Показать ещё Все новости
Легенда хоккея — Легенда № 17
«Чемпионат»
Комментарии
В этот день, 14 января, 66 лет назад в Москве родился гениальный хоккеист и великий человек Валерий Харламов.

Точнее всего сказал о необыкновенном спортивном таланте Валерия Харламова композитор Дмитрий Шостакович: «Какой удивительный талант, какое сочетание мысли и движения, какой бриллиант среди алмазов!» А к судьбе Валерия лучше всего подходят слова Василия Шукшина о Сергее Есенине: «Вот жалеют: Есенин мало прожил. Ровно — с песню. Будь она, эта песня, длинной, она не была бы такой щемящей. Длинных песен не бывает...».

Валерий Харламов родился 14 января 1948 года в Москве, в интернациональной семье. Отец, Борис Сергеевич, всю жизнь проработал слесарем-испытателем на московском заводе «Коммунар». Там же с 1940-х годов токарем-револьверщицей работала и его мать – Арибе Аббад Хермане (Бегонита), по национальности басконка из Бильбао — одна из многих испанских детей, вывезенных в 1937 году из охваченной гражданской войной Испании и воспитанной в детском доме в СССР.

Поклонники хоккея во всех странах мира чтут Валерия Харламова как величайшего хоккеиста в истории

Поклонники хоккея во всех странах мира чтут Валерия Харламова как величайшего хоккеиста в истории

Своего сына они назвали в честь легендарного лётчика Валерия Чкалова. Позднее у Валерия появилась сестра Татьяна.

К спорту Валерия пристрастил отец, игравший в русский хоккей за заводскую команду и частенько приводивший с собой сына. А когда в 1962 году на Ленинградском проспекте открылся летний каток, он, тайком от жены, отвёл туда сына и записал в хоккейную секцию. Сам Харламов вспоминал: «Я был не слишком здоровым ребёнком. Отец считал, что спорт должен помочь мне стать сильнее. Он не думал, что я буду хоккеистом, когда во дворе гонял со мной шайбу и даже когда привёл меня в ЦСКА. Принимали 13-летних, а мне было 14. Пришлось обмануть — благо дело ростом был невелик...». Первым тренером Валерия стал Вячеслав Тазов, а позднее – Андрей Старовойтов.

Хоккейный талант юного Валерия его первые тренеры разглядели рано и рекомендовали его во взрослую команду ЦСКА, но Анатолий Тарасов поначалу не был впечатлён Харламовым — в основном из-за небольшого роста. Однако весной 1967 года Валерий блеснул в Минске в финальном турнире юниорского чемпионата СССР, и по возвращении в Москву его пригласили в ЦСКА. После летних сборов команды в Кудепсте в Москву вернулся совсем другой Валерий. Владимир Богомолов, партнёр Харламова по молодёжной команде, вспоминал: «По возвращении в 1967 году из Минска, когда Валеру начали пробовать в команде мастеров… я подбадривал его, чтобы не тушевался среди мастеров, где что ни хоккеист, то игрок сборной. Тяжело ему было — ни впечатляющих физических данных, ни звонкого даже на юниорском уровне имени. Позже он уехал на сбор в Кудепсту. А когда снова увиделись, друга своего не узнал. Мощные ноги и руки. А какая спина, какой пресс! Мышцы так и играли по всему телу. Домой вернулся атлет, хоть лепи с него античного героя».

В сезоне-1967/68 годов Валерия отправили во вторую лигу — в чебаркульскую «Звезду», «армейскую» команду Уральского военного округа. Как признавался главный тренер «Звезды» Владимир Альфер, он получил от Тарасова строгое указание: «Вы должны создать ему условия для ежедневных трёхразовых тренировок. В календарных встречах Валерий должен проводить не менее семидесяти процентов времени на льду независимо от того, как складывается игра».

Звезда Валерия Харламова зажглась в матчах Суперсерии

Звезда Валерия Харламова зажглась в матчах Суперсерии

Тренер по достоинству оценил игру Валерия, о чём и сообщил Анатолию Тарасову. 8 марта 1967 года Харламов вернулся домой и в тот же день был вызван Тарасовым на тренировку ЦСКА.

Закрепиться в основном составе ЦСКА ему удалось только в следующем сезоне в тройке с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым. В декабре 1968 года Харламова пригласили во вторую сборную СССР для участия в международном московском турнире (позже стал называться турниром на приз газеты «Известия»), и сразу по окончании турнира Харламова, Михайлова, Петрова пригласили в основную сборную на две выставочные игры с Канадой. Именно с этих игр в составе сборной СССР появилась тройка Михайлов — Петров — Харламов. Это была не просто блестящая хоккейная тройка, все они стали настоящими друзьями. Валерий Харламов с теплотой отзывался о своих друзьях: «Здорово, когда рядом с тобой настоящие друзья! Те, которые не будут лукавить, видя, что ты не прав, не побоятся обидеть, сказав об этом в глаза. Я ценю в своих друзьях честность, прямоту, откровенность, желание помочь, выручить… Они порой весёлые, порой суровые, но не унывают ни при каких обстоятельствах. Вы знаете, редко бывает, чтобы игроки одной тройки были друзьями. Иные если и собираются вместе — разве что на площадке. Мы же с Михайловым и Петровым почти никогда не расстаёмся, хотя и все — разные. У Володи Петрова характер трудный: он вспыльчив, упрям, и нет на свете человека, который бы мог его переспорить. В серьёзных вопросах Петров принципиален и свою точку зрения выскажет любому, самому признанному авторитету, в том числе и Тарасову, и до конца будет её отстаивать. Молодец! Михайлов пользуется в сборной и в ЦСКА особым уважением. Я ценю в нашем правом крайнем самоотверженность, с которой он отдаётся игре, справедливость и скромность. Как-то Борис сказал: „Человек в любых ситуациях должен оставаться самим собой“. И сам он неукоснительно следует этому правилу».

Эта тройка нападающих ЦСКА создавалась в течение трёх лет. Сначала в ЦСКА появился Борис Михайлов, с 1967 года в основе «армейцев» стал появляться Владимир Петров, который рассматривался как замена уходившему из хоккея Александру Альметову, а после поездки команды ЦСКА на игры в Японию к тройке присоединился Харламов.

Ничего в спортивной жизни не давалось Валерию легко

Ничего в спортивной жизни не давалось Валерию легко

Каждый из игроков легендарной тройки обладал своим неповторимым стилем игры: Михайлов был азартен и забивал больше всех в тройке, Петров, необыкновенно физически развитый, умел вести силовую борьбу, а Харламов выделялся своей неповторимой обводