Агент Юрий Николаев в гостях у «Чемпионата»

После завершения хоккейного сезона наступает самое жаркое время. Не все игроки ещё определились со своим будущим, и на трансферном рынке можно ожидать любопытных переходов. Мы пригласили в редакцию «Чемпионата» одного из самых авторитетных агентов России Юрия Николаева. Клиенты его агентства – Илья Ковальчук, Александр Радулов, Артемий Панарин, Данис Зарипов, Николай Жердев, Александр Бурмистров и многие другие действующие звёзды КХЛ, а также завершившие карьеру Сергей Фёдоров и Алексей Морозов. В редакцию Николаев приехал прямо из аэропорта, где провожал в отпуск Ковальчука — со многими клиентами у Юрия Леонидовича уже давно сложились дружеские отношения.

Но самому Николаеву отдохнуть в ближайшее время вряд ли удастся. На протяжении двух часов, которые агент провёл в «Чемпионате», его телефон просто разрывался. «Видите сами, я с вами разговариваю, а у меня не смолкает телефон. Такое время сейчас горячее. Всё закончилось, всех проводили, теперь начинаем работать», — пояснил Николаев.

Помимо прошлого и будущего клиентов Николаева мы обсудили актуальные вопросы отъезда хоккеистов за океан, взаимоотношения в среде агентов и их компетенцию.

«Развитием агентского бизнеса в России мы обязаны клубам»

— Как вы оказались в хоккейном бизнесе и занялись агентской деятельностью?
— Я давно увлекался хоккеем, мне он всегда нравился. А в конце 90-х годов я познакомился с Сергеем Исаковым. Он и предложил мне работать вместе. На тот момент агентский бизнес в России ещё не был развит, но Исаков работал в компании известного энхаэловского агента Дона Мина. Потом постепенно, когда ребята начали возвращаться из-за океана, в начале 2000-х, агентский бизнес в России начал развиваться. Одним из первооткрывателей в этой области был как раз Исаков. После двух лет совместной работы наши пути разошлись из-за разного взгляда на некоторые вещи. При этом мы продолжаем хорошо общаться и дружить. С тех пор я и пустился в самостоятельное плавание.

— Кто были ваши первые клиенты?
— Прежде всего это преуспевающие ребята из Казани — Евгений Фёдоров, Алексей Тертышный, Алексей Чупин, Эдуард Кудерметов. Пожалуй, они-то и были первыми игроками, чьи интересы я представлял. Всего же у меня в начале пути было 12 игроков. Потом постепенно этот бизнес стал развиваться. На тот момент находилось слишком мало точек соприкосновения у игроков и руководителей клубов. Тогда не существовало дедлайна переходов, а вместо него было два заявочных окна. Руководитель клуба мог позвонить за два часа до закрытия окна и сказать, что игрок ему не нужен. И нам приходилось в столь сжатые сроки искать новую команду. Руководители думали до последнего, а игроки соответственно нервничали. И так два раза за сезон. Можно сказать, что развитием агентского бизнеса в России мы обязаны именно клубам. Не будь такой чехарды, быть может, ничего бы и не было. Ну а пиком агентского бизнеса стал первый локаут в сезоне-2004/05, когда игроки в массовом порядке поехали из НХЛ в Россию. Тогда я и познакомился с Алексеем Морозовым, Ильёй Ковальчуком и другими ребятами.

— Какие у вас отношения с клиентами? Дружеские, близкие или в основном рабочие?
— Со всеми дружбы, разумеется, быть не может. Прежде всего агентская деятельность — это работа. Я всегда говорю, что я — это не я (улыбается). У нас большая компания, в которой трудятся самостоятельные агенты. Сказать, что есть такой агент Николаев, у которого много игроков, нельзя. Рядом со мной работает Саша Черных, Сергей Золотов и другие.

— Как вам в своё время удалось заполучить столько именитых хоккеистов?
— Когда начали возвращаться игроки из НХЛ, я познакомился с агентом Ильёй Муливером. Его клиенты и попросили представлять их интересы здесь, в России. Это дало определённый толчок, а всё остальное — качество работы и ничего личного.

«Я из числа агентов, которые привозят игроков в Россию»

— В футболе президент РФС Николай Толстых постоянно воюет с агентами. У вас нет подобных противоречий с КХЛ или ФХР?
— Да нет. А по поводу чего? С ФХР всё нормально, с КХЛ в том виде, в котором лига пребывает сейчас, тоже никаких трений. Почему мы должны с ними конфликтовать, если мы представляем интересы игроков, а не клубов?

— Молодых вот, говорят, увозите из России...
— Я как раз из числа тех агентов, которые привозят игроков. Меня в НХЛ не очень любят, потому что знают, что если игрок имеет дело с Николаевым — рано или поздно точно уедет. Почему сейчас происходит обратная ситуация? Знаете, часто говорят про безумные зарплаты в КХЛ, но мы объективно не можем конкурировать с НХЛ в финансовых условиях. Там бюджет одного клуба вмещает в себя восемь бюджетов наших клубов! Они ведь недавно подняли потолок зарплат до $ 71 млн. Я могу назвать 6-7 клубов в КХЛ, зарплатная ведомость которых не больше 500 млн рублей.

— Но при этом ведь наши игроки и не соответствуют тем запредельным зарплатам, которые платят в НХЛ.
— Ну, вот сейчас и посмотрим, соответствуют или нет. Артемий Панарин уехал, другие ребята. Вы скажите, кто конкретно не соответствует?

— Не в каждом же клубе КХЛ есть игроки, которые могли бы конкурировать на уровне НХЛ. Разве не так?
— Может, КХЛ тогда стоит подумать над вопросом легионеров? Весь мир открывается, а мы — закрываемся. Кому от этого будет лучше? Мы даём казахстанским хоккеистам российское гражданство, но при этом они не могут играть в КХЛ. Возьмём реальный пример. Есть два игрока ЦСКА Юрий Сергиенко и Семён Кошелев, заигранные за молодёжную сборную Казахстана. Два года назад они получили российское гражданство, но ещё два года не смогут играть в КХЛ, потому что считаются легионерами. И что делать тому же Сергиенко, который давно готов играть в КХЛ? В Молодёжной хоккейной лиге он выступать уже не может. ВХЛ? Да он в ВХЛ играл ещё три года назад, будучи совсем молодым пацаном. Я этого не понимаю. Пытаюсь это объяснить людям, а в ответ слышу: «Нам легионеры не нужны». Ну разве это легионеры? Российские граждане. Мы посчитали, что игроков с российским гражданством, но принадлежащих Беларуси и Казахстану, 22 человека.

