нормально себя чувствует.

— Буквально пару дней назад вы подписали ещё одного финского нападающего – Йонаса Кемппайнена. Что скажете об этом легионере?
— Мы его очень хорошо знаем, вели этого нападающего не первый год. Хотели приобрести Кемппайнена ещё два года назад, но тогда у него был действующий контракт с «Кярпятом», а прошлым летом он очень хотел попробовать свои силы в НХЛ.

— Оставшуюся вакансию для легионеров будете держать до 1 июля, когда откроется рынок свободных агентов?
— Нет, скоро должны объявить. Пока не могу сказать. Рынок свободных агентов НХЛ? Я его жду 15-й год и пока там ничего не выловил. По опыту уже перестал его ждать. Во-первых, это ещё больший кот в мешке. Во-вторых, это люди со снисходительной психологией: «Ладно, давайте мы у вас поиграем». Я хочу искать игроков среди тех, кто реально готов работать, чтобы подняться выше.

— Кемппайнен такой игрок?
— Он очень хочет вернуться в НХЛ. У него самые что ни на есть реваншистские настроения.

— Последний легионер ещё не играл в КХЛ?
— Не играл.

«Наверное, в Уфе посчитали все затраты на Меньшикова и прослезились»

— Есть ли новости по Виталию Меньшикову, будет ли «Сибирь» участвовать в финансовой гонке?
— Никакой гонки нет. Мы ему сделали предложение, а больше ему никто ещё ничего не предлагал. Есть определённая схема взаимоотношений. Наше слово последнее, всё равно мы можем повторить то, что ему предложат. Ничего перебивать нам не надо, только повторить. Уфа грозилась сделать ему предложение, они ждали, какую сумму предложим ему мы. Я так понимаю, Уфа уже больше не хочет Меньшикова. Мы предложили абсолютно адекватную сумму, просто по формуле расчёта компенсации наше предложение и их складываются. И когда они посчитали все затраты на игрока, мне кажется, они немножко прослезились.

— С их возможностями, если бы захотели, наверное, взяли бы.
— Не взяли бы. Я им это и сказал: «Делайте, что хотите, всё равно его не возьмёте». Дальше же не может быть торгов. Есть их предложение, которое мы можем повторить, и всё. Есть ещё пара клубов, которые хотят взять Меньшикова. Есть предложение уже не ему, а нам.

— Константина Алексеева, перешедшего в ЦСКА, удержать не пытались?
— Мы ему сделали предложение, это наш родной хоккеист, с которым мы ни в коем случае не хотели расставаться. Мы ему об этом сказали, предложили обсудить условия. Он согласился, но больше от него никаких предложений не было. Дальше мы уже узнали, что он подписал контракт с ЦСКА.

— Неприятный получился момент?
— Не сказал бы. Он ко мне пришёл, сказал спасибо и то, что уходит, но не потому что не хочет оставаться в «Сибири», а потому что хочет попробовать себя в другом клубе, тем более в таком солидном. У нас с ним великолепные отношения, Костя замечательный парень. Ещё сыграло роль, что Игорь Никитин его пригласил, у них тоже сложились нормальные отношения, когда Никитин работал в «Сибири». Алексеев решился на этот переезд, хотя сам не уверен, что принял правильное решение. Он просто хочет попробовать. Я ему, естественно, сказал, что в случае чего наши двери для него всегда открыты.

— Дмитрию Кугрышеву не удалось по-настоящему заиграть в ЦСКА в первый год после ухода из «Сибири».
— По моим предположениям, это должно было произойти. Но здесь всё-таки немного другая ситуация, потому что Кугрышев и Ожиганов являются воспитанниками ЦСКА. И был благородный жест со стороны «армейцев», которые решили вернуть своих воспитанников. Более того, игроки сами хотели вернуться. А дальше так сложилось. Я считаю, что у нас в «Сибири» Кугрышев сыграл бы гораздо продуктивнее. «Сибирь» для него, наверное, более правильная команда, несмотря на то что он воспитанник ЦСКА.

— Почему решили расстаться с Сергеем Гимаевым-младшим, который на определённом этапе был даже капитаном команды?
— Мы не выполнили задачу на сезон, поэтому надо было сделать некую перезагрузку. По моим представлениям, в этом году у нас сменится порядка 12 игроков, ещё не все ушли из тех, с кем мы хотим расстаться.

