Андрей Коваленко в гостях у «Чемпионата»

Очередным гостем редакции «Чемпионата» стал олимпийский чемпион, глава профсоюза игроков КХЛ Андрей Коваленко. Андрей Николаевич появился в редакции на час раньше намеченного срока — Москва этим утром была без пробок. Но большей части журналистов на работе ещё не было. «А я вот никогда раньше своих работников не прихожу, прихожу в 10.05, а все уже работают», — с улыбкой сказал Коваленко. Пока было время, провели небольшую фотосессию с машиной 44-летнего олимпийского чемпиона, по хоккейной аэрографике с Ковальчуком, Никулиным, Эспозито её можно узнать легко. Собеседник у нас был очень интересный и откровенный, а времени не так много, но мы постарались охватить максимум актуальных вопросов.

«Авангард» не стал для меня родным клубом»

— На прошлой неделе под своды ледового дворца ЦСКА подняли ваш майку. Важный момент?
— Огромное событие в жизни любого спортсмена, когда увековечивают твоё имя. Надеюсь, что эти майки никогда уже не снимут оттуда. Мне было очень приятно. Это гордость перед родственниками, друзьями, болельщиками. Тем более у меня все три сына занимаются хоккеем. Раньше я говорил старшему: «Тебе есть к чему стремиться. Молодёжная сборная, олимпийское золото…» Теперь показал ему на майку: «Видишь, там наверху? Ещё один пункт. Давай, играй в хоккей».

— В Ярославле вашей майки нет?

Кто даёт игрокам такие деньги? Кто поднял эту планку? Кто начал воровать игроков друг у друга, предлагая контракт в два-три раза больше? Эту систему породили сами менеджеры и президенты клубов!

— Там вообще ни одна майка не висит. Там висит только одна майка с фамилиями погибших ребят. Да и мою что поднимать? В первую очередь нужно поднять майки людей, которые отыграли там полжизни — Димы Красоткина, Володи Самылина, Сереги Жукова, Егора Подомацкого, Володи Антипова, Ильи Горохова. С них нужно начинать, а я в ЦСКА лучше останусь (улыбается).

— Вы говорили, что для вас четыре клуба родные: «Северсталь», «Торпедо», ЦСКА и «Локомотив».
— Подождите, не в этой последовательности (смеётся). Сначала «Торпедо», ЦСКА, потом «Локомотив» и «Северсталь».

— А омские болельщики обиделись, что вы не упомянули про «Авангард».
— Пусть болельщики на меня не обижаются, я всегда их любил, а они меня поддерживали, но «Авангард» не стал для меня родным клубом из-за того, что задачи, под которые звали меня, не были выполнены руководством. Меня звали играть в хоккей и быть одним из лидеров команды, а когда я приехал, получилось, что с самого первого дня мне не нашлось места в первых звеньях. В первой тройке играли Прокопьев, Затонский и Сушинский, во второй были иностранцы во главе с Ягром, а в третью поставили тогда ещё молодых Пережогина, Курьянова и Попова. Мне отвели место только в четвёртой тройке. Причём, когда я уходил из «Локомотива», у меня было много предложений, но, к сожалению, омские уговорили и меня, и президента «Локомотива». Тогда во главе «Авангарда» стоял Константин Николаевич Потапов, но всем заправлял, я так думаю, Белоусов. Не сложилось у меня с «Авангардом».

— Вот вы вспомнили сейчас первое омское звено. То, что сейчас в клубах нет таких готовых троек под сборную, проблема?
— Есть тройки, которые играют долго. Просто, когда нет результата, начинают тасовать состав и искать новые сочетания. Хотя если вспомнить систему Виктора Васильевича Тихонова, он мог поменять кого-то в тройке в отдельно взятом матче, но на следующий день все возвращались на свои места. По себе помню, у нас была тройка: Коваленко, Слава Буцаев и Женька Давыдов. Мы даже на Олимпиаду поехали в таком составе, но случалось, что Тихонов менял кого-то из нас. Правда, это были единичные случаи. Возможно, это связано с тем, что раньше смотрели по конечному результату, а сейчас по промежуточному. Если на сегодняшний день тренер не приносит результата, то, в принципе, долго в команде он не работает (улыбается). К сожалению, у нас сложилась такая традиция: тренерские отставки начинаются в перерыве на первый этап Евротура в ноябре. То же самое происходит и с хоккеистами. Но моё мнение: основные игры начинаются с конца февраля, когда стартует плей-офф, остальное — это подготовка к плей-офф, которую, естественно, ты должен пройти не ниже среднего уровня.

«Я бы не сказал, что в КХЛ нет конкуренции»

— Петерис Скудра считает, что в КХЛ на игроков нет никакого давления.
— О каком давлении идёт речь?

— Если что, виноват тренер, а игроки ни при чём.
— Не соглашусь с Петей. Если бы игроки не были ни в чём виноваты, не переходили бы из клуба в клуб. То же руководство «Торпедо» ищет оптимальный вариант состава команды. Кем-то они недовольны. Как они считают: игрок не выполнил рабочую установку. Поэтому с ним расстаются.