Патрик Руа сейчас возглавляет «Колорадо» и иногда звонит Радулову, говорит, что ждёт его на следующий сезон. Радулов может уехать. Ни у кого нет и тени сомнения, что Радулов востребован в НХЛ.

При этом такие хоккеисты, как Дмитрий Уппер и некоторые другие, скоро закончат карьеру в силу возраста. Какую конкуренцию нам может составить сборная Беларуси, проигрывающая нам 0:7 на чемпионате мира, или Казахстан, выступающий во втором дивизионе? Кого мы боимся? Что, в НХЛ боятся легионеров и закрывают лигу? Наболевшая тема на самом деле. Я не знаю, какое решение примет совет директоров КХЛ по этому вопросу.

— На всех уровнях уже объявили, что у нас приоритет – сборная России.
— Я понимаю, что мы работаем в российском хоккее, нужно растить молодёжь. Сейчас подняли тему о том, что нужно запрещать игрокам уезжать в Северную Америку. Как им запретить? Ногу привязать? Когда уезжают ребята 1997-98 года рождения, обычно в этом обвиняют агентов. На самом деле, в таком возрасте решения принимают не агенты, а родители. Как я могу отправить парня вопреки его воле и воле родителей? Оформить визу, вручить паспорт и сказать «поезжай!», даже если он этого не хочет? Такого не бывает.

Ещё одна тема, которая мне непонятна — это заявка юниорской сборной России в МХЛ. Мы представляем интересы нескольких игроков 1998 года рождения. Никто из них до конца не понимает суть этого проекта. Я не знаю, почему этот вопрос не обсуждается! Быть может, организаторами и движут благие намерения, но сами игроки никаких благ для себя не видят. Могу объяснить почему. С одной стороны, мне как агенту не должно быть никакой разницы, где выступает игрок. Но мне при этом хочется, чтобы ребята развивались. Как хоккеисты могут развиваться в условиях, которые им предлагают в этой сборной? В своих городах у парней есть рядом родители, любимая девушка, свободное время, в конце концов. А Новогорск для них превратится в казарму, где молодые ребята будут есть, спать и в туалет ходить.

— Но ведь идея заключается в том, что в этой команде соберутся лучшие из лучших. Они будут тренироваться вместе, поднимать тем самым свой уровень. У американцев сработало, почему мы это начинание воспринимаем в штыки?
— А вы вспомните «локаутный» «Ак Барс», который собрал настоящую команду-мечту, но провалился, чем и прославился на весь мир. В США и Канаде казанский клуб знали как мадридский «Реал», только в хоккее. Казалось бы, в чём связь с юниорской сборной России? Всё дело в том, что невозможно распределить игровое время так, чтобы все проводили на льду по 20 минут за матч. Всегда есть третье и четвёртое звенья.

Предположим, парень, получающий в молодёжной команде «Динамо» 18 минут, будет играть в этой сборной по 6 минут! Где прогресс? Меня даже меньше интересует денежная сторона вопроса. Но, например, кто будет платить, если игрок получит в сборной травму? Больше всего я не хочу, чтобы игроки у меня деградировали. Вы учитывайте, что 1998-й — очень сильный год. Его можно сравнить с 85-м, 86-м и 91-м. Есть несколько звеньев, составленных из игроков, которых все знают: Сергачёв, Севастьянов и другие. А кто будет играть в пятом-шестом звене, раз у нас предполагается ротация состава? Как они будут стремиться в эту сборную? Что станет «входным билетом»?

— Возможно, предполагается какая-то грамотная ротация…
— Я знаю, насколько сильно разделились мнения по этому вопросу. Господин Прохоров воспринимает это так, будто ему палки в колёса ставят. Да никто не ставит ему палки в колёса! Какой смысл в этой сборной? Выиграть чемпионат мира? Так они и так его выиграют, это очень сильная команда. Важен не только сиюминутный результат, но и развитие игроков, их дальнейшая карьера. Впрочем, это моё мнение, я не претендую на истину в последней инстанции. Тем более что решение уже принято. Но давайте посмотрим. Мы же не хотим, чтобы развитие игроков остановилось на этой сборной? Они должны идти дальше. Правильно? Проанализируем молодёжные чемпионаты мира, начиная с начала 2000-х годов — сколько хоккеистов с тех чемпионских турниров продлили себе путь? Это хорошо, что мы выигрываем на молодёжном уровне. Мы и так выигрываем… Дальше что?

«Если бы не Жамнов, хоккеиста Панарина не было»

— Панарин выбрал себе один из самых сложных вариантов. Почему «Чикаго»?
— Это выбор Артемия. Я ни в какие отношения не хочу вступать с системой НХЛ и рекомендовать там какую-либо команду, потому что я абсолютно не знаю, что ему будет удобно. Значит, он принял это решения благодаря своим умственным изыскам. В нашем бизнесе такая ситуация, что агент, представляющий игрока в НХЛ, совершенно независим от того, кто работает здесь. Допустим, Алекс Гальченюк. Там его интересы представляет Игорь Ларионов, а в России я. И наши интересы с Ларионовым могут быть противоположны, но ни Ларионов, ни я не можем пойти против воли самого игрока. Только он или его родственники решат, где ему будет удобнее.

К примеру, у него закончился контракт, и я должен показать моменты, которые есть здесь. А Ларионов постарается подписать его там. Но никто не сможет за руку притянуть и сказать: «Иди в СКА играй. Или в «Ак Барс». Он скажет: «Я хочу в «Монреале» остаться». Или в «Торонто». Я не могу принять решение за него. Тем более сейчас идёт разговор конкретный, 1 июля станет ограниченно свободным агентом, тогда и будем принимать решения.