— В «Спартак» ушёл Никита Беспалов. Будете искать более сильного напарника для Салака? Макаров, Билялов, Иванников – входят ли эти вратари в сферу интересов «Сибири»?
— Нет, другие. Будет молодой вратарь. Красиков претендует на эту роль, правда, он не очень уверенно сыграл в плей-офф МХЛ, и у нас есть сомнения по поводу того, готов ли он сейчас стать вторым вратарём «Сибири». Но задатки у него неплохие. Мы ищем. Не будем забывать, что Салак из-за дисквалификации пропустит первые четыре игры в следующем сезоне.

— Вы по ходу плей-офф выгнали Дмитрия Моню. Случай не рядовой. Что произошло и не хотели бы его вернуть?
— Как можно вернуть человека, которого два года назад выгнал Квартальнов, а я его вернул, но в этот раз уже выгнал Скабелка. Второй раз я его вернуть уже не могу. Выгнали, значит было за что. Я много раз говорил, что максимально старался ему помочь. Для меня Моня — хоккеист уровня НХЛ. Если бы он не растранжирил свой талант и не относился бы к хоккею как к хобби, у него бы было большое будущее.

«У нас есть три проекта новой арены. 12 тысяч для Новосибирска — оптимально»

— С финансированием на следующий сезон у «Сибири» всё в порядке?
— К сожалению, нас всё время потрясывает. В этом плане ничего не меняется. Это наша проблема, всё время, как шлейф тянется за нами. Пока этот шлейф отрезать не получается.

— Вы говорили, что в Премьер-Лиге у «Сибири» не будет команды. Почему?
— У нас нет фарм-клуба, и соответственно неоткуда взяться клубу в Премьер-Лиге. Пока об этом не идёт речь. На содержание такой команды нужно примерно 100 млн рублей. Нам бы очень хотелось её иметь. Но у нас даже нет места, где бы она базировалась. На нашей арене уже явно перебор. Но мы прорабатываем этот вопрос.

— Может, к молодёжному чемпионату мира 2022 года построят новый дворец?
— Новый дворец если и построят, то в лучшем случае через 2-3 года, не раньше. А нам фарм-клуб нужен сейчас. К тому же новый дворец — это бизнес-проект, и не подразумевается, что там будет базироваться команда. Только играть. Ситуация как в московском «Динамо», в СКА, в Риге. Это нормальная система. Дворец должен использоваться постоянно, а тренировки команд только сбивают этот процесс. Большим примером является «Хартвалл Арена». Она задействована 340 дней в году! Это потрясающий показатель. Именно этого хотят добиться инвесторы, который вкладываются в строительство арены. Помимо хоккея там проводятся ещё различные мероприятия. В таком ключе планируется использовать и новосибирскую арену.

— Есть уже проект арены?
— Да, есть три варианта проекта. Вместимость будет примерно 12-12,5 тыс. зрителей.

— Для Новосибирска это нормальная вместимость?
— Для Новосибирска будет нормально, если построят новый дворец. К тому же есть определённые инженерные планы. Если я не ошибаюсь, есть большая разница между 12 и 13 тысячами. Из-за увеличения нагрузки меняется вся конструктивная часть дворца, которая становится чуть ли не в 1,5 раза дороже. Дальше идёт следующий коридор — от 13 тысяч до 15 примерно, и так далее. Поэтому имеет смысл строить под максимальное количество мест в определённом коридоре.

— В Москве сейчас есть два больших дворца – «ВТБ Ледовый дворец» и «Мегаспорт». Очевидно, что их вместимости недостаточно для столицы. Было бы 15-17 тысяч на «ВТБ Ледовый дворец», и он был бы битком на чемпионате мира.
— Да, но чемпионат мира пройдёт и что дальше делать? Её нужно обслуживать всегда. К тому же что сравнивать Москву и Новосибирск? Мы, конечно, третий город в России по численности, но у нас 2 миллиона человек, а в столице под 20 миллионов. Поэтому я считаю, что для нас стадион в 12 тысяч самый оптимальный. В плей-офф мы собрали бы и 15 тысяч, и, может быть, даже 17. Но ведь его надо заполнять и в регулярном чемпионате.