— Но игроки всё равно крутятся в КХЛ. Если хоккеист не подошёл где-то, он без работы не останется.
— А тренеры у нас не крутятся?.. Не надо говорить, что во всём виноваты игроки или тренеры. Играет команда, начиная от генерального менеджера и заканчивая самым молодым игроком, включая тренерский и административный составы. Если команда работает единым кулаком – есть результат. Как только начинают валить вину на других и не замечать за собой – ничего она не выиграет.

— Но вы не считаете, что из-за ограниченности рынка, игроки чувствуют себя слишком комфортно?
— Я бы не сказал, что нет конкуренции. Многие ребята из ВХЛ хотели бы играть в КХЛ, но почему-то не играют. Либо не хватает мастерства, либо уверенности и характера. Остаются только достойные, плюс молодёжь. Критиковать можно любого – хоккеиста, тренера, генерального менеджера, но почему-то всегда начинают с игроков. Ни один генеральный менеджер не сказал: «Да, это я виноват, провалил селекционную работу, из-за чего моя команда выступила неудачно». Вы можете вспомнить хоть одного такого менеджера? Хорошо, что есть честные тренеры, которые могут признать свои ошибки.

— Генеральный менеджер с тренером работают в паре…
— Ещё с советских времён пошло, что 90 процентов тренеров участвуют в селекционной работе клуба. Они говорят, хоккеист какого амплуа им нужен, какие позиции закрыть и усилить.

— Но в случае неудач уходит один тренер.
— Тренеры приходят командой, и когда увольняют главного, помощники уходят следом. Генеральные менеджеры тоже уходят. В «Торпедо» — Осипенко, в «Салавате» — Гросс.

«Скоро у нас не будет Малкина, Овечкина, Дацюка. И кто будет играть?»

— Если вернуться к ограниченности рынка игроков… На 28 клубов хватает хоккеистов? Когда стоит освободиться условно Александру Свитову, клубы за него бьются, и даже бьются за менее сильного игрока.
— Такой момент есть, но я бы начал не с этого. Вопрос в воспитании молодого поколения. Где оно у нас? У нас работают школы, ФСО, миллионы детей занимаются хоккеем, но сколько игроков уровня сборной России появилось за последнее время? Давайте посмотрим. Прямо по возрастам, с 80-го по 90-й? Ковальчук, Малкин, Овечкин, Радулов, Дацюк. Пять человек. Это всё? Вратари ещё? Вратари – не игроки, это отдельная история.

Возьмите теперь игроков 90-го года, которые сейчас должны быть основными, им по 22-25 лет. И кто там? Тарасенко, Кузнецов, Якупов, Кучеров, Ничушкин, Прохоркин. И это за 10 лет?! Шесть игроков? Да мы за год столько должны получать! За год! А не за 10 лет.

— Почему так происходит?
— Надо разбираться в школах! Почему так? В школах с первого года требуют результат. Я разобрался в этом, как только у меня старший сын начал заниматься. Задача школы — выиграть любой ценой. Тренеры не воспитывают новых игроков, они ждут готовых, чтобы те принесли результат. Если игрок не хочет тренироваться, они его меняют, привозят из Пензы, Перми или Владивостока. Раньше детей учили играть в хоккей, с ними занимались, а сейчас – нет. Если не умеешь — не подходишь. Как такое может быть, когда приходит мальчишка шести лет? Ему сразу говорят: «Ты не подходишь, я вижу, что из тебя ничего не получится». Когда я в 14 лет приехал в Нижний, мне тоже тренер сказал: «Да из него максимум получится игрок Высшей лиги. У нас таких в Нижнем навалом». Я ему это вспоминаю каждый год при встрече (улыбается). Я не злопамятный, но память хорошая. Злой? Нет я не злой, а справедливый.

Поэтому проблема не в дефиците игроков, а в том, что нет молодых хоккеистов, которым могут дать шанс. В КХЛ единицы тренеров, которые тащат 20-летних, дают им возможность. И как только команда начинает валиться, этих игроков выкидывают. Потому что нужен результат.

— Владимир Юрзинов приходил к нам в редакцию и тоже говорил про это. Русские не нужны никому за рубежом. Ни игроки, ни тренеры. Где наши тренеры в Швейцарии, допустим? Там одни канадцы.
— Раньше русские были ведущими игроками за границей, сейчас таких – единицы. Остальные… как ни прискорбно это сказать, но они — серая масса. Но я всегда говорю так: «Если ты пришел в чужую команду, то, чтобы закрепиться, надо либо быть на голову выше, либо — собирай вещи и вали домой». Потому что если ты будешь одного уровня с местным хоккеистом, то тебя никогда не поставят в состав.

— В ваше время у России было много таких хороших игроков. Что делать сейчас?
— Заниматься детским спортом, развитием игроков, поднимать дворовый спорт. Федерация должна работать. Если взять олимпийских чемпионов, то из них 50 процентов – ребята, начинавшие играть во дворе. Лишь единицы начинали в школах ЦСКА или «Динамо». А где у нас сейчас дворовый хоккей? У нас на «Золотую Шайбу» ездят команды СДЮШОР и по 20 шайб забрасывают мальчишкам, которые лишь зимой катаются. Нужно начинать снизу, по-новой возрождать систему. Без воспитания молодежи мы ничего не получим на выходе. Сейчас уйдут все эти наши товарищи и что?.. Пройдет ещё один олимпийский цикл, и у нас не будет Малкина, Овечкина, Ковальчука, Радулова. Пашка Дацюк уже вряд ли на следующую Олимпиаду поедет. Кто дальше-то будет играть?