— То есть вы никогда не пытаетесь игрока в чём-то убедить? Повлиять на его решение?
— Это большое заблуждение. Все вокруг считают, что игроку пытаются что-либо навязать. Это большая глупость. Игроку ничего навязать нельзя. Можно высказать своё мнение, а согласится он с этим или нет, не дело агента. Мы работаем для игроков и делаем всё возможное, чтобы им было комфортно. Правильно как-то Шуми Бабаев сказал, что если позвонят ночью, нужно ответить на вопрос. Работа не лёгкая. А мы только и слышим вокруг себя гадости всякие. Уже привыкли. С нами борются, только я не понимаю, чего с нами бороться? Мы же просто представляем интересы игроков, не лезем в дела клубов, ничего не рекомендуем. Вот захотел Панарин уехать, мы говорим: «Может не надо уезжать?» Он говорит: «Нет, я поеду». Ну, пожалуйста, езжай. Что я мог сделать? Ни я, ни Саша Черных, который вёл его с детства, не можем навязать Панарину своё мнение. Перед отъездом мы разговаривали с ним, предлагали дружественных нам агентов там, чтобы можно было контролировать ситуацию. Но он выбрал там своего агента, по рекомендации Вити Тихонова. Ему кажется, что он хороший и добрый парень. Хорошо. Это не профессия, правда. Но ладно, посмотрим.

— Непростая ситуация в «Чикаго». Думаете, сможет он закрепиться там?
— Пусть старается. В «Чикаго» нет ни одного русскоговорящего парня. Я не знаю, как Артемий будет решать этот вопрос, но то, что он не полиглот и в совершенстве не владеет английским, утверждаю. Хотя чтобы чего-то добиться, человек каждый раз должен преодолевать новую ступень, делать вызов самому себе. Это его выбор. Он выиграл чемпионат, стал звездой. Это к вопросу о сборной. Вернёмся к теме про 1998 год. Если бы не Алексей Жамнов, я могу сказать, что не было бы Панарина. Не забыли, как он приехал в «Ак Барс» на плей-офф? На него посмотрели и сказали: «Не нужен». И не было Панарина. Панарин вырос в игрока только благодаря Жамнову, который заставлял тренера, будучи генеральным менеджером «Витязя», ставить его в состав. Карьера Панарина не развивалась бы таким образом, если бы не было такого человека, как Жамнов. Он в СКА перешёл уже сложившимся мастером. Играл там и при финском тренере. Хочет попробовать себя за океаном — пожалуйста. Если получится, мы будем только рады.

— Как вам посыл Артемия – «создайте лучшую лигу здесь и никто уезжать не будет»?
— Этого я не слышал. Конечно, у любого из них есть мечта уехать, попробовать свои силы в НХЛ. Но я не хочу это обсуждать. Это не подвластно моему пониманию. Например, когда в своё время Лёша Морозов вернулся, у него первые год-два тоже были колебания по этому поводу – не уехать ли обратно, не вернуться ли? До этого он там провёл восемь-девять лет. И постепенно он пришёл к тому, что для него здесь были созданы условия, он сам для себя создал такие условия, что остался и завершил карьеру. Я считаю, что у него великолепная карьера. Он на пике выиграл чемпионат мира после 15-летнего перерыва, был капитаном этой сборной.

— А переход Морозова в ЦСКА? Стоило того?
— А это обстоятельства такие. У него закончился контракт, и его просто не продлили в Казани. И с Данисом Зариповым не продлили.

— Морозову ведь предлагали остаться?
— Если бы предложили остаться, мы бы остались, наверное. Нам никто не предлагал. И знаете, можно так предложить, что лучше сразу уйти. Как с Зариповым было. Есть такие предложения… Непристойные. Допустим, зарабатывал человек 50 миллионов, а ему предложили 10.

— Именно поэтому по Зарипову тяжело шли переговоры с «Магниткой»?
— Там были некие нюансы.

— Какие?
— Денежные. Какие ещё могут быть нюансы? Коньки не дают, что ли? Это вряд ли (смеётся).

«В Казани Бурмистров точно не останется»

— Как обстоит ситуация с Бурмистровым?
— У него есть желание вернуться в «Виннипег», это всем понятно.

— Из-за того что там Морис?
— Да, он хотел его ещё в прошлом сезоне.

— И у СКА есть интерес к Бурмистрову?
— Да, есть.

— А у Бурмистрова по отношению к СКА?
— Сейчас он прилетит из Эмиратов, тогда и поговорим. Он знает об этом интересе со стороны СКА, но, наверное, мы будем решать этот вопрос попозже. Интерес у СКА есть, но интереса СКА мало. Потому что он ограниченно свободный агент и его права принадлежат «Ак Барсу». И это вопрос переговоров между «Ак Барсом» и СКА.

— Всё-таки этот сезон для Бурмистрова пошёл в минус?
— Давайте подождём и посмотрим. Есть какие-то сомнения, что это талантливый игрок? Что это наше будущее? Есть перспективы у него? Есть. Талантливый? Талантливый. Есть определённые обстоятельства, которые на самом деле всем понятны. Я иногда читаю отзывы болельщиков, они бывают порой настолько некомпетентны, это какой-то междусобойчик. Пишут: «Вот он сбавил». А почему он сбавил? Ну, давайте поставим меня справа, вас слева, а в центр Кросби. И не будет Кросби через 15 минут. Правильно?

Есть тренерская мысль. У каждого тренера своё понимание хоккея. Что будет дальше – посмотрим. У Мориса могут быть другие требования, если он попадёт в «Виннипег». У Быкова — свои, если он попадёт в СКА.

— То есть в любом случае в Казани он не останется?
— Нет. В Казани в этой ситуации он не останется точно. И не потому, что он не любит Казань, это его родной город. Просто такие обстоятельства. И всем это понятно.

— Как и по Малыхину?
— Этого я не знаю. Это не моё. Знаете, я немного завидую людям, которые работают в НХЛ. У них подписан контракт и всё. Там есть разговоры, когда это ещё юношеский уровень, а когда попадаешь в команду мастеров, никаких разговоров нет. Всё-таки комплектование команды должно проходить под эгидой того, что игрок идёт на определённое место.

«Ситуация с Ожигановым и Кугрышевым? Это называется хоккейный бизнес»

— Расскажите о ситуации с Кугрышевым.
— У нас есть определённое понимание того, где он должен был играть в СКА. К сожалению, «Сибирь» подтвердила его контракт, и на сегодняшний день он принадлежит «Сибири». Но мы же шли с ним целенаправленно. Мы говорим про то, что понимаем — его место там, на позиции уехавшего Панарина. И это понятно всем в хоккейном мире.

— У него есть контракт со СКА?
— Он в статусе ограниченно свободного агента. Поэтому сказать, что у него есть контракт, это неправильно. У него было предложение СКА. Но «Сибирь» его подтвердила. На сегодняшний день все права у «Сибири». Поэтому после 1 июня мы будем смотреть, как дальше пойдут переговоры.

