Валерий Брагин - о сборной России на МЧМ

В четверг в нашу редакцию пришёл главный тренер молодёжной сборной России Валерий Брагин. Мы обсудили прошедший чемпионат мира в Канаде и серебряные медали нашей команды, вспомнили прошлые турниры, встречу с Александром Овечкиным и Евгением Кузнецовым в Торонто и работу тренера в ЦСКА. Брагин признался, что удовлетворения от МЧМ-2015 у него нет, потому что не удалось обыграть Канаду в финале, а о своём будущем он ничего определённого пока сказать не может.

«Это был самый трудный чемпионат для меня»

— Эмоции восстановились? В аэропорту вы выглядели очень уставшим.
— Не полностью. Это был самый трудный чемпионат для меня. В эмоциональном плане были сложные ситуации. От тренерского штаба требовалось много энергии, чтобы расшевелить, достать из ребят все их качества, не только хоккейные, но и человеческие. Это требовало много общения, в том числе проводили патриотические беседы.

— Ребята говорили, что самым сложным моментом было собраться после поражения от чехов перед матчами плей-офф. Это был ключевой момент турнира?
— У нас начинались игры на вылет. Четвертьфинал всегда является самым сложным матчем любого чемпионата. Либо ты играешь дальше за медали, либо собираешь вещи и едешь домой. Мы отдали в том матче с США много эмоций, но ребята поверили в себя. Следующая игра показала, что эта команда тоже на многое способна – шведов мы полностью переиграли.

— На игру с США вы уехали в Монреаль. Переезд в другой город мог отразиться на команде?
— Больше всего меня беспокоила температура во дворце. В Баффало у нас была ситуация, когда мы переехали на четвертьфинал с финнами из холодного дворца на теплую арену, и два периода с трудом двигались, кислорода не хватало.

С Олегом Знарком мы похожи. Мы знакомы с тех времён, когда ещё были капитанами своих команд. Мы оба не любим проигрывать, хотим правильно работать и у нас взрывные характеры.

А здесь температура была одинаковая, я чувствовал по тренировке, что команда двигается хорошо. Сам переезд проблем не вызвал, лететь – близко, лететь 45 минут. Матч был дневной, и мы решили назад вернуться на автобусе сразу после игры. Что там было до утра сидеть? Мы доехали за четыре часа на автобусе и уже этим вечером были в своей гостинице, в родных номерах, в родном городе. Считаю, правильное решение приняли.

— Если бы обыграли чехов, вышли на словаков. Играть против США даже лучше для нас?
— Вот тоже непонятно, что лучше. В молодёжном хоккее больше эмоций. Когда они присутствуют — команда играет нормально, чуть затухают – и это сказывается на игре. А с США получился отличный матч. Он был важный и в плане политики. Смс после игры приходили хорошие. Ребята — молодцы, мы очень тщательно готовились к матчу.

Ребята понимали, что плохо сыграли с чехами и выбрали более трудный путь, вышли на американцев, а не на словаков. У американцев одна из лучших сборных. И для нас получилась самая трудная игра на чемпионате против американцев. Они по несколько лет выступают вместе в юниорских лигах, у них нет проблем в плане тактики, возраст сильный. То, что мы их обыграли дало толчок для ребят. На этот матч игроки и тренерский штаб затратили много энергии.

— В этом матче стало очевидно, что есть команда.
— Да. Перед игрой мы индивидуально работали с игроками, объясняли некоторым: «Вот ты забьёшь две шайбы, но команда проиграет и кто вспомнит про твои голы? А если команда выиграет, то команду запомнят надолго!» Да, лавка жила. Ошибок много было, много удалялись, но играли друг за друга, бились и поэтому выиграли.

— В этом плане от Бучневича ждали многого. Он работал на команду и не выделялся?
— Поначалу к нему были вопросы, но потом Паша понял, что если даже что-то не получается, он должен в обороне хорошо играть, удаления зарабатывать, в пас играть, побольше бросать, на команду действовать. Нам удалось объединить ребят одной целью.

— Говорят, что у Павла сложный характер. Сразу нашли к нему подход?
— У меня с ним проблем вообще никаких нет, потому что это я его заметил и поднял на уровень сборных. В Питере был турнир ребят 93-го года. Бучневич – 95-го, но я его увидел и понял, что это перспективный парень, поэтому взял его на турнир, где он очень здорово сыграл. Поэтому я его знаю давно, и никаких проблем не было. Может, этот фактор и повлиял, что он своё «я» куда-то спрятал и сыграл на команду.