— Те, кто сейчас был на Евротуре?
— Я так понимаю, что это была экспериментальная сборная. Сколько времени уйдет на воспитание этих игроков?

— Наверное, не только Знарок их должен воспитывать.

Приглашали и тренером, и менеджером, и в сборную. Везде. Но сегодня я председатель профсоюза и другой работы не рассматриваю. Не могу я сидеть на двух стульях.

— Но никто не воспитывает их в клубах, никто не собирается ждать три года, пока ты вырастешь и превратишься в хорошего игрока. Мы всё время сравниваем СССР и Россию, эти поколения. Не в обиду хоккеистам и менеджерам, но меня, например, в 18 лет взяли в ЦСКА. Я ещё в маске, а выхожу на лёд с такими звёздами, аж не знаю, куда бежать — руки трясутся. Но Тихонов не сказал мне: «Ты не подходишь! Я смотрю, ты не умеешь ничего. Иди и играй, где хочешь!». Он нас кропотливо и настойчиво обучал, заставлял и ждал, когда мы всё-таки заиграем. Через два года вышли, когда первыми уехали Ларионов, Быков, Хомутов, Каменский, Буре, Федоров, Могильный. И мы заиграли! Тихонов нас выращивал. А кого выращивают сейчас? Если не попал в состав – иди в МХЛ, оттуда в ВХЛ. А из «Вышки» вернуться тяжело. Поэтому два варианта: либо ты попадаешь в КХЛ и ждут пока ты заиграешь, либо ты не играешь нигде. Третий вариант: можно уехать в США и в Канаду, пробиваться через молодежные лиги на драфт или возвращаться в Европу, в Россию.

«Говорил Медведеву: «Дайте мне тоже миллион, и я всех порву»

— Система МХЛ-ВХЛ-КХЛ не работает?
— Да, потому что клубы ВХЛ – это отдельная организация. Они, по словам господина Скоропупова, «не хотят быть придатком КХЛ». У каждого из них своя область и свой руководитель, который требует результат и воспитание игроков. Система в следующем: ты перерос молодёжный хоккей, и тебе надо поиграть с мужиками, ты играешь в «Вышке», а потом переходишь на другой уровень – в КХЛ. Но из «Вышки» сложно выбраться, начинается: «Это наш воспитанник, вы нам денег должны за него». Много спортивных и финансовых нюансов. Придя в ВХЛ, сложно из неё уйти. Получается, игрок не может спокойно «гулять» между этими лигами, как задумывалось.

Нельзя свободно взять игрока из ВХЛ на одну-две игры, проверить и если ему ещё рано, отправить обратно. Эта система буксует.

— «Динамо», например, выстраивает эту систему.
— Это единицы. «Динамо», СКА, «Ак Барс». В Ярославле всё хорошо. Если им нужно, они могут игрока отдать в «Вышку», потом вернуть. А у других? У «Витязя», «Северстали» есть такая возможность? Нет. У «Торпедо» есть «Саров», но и там всё не так просто, возникают вопросы – почему это вы игроков у нас берёте? Рассчитывали, что ВХЛ – это сеть фарм-клубов для КХЛ, но этого нет! Надеюсь, что когда-нибудь это будет. Может, наконец-то наши руководители поймут, что надо работать сообща на хоккей, а не каждый на своё «болото». Это зависит от того, как руководители лиг и федерации построят эту систему. Не хочется, честно говоря, на эту тему говорить, потому что много уже было разных предложений высказано, в том числе и мной, но как видите – воз и ныне там.

— Молодым игрокам часто дают завышенные контракты, а потом они просто перестают играть. Пусть он и будет бегать по клубам, но деньги свои будет получать. Может, с этим тоже связан регресс некоторых хоккеистов?
— Звёздная болезнь бывает у многих. Кто-то проходит это быстрее, кто-то тяжелее, а кто-то вообще не проходит. Но другой вопрос – как этот молодой игрок выбил деньги? Кто виноват-то? Кто ему эти деньги дал? Я как-то сказал на совещании Медведеву на эту тему: «У вас в СКА проблемы с большинством. Возьмите меня. Я тоже готов так поиграть. Дайте мне миллион, и я всех порву. Почему вы ему дали, а мне нет? Чем я хуже?». Он улыбнулся.

Кто даёт игрокам такие деньги? Кто поднял эту планку? Кто начал воровать игроков друг у друга, предлагая контракт в два-три раза больше? Эту систему породили сами менеджеры и президенты клубов! Ведь всё было хорошо, в 2000-е были средние зарплаты и все нормально играли, но почему-то в 2008-м все побежали за Кубком Гагарина. А чтобы его выиграть, оказывается, бюджет нужен в два-три раза больше.