— С Ожигановым затянулось. Вроде бы, 1 мая официально сказали, что он в ЦСКА.
— Он подписал контракт с ЦСКА, например. Но «Сибирь» опять его подтвердила.

— Вы понимаете, для чего это делается Фастовским?
— Кирилл Валерьевич – опытный менеджер, он понимает, что игроки нужны. И делает он это для процветания клуба «Сибирь». Я бы так сказал. А как по-другому? Что ему остаётся делать?

— Просто есть информация, что в «Сибири» не будет ни того, ни другого. Поэтому там своя игра идёт.
— Безусловно. И это нормально. Это называется хоккейный бизнес. Пока они игроки «Сибири». Что ещё тут комментировать? Я не генеральный менеджер, не владелец «Сибири». На сегодняшний день они имеют такие контрактные предложения, которые подтвердила «Сибирь». Что будет потом, я пока не могу сказать. Потому что они в статусе ОСА. Были бы в другом статусе, тогда бы их в «Сибири» точно не было.

— С Бурмистровым тоже такая ситуация, получается?
— Да.

— А его отпустит «Ак Барс»? Допустим, в СКА?
— В СКА пока не сформулировано предложение. Но СКА надо формулировать предложение тогда, когда Бурмистров скажет: «Я хотел бы быть с вами». А когда этого не происходит, зачем СКА формулировать предложение?

— По Жердеву есть какая-то определённость?
— Вы всегда с иронией про него говорите, но я считаю, что в этом году Николай вернулся. Может быть, «Динамо» не совсем его команда. Но я считаю, что он с честью и достоинством отыграл там. И нормально выглядел. У нас есть ряд предложений и клубов. Просто мы хотим посмотреть ситуацию.

— ХК «Сочи» скорее всего?
— ХК «Сочи» в том числе.

— Давно не было разговоров про Бабчука. Он закончил карьеру?
— Нет, не закончил. Пока контракт не предложили.

— А вообще где он сейчас?
— Дома, в Киеве. Хотя может, и в Америке.

— По братьям Костицыным. Есть информация по Андрею, что его приглашают в НХЛ.
— Да, Андрей ждёт до конца мая. Может быть предложение из НХЛ. Если оно не появится, будем рассматривать варианты здесь. Но желание уехать в НХЛ у него есть. Тоже можно сказать и про Сергея.

— И непонятно – легионеры они или нет.
— Да, но они имеют российское гражданство. Критерии и понимание, кто у нас легионер, мы скоро узнаем. Если так и останется? Значит, они будут легионерами.

— А желание вернуться в НХЛ оттого, что как-то разочаровались в КХЛ?
— Не могу сказать. Они взрослые игроки, просто есть такое желание.

— Голкипер Иван Касутин сейчас лакомый кусочек на трансферном рынке.
— Скоро будет информация по Касутину.

— Там вроде «Локомотив»?
— Нет.

— Сапрыкин, Хабибулин. Есть новости по ним?
— Про Николая Ивановича? (Улыбается) Подождите, он пока в Аризоне. Надеюсь, вы не думаете, что Николай Иванович приедет защищать цвета клуба в КХЛ?.. А Олег полностью восстановился после травмы и готов к работе. Мы рассматриваем предложения, у него будет работа. У него там были моменты, связанные с личной жизнью, травмы. Сапрыкин всё сделал и готов вернуться.

— Георгиев следующий сезон в Финляндии проведёт?
— Да, но мы ведём переговоры, чтобы выкупить на него права у «Химика». Может, это и ни к чему, если «Спартак» появится. Но если всё хорошо складывается в Финляндии, то почему бы ещё там не поиграть? От добра добра не ищут.

— Микс Индрашис останется в рижском «Динамо»?
— Скоро решим. У него есть предложение от другого клуба КХЛ, но он находится в статусе ограниченного свободного агента. Есть ещё вариант с «Айлендерс». Мы не представляем его интересы за океаном, но на днях поймём ситуацию. Рига остаётся в КХЛ, может, и он там останется. Но это снова вопрос денег. Зарплата Индрашиса в рижском «Динамо» не соответствует его пониманию того, что он хотел бы зарабатывать.

У Бурмистрова есть желание вернуться в «Виннипег». Саша хочет играть под руководством Мориса. А почему он сбавил? Ну, давайте поставим меня справа, вас слева, а в центр Кросби. И не будет Кросби через 15 минут.

У нас есть вариант, но тут стоит вопрос выплаты компенсаций. Если бы Егор Яковлев не был ограниченно свободным агентом, то мы бы давно уже всё подписали. Но клуб, который на него претендует, должен расписать свою платёжную ведомость, понять, насколько ему это выгодно.

— Расскажите про Никиту Кучерова, который выдал фантастический сезон в «Тампе».
— К сожалению, мне удалось с ним пообщаться всего полгода. Три года назад. Сезон закончился, а у него была серьёзная травма. «Тампа» попросила отправить его к ним на лечение. Я пришёл к Сергею Викторовичу Фёдорову, который на тот момент только стал генеральным менеджером ЦСКА, и объяснил ему, что Никита точно не будет играть до Нового года. Фёдоров пошёл нам навстречу. «Тампа» лечила его ещё дольше, но в итоге он восстановился, и сейчас мы видим итог. Я подписал с ним и Никитой Гусевым контракт примерно в феврале, а в мае Кучеров уже уехал.

«По Яковлеву боремся за деньги со СКА и «Локомотивом»

— Что с Егором Яковлевым? Говорят, СКА предложил ему 90 млн рублей…
— Вот зачем это писать, скажите мне. Я официально вам говорю, что нет такой суммы. Не думаю, что в контрактных обязательствах мы разговариваем о таких деньгах. Я был бы рад, конечно. Но их нет. Если же брать контрактные моменты и бонусные дела, да, порядок может быть такой. Мы ведём переговоры со СКА. Вели и с «Магниткой», но здесь всё просто и тривиально – боремся за деньги. Ничего личного.

— А Ярославль не даёт денег?
— Сумма, которую они сейчас озвучили, нас не совсем устраивает.