«ЦСКА против «Магнитки» — это как боксёр против каратиста»

— В финале Кубка Гагарина, как бывший «армеец», болели за ЦСКА?
— У меня были очень двойственные чувства в финале. Знаете, я уже на другом уровне и в хоккее ни за кого не болею, кроме той команды, где работаю. У меня интерес с профессиональной точки зрения.

— Тогда чем был интересен финал с профессиональной точки зрения?
— Встречались две абсолютно противоположные системы. У меня это вызывало колоссальный интерес. Как это будет происходить и кто всё-таки победит. Финал ЦСКА — Магнитогорск был для меня, как если бы на ринг вышел боксёр против каратиста.

— Удивил результат?
— Я считал ЦСКА фаворитом, думал, что они смогут сломить сопротивление «Магнитки», но в «Металлурге» нашлись игроки, которые смогли нивелировать разницу в силовой борьбе.

— Вы хорошо знаете Дмитрия Квартальнова. Не кажется ли вам, что он всё-таки перекрутил гайки в команде?
— У каждого тренера свой подход к игрокам, который имеет место. Дмитрий Вячеславович решил так. Это его право.

— Может быть, нужно быть попроще?
— Не знаю. Здесь нет каких-то рецептов. Это подход тренера. У него есть какие-то свои рамки и правила. И вообще, что мы обсуждаем? Человек играет в финале! О чём мы говорим?! Если бы он в плей-офф не попал – другое дело.

— Но у него были возможности и длина «скамейки»...
— Какие возможности? Потенциально да. Он умеет построить игру, играет в своём стиле. Есть много факторов, которые влияют на итоговый результат. Начинать разбор нужно аж с летней селекции. Я не готов обсуждать команду ЦСКА.

— Вы же знаете Квартальнова как никто другой.
— Я знаю Квартальнова и с очень большим уважением к нему отношусь.

— Но второй год подряд в седьмом матче ему чего-то не хватает.
— Вы хотите, чтоб я рассказал, чего именно не хватает? Не буду я этого делать. Но я знаю, чего не хватает. Квартальнов тоже знает. Мы всё никак пока не встретимся с ним и не обсудим это. Мы с ним разговариваем абсолютно откровенно, поэтому я не готов это выносить в прессу и что-то там обсуждать. Дмитрий Вячеславович – очень сильный тренер. Потенциал у него высочайший. В этом я не сомневаюсь. Он тоже учится, развивается. Это тот случай, когда можно учиться только на своих ошибках.

— В душе вы всё ещё являетесь «армейцем»? Переживаете ли за ЦСКА в других видах спорта: футболе, баскетболе?
— Тяжело сказать… Сейчас это уже не так, а вот в первые годы после того, как я покинул клуб… Тяжело переживал этот уход, всё-таки девять лет отработал. Но я уже шесть лет в «Сибири», кстати!

«Убрать Быкова и Захаркина после Олимпиады было большой ошибкой»

— С Квартальновым, Быковым и Захаркиным у вас по-прежнему хорошие отношения? Всё-таки Квартальнов не очень хорошо уходил из «Сибири». То же самое можно сказать и про Быкова с Захаркиным, когда они покидали ЦСКА ради сборной, а оказались в «Салавате Юлаеве».
— У меня ни с кем из тех людей, с кем я работал, нет каких-то напряжённых или негативных отношений. Я этим горжусь.

— Как вам это удаётся?
— Есть некоторые жизненные принципы, которые проявляются в самый неудобный момент для другого человека. Относиться к этому надо сдержанно, потому что человек всегда ищет, где лучше, а рыба – где глубже. И не надо пытаться идти против жизненных догм.

— С Игорем Захаркиным вы долгое время работали в ЦСКА. Когда его назначали в «Салават Юлаев», как вы думали, получится у него главным тренером?
— Я не знал, как у него это получится, потому что мы уже много лет вместе не работали, хотя продолжали общаться. Я очень рад за Игоря, что у него получилось. Он просто молодчина. Он сумел сломать тот подход, из-за которого Уфа проигрывала, имея такой состав и такой бюджет.