Но если у лидеров такие зарплаты, то молодой игрок, хоть ничему и не научился, тоже хочет, ведь он же перспективный. А если не дадут, он ещё скажет: «Давайте больше денег, а то уйду в другой клуб». Но игрок – самое последнее звено в этой хоккейной цепи. Его лишь надо правильно направить, но если его сверху начинают развращать деньгами, почему он откажется? Почему в одном сезоне он получает 5-7 миллионов рублей, а в следующем подписывает контракт на 35? Это значит, что его уровень за лето так вырос?.. Но другой клуб предлагает ему такие деньги. Зачем? Поэтому я и говорю: вы мне предложите, я тоже выйду играть.

Да, многие молодые игроки, увидев не три нуля, а шесть, считают, что у них жизнь удалась и больше ничего не нужно. К сожалению, это происходит. Но я бы не стал винить их в том, что они подписывают эти контракты. Ну никто не откажется подписать, когда тебе дают контракт с шестью нулями. Нет у нас таких честных, которые скажут: «Да вы что? Я столько не стою! Дайте мне в два раза меньше, и я буду играть». Нет таких.

— Не воспитали.
— Это ни при чём. Хоккеист играет, получает 100 рублей, а потом просыпается в один прекрасный день — и у него уже 1000. Это он так вырос пока спал?

«Должен быть большой договор между профсоюзом и КХЛ»

— Профсоюз существует с 2008 года. Есть чем гордиться?
— Только давайте сразу — не существует, а работает (улыбается). За шесть лет в Профсоюз игроков поступило около 1500 обращений, из них порядка 1100 были решены в нашу пользу, 300 мы проиграли, а остальные решили в досудебном порядке, по звонку в клуб. Сначала юристы общаются с руководителями, если не помогает, общаюсь я, а крайняя мера – дисциплинарный комитет.

— Какой был самый вопиющий факт нарушения контракта?
— В КХЛ серьёзных нарушений не было, если только в первый год, когда игроков увольняли и занимались какими-нибудь махинациями с компенсациями. Сейчас проблем нет, система отлажена. При увольнении игрока по своей инициативе клуб либо договаривается с ним сам, либо согласно регламенту. В первые годы самое распространённое нарушение было, когда клубы не хотели платить компенсацию и пытались подставить игроков, уволив их по дисциплинарному взысканию. За опоздание или пропуск тренировки. Так и говорили: «Тебе завтра не надо приходить на тренировку, у тебя выходной». А потом выяснялось, что тренировка была, человек её пропустил и тут же лежал приказ об увольнении игрока в связи с тем, что он не явился на рабочее место. Этот случай был распространён в первые два года. Сейчас этим пытаются пользоваться клубы ВХЛ, но система у нас уже отлажена. Все в курсе, что когда в клубе говорят такое, тебе должны дать документ, подписанный руководителем. Если этого не происходит, игрок должен всё равно показаться на рабочем месте. Пи этом он может прийти просто пожать руки игрокам, охране и уйти. И тогда ни о каком прогуле даже не может и речи идти.

— В КХЛ сейчас такая схема уже не работает?
— Она хорошо работала в первые годы. Можно даже назвать первое дело: Анатолий Фёдорович Бардин, город Омск. Когда он уволил вратаря, к сожалению. Там со стороны клуба было сделано очень многое, и у нас просто не хватило ни времени, ни административного ресурса, чтобы выиграть дело. Хотя все прекрасно понимали, что парня просто подставили. Не мог администратор команды в три часа ночи через 10 минут появиться в отделении милиции. Явно он стоял где-то за углом. К тому же машина патрульно-постовой службы не имела права заезжать на территорию частного клуба и прямо у ворот принимать именно этого хоккеиста.

— Сейчас руководители клубов так не креативят?
— Мы тоже учимся на своих ошибках и делаем выводы. Профсоюз, игроки и тренеры уже знают, что нужно предпринимать в таких случаях.

— С новым президентом КХЛ Дмитрием Чернышенко успели пообщаться?
— У нас было несколько переговоров, обсуждали дальнейшее взаимодействие. Договорились, что если будут какие-то изменения в регламенте КХЛ, то обсудим их в составе рабочей группы. В конце февраля обговорим изменения, которые хотели бы видеть в регламенте обе стороны.

— Профсоюз что-то хотел бы изменить?
— Есть несколько пунктов, но никаких глобальных изменений мы не хотим. Нас, в принципе, всё устраивает. Основной вопрос, который мы поднимали в течении семи лет – отсутствие большого договора между профсоюзом игроков и лигой. В НХЛ, например, такой договор составлен чуть ли не на 500 страниц, а у нас всё умещается на двух страничках. Мы хотим, чтобы профсоюз не только принимал участие в разработке регламента, но и в его утверждении со всеми вытекающими последствиями.

Первое, что было важным для лиги: когда из-за роста курса доллара начались разговоры среди легионеров, мы договорились, что не надо рушить систему и не проводили индексацию контрактов. Никто переписывать контракты не будет до конца сезона. Ну а после – это твоё право подписывать контракт на любую сумму, если клуб захочет.

— Вопрос потолка и пола зарплат обсуждался?
— Пока нет. Но к этому идёт. Я как председатель профсоюза говорил, что этот снежный ком не может так дальше нарастать и в один момент он просто рассыпется. Поэтому пока он ещё не рассыпался, лучше начать снижать потолок по чуть-чуть, чтобы хоккеисты привыкали, клубы привыкали и понимали, кого они могут приглашать под этот потолок. А то у нас любят сначала дать контракт, а потом сказать: «Давайте снизим его на 50 процентов». Геннадий Николаевич Тимченко сказал хорошую фразу на заседании совета директоров: «Надо отработать контракты по старым правилам, по которым их подписали». В новом сезоне будете работать по новым.