— Но Яковлев хотел бы и дальше играть в «Локомотиве»?
— Конечно. Никакого антагонизма. Боремся за деньги. Ничего личного. Вот разговариваю я с «Локомотивом», и не могу понять этого чисто русского сакраментального вопроса: «А хочет он играть у нас или не хочет?». Я говорю, что хочет он у вас играть, но за определённые деньги. Если он не хочет играть, я скажу, что не хочет. Бывает, что имеет место непрофессиональный подход: если человек подписывает контракт с чужим клубом, а его настоящий клуб подтверждает его, я не понимаю, зачем это нужно. Ведь есть формула, по которой можно провести эту комбинацию. Нет, они возвращают игрока, а потом спрашивают, хочет ли хоккеист играть за этот клуб. Если он с другим клубом подписал контракт, как он за ваш клуб хочет играть, скажите мне. С Яковлевым такого нет. Мы смотрим, решаем. Возможно, с «Локомотивом» мы придём к определённому соглашению. Я и с Кудашовым об этом разговаривал, он сказал, что его совершенно не волнуют нюансы контракта Яковлева, и если Егор останется в Ярославле, он на него рассчитывает. Яковлев именно в «Локомотиве» состоялся как большой игрок, стал чемпионом мира. Мы и разговариваем о больших деньгах именно потому, что это произошло в команде «Локомотив».

— Есть ли у Егора предложение из НХЛ?
— Да, есть. Но он считает, что пока рано. Это мнение игрока. Он пока не рассматривает вопрос НХЛ, хочет ближайшие два года поиграть в КХЛ. Нужно ведь понимать статус хоккеиста при подписании первого контракта там. Вы поймите, Панарин едет туда, он теряет в деньгах. Но он хочет туда поехать. А вот Евгений Медведев едет туда в ином статусе. Это не мой игрок, просто для примера: Медведев едет в НХЛ состоявшимся хоккеистом, который чётко понимает, где и как он будет играть. Егор думает именно об этом. Когда-то ему, наверное, захочется. Но на сегодняшний момент он считает, что его место тут.

— А какая разница между предложением Панарину от «Чикаго» и питерскими вариантами?
— Не знаю. Я слышал, что там будет порядка 500 тыс. долларов. Что-то такое. А сколько у него было бы в СКА? Было бы нормально.

— Ситуация, противоположная Яковлеву. Если Яковлев, как вы говорите, бьётся за деньги, то Панарину было важнее поиграть в НХЛ.
— Панарин знал, какие деньги ему предложены в СКА, но он пока выбрал продолжением карьеры в НХЛ. Вот Россия у нас… Деньги, деньги, деньги. Это же его работа. Мы всё время говорим про уникальных людей, которых в КХЛ всего 600 человек, а то и меньше. Это 600 русских игроков. Какой это процент населения нашей страны? Мы всё время в Интернете пытаемся сравнить хоккеиста с токарем, слесарем, сталеваром. Зачем? Я считаю, что люди, играющие в Континентальной хоккейной лиге, хоккеисты, добившиеся того, что они имеют сейчас, это уникальные люди. Они гордость, честь и совесть нашей страны. Они представляют Россию, собирают тысячи людей на трибунах. Когда «Магнитка» выигрывает, на заводе производительность труда увеличивается. Это ведь спорт.

— А хоккеисты что получают от того, что увеличивается производительность труда на заводе?
— Моральное удовлетворение (улыбается). У нас часто получается пикировка между футболом и хоккеем, да? По деньгам нам от футбола настолько далеко, просто пропасть. У нас всё в рублёвой зоне.

— Неужели прямо пропасть? Вот Кокорин получает 5,5 млн.
— Он не получает столько, думаю, там 4,5 млн. Там ведь речь о трансферных выплатах.

— Это понятно, речь о том, есть ли в зарплатах пропасть.
— В зарплатах – нет. Весь вопрос в бюджетах. Ведь футбольный бюджет несоизмерим с хоккейным. Давайте так, приблизительно. Порядка 22 млрд рублей – это зарплатная ведомость игроков КХЛ. Приблизительно. Это если брать все 28 клубов. Сколько это в долларовом исчислении? Порядка 400 млн? Так это бюджет пяти ведущих футбольных клубов. Понятно, что из этих 22 миллиардов 12 приходится на ведущие клубы. В нашем хоккее, если 550-600 млн рублей бюджет, это хороший такой твёрдый середняк. Мы не говорим о том, что у ведущих клубов. Хотя и там ведь есть потолок – 1,1 млрд плюс 20% премиальных. Вот и всё. Получается 1,3 млрд. Это 25 млн долларов. Дальше что? Мы взорвали трансферный рынок переходом Александра Радулова из Уфы. За лучшего игрока Европы дали тогда 6 млн долларов. Это что, кошмарные деньги, что ли?

Сейчас этот рынок раскрутился между клубами. Малыхин тот же, например. Есть клубы, которые инвестируют в игрока. Но ведь это бизнес. Я вообще открыл бы этот рынок, как в футболе. Чтобы люди могли инвестировать, чтобы они понимали. Приведу простой пример – «Атлант». Если бы не та трансферная политика, которую на протяжении двух лет вёл Жамнов, плюс селекционная политика предыдущего руководства, гарантирую: «Атлант» бы не дожил до конца этого сезона. 100 процентов. И дело не только в договорённости со СКА. Вишневского они продали в Уфу. Очень чётко этой технологией владел Леонид Вайсфельд, когда был в Новокузнецке. Он продал права на Бобровского, потом продал Малыхина. Наверное, во всём спортивном мире есть участь команд покупающих, а есть участь команд продающих. В футболе не так? «Реал» и «Барселона» скупают хороших игроков, а «Аякс» продаёт, к примеру. Правильно? Это нормально.

— «Медвешчак» сейчас пошёл по такому пути.
— Да, у нас на днях были переговоры с руководством клуба, они заинтересованы в молодых ребятах, которые сейчас находятся между КХЛ и ВХЛ. И они поедут играть в «Медвешчак». Там пошли по пути воспитания хоккеистов. Их вдохновил пример «Атланта». Почему нет? Сборная Хорватии не будет в ближайшие лет пять играть на высоком уровне. А хоккей в Загребе популярен. Они собирают большое число болельщиков. Какая им разница, канадские квалифицированные игроки будут за них играть или русские? Ведь последних, назовём вещи своими именами, потом можно продать. Это будут ребята с опытом игры в КХЛ. Мы и говорим руководству того же «Медвешчака»: «Раскройте их, дайте им поиграть, делайте бизнес». У них нет цели воспитать сборную, как в Братиславе, например. У них нет такого, что словацкая команда для словаков, а финская – для финнов. Играли там канадцы, а благодаря финансовой ситуации в России, там и русские могут теперь играть. Ведь 60 тыс. долларов там это 4 млн рублей здесь. А это уже контракт молодого игрока. Почему бы ему в Загребе не поиграть под руководством канадского тренера? В хорошей обстановке. И в Континентальной хоккейной лиге.