— Сейчас многие критикуют Олега Знарка, раньше критиковали Зинэтулу Билялетдинова. Согласны с тем, что Быков и Захаркин – лучшие тренеры в современной истории российского хоккея? Сейчас по ним возникает ностальгия.
— Вот знаете, именно поэтому я стараюсь никогда не шарахаться из стороны в сторону. Когда Быков и Захаркин проиграли Олимпиаду, я был уверен, что лучший вариант для российского хоккея – ни в коем случае их не убирать! Потому что это была самая большая ошибка.

Вы хотите, чтоб я рассказал, чего именно не хватает? Не буду я этого делать. Но я знаю, чего не хватает. Квартальнов тоже знает. Дмитрий Вячеславович – очень сильный тренер. В этом я не сомневаюсь. Он тоже учится, развивается. Это тот случай, когда можно учиться только на своих ошибках.

К сожалению, таких, как я, было не то что мало…Тогда только ленивый не нагнулся за камнем, чтоб таки бросить его. Я всегда поддерживал Славу и Игоря, и, может, поэтому у нас такие хорошие отношения и сохранились. Также я поддерживаю всех, с кем работал, так как стараюсь пошире на всё смотреть. Есть жизненные законы, которые не стоит нарушать. Сейчас опять пошли такие разговоры, но уже по Знарку… Я очень хочу, чтобы у него всё получилось. С Билялетдиновым немного другая история, здесь не надо всё смешивать. А Быков с Захаркиным – это тот случай, когда за одного битого двух небитых дают. Правда, в этом случае у нас два битых.

— Тогда так получилось, что Быков и Захаркин против себя всех специалистов настроили.
— Это специалисты почему-то решили, что надо с ними начать воевать. Со стороны Быкова и Захаркина была ответная реакция. Теперь эти специалисты тихо молчат, а сборная не может ничего выиграть. Я очень надеюсь, что эта традиция у нас всё-таки сломается. Но в любом случае главный критерий для нас – это Олимпиада, а не чемпионат мира.

— Но всё-таки, если домашний чемпионат мира будет провальным, на тренера тоже будут давить.
— Домашние сборные крайне редко выигрывают чемпионат мира именно потому, что давление на них оказывается бешеное. Вспомним 2007 год, когда тренерами сборной стали Быков и Захаркин. В команду идти никто не хотел категорически! Считали, что это расстрельное место. И как приглашали Быкова… К этому времени он только два года отработал в ЦСКА. Человек вообще главным тренером никогда не был до этого. Его приглашают в сборную, хотя ЦСКА при нём ничего не выиграл. Представьте, что тогда происходило! Но таких нездоровых и бешеных амбиций не было. Бронзовые медали взяли. Вот в следующем году все случилось, когда выиграли чемпионат мира в Квебеке.

— Как считаете, реально ли их возвращение в сборную?
— Потенциально – почему нет? Я не знаю, как Быков сейчас отнесётся к работе в сборной. У него сейчас интересы в жизни немножко сместились в сторону семьи.

— Ходят разговоры, что Быков в Уфу может отправиться, стать там президентом или советником президента.
— Возможно. Не будем комментировать слухи, потому что, если мы каждый слух будем обсуждать, нам на это жизни не хватит. Я об этом понятия не имею, и мне это неинтересно.

— А вы с ним контакт поддерживаете?
— Мы периодически общаемся. Не сказать, чтобы очень часто, но общаемся.

— Быков сильно переживал из-за той ситуации с увольнением из сборной?
— Что за вопрос? Не то слово!

«Судьи задумываются о том, что лишают людей денег, снимают тренеров?»

— Как вы относитесь к тому, что судейство чемпионата КХЛ перейдёт под контроль ФХР? Вообще, в этом сезоне много говорили о судействе. Постоянно возникали какие-то публичные споры.
— Я особенно говорил много. Какое у меня к этому отношение? Здесь неважно, под чьей эгидой будут судьи. Важно, как будет выстроена сама система управления судейством, подготовки судей и оценки их работы. А кто будет этим руководить – не столь важно, как мне кажется.

— Но почему так получается? В Лиге же есть специалисты, клубы всё понимают. А в итоге проблем с судейством с каждым годом становится всё больше.
— Значит, не всё так хорошо в подготовке и оценке работы судей. Не просто же так пытались устроить некую реформу судейства. Но пока нужного эффекта она не дала.

— А вы с Владимиром Плющевым общаетесь? Или вы в натянутых отношениях с ним?
— Нет, не общаюсь.