«Легионеры играют в России и должны получать зарплату в рублях»

— Игроки не поднимали вопрос, чтобы контракты в КХЛ были в евро? Футболисты получают в иностранной валюте и счастливы.
— Пусть счастливы и будут. Зато они постоянно не доходят ни до четвертьфинала, ни до полуфинала. А в евро получают. Давайте не будем равняться на другие виды спорта, у каждого своё становление и развитие. У нас уже давно принято, чтобы даже иностранцы получали в рублях. И я считаю, что это правильно. Не нужно отходить от этого. Они же играют в России и должны получать в валюте, которая является национальной для нашей страны.

— Так легионеры могут уехать…
— У нас свободная лига, каждый приезжает сюда по своему желанию и по своему же желанию может уехать. Пусть иностранцы обратятся к президентам своих стран, чтобы отменили санкции против России. Может, тогда курс рубля к евро изменится, и у них контракты повысятся.

— Какая ситуация по «Донбассу» и с замороженными контрактами? Там уже не до хоккея…
— Там не до жизни уже. Контракты заморозили на год, сейчас обсудим, что делать дальше. Сначала надо понять, возродится ли этот клуб в КХЛ когда-нибудь.

— Иностранные клубы останутся в лиге? Была информация, что не будет «Слована» и «Медвешчака». Как видится развитие КХЛ в непростой кризисной ситуации?

Сейчас уйдут все эти наши товарищи и что?.. Пройдёт ещё один олимпийский цикл, и у нас не будет Малкина, Овечкина, Ковальчука, Радулова. Пашка Дацюк уже вряд ли на следующую Олимпиаду поедет. Кто дальше-то будет играть?

— Я могу предполагать, но я отвечаю за другие вопросы – за социальную и правовую защиту хоккеистов. Вот за это профсоюз будет биться, ругаться, кусаться, что-то вырывать для ребят. Спортивные вопросы, включая количество команд, — не наше поле деятельности и борьбы. Не стоит лезть туда и распыляться. Пусть КХЛ примет решение.

— Есть ли проблемы по работе с иностранными игроками из зарубежных клубов?
— Звонили ребята, спрашивали. Мы им всё объяснили и рассказали. Что есть экономический кризис. И задача профсоюза – сохранить ваши действующие контракты. Не поменять их, не увеличить в связи с девальвацией. Были игроки, которые обращались в связи с задержками зарплаты. И это не только иностранные клубы.

— Наверное, речь об «Атланте» и «Югре»?
— И «Атлант», и «Югра». И то же «Торпедо», и «Сочи».

— Разве в Нижнем Новгороде были задержки?
— У нас как должно быть? Зарплата выплачивается два раза в месяц. Может выплачиваться раз в месяц, но в следующем. В регламенте сказано, что если задержка составляет более 60 дней, то ты имеешь право расторгнуть контракт по вине работодателя. То есть с выплатой за фактически отработанное время плюс ещё и компенсация. Когда происходят ситуации, что люди не получают зарплату по два месяца, начинаются звонки: «А что мы можем? А какие у нас права? Мы не хотим уходить, но можно как-то в клуб позвонить, чтобы ситуация решилась?»

Спрашивают примерно это. Некоторые просят сохранять анонимность при звонке или письме в клуб, чтобы не было проблем. В принципе те игроки, которые хотят уходить, пишут заявление, и мы работаем. А те хоккеисты, которые хотят играть, они либо не звонят и не обращаются, либо звонят и просят их не сдавать. Я говорю: «Хорошо» (улыбается).

Иностранные хоккеисты такие же, как и россияне. Все права одинаковые. Если он звонит и говорит, что у него проблемы с зарплатой или его выгоняют из команды, мы также занимаемся ситуацией.

— И всё же самая серьёзная ситуация с долгами была у «Югры»? Голкипер Михаил Бирюкова рассказывал, что выплаты начались только в январе .
— У многих было. Знаете, в наше время тоже были задержки и другие проблемы. Хочешь играть – играешь. Не хочешь – можешь подать жалобу. Что касается Бирюкова, то он всегда имел право разорвать контракт и уйти. Он этого не сделал и остался в команде, ждал, когда выплатят все долги. Поднимать сильный кипиш в этой ситуации не стоит. Не нравится – уходи и ищи себе новое место работы. О задаче профсоюза я уже сказал: чтобы все получили свои деньги по контракту. У нас есть день икс – 31 мая. К этому сроку клубы обязаны расплатиться с хоккеистами своей команды по всем контрактам, долгам, премиальным. Вот если они не расплачиваются, тогда клуб может потерять место в КХЛ и не заявиться на следующий год. Это уже серьёзно.

«Мы в окопы садимся с 1 марта»

— Предстоящее лето, по вашим ощущениям, будет тяжёлым для профсоюза? Недавно Дмитрий Курбатов сказал, что уже сейчас у четырёх команд есть долги, неизвестна их судьба.
— Вы знаете, у нас каждое лето тяжёлое. Даже не лето. Мы в окопы садимся где-то с 1 марта. Воюем по май. Потом спокойнее, а затем осенью в сентябре снова начинается. Два самых тяжёлых периода — когда мы с лигой обсуждаем какие-то изменения и потом, когда они начинают применяться в начале сезона. Так что я бы не сказал, что грядущее лето будет как-то отличаться от других. Посмотрим, какие изменения будут в регламенте.

— В скором времени планируется официальное возвращение в лигу «Спартака». Вы, наверное, намучились с красно-белыми в связи с тем, что клуба не стало. Как относитесь к возрождению «Спартака»?
— Это хорошо. Я считаю, что такой клуб, как «Спартак», должен быть в нашем хоккее. Это элита советского и российского спорта. Мы работаем в соответствии с регламентом, где чётко сказано: если клуб себя обанкротил, то следующая команда, заходившая под эгидой этой же марки и бренда, является правопреемником. Поэтому первое, что мы будем делать, это ждать, когда образуется юридическое лицо «Спартака». Будем смотреть и подавать документы о том, что должны быть закрыты все долги, образовавшиеся на протяжении прошлого сезона. Тогда они смогут снова выступать в КХЛ.

— То есть долгов там ещё хватает?
— Я бы не сказал, что их очень много. Я разговаривал с ребятами, с тренерскими составом. Были у кого-то долги за четыре месяца, за пять. У некоторых они так и остались, другим частично погасили. То есть выплаты были. Нам удавалось убедить КХЛ в том, что нужно решать вопрос по погашению долгов. Было выделено несколько траншей, из них эти долги и закрывались. А с кем-то и вовсе расплатились полностью. Поэтому давайте дождёмся, под каким статусом вернётся хоккейный клуб «Спартак».

— Среди инициатив нового президента лиги была и та, что юридические гарантии должны быть более серьёзными, чем, к примеру, просто письмо от мэра или губернатора.
— Я только поддерживаю. Вот вам пример. 2008 год, я читаю письмо от губернатора Свердловской области. «Гарантирую выступление команды и определённый бюджет», — написано там. «Автомобилист» включают в КХЛ, начинается август, пора предсезонных сборов, приходит второе письмо: «Извините, господа, но планы поменялись». И всё, «Автомобилиста» нет. А уже календарь составлен, всё готово. Притащили на их место воскресенский «Химик». Чем закончилось – все мы помним. Поэтому я только приветствую, если будут включены какие-то рычаги, будет усиление финансовых гарантий и личная ответственность того человека, который подписывает эти гарантии.

«В советские годы 30-32 — был предел для хоккеиста»

— Если в следующем сезоне регулярный чемпионат стартует 22 августа, сроки начала предсезонных сборов будут сдвинуты?
— Я против того, чтобы чемпионат начинался 22 августа. Не вижу смысла начинать его раньше. Насколько я понимаю, лига поставила перед собой задачу как можно быстрее вывести клубы на самоокупаемость. А какая самоокупаемость может быть в августе, когда половина людей ещё в отпусках? Во-вторых, тогда игрокам придётся выходить из отпуска не позже 1 июля. Следовательно, у игроков, которые будут участвовать в чемпионате мира, останется на отпуск ровно 40 дней. После напряжённого чемпионата это очень мало. И последний пункт: для чего это делается? Чтобы у сборной было больше времени на подготовку к Евротурам и чемпионату мира? Или же лига хочет увеличить количество игр? Насколько я понимаю, количество игр не увеличится. А у сборной и так есть время перед чемпионатом мира. Те, кто дошёл до финала, всё равно попадают в сборную за две недели, а кто закончил клубный сезон раньше, и вовсе за месяц. Мне кажется, первая неделя сентября как была, так и остаётся самым оптимальным вариантом для старта чемпионата. Тем более только в этом году был экспериментальный сезон, раньше сборная всегда готовилась по этой схеме, и никаких проблем не было. И Евротур выигрывали, и чемпионами мира становились. Зачем что-то придумывать сейчас? Будет больше времени для подготовки? А кто ответит за результат?

— Тренер.
— Те, кто составляет регламент, тоже должны отвечать. Президент ФХР тоже должен отвечать, с его же подачи всё это делается.

— Какова позиция игроков? Они сами хотят играть в регулярном чемпионате больше 60 матчей или хотят играть с паузами на Евротур?
— Единого мнения здесь нет. Кто-то хочет играть больше, другие хотят лишний раз отдохнуть. Если судить по разговорам с игроками, многие склоняются к тому, чтобы не было пауз на Евротур. Почему? Игроки, не попавшие в сборные, проходят за это время мини-«предсезонку», которая зачастую выбивает их на неопределённый срок. Идут травмы, болезни и т.д.

— На днях игроки «Динамо» рассказывали нам про мини-Пинск.
— Не только «Динамо». Это Казань, Омск, Нижний Новгород. Первую неделю перерыва их начинают грузить по полной программе с баллонами, кроссами, нереальными нагрузками, вторую неделю они отходят от этого, а потом опять матчи идут через день. Теряется игровой ритм. Говорят, в Советском Союзе было 48 игр, хоккеисты тренировались 11 месяцев и всё выигрывали. Но это был другой век. Прошлый. Посмотрите, во сколько лет закончили играть наши легендарные советские хоккеисты, 30-32 года — это был предел. Этими тренировочными процессами из игроков выжимали всё, и к 30 годам они не могли играть в хоккей. И да, заметьте – тогда за любовь к родине играли.