— Вот Жердеву, например, туда нельзя, как и в Сочи.
— Очень глубокая мысль, я подумаю об этом (улыбается). Кстати, о Сочи. Глядя на то, какой они состав собирают, ясно, что всё у них будет хорошо, приличная команда. Да и с болельщиками там всё в порядке, по 10-11 тысяч на матчах собиралось. Такая же ситуация и с «Медвешчаком». У них был вариант свалиться в австрийскую лигу, но им интересна КХЛ. Когда приезжает «Динамо», «Магнитка», СКА, у них новая арена забивается под завязку. В основном они будут играть на старой, а топовые матчи – на новой.

«Пошла тенденция приглашать российских тренеров, у Ржиги вариантов нет»

— Давно ничего не слышно о Милоше Ржиге. Вы общаетесь с ним? Есть у него желание вернуться в КХЛ?
— Раз в полгода созваниваемся. Желание, я так думаю, есть. По крайней мере, в конце марта, начале апреля такое желание было. А вот возможности вернуться пока нет.

— Как вы думаете, почему так происходит?
— Вы же знаете, сейчас у нас тенденция к приглашению российских тренеров. И я считаю, что это правильно. Посмотрите, как выросли Квартальнов, Скабелка, Скудра.

— А кто из российских тренеров ваш?
— С российскими тренерами нет такого понятия – ваш или не ваш. У меня нет перед ними контрактных обязательств, могут быть те или иные устные договорённости. Я могу порекомендовать тренера владельцу команды, а там — как получится.

— Не считаете ошибкой поездку Ржиги в Омск?
— Нет, не считаю. Это не ошибка. Ошибка там чуть-чуть другое, что было внутри. Тренер должен быть на работе. Моё дело – найти ему работу. Вообще, его интересы представляет Иржи Гамал, мой партнёр. А моей задачей было найти ему работу в России. Разные бывают причины, почему не получилось. В Питере, допустим.

— Андрей Потайчук в одном из интервью рассказывал, что Ржигу вытаскивали из речки однажды.
— Наверное, Потайчуку лучше знать. Он с ним много лет работал.

— Может, ему просто дисциплины не хватает?
— Давайте мы не будем человеку на шестом десятке про дисциплину говорить. Я тоже, быть может, хотел бы выпить виски, но вы ведь меня дисциплинируете (улыбается).

— Насколько перспективно европейское направление для наших ребят?
— Я считаю перспективным не европейское, а канадское направление. Я не за то, чтобы игроки уезжали. Пришли ко мне ребята из «Динамо», которые там хотят играть. Они хотят играть у Скопинцева, а не уезжать в Канада. Это к примеру. А есть люди, которые хотят уехать туда. Вот мы играем с канадцами и проигрываем им. Так чем же система воспитания молодого игрокам там плоха? Ведь из 10 молодых игроков, которые уехали туда в прошлом году, восемь вернулись. Но какими они вернулись! Они вернулись осмысленными людьми, которые понимают, что такое хоккей. У него уже в голове нет мысли вечером в кино сходить, он пойдёт спать, потому что завтра у него тренировка. Эта жёсткая канадская система, в которую попадают наши ребята там, мне кажется, как раз перспективна с точки зрения становления личности. Там нет ни мамы, ни папы, а есть какая-то непонятная семья, где детям по утрам дают попкорн, залитый молоком. Тебя там не особо кормят. Ты всё время предоставлен сам себе. У тебя есть ты и хоккей. Других занятий нет, он целый день проводит на стадионе.

— То есть в любом случае отъезд идёт всем на пользу?
— Есть люди, которым противопоказано туда ехать, они здесь много играют, привлекаются в сборную. Есть другие примеры, допустим у меня уехал Паша Корноухов в WHL. Не знаю, что будет дальше, но он и так был человек-хоккей, а сейчас увидел всё с другой стороны и понял, чего он хочет и в каком качестве он себя видит. В любом случае он вернётся сюда уже в хорошем статусе. У нас, например, из шестерых игроков, которые уехали, четверо точно вернутся. У них уже есть предложения из России, раздумывают. Они уже поняли, как жить без мамы и папы, увидели, что такое хоккей и осознали, что должны жить хоккеем. У нас есть много примеров, когда талантливые ребята оставались тут, а в итоге сейчас ничего собой не представляют. Первая любовь, в кино надо сходить, а тут какой-то хоккей. Зачем он нужен, когда вечером девушка красивая ждёт? А там только хоккей и одно желание. Плюс надо учить язык — это тоже какое-то развитие. Это выбор каждого человека: уезжать или оставаться.

«С Фёдоровым тяжело говорить даже мне, для Морозова МХЛ – новый вызов в жизни»
— Сергей Фёдоров до последнего не мог принять то, что для него карьера закончена, но теперь один из лучших менеджеров. Это ведь редкость для руководства в хоккее, когда великий игрок стал хорошим менеджером.
— Он по-другому смотрит на хоккей. Такие люди рождаются раз в десять лет. Менеджмент и понимание хоккей – это разные моменты. Генеральный менеджер – не только хоккеист, но и руководитель. Геннадий Иванович Величкин – он хоккеист? Нет. Олег Гросс давно закончил, но больших высот как игрок он не добивался. Это люди, которые знают игру чуть-чуть по-другому. Не только хоккей, а ещё всё, что около хоккея. Даже мы, как нас называют великие игроки, «червячки», с нами тоже надо разговаривать. Каждый должен заниматься своим делом. Нам руководители часто говорят: «Есть игрок, мы хотим с ним поговорить, узнать, хочет ли он играть в нашем клубе». Но так сложилось, надо уже забыть про то, что можно поговорить с игроком. Игрок не знает, что этому руководителю сказать. Ему не хочется ни с кем ссориться. У него есть человек, которому он платит какие-то определённые комиссионные, и он ему говорит: «Юрий Леонидович, поговорите вместо меня с главным тренером». А что он сам ему скажет? Что не хочет играть в его команде? Он в ступор впадает, думает: «Может, вообще трубку не брать?». Потому что вдруг через два года судьба приведёт его к этому тренеру, который всё вспомнит? Я всё время за профессиональные отношения в спорте. Если есть агенты, если есть институт представителей игроков, значит, игроки им доверяют и идут по одному пути. Надо разговаривать с агентами. Или вы думаете, что у агента и игрока разные позиции? Я с этим сталкиваюсь каждый день весь последний месяц. Меня спрашивают: «Хочет он у нас играть?». Говорю: «Не хочет». А мне: «Нет, он-то хочет, это ты его настраиваешь». Завидую я иностранным агентам.