«Места перед лавкой не было, пришлось подниматься на бортик»

— То, как вы взобрались на бортик, стало уже легендарной историей. Почему это сделали? Спонтанно получилось?
— Конечно, спонтанно! Матч был очень важный и для этой сборной, и для российского хоккея. Игра с Америкой определяющая была. Поэтому и мы, весь тренерский штаб был в таких эмоциях. Счёт был 3:2, американцы нас поддавили.

Я хотел встать перед игроками, но там было очень узко, пройти не было места. Я прыгнул туда вниз, а идти некуда. Думаю: что делать? Пришлось подниматься. Вообще, показали только концовку. Я сказал ребятам, как играть, чуть в сторону прошёл, это и успели заснять. Момент получился необычным. Это весь вечер по ТВ показывали.

— Это же опасно было.
— Я не думал об этом, весь в эмоциях был. А так ребята увидели, что тренер очень хочет этой победы, он в таком состоянии, что ищет любые пути к победе. Подумали, что не имеют права пропустить, надо чуть поменять игру, перестали переигрывать смены. Потом уже я пересматривал этот момент в повторах и думаю да… отчаянно (смеётся).

— Сильно ли сборной не хватило Задорова? Его могли отпустить из «Баффало» на турнир?
— Мы до последнего были на связи с агентом, который общался с представителями клуба. Но ситуация в команде сложилась не в нашу пользу. Два или три игрока основного состава получили травмы. Изначально мы договаривались, что Задоров приедет, так как это будет лучше для него. Но в «Баффало» было просто некому играть.

— Вы не вызвали Владимира Ткачёва, и это много обсуждалось. Почему его не привлекли?
— Ткачёв был травмирован, доктора занимались его плечом. Ткачёв — это игрок первых двух звеньев. Мы учитывали травму, то, что он не играл, посчитали, что его может не хватить на весь чемпионат. Он первую товарищескую игру с канадцами на эмоциях сыграл хорошо, но через день во второй с финнам было видно, что его не хватает физически, борьбу проигрывал, неправильно решения принимал.

«Ситуация перед финалом говорила в пользу Шестёркина»

— Сложно было решать, на кого из вратарей сделать ставку, особенно после неудачного матча с чехами?
— Примерно ребята одинакового уровня. В четвертьфинале мы отдали предпочтение Игорю Шестёркину, потому что он здорово играет в ближнем бою, может под воротами подчищать. С Шестёркиным мы полностью угадали, американцы любят играть в таком стиле. Он здорово действовал, его заслуга в победе над США очень большая.

— Костин здорово играет в «Авангарде». Почему вы не дали ему шанс?
— Мы посчитали, что эти двое сейчас сильнее.

— Эту вратарскую пару сравнивали с Макаровым и Василевским и говорили, что тот тандем был посильнее.
— Я предпочитаю ситуацию, когда есть явный первый номер. Это намного проще. И хороший сменщик должен быть, который может выйти на замену, если устанет основной вратарь. Здесь так получилось, что было примерно три одинаковых вратаря. Все говорят, что надо было Сорокина ставить на финал. Но сейчас можно и про Костина так же сказать. Надо быть внутри команды, чтобы понимать ситуацию. Шестёркин прекрасно себя чувствовал после матча со шведами, где у него было не особо много работы. Понимаю, когда вратарь выиграл матч, отразив 50 с лишним бросков, и полностью выжат. Полуфинал мы провели спокойно, владели преимуществом. На тренировке на следующий день Шестёркин чувствовал себя прекрасно, горел и ждал финала. Игорь был в отличном состоянии! Поэтому никаких сомнений не было.

А в Калгари ситуация была совершенно другая – мы Василевского поменяли ещё в концовке полуфинала с Канадой. Он считал, что чуть не проиграл матч, пропустив пять голов. В плане психологии Андрей, игравший весь турнир, подустал. Он был на два года младше остальных. Там сразу было понятно, что на финал надо ставить Макарова. Тут же ситуация перед финалом говорила в пользу Шестёркина.

— Когда Шестёркин пропустил второй гол, вы сразу решили его заменить?
— Два броска – два гола. Конечно. Это уже закон хоккея. Виноват вратарь или нет, но нужно менять, чтобы как-то перевернуть ситуацию.