— Рокировка Плющева и Полякова имела смысл? Поляков теперь Академией судейства занимается.
— Да, это имело смысл. Это был правильный посыл к этой реформе, чтобы разделить исполнительную власть и законодательную. Но реализовать её, к сожалению, не получилось. Не получилась по различным причинам. Прежде всего, я считаю, из-за самого Плющева. Из-за его фигуры.

— Судьи к нему тоже неоднозначно относятся.
— Да неважно, как к нему относятся судьи! Они не должны любить своего руководителя. Никто этого никогда не требовал. Они вообще какие-то капризные очень. Это им не нравится, это они не любят… А то, что они вершат судьбы… Потому что они судьи! Они судят, лишают денег людей, их семьи, снимают тренеров. Вот об этом они задумываются?

«Плющев должен был стать представителем клубов, но он испугался»

— Думаете, что не задумываются?
— Меру ответственности многие из них не чувствуют. И в этом ошибка Плющева. Именно для этого он и был назначен, но Плющев испугался клубов. Для него опора была именно клубы, ему надо было привлечь их для оценки работы арбитров.

— Бумажки же какие-то заполняют после матчей, оценки ставят...
— Его должность предполагала, что он будет представителем клубов, а сами клубы станут его союзниками. У него все команды за спиной, потому что весь хоккей на клубах держится! А он встал на позицию того самого судейского комитета, которым пришёл руководить. Встал на позицию судей.

— Он же за них отвечает.
— Нет, у него другая задача. Отвечает за судей Поляков, и в этом большая разница. Получилось, что они просто дублируют друг друга.

— А это где-то прописано?
— Это не надо было прописывать, это было заложено в суть самой реформы. Нельзя ведь прописать всё на свете. Грандиозная обязанность Плющева – назначение судей на матчи. Это же потрясающе ответственная вещь, я даже не представляю, как он справился с этим! Как говорит Гимаев-старший: «Плющев сделал всё, что мог». Я добавляю: «Но не то, что нужно». Вы поймите, ведь если он представитель клубов, то это не значит, что он должен после каждого матча подходить ко мне и спрашивать: «Ну как тебе? А этот – козёл или нет?». Не надо это делать, не надо обязательно общаться. Но он должен стоять на позиции клубов и говорить Полякову: вот этот судья отработал плохо, у меня есть бумага, где клуб поставил ему оценку и представил претензии. Для этого не надо в клуб звонить, он и так ему всё принесёт. А он встал с другой стороны.

— Может быть, судьи теперь не воспринимают Полякова как своего руководителя?
— Нет, не в этом дело. Есть методические вещи для подготовки арбитров: проведение сборов, объяснение нюансов правил, и именно этим занимается Поляков.

— Возможно, ему не хватает авторитета в глазах судей?
— Опять же, что же у нас за судьи такие? Этого они не любят, у этого авторитета не хватает. Кто они такие-то, я не пойму?! Они боги, что ли? Они же за деньги работают, так пусть и выполняют свои обязанности. Какой авторитет, о чём вы говорите? Представьте себе, что, например, хоккеисту не хватает авторитета тренера, поэтому он решил с ним не работать – звучит странно…

— Но иногда так бывает.
— Да, но тогда это обоюдный конфликт. А с судьями у нас всё только в одну сторону. Я ведь говорю про обязанности. Если у нас в серии с «Магниткой» из четырёх претензий признали три, причём в одной из них признали, что не дали Батыршину «5+20», и это в плей-офф… Мы же пять минут должны были в большинстве играть! А они нам после матча говорят: «Ох, да, вы правы». Но матч-то мы уже не вернём! Вот что надо предъявлять! Плющев обязан это предъявлять Полякову и судей наказывать.

— Что же делать с судейством после такого сезона?
— Не знаю. Именно поэтому все клубы и взбеленились, что-то пытаются придумать.

«Плей-офф иногда захлёстывает, но с Величкиным у нас доверительные отношения»

— Вы часто пикируетесь с Геннадием Величкиным...
— Мы вообще не пикируемся.

— Ну как же, в ответ на ваши заявления про арбитров он вам говорил, что нужно быть мужиком. Вы общаетесь нормально, друг на друга не кричите?
— У нас… (долгая пауза). Он говорил, во-первых, вовсе не обо мне. Он говорил о том, что нужно быть мужиками, а не мужиком конкретно про меня. Мы с Величкиным не пикируемся в прессе вообще, если вы правильно и внимательно читаете. У нас никогда не бывает никаких пикировок. Могут быть претензии к судьям, к клубу, но друг с другом мы никогда это не обсуждаем, поэтому у нас великолепные отношения, что подтверждается очередным приглашением «Сибири» на юбилейный турнир Ромазана летом. Так что с Геннадием Ивановичем у нас хорошие, рабочие, доверительные отношения. Многие вещи мы с ним обсуждаем. Хоккей есть хоккей, и плей-офф иногда захлёстывает и перехлёстывает.

— Величкину позвонили после победы, поздравили?
— Смс написал. У него такое количество поздравлений и так… Он был в полной эйфории. Пользуясь случаем, от души его поздравляю!

— Он вам ответил?
— Нет. Я думаю, у него телефон просто разорвало.

— Вам не так обидно из-за того, что «Сибирь» проиграла будущему чемпиону?
— Очень обидно. Ещё больше обидно. Вот это как раз абсолютно неправильный подход, который мы категорически не приемлем. Что значит «проиграли чемпиону»? Мы обязаны выигрывать, иначе зачем мы этим занимаемся?

— Величкин и Вайсфельд вас даже с 50-летием поздравляли, видео записывали. С ними больше всего общаетесь среди генеральных менеджеров?
— Не больше всего, но мы с ними общаемся. Не покривлю душой, если скажу, что у нас добрые товарищеские отношения.

— Обиделись, когда год назад Романа Ротенберга признали лучшим генеральным менеджером, тогда как все говорили, что нужно вручить этот приз Фастовскому?
— Никаким боком меня это не задевает, поверьте.

— То есть вы человек не тщеславный?
— Я очень тщеславный! У нас в российском хоккее подход простой. Такой подход был и в Суперлиге. Лучшим менеджером признается тот, чья команда выиграла. Это было испокон веков. Невозможно оценить работу других менеджеров, если команда не взяла кубок. Это самый правильный путь, чтобы не устраивать разных дискуссий и мериться галифе.

— А вы сами себя считаете лучшим генменеджером?
— Ну какой я лучший? Ещё ничего не выиграл.

— Все восхищаются – как вам удаётся с таким бюджетом каждый год давать результат...
— Про бюджет все забудут, а результат останется.

«В борьбе за Тарасенко каждый клуб пытался задействовать свои рычаги»

— Болельщики долго не могли вам простить продажу Владимир Тарасенко в СКА.
— Здесь нет никакой продажи, мы его отдавали в аренду. Это было решение попечительского совета клуба. Я к этому вообще никакого отношения не имел.

— Говорили, что этот вопрос решался «сверху».
— Было несколько клубов, которые претендовали на Тарасенко. Но если кто помнит, это был единственный сезон из шести лет моей работы в «Сибири», когда мы не попали в плей-офф. И с самого начала было принято решение о том, что мы отпустим ребят в другие клубы на плей-офф. Тогда это было очень модно – усиление игроками перед плей-офф. И мы составили список тех, кто востребован в других клубах, чтобы до конца сезона их отдать. Таким образом, они получали игровую практику, плюс по поводу Тарасенко на нас давили из сборной, мол, он не может так рано закончить, ему нужна практика. Он тогда должен был на чемпионат мира ехать. Вот мы и отдали некоторых игроков на время. Тогда это была общепринятая практика. А сейчас уже такое осуждается, сдвигается период дозаявок, чтобы не было этих перекосов.

— А что за история со звонками едва ли не из администрации президента по поводу Тарасенко?
— Просто на Володю претендовали несколько клубов. И каждый из них пытался задействовать свои рычаги, чтобы его забрать. Но я в этом никак не принимал участия. В итоге Тарасенко перешёл в СКА, и я считаю, что это был правильный выбор с его стороны. Он молодец, проявил себя. Формально права на него мы вернули, как и договаривались.

— Сейчас как-то отслеживаете игру Тарасенко в НХЛ?
— Ну а как же? Он каждое лето проводит предсезонную подготовку вместе с нашей командой. Вовчик — это наша родная кровь. Наша гордость, почти идол «Сибири» уже.

— Во дворце «Трактора» ещё не так давно висел свитер Кузнецова. Не собираетесь повесить свитер Тарасенко?
— Мы пока повесили свитер Тарасенко-старшего. Мы считаем, что Вове пока ещё рано. Надо же определить, какой свитер вешать. Может, надо будет золотой приготовить (улыбается).

«Что олимпийского в олимпийской сборной?»

— Новосибирск претендует на МЧМ-2022. Он действительно так нужен городу?
— Катастрофически нужен! Конечно! Мы за него буквально бьёмся. Это здорово, это изменит отношение властей к виду спорта, когда будет такой уровень ответственности.

— А к «Сибири» отношение непонятно?
— Это другое. Это совершенно другой виток, другой уровень. Команда «Сибирь» – это внутреннее дело, а здесь – такой международный резонанс. Организация, проведение, освещение, журналисты из разных стран приедут…

— Одно из самых громких событий нынешнего сезона – отстранение сборной U18 под руководством Виталия Прохорова от юниорского чемпионата мира. Как вы относились ко всем этим экспериментам с этой командой?
— Общее мнение всех специалистов – правильно, что эта команда весь сезон играла в МХЛ. А то, что ребята не смогли поехать на чемпионат мира… Это совсем другая история. Для себя я пока не выработал чёткого убеждения, правильно ли в нашей системе держать отдельную команду. Очень много «за» и очень много «против».

— Этот проект хотели взять за основу подготовки многих сборных...
— Я и говорю – общее мнение специалистов состоит в том, что это правильно. Я так на сто процентов сказать не могу. Потому что негатива по этому поводу возникает слишком много.

— По сути это советская система: всех лучших детей собирают в одном месте и вроде как их готовят.
— В любом деле нужно чувство меры и разум. А у нас в каких-то вещах иногда перехлёстывает.

— А как оцените создание олимпийской сборной?
— Я в принципе не понимаю, зачем нужна олимпийская сборная и что это такое. Название не имеет никакого отношения к Олимпиаде! Почему нельзя честно назвать эту команду второй сборной, как в те же советские времена? Что в этой сборной олимпийского?

— Там якобы будут готовить игроков для Олимпиады.
— Это абсолютная ерунда, потому что игроков для Олимпиады готовят в клубах, и не только в российских. Но это вторая сборная, и в ней будет производиться просмотр ближайшего резерва. И, наверное, это правильно.

— Правда, у них турниров недостаточно.
— И слава богу. У нас турниров столько за сезон, что уже явно перебор. Надо ребятам и отдыхать иногда.

— Чемпионат мира в Москве посещаете?
— Все игры!

— Просматриваете кого-то на чемпионате мира или просто как болельщик смотрите?
— У меня давно нет никакого болельщицкого интереса. Я просто хочу, чтобы Россия выиграла. Я смотрю хоккей с другой точки зрения. Мне интересен не сам игрок, я не хоккеист, я многих тонкостей не понимаю и никогда не пойму. Но мне интересна общая концепция каждой сборной, я смотрю именно на это. Что касается хоккеистов, есть 2-3 игрока, на которых мы с Андреем Владимировичем смотрим. Это иностранцы.

— На Дацюка смотрите?
— Да (смеётся). Давно же не видели.

«Клубы всегда недовольны, что с ними мало советуются, это неистребимо»

— Вы, как член правления КХЛ, как оцениваете развитие лиги? Как вам работа нынешнего руководства?
— Очень позитивно, мы реально хотим развиваться, идти вперёд и что-то делать.

Я стараюсь никогда не шарахаться из стороны в сторону. Когда Быков и Захаркин проиграли Олимпиаду, я был уверен, что лучший вариант для российского хоккея – ни в коем случае их не убирать! Потому что это была самая большая ошибка. К сожалению, таких, как я, было не то что мало…Тогда только ленивый не нагнулся за камнем, чтоб таки бросить его.

Будет негативный опыт, ошибки, они неизбежны, это нормально. Но общее движение вперёд мне очень нравится.