— Почему?
— У них всё четко. Они даже с игроками по почте общаются. В случае чего они могут показать переписку, доказать, что вот так было сказано. А у нас очень много человеческого фактора. Хорошо это или плохо…Поэтому у нас около 56 агентов.

— У вас есть какие-то рамки?
— Рамок нет. Я часто звоню главе ассоциации хоккейных агентов Сергею Паремузову. Ну, уходит от него ко мне игрок, и что? Есть три или четыре категории бизнеса. Есть одни агенты, другие, третьи, четвёртые. Когда мы собираемся вместе, я им говорю: «Не надо ни на кого обижаться. Есть такой бизнес. Надо расти, надо стараться. Если вы воспитали игрока до определённого уровня, а он ушёл к Николаеву, значит, вы так его воспитали». Мы всё время боремся с людьми. Потому что видим, что там далеко от Москвы за Уралом есть талантливые ребята, вокруг которых появляются разные агенты. К 16-17 годам все понимают, будет он играть на высоком уровне или нет. Но есть родители, которые считают, что способности их чада раскроются позже. К ним приходят эти самые агенты, которые говорят, что, конечно, он будет играть, но для этого родители должны заплатить 10 тыс. долларов. Они его отправляют «туда», а куда «туда» — никто не знает. Он едет в Америку или Канаду, играет там целый год на заводе за похлёбку и возвращается. А потом возмущённая мама каким-то образом находит меня, звонит и начинает выяснять, что произошло, говорит, что они отдали последние деньги какому-то агенту в нашей ассоциации. А у нас в ассоциации 56 агентов и есть ещё какие-то люди. И что я могу сделать?

Есть и другая агентская стратегия у некоторых людей. Игрок подписывает с агентом договор, по которому отдаёт ему 200 тыс. рублей, после чего отправляется в первую лигу в Ростов, где ему дают сыграть пять матчей, а потом говорят: «Свободен». Игрок просит найти агента новую команду, а тот уже ничего не может сделать и говорит, что свои обязательства он уже выполнил. Я Сергею Паремузову и говорю: «На нас же эта аура тоже ложится». Мне очень много родителей говорят: «Если этот агент берёт 300 тыс. рублей, мы вам дадим миллион». Я не беру, потому что вижу, что из человека не выйдет игрока. Очень много хоккеистов, про которых я забыл или которые забыли про меня. Забыли мне что-то заплатить. Мы поддерживаем отношения, но про деньги не вспоминаем. Так бывает. А в Северной Америке так не бывает. Есть договор, а у нас привет-привет, пока-пока.

— Алексей Морозов возглавит МХЛ. Вы с ним долго работали, как считаете, есть в нём управленческая жилка?
— Для него это новый вызов в жизни. Не знаю, насколько это интересно, и не до конца понимаю, чем занимается управляющий директор МХЛ, но, думаю, он справится. Он хоккейный человек, абсолютно осмысленный и интеллектуальный. Он принял обдуманное решение, два месяца взвешивал всё за и против.

— Если вернуться к Сергею Фёдорову, насколько он прибавил как генеральный менеджер за три года?
— Судя по тому, что команда выиграла чемпионат России по итогам гладкого чемпионата, прибавил. В ЦСКА большой штаб, который сообща принимает решение. Участие генерального менеджера первостатейно, но не он один принимает решения. Есть ещё тренеры, руководители. Они идут правильным путём. Мне кажется, он быстро перестроился из игрока в качественного менеджера, с которым довольно тяжело разговаривать.

— Даже вам?
— Даже мне. Мне, наверное, ещё тяжелее. Есть у нас камень преткновения.

— По какому вопросу?
— По вопросу Кугрышева. Им кажется, что должно быть вот так, а мне кажется, что по-другому. По вопросу ещё одного молодого игрока мы не можем договориться. Они считают, что он должен пройти систему ЦСКА, а моё мнение: ему надо играть в другой команде. «Армейская» жилка там видна уже на подходе к дворцу.

«Радулов востребован в НХЛ и может уехать через год, Ковальчук – через два»

— Можете вспомнить побег Александра Радулова из «Нэшвилла»?
— Почему побег? На тот момент шло становление КХЛ, и мы воспользовались неразберихой с коллективным договором. Кстати, это событие быстро подвигло НХЛ подписать двусторонний договор с КХЛ. Они всё поняли и подписали. Можно сказать, что Александр Радулов вместе с агентом Юрием Николаевым привёл отношения между НХЛ и КХЛ в порядок. А помните, как было раньше? НХЛ спокойно пачками забирала российских игроков.

— А где будет Игорь Радулов?
— В «Спартаке».

— Да там весь бывший «Атлант» собирается.
— Не весь. Ну а что делать в этой ситуации…

— Про будущее Александра Радулова думаете? У него последний год контракта с ЦСКА.
— Помните, когда Саша играл в юниорской лиге Квебека и собрал там все невероятные кубки, кто был у него тренером? Патрик Руа, который сейчас возглавляет «Колорадо». Руа периодически звонит Саше и говорит, что ждёт его на следующий сезон.

— Радулов сказал, что очень хочет выиграть Кубок Гагарина с ЦСКА. Выиграет и уедет?
— Да, он может уехать. Ни у кого нет и тени сомнения, что Радулов востребован в НХЛ. На него не раз выходили и приглашали. Вообще, в связи с нынешней финансовой ситуацией очень много предложений поступает как качественным, так и средним игрокам. Качественные хоккеисты нужны всем! Возьмите отъезд Евгения Медведева в «Филадельфию». Думаете, ему предложили плохие деньги? Три млн, предложенные там, это плохие деньги? Это примерно 100 млн рублей. Кто у нас в лиге получает такие деньги? Единицы, 25 человек, игроки сборной. Сейчас НХЛ снова расправила плечи.

— А разговоры про отъезд Ковальчука?
— Ерунда, у него ещё контракт на два года. А возможно, потом и уедет.