— Но тогда ведь тоже деньги получали.
— И по тем временам неплохие, да. А строй экономический поменялся, и деньги поменялись.

«Тарасенко пока не танк, а БТР»

— Нельзя не вспомнить про ваше знаменитое прозвище Русский Танк. Откуда оно напомните, пожалуйста?
— Это прозвище пошло с 1992 года, с хоккейного клуба «Квебек Нордикс», когда я приехал туда в сентябре и начал принимать участие сначала в выставочных играх, а затем и в первых матчах сезона. У них есть традиция: два-три местных репортёра постоянно ездят с командой, освещая жизнь на выезде. И один из них после очередной игры написал в газете, что приехал новый русский и прёт, как танк на ворота. А второй ему отвечает: «О, у нас есть Русская Ракета, а этот пускай будет Русским Танком». С того момента и пошло.

— Сейчас появился второй Русский Танк…
— Кто?

— Владимир Тарасенко.
— Он пока не танк, а БТР (смеётся). Если серьёзно, то я видел несколько игр Вовы, у него похожая манера. Лезет на ворота, молодец. Кто-то делает это за счёт хитрости, другой за счёт техники, третий – с помощью силы. Тарасенко использует свои сильные стороны, поэтому я могу только порадоваться за него и пожелать дальнейшего процветания. Надеюсь, на следующей Олимпиаде его увидим. Ждать ещё три года.

— Знарок готовит команду уже сейчас…
— Так это хорошо! Когда в Сочи наши пацаны проиграли Олимпиаду, я это воспринимал настолько близко, будто сам там играл. Рассчитывали, что до финала минимум доберёмся. Переживания и эмоции были очень сильные. Потом на несколько дней наступила пустота, когда ничего не хочется, состояние опустошённости было. Но где-то через полторы недели отошёл и я, и многие. Надеемся на будущее!

— Всё-таки тот сочинский результат — это стечение обстоятельств? Кто виноват, как считаете?
— У нас есть руководители федерации, большие начальники — президенты, вице-президенты. Пусть они себе голову ломают, кто виноват и почему не получилось. Почему я должен за них отвечать и делать их работу? Вот выберут меня президентом, тогда и буду отвечать. Пока это не светит, так что я поработаю в профсоюзе. Вы же понимаете, туда можно попасть только трёхкратным чемпионам, а я всего один раз выиграл Олимпиаду, поэтому тяжело будет (смеётся).

— Андрей Николаевич, а конкуренция за место главы профсоюза ощущается? Она растёт с годами?
— У нас проходят съезды раз в пять лет. Перевыборное общее большое собрание, когда мы пытаемся собрать всех игроков, либо хотя бы по одному представителю от каждого клуба. На первом съезде в 2008 году меня выбрали единогласно, на втором была кандидатура Василича. Некоторые ребята высказывались за него. Следующий съезд запланирован на 2018 год, и я думаю, что появятся ещё кандидаты. Это жизнь, игроки обязаны выбирать себе лидера сами. Никто не может им навязать кого-то. У каждого хоккеиста должен быть свой выбор. У нас всё честно и открыто. Честнее, чем на той же Украине, когда раду выбирали.

— Как, кстати, проходит это голосование? Оно тайное?
— Сперва я выступил с программой, отчитался за пять лет, доложил, что мы сделали, какие были положительные моменты, какие отрицательные, показал динамику развития и роста. Выразил предпочтения по позициям, которые можно усилить. Я всегда говорю: «Ребят, здесь мы реально можем побиться, и я готов. А есть вопросы, которые нереально сдвинуть, и в них лучше не лезть». Хотя я получаю много критики — почему не тащу такие-то вопросы? Я отвечаю, что сейчас это сделать нереально. Смысл распыляться?

Потом мы раздали бюллетени, люди проставили фамилии. Есть большая стеклянная урна, каждый бросает в неё свой бюллетень. Затем наши юристы и добровольцы из команд уходят в комнату, где подсчитывают голоса. То есть не сторонние люди, а именно совет игроков. И даже те игроки, кто в совет не входит. Хоть все пусть идут и считают. А потом объявляют.

Так же и с советом игроков. У нас ежегодно добавляются ребята. Кто-то заканчивает, на его место приходит другой. Спрашиваем всегда: «Кто хочет войти в совет, есть кандидатуры?» Записываем желающих. Мы в свою очередь предлагаем свои варианты. Закончил у нас Макс Сушинский, нужно кого-то молодого привлечь. Николишин завершил карьеру – тоже ищем варианты. Ну а затем проводится аналогичная процедура голосования.

— Хоккеисты вообще активные в плане борьбы за свои права?
— Вы знаете, в 2008 году были вялые, честно говоря. Но в последнее время активизировались, стали поднимать руки и предлагать свои кандидатуры в совет игроков. Ведь мне как председателю, прежде чем принять определённое решение, нужно опросить совет либо письменно, либо устно. Активность с каждым годом растёт. Я думаю, что года через три она ещё больше вырастет и можно будет говорить о других вещах.