«Планшетку ломать не пришлось»

— Все знали, что канадцы так активно начнут матч, и получилось как раз то, о чём и вы перед финалом предупреждали…
— Конечно, они всегда так начинают, на тех же Суперсериях. Канадцы первые 10 минут проводят в зоне соперника. Да у нас с первого же вбрасывания чуть драка между Бучневичем и Дани не завязалась, они почти перчатки сбросили, всё было нагрето до такой степени… Честно, я не думал, что так получится в первом периоде, но так случилось…

— Как бороться с этим началом?
— Никак не надо с этим бороться. Тут хладнокровие нужно и спокойно работать. Я говорил ребятам, что надо постараться выиграть вбрасывание и перевести игру в их зону. Но так вот сложилось…

— Планшетку не пришлось снова ломать?
— Нет, не было таких ситуаций, которые нужно было переворачивать. Первый период мы закончили 2:1, второй – 5:4. Ещё третий период был в запасе, я честно думал, что должно у нас получиться, но канадцы закрылись, грамотно сыграли. Мы сделали всего три броска в створ ворот.

— По лицам канадцев было видно, что они вспоминали финал в Баффало.
— Конечно! Счёт был 5:4, они думали: «Не дай бог опять это всё повторится». Третий период прошёл тихо так, напряжённо. Трибуны ждали, что же будет.

— Было мнение, что этой сборной не хватило ярких игроков, типа Тарасенко и Кузнецова. Кого бы вы назвали таким лидером команды?
— По обороне назвал бы Гаврикова. Он был капитаном, лидером в раздевалке, самым стабильным игроком, выигрывал всю борьбу, много выходил в ключевых ситуациях. Но это оборона, а вот в атаке мы рассчитывали немного на большее. Думаю, сказался тот факт, что многие игроки сборной раньше не играли на международном уровне, не участвовали в юниорских чемпионатах, например. Здесь нужен опыт таких решающих матчей, понимание как дожимать соперника. И этого не хватило. Больше половины игроков вообще не выступали за «юниорку».

— А следующая «молодёжка» не столкнётся с этой проблемой? У нас в составе было не так много игроков, способных сыграть на следующем МЧМ, в отличие от тех же чехов и финнов. Или у нас нет хороших молодых игроков?
— Почему? Надо смотреть 97-й год на юниорском чемпионате мира. Есть Капризов из Новокузнецка, Гурьянов из «Лады», ещё кто-то появится в чемпионате. Я уверен, что 20 хороших игроков наберётся и будет хорошая команда. Нет ничего страшного.

Что касается соперников, то у шведов провальный 95-й год. У финнов – 96-й. Они 0:10 шведам проиграли в четвертьфинале ЮЧМ, поэтому финны и привлекли ребят 95-го и 97-го. Ну, так бывает, у кого-то помоложе команда, у кого-то постарше. Всё определяет результат.

— Кстати, а датчане своей игрой не удивили (сборная России выиграла у команды Дании по буллитам. – Прим. «Чемпионата»)?
— Я изначально говорил, что в команде два хороших игрока, которые являются лидерами своих клубов в юниорских лигах — Эллер и Бьёркстранд. Хорошо знаю их отцов.

— Играли с ними в Дании (Валерий Брагин долго время играл в Дании, а также работал там тренером. – Прим. «Чемпионата»)?
— У Эллера отец тренирует сборную, он был капитаном у меня. Против отца Бьёркстранда я всегда играл. Ну что, хороших сыновей вырастили, у них хорошее будущее. В успехе датчан ничего удивительного нет, у них все игроки выступают в шведской лиге или за океаном. Это команда хорошего уровня, но думаю, что они настолько успешно сыграли против нас, потому что провели накануне турнир против команды 97-го года, потом товарищескую игру с немцами и подошли к чемпионату мира в идеальном состоянии. Мы же строили подготовку так, чтобы в оптимальной форме подойти к матчам плей-офф.

«Было страшновато выпускать Панарина на первую игру Суперсерии»

— Новый год как-то отмечали в Торонто?
— Никак. Какой там Новый год? В гостинице шумел народ, не наш, конечно. Наши парни? Проиграли матч, все были грустные.

Мне удаётся объединить ребят. Это самое важное, чтобы все работали на команду и на результат. Можно проиграть, но сделать это в борьбе, чтобы противник приложил много сил и мастерства.

Мы поддержали ребят немножко за ужином, сказали им, что всё впереди, и разошлись спать. На следующий день мы рано утром улетали в Монреаль. Праздник должен быть после чемпионата.

— Как прошла встреча с Александром Овечкиным и Евгением Кузнецовым?
— Они приехали к нам в гостиницу. Инициатива была их, стучатся мне в дверь, открываю – стоят. «Вашингтон» как раз приехал на матч с «Торонто». Наши ребята были очень довольны, устроили фотосессию с ними. Овечкин и Кузнецов пригласили игроков на утреннюю тренировку, затем провели в раздевалку, посмотрели антураж организации в НХЛ. Игроки вернулись с круглыми глазами и потрясённые, как всё в НХЛ устроено, вплоть до мелочей, например, форму оставил после тренировки, её забрали, вернулся к матчу, всё чистое и готовое висит. Во время тренировки много моментов они посмотрели. Каменев, например, снимал на телефон, как вбрасывание отрабатывали на тренировке. Для них это учёба! Школа.

— С Женей Кузнецовым персонально пообщались?
— Конечно. Говорит, что ему тяжеловато первый год. Я сказал: «Давай терпи, работай, и всё придёт».

— Вообще с бывшими игроками молодёжных сборных вы поддерживаете общение?
— Сообщения в день рождения многие присылают. Кто-то позвонит иногда поговорить, в Новогорске пересекаемся. Во время последних сборов с Панариным очень долго общались.

— Он здорово проводит этот сезон! Не удивительно для вас?
— Нет. Перед Баффало мне вообще говорили: «Зачем ты его берёшь? Он маленький, щупленький. Раздавят его и выкинут». Но в нужный момент он сыграл и практически победу принёс (Артемий Панарин оформил дубль в финале с Канадой. – Прим. «Чемпионата»). И я знал, что так будет. Было видно по его пониманию игры, по технической оснащённости, что пройдёт год-два, он наберётся силёнок и выйдет на другой уровень. Характер у него есть!

— Характер и три года назад был виден?
— Конечно! Я повёз Панарина на Суперсерию, и мне даже было страшновато перед первой игрой. Как его выпускать против двухметровых канадцев? Он вышел, я подумал: «Не дай бог зашибут». Но две-три смены прошло, он разогнался и как дал какому-то здоровому канадцу. Сразу видно характер игрока! Против нас жёстко играли. Он всегда держал борьбу, стержень у него есть.

«Слышал, что Тарасенко повезло с девушкой»

— Кем ещё гордитесь из своих ребят?
— Я доволен, что они прогрессируют. Практически все играют в КХЛ, кто-то – в НХЛ. Тарасенко вообще блистает в «Сент-Луисе», Орлов травмирован, но заиграл в «Вашингтоне». Наверняка пройдёт год-два, и Панарин попробует свои силы за океаном. Каждое поколение талантливое. Я очень рад успехам ребят. Да и не только их. Малкин, Широков, Паршин, Лисин, Шитиков, Кулемин играли у меня в юниорской сборной. Я очень рад за них, что всё правильно идёт по жизни. Я им всегда говорил: «первое и главное – надо всегда быть мужиком. В любой ситуации. Тогда у вас всё будет нормально».

— Они для вас становятся дорогими людьми?
— Конечно, я же столько эмоций им отдал, часть себя. Мне важно, чтобы они дальше росли и профессионально, и правильно по жизни пошли. Это взаимосвязано.

— Почему у Максима Кицына не складывается карьера на высоком уровне? Он ведь был одним из лучших игроков в Баффало.
— Я вообще не пойму, почему он здесь не заиграл, там тоже не получается. Для меня это самый непонятный момент. Может, сам виноват? Может, ошибка в том, что после молодёжного чемпионата мира он сразу остался в Канаде. Там совсем другой хоккей. Потом вернулся, но и здесь не сложилось. Кицын — серьёзный парень, я не пойму, почему он так резко сдал, ушёл. Может, ему внутренних сил не хватило, его ситуация задавила и подломала? Я с ним не виделся, не общался, не могу сказать, что там произошло…

— Много обсуждалось, когда Евгению Кузнецову уезжать за океан. Вы давали ему советы в своё время?
— Я никогда не влезаю в это, говорю им: «Это ваша жизнь, вы ею распоряжаетесь. Ваше решение – остаться или уехать». Как я могу посоветовать? Потом мне скажут: «Что ты там нам насоветовал, жизнь сломал мне». Надо аккуратно тут. Если игрок принял решение, тем более он взрослый, женатый взрослый человек, то это его выбор. Мне кажется, Женя бы и раньше уехал, но проблема с плечами была. Он долечился, восстановился и поехал.