— Нет такого ощущения, что клубы и лига отдаляются друг от друга?
— Я так не могу сказать. Я не чувствую этого. Хотя клубы всегда недовольны, что с ними мало советуются при принятии решений. Это неистребимо, и это было всегда. Конечно, эти консультации должны быть, но для этого мы с Геннадием Величкиным и входим в состав правления и в совет директоров. Ратуем со стороны клубов за многие вещи.

— Вы говорили, что на семинаре Юрзинова будете про тренеров рассказывать. Как вы смотрите на то, что у нас каждый год новые лица в тренерском цехе появляются, молодая поросль?
— Так и должно быть, я это очень приветствую. Все с чего-то начинали, надо учиться. Конечно, генменеджер не может случайно родиться и без опыта стать генеральным менеджером. Люди растут, развиваются, это очень хорошо, я это очень приветствую. Более того, у меня и сотрудники все молодые. Молодость – это задор, развитие, это энергия. Именно это и даёт толчок клубу. Приходится, конечно, уровнем мастерства пренебрегать. Но если человек хочет развиваться, он всё это наверстает.

— Многие приводят в пример Сергея Фёдорова, который, как только закончил карьеру, сразу стал главным менеджером. Конечно, были ошибки, но в ЦСКА он выстраивает систему клуба…
— Я не знаю, какая у них система клуба, я не знаком с ней. Если вся эта махина работает, то здорово. Я не в теме, на этот вопрос я смотрю с точки зрения нюансов. В целом понятно, что ЦСКА развивается, что клуб очень профессиональный.

«Встречи с болельщиками для меня – как разминка в КВН»

— Расскажите о своём кавээновском прошлом. Помогает ли это в жизни, в работе?
— Помогает или нет? Это не просто помогает, это огромный плюс и подспорье в плане поведения на людях, общения с игроками и общения с болельщиками, с аудиторией. В том числе и с журналистами, и на телевидении. Это неоценимый опыт, не только КВН, но и театральность. Поскольку в молодости хотел стать актёром, увлекался этим серьёзно. Попал в КВН, теперь пользуюсь этими плюсиками. Знаете, больше всего это проявляется во встречах с болельщиками. Два раза в сезон мы встречаемся с болельщиками — перед сезоном и по его окончании. Встречи походят по одному и тому же сценарию: представляем игроков, они 30-40 минут общаются, отвечают на вопросы. Потом все, в том числе тренеры, уходят, и я остаюсь один отвечать всей аудитории. На самом деле, всегда 90% вопросов, которые интересуют людей, относятся к клубу, а не к отдельным хоккеистам, у которых обычно спрашивают, какую еду они любят, нравится ли город. В принципе, мы можем сами писать вопросы для игроков. А самые интересные моменты возникают в разговорах со мной, особенно когда речь заходит о ценах на билеты и тому подобном. Сейчас приходят 2-3 тысячи болельщиков, и мы с ними общаемся. Я с удовольствием общаюсь, это такое КВН-овское выступление, разминка.

— Вы и налысо с болельщиками брились…
— Это было моё обещание, когда вышли в финал конференции. Бросили клич, многие согласились поучаствовать. 20 человек брились, смотрели где-то под тысячу, мы это всё ещё и засняли. В любом случае пиар вокруг клуба должен быть. И в этом смысле мы стараемся с Марией (пресс-атташе клуба Мария Левинская. — Прим. «Чемпионата»), чтобы вокруг клуба были разговоры. Даже негативные новости прибавляют популярность, хотя я очень не люблю строить имидж на негативе.

Основной принцип, к которому я стремлюсь: если делать, то делать хорошо. Или не делать вообще. Это немножко резко, но я на этом расту и стараюсь всех к этому пододвигать и в клубе так строить работу. Если ты отвечаешь за это, то делай хорошо, нет – до свидания, уйди, я найду, как сделать хорошо. Такой вот подход.

— Не все такие максималисты, конечно…
— Да, иногда возникают конфликты. Но у меня из клуба никто не ушёл за это время. И выяснилось, что все прекрасно умеют это делать.

— За шесть лет в «Сибири» свои ошибки видите?
— Да у меня этих ошибок немерено. Я очень критично отношусь не только к другим, но и к себе. Кучу ошибок я сделал, я и жалею о них, и вспоминаю. Конкретно не будем обсуждать, но я их признаю и всегда готов признать ошибку. Если я убеждён в чём-то другом, то меня сбивать это не будет.