— Кто был самым активным за всё время существования профсоюза?
— Так! Не существования, а работы. Прошу это подчеркнуть (улыбается). Помните, как в «Иване Васильевиче»? «Это слово для меня ругательное, прошу его не применять!». По-разному, на самом деле. Были и упомянутые Сушинский с Николишиным. Лёша Кудашов, Дима Юшкевич, Лёша Морозов, Дима Ячанов, Рябыкин, Твердовский. Это всё те люди, за счёт которых образовывался профсоюз. Они были активны в своё время. Сейчас многие из них закончили с хоккеем, занимаются своими делами, а на их место приходит другое поколение. Женя Медведев, Костя Барулин. Мы пытались брать ребят в совет игроков из разных клубов. Естественно, после трансферов и переходов складываются ситуации, когда в совете по несколько игроков от одной команды.

Из Высшей лиги у нас много хоккеистов, они принимают, наверное, наиболее активное участие.

«Ждём ответа от минспорта по «делу Соколова»

— По Высшей лиге. Какова сейчас ситуация с «делом Соколова»?
— Ждём ответа от Следственного комитета. От прокуратуры мы ответ получили, причём хотелось бы отметить, что он шёл два с половиной месяца. Они его написали в сентябре, а мы получили только в конце ноября. Наверное, «Почта России» так плохо работает или не пользуются услугами курьерской почты. Поэтому ждём ответа от следственного комитета. Мы подали все документы, в соответствии со статьёй. Может, придётся снова направить юристов на место. То есть дело не закрыто. Я разговаривал с представителями Министерства спорта России, от них мы тоже получали ответ. Но мы до сих пор не получили копию действующего контракта, который на самом деле был подписан. Нет подлинной справки о причинах смерти Артёма. А ту справку, которую нам выдали без печати на обычной бумажке, мы не принимаем.

— Открытое письмо Владимиру Путину как-то повлияло на ситуацию?
— Письмо прошло по инстанциям и в результате оказалось в министерстве спорта, откуда нам пришёл ответ. Я им сразу позвонил, назвал причину сбора всех этих подписей. Мне пообещали посодействовать, забрать эти документы из клуба и предоставить профсоюзу. Это было после новогодних праздников. Прошло примерно три недели, пока ждём дальнейшего развития событий, ответа от минспорта.

— А супруге от клуба выплаты были?

— Я думаю, что если бы были, то она бы позвонила и сказала. Хотя уже в январе должны были начаться выплаты. Я помню, что новое руководство клуба заявляло, что эта компенсация забита в бюджет 2015 года, и она будет обязательно выплачена.

«Приглашали и тренером, и менеджером, и в сборную»

— КХЛ очень стремится быть похожей на НХЛ. С точки зрения профсоюза прибавлять ещё много?
— Я бы сказал, что очень много (улыбается). Но здесь не всё зависит от нас, а от положения дел в хоккее и от той структуры, которая занимается этим видом спорта. Если сравнивать наш хоккей с заокеанским, то он больше заточен на коммерцию. У них уехали профессионалы на Олимпиаду, они плачутся: мы теряем деньги. Случилась забастовка – теряем деньги. У нас немного иначе. Ни о какой коммерции речи не идёт. Пока мы работаем так, как работаем. Прикладываем все свои силы. Хотя некоторые юристы при дружеской встрече говорили, что профсоюз может работать сильнее, что сейчас мы работаем процентов на 65-70 от своих возможностей, а могли бы на все сто. У каждого своё видение дел.

— В НХЛ на Гарри Бэтмена оказывалось сумасшедшее давление со стороны профсоюза. В КХЛ это невозможно?
— Давайте реально смотреть на вещи. У нас игроки не выйдут на тренировку? Ребята получают очень хорошие зарплаты. И не выйдя на тренировку, кто пострадает? Только игроки. Как мы будем оказывать давление на лигу? Мы не выйдем играть? Может быть, кто-то из хоккеистов и не выйдет играть, но это будут единицы, а у нас их 3000 человек. Отметаем игроков МХЛ и ВХЛ, и останется 800 игроков КХЛ. Сейчас новые руководители хотят вывести КХЛ на новый уровень, чтобы она была самоокупаема, и клубы уменьшили расходы, увеличив коммерческую составляющую.

— Получается, локаута в КХЛ не будет никогда?
— Локаут мы можем сделать в любой момент. Только кому он нужен? Кому от этого будет лучше? Болельщикам, которые не увидят своих любимых хоккеистов? Игрокам, которые не получат зарплату? Спонсорам, которые не потратят свои деньги? Журналистам, которые останутся без работы (смеётся)?

— Вы не скучаете по ответственности за спортивный результат? Всё-таки у вас огромный опыт игрока и теперь руководителя. Работа в клубе вам не интересна?
— Предложения были и поступают до сих пор начиная с 2008 года, когда я закончил карьеру и стал работать в профсоюзе. Приглашали и тренером, и менеджером, и в сборную. Везде. Но сегодня я председатель профсоюза и другой работы не рассматриваю. Не могу я сидеть на двух стульях. Если не будет у меня работы в профсоюзе, ребята выберут кого-то другого, тогда буду рассматривать варианты. А пока даже не думаю об этом.