— По отношению к Владимиру Тарасенко звучало много критики. А сейчас он один из лучших. Как ему удалось так прогрессировать?
— Я слышал, что ему очень повезло с девушкой. Вечером она не зовёт его на дискотеку или по магазинам, а следит, чтобы он спокойно дома отдыхал, восстанавливался, чтобы хоккей был на первом плане. И Вова сразу заиграл. И любовь есть, и правильное понимание жизни. Очень важно, с кем ты живёшь. Есть категория, которых не волнует, как там их молодые люди играют, лишь бы карточка была.

«Мы с Олегом Знарком похожи»

— С Олегом Знарком во время турнира созванивались?
— Постоянно. Меня вообще очень радует эта ситуация. Мы постоянно находимся на контакте. Мы обсуждали даже какие-то тактические моменты по телефону, он всё время поддерживал нас, передавал привет ребятам. То же самое – Андрей Сафронов. Он сказал перед чемпионатом, чтобы по любому вопросу ему звонили, если возникнут сложности. В этом сезоне если появлялся какой-то вопрос, то он решался. Андрей Сафронов, Олег Знарок и ФХР очень помогают.

Ощущается связь между юниорской сборной, молодёжной и национальной. Те же Бучневич, Каменев и Сорокин уже поиграли за первую сборную. Их другие ребята потом спрашивали: «Ну что там? Как?». Сами будете, узнаете!

Ребята знают, что за ними следят. Будет Евротур, кто-то попадёт в команду. Все понимают, что эти игроки – будущее российского хоккея и к ним надо бережно относиться. Радует, что мы идём вместе. Раньше такого не было.

— Знарок говорил, что был бы не против провести товарищеский матч между национальной и молодёжной сборной.
— Почему нет? В советское время при мне ещё проводили такие игры, когда сборная готовилась к «Кубку Известий». Это было интересно для обеих команд. Для тренером первой сборной тоже важно посмотреть игроков на этом уровне. Связь между молодёжной сборной и национальной была, а потом потерялась. Правильно, что это всё восстанавливается в правильном направлении. Сейчас поменялось отношение к юниорскому и молодёжному хоккею. И это обязательно скажется положительно.

— Кого-то посоветуете Знарку в первую сборную?
— Он скоро приедет из Риги, мы встретимся и обсудим. Он сказал, что человек пять-шесть обязательно нужно сейчас взять посмотреть.

— У вас с Олегом Знарком совпадают взгляды на хоккей?
— Вообще по внутреннему состоянию мы похожи (улыбается). Играли друг против друга, я чуть постарше. Мы знакомы с тех времён, когда ещё были капитанами своих команд.

Внутреннее состояние у нас одинаковое. Мы оба не любим проигрывать. Не любим просто. Хотим правильно работать, и у нас взрывные характеры.

— А когда наступит ясность по вашему будущему в молодёжной сборной?
— У меня контакт с ФХР до конца сезона, спокойно работаю. Пока я об этом даже не думаю. У нас ещё турнир в Словакии будет и сочинский сбор. На эту тему пока не хочется говорить и не надо.

— Работа в КХЛ и в молодёжной сборной сильно отличается?
— Это разные вещи. Там – ежедневный труд. А здесь больше аналитики, просматриваешь игроков, много ездишь на матчи.

— Знарок говорил, что скучает по работе в клубе.
— (улыбается) Да, этих эмоций не хватает. Энергия накапливается, хочется её выплеснуть. Привык столько лет работать каждый день, выплёскивать это, а тут вдруг раз – затишье.

— Совмещать работу главным тренером в КХЛ и в молодёжной сборной возможно?
— Думаю, нет. Это тяжело. Если ты серьёзно относишься к своей работы — то нет. Много аналитической работы надо делать.

— Кругом все говорят, что работа в молодёжной сборной — это ваше.
— Сложно сказать. Мне удаётся объединить ребят. Это самое важное, объединить, заставить всех работать на команду, на результат. Можно проиграть, но сделать это в борьбе, чтобы противник приложил много сил и мастерства. Для меня это самый важный момент, и это удаётся. Поэтому и результат такой стабильный. А моё или нет?.. Не знаю.

«Я не считаю, что зря ушёл в ЦСКА»

— Было ошибкой уйти в ЦСКА после Баффало и Калгари?
— Какая ошибка? ЦСКА нормально играл, команда работала и шла на хорошем месте. До этого они в плей-офф с трудом попадали. Но случилось моё увольнение, не всё так просто там. Я не считаю, что зря ушёл в ЦСКА. Это другой уровень, выше, это топ-клуб.

— Игроки у вас были отличные в составе.
— Да, я их всех прекрасно знаю: Радулова, Широкова. Это мои ребята, с которыми сложились прекрасные отношения. С Дацюком удалось поработать. Он пример для всех. В таком возрасте человек постоянно развивается, является настоящим профессионалом, просто приятно смотреть.

— У тренеров бывают проблемы с Радуловым. У вас были?
— Никаких проблем с ним не было!

— А с Ильёй Брызгаловым?
— Тоже нет. Просто Брызгалов на своей волне. Все знаю, кто такой Брызгалов. Никаких проблем с ним не было, он просто приехал физически не готовый. Поэтому и начались проблемы. Со временем Брызгалов набрал форму через матчи, закончился локаут, и он уехал в НХЛ.

— В душе осталась обида? Хотите доказать что-то на клубном уровне в КХЛ? Ясно ведь, что вы — тренер очень высокого уровня, но вот так сложилось...
— Что кому доказывать? Амбиции? Амбиции у тренера всегда должны присутствовать. И харизма. Без этого нельзя работать вообще. Как ответить на этот вопрос? Я не знаю. Будет вариант – будем думать. Не будет — тоже будем думать. Что касается ЦСКА, то я очень рад, что Квартальнов здорово там работает, наш, российский тренер. Вообще, я рад, что многие клубы наконец-то начали смотреть в сторону российских молодых тренеров. Всё равно российская тренерская школа поднимется и будет на ведущих ролях! Спрос опять поднимется. Россия – это хоккейная страна. Звёзды появляются в каждом поколении. Я вообще считаю, что внутреннее состояние мужчин в нашей стране подходит к этому виду спорта, поэтому и результаты у нас всегда были хорошие в хоккее. Мы можем играть на команду, терпеть боль.

«Довольным можно быть, если займешь первое место»

— Что вы сказали ребятам на прощание?
— Я сказал ребятам, что сейчас всё зависит от них. Все, кто когда-либо играл в сборной, являются лучшими игроками своего возраста. У них есть талант, определённые качества. Теперь всё зависит от них. Сказал им: «Надо больше работать. Улучшать хорошие качества, убирать плохие, быть преданным хоккею. Если пойдёте по такому пути, сможете чего-то достичь».

— Когда делаете выбор перед чемпионатом мира, на какие критерии обращаете внимание больше всего?
— На первое место я ставлю характер. Затем – игра на команду. А третье — индивидуальное мастерство. Они все это знают. Я озвучиваю это игрокам ещё на первом собрании. Эти качества определяют, играет человек в сборной или нет. Ребята это знают, всё объективно и говорится открыто, кто и почему попал или не попал. И они согласны. Поэтому и отношения такие складываются на уважении и доверии. Всё объективно.

А характер — или есть, или его нет. Это такое понятие. Один человек откусит ногу, но заберет своё, а другой спокойно отпустит. В хоккее особенно это очень важно. Когда проигрываешь 0:3, как без характера выиграть? При таком счёте можно выйти, думая, что всё уже понятно и ничего не сделать.

— Вы как раз тогда и сломали планшетку…
— После первого периода, когда 0:2 было. Ребятам объяснили, как играть, всё разложили. Но они вышли, увидели эти 20-тысячные трибуны, услышали крики: «Вперёд, Канада» — и эмоции их перехлестнули, они неправильно стали играть.

Поэтому получилось 0:2. Нельзя сказать, что канадцы нас смяли. Игра была равной, но неправильной в плане тактики с нашей стороны. Чтобы их вернуть в нужное состояние, остудить, поднять концентрацию, пришлось сделать вот так.