— С чего началась история с его отъездом из «Нью-Джерси»?
— С локаута. Про Илью много положительного можно сказать. Этот случай – пример того, как человек принял самостоятельное решение. Может, только с семьёй посоветовался. Это был осмысленный шаг. Разве можно Ковальчука заставить что-то сделать против его воли? Он играл в локаут в СКА, ему всё понравилось. И он захотел подписать контракт с ними. О юридических нюансах за океаном я не знаю, занимаюсь лишь ситуацией в России. Я не знаю законодательство США, и это нормально. Зато знаю ситуацию здесь, в том числе что регламент КХЛ иногда идёт вразрез с законодательством России.

— В «Спартаке» на него немного обиделись за это решение.
— Генеральным менеджером «Спартака» тогда был Хохлачёв. Так он меня спросил: «Ковальчук за «Спартак» поиграет или он денег хочет?» При чём здесь это? Можно и на катке поиграть. Речь о здоровье игрока, о его жизни, работе. А тебе деньги нужны или ты генеральным менеджером будешь работать без денег? Много нюансов в России. Вот эти все фразы, например.

«Работа агента похожа на деятельность сапёра»

— В вашей работе всегда всё было гладко и спокойно?
— Наоборот. У меня всё время неспокойно. Агентская работа похожа на деятельность сапера. Ты работаешь с людьми — можно ошибиться один раз, за вторую ошибку тебя просто уволят. Диалектика жизни. И это хорошо. Именно это помогает людям профессионально развиваться и чувствовать ответственность за свою работу, а не взять 100 тыс. и потом отправить человека на две игры в Ростов. Наш хоккейный рынок олицетворяют всё-таки шесть-семь человек, а не 56.

— Агенты недолюбливают друг друга?
— Конкуренция, конечно, есть. И нельзя сказать, что мы одна семья. Этого точно нет. Но мы пытаемся разговаривать цивилизованно. Ну, ушёл от меня игрок, это неприятно. Если объективно человек ушёл, потому что ты не работал, то пытайся разобраться в себе. А бывают потусторонние факторы.

— Например?
— Говорят: «Будешь со мной работать — в сборной начнёшь играть». Но у меня таких моментов, к счастью, нет. Я знаю, когда моим игрокам поступают такие предложения. Но я никогда не стану звонить другому агенту с претензиями, если от меня ушёл человек.

Пусть Панарин старается. Чтобы чего-то добиться, человек каждый раз должен преодолевать новую ступень, делать вызов самому себе. «Чикаго» — это его выбор.

Многие люди в агентском бизнесе – просто временщики, которые не знают толком ничего об этом деле. Они знают, что это хороший бизнес, смотрели кино с Томом Крузом, посчитали проценты и решили заняться этим делом, тем более что знают всех в своём городе и часто ходят на хоккей. Но эти люди не представляют, что будет дальше. А тут много хитросплетений. Порой я сам им удивляюсь.

Люди обижаются, когда они воспитывали игрока с 12 лет, а потом хоккеист приезжает в Санкт-Петербург, его спрашивают, кто у тебя агент, и он отвечает: «Иванов». Ему говорят: «Ты что, больной что ли? Ты деньги хочешь зарабатывать или в хоккей играть?». «Деньги хочу», — отвечает. «Ну, раз деньги, то иди к этому агенту, рекомендуем», — говорят. И так игрок оказывается, например, у Сергея Паремузова или Юрия Николаева. Человек, который его с детства вёл, обижается на Паремузова, а не на себя. Но это такой бизнес, где сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. Так везде в жизни.

— В агентской среде есть случайные люди?
— Да, но как с этим бороться, когда игрок в здравом уме подписывает договор с агентом, где написано, что предоплата 200 тыс.? За что? За то, что игрока устроят в клуб. В какой клуб, где? У меня таких договоров нет. Я лишь прошу комиссионные за выполненный договор, а мне говорят: «Подожди, мне надо кредит отдать, машину купить, потом я женюсь…». И это растягивается на несколько лет. Потом в клубе платить перестают. Эти крайности тоже происходят. Но, может, поэтому мне мамы звонят? Я не говорю на каждый звонок: «Да, я готов». Я не буду работать с человеком, который собой ничего не представляет, которому я не смогу помочь. Но если мы берёмся, то доводим ситуацию до конца. А если тупик, то уже ничего не сделаешь… Бывает, что уже везде были на просмотре, по второму кругу пошли…

Ведь есть игроки, которым просто нравится быть в хоккее. Ему нравится хоккей. Это как Станиславский говорил: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве». А есть люди, которым просто нравится антураж: я – хоккеист, в команде, в раздевалке, в тусовке, форму ношу, в городе меня знают, хотя на площадке не видели никогда. В 25 лет уже самим надо понимать ситуацию.

— У нас очень много ветеранов закончили карьеру в последнее время. Это сложный момент для агента?
— Я говорю игроку: «Твоя цена на рынке – 15 миллионов, а ты пытаешься заработать 50». Но человек не может в это поверить, говорит, что агент плохо работает. От меня уходили, потом возвращались, признав, что я был прав. Физиологию не обманешь. Приходит время каждого. Козлов, Зубов, Фёдоров доиграли до 40-42 лет. Ягр играет до сих пор. А кто-то раньше исчерпал себя по разным причинам, но всё равно пытается играть.

Хорошо сказал один из моих первых клиентов Алексей Чупин, который был звездой «Ак Барса». Под конец карьеры я отправил его в Новокузнецк, где тренером был Борис Михайлов. Начались задержки зарплаты. И Лёша сказал, что «закончил, потому что сложно из бизнес-класса пересесть в эконом». И он закончил, не захотел играть в Высшей лиге. А есть те, кто не видит себя вне хоккея. Есть Ночные хоккейные лиги, где можно поддерживать себя. А что ещё делать, если он с шести лет играл в хоккей? Он продолжает выходить на лёд, получает деньги. Здорово, что эти лиги существуют, и государство их поддерживает. И неплохо, что эти люди находят должности в хоккее. Тот же Владимир Петров, Борис Михайлов. Посмотрите, у Петрова с Михайловым улыбка с лица не сходит с возрождением ЦСКА, они в клубе постоянно. И это правильно, они — наши легенды. И хорошо, что «Спартак» возрождается. Якушев и Майоров будут на таком же уровне. В скором времени за ними пойдут Каменский и Жамнов. Всё правильно. На первых местах должны быть люди, которые живут хоккеем.