— Это случайно получилось?
— Нет, не случайно. Почему? Нужно было поднять концентрацию, сделать так, чтобы они пришли в себя. Они сразу встрепенулись, увидели, что тренер хочет выиграть! Это их тоже стимулирует.

— Какой финал из всех вам как тренеру был интереснее?
— Все три. Задача любого турнира – выход в финал. А дальше должно сложиться много факторов. В каком состоянии подойдут команды, кто больше отдыхал. В Баффало всё сошлось, мы сыграли одинаковое количество матче с канадцами, но физически оказались лучше готовы к концовке турнира. Так и строилась подготовка к чемпионату мира. В третьем периоде канадцы просто встали. Вспомните четвертый гол. Игрок канадцев принимает шайбу, никого рядом нет, но у канадца нет сил ничего сделать. Голубев прибежал, отобрал шайбу, сделал передачу на Тарасенко, который отдал на Панарина, забившего гол вместе с защитником. Это говорит о физическом состоянии. Канадцы пытались, но ничего сделать не смогли. Их не было просто. В этот раз канадцы всё проанализировали и грамотно закрылись.

— Правильно делает ИИХФ, что проводит столько молодёжных чемпионатов мира в Канаде?
— Это понятно, там очень высока популярность этих турниров. На рядовой матч собирается минимум по 15 тысяч зрителей.

При этом ещё и билеты недешёвые. В Европе такого ажиотажа нет, а в Канаде это бизнес. Представляете, сколько они заработали на одном попкорне и атрибутике.

— Как сборную России трибуны принимали?
— Обычно канадцы очень объективно оценивают, хороший гол забиваешь, они понимают, разбираются и весь зал встаёт, аплодирует. Приятно играть в такой обстановке. В этом году всё было чуть иначе, чувствовалось напряжение по отношению к России. Раньше, когда в магазин заходишь было так: «Русские? Давайте, мы за вас болеем!». Сейчас всё тихо и спокойно.

— Вы к нам в редакцию на метро приехали. В России вас узнают?
— Мне на метро удобно, я точно знаю, что буду на месте вовремя. Узнают? Ну, я кепку надеваю. Мужчины часто узнают, кто-то класс показывает, кто-то улыбнётся. Но всё это неважно.

— Валерий Николаевич, а вы сами довольны результатом чемпионата мира?
— Нет. Как я могу? Довольным можно быть, когда занимаешь первое место. А когда находишься рядом, значит что-то надо было сделать получше. Если ты проигрываешь 1:6, то шансов нет, всё понятно. Но когда всё рядом, как тут или в Калгари, с разницей в одну шайбу, то как можно быть довольным?

— Финалы часто прокручиваете в голове?
— Конечно. Особенно поначалу. Почему так получилось?.. Начинаешь себя мучить — может надо было так, а может иначе. Надо правильные решения принимать до. Если приходит победа, значит, решение было верным. Вот по Сорокину многие говорят, что надо было ставить его. Если бы он не пропустил, и мы проиграли 1:2, то понятно было бы. Но он три пропустил.

Начинаешь искать нюансы по игре, какие можно было сочетания поменять. Помните овертайм с финнами в Баффало? Играли Калинин с Кузнецовым четыре на четыре. И я в следующей смене выпустил Кицына с Кузнецовым. Максим отобрал шайбу, отдал Жене, который вышел с центра и забил, мы выиграли. Вот тут тоже самое. Думаешь, может, Толчинского надо был о выпустить с Голдобиным в большинстве в третьем периоде. Мы знали, что канадцы не побегут никуда, сделают акцент на обороне, их ситуация устраивала. Нам нужно было больше мастерства, мотивации, играть правильно. Или наоборот силовую тройку Фищенко стоило выпустить, может, они бы за счёт бросков и добивания что-то сделали? Почему мы за 20 минут не забили ни одного гола? Для меня это самый главный вопрос. Значит, надо было найти какие-то ходы, чтобы команда забила. Мне это не удалось. Значит, где-то неправильно что-то сделал. Я уже раза четыре посмотрел полностью игру, особенно третий период, чтобы понять, где этот момент. Есть какое-какие мысли. Но это всё уже на будущее. Это тоже опыт…

— Так получается этот опыт нужно на следующем чемпионате мира применить...
— Ну что мы сейчас будем загадывать? Посмотрим, как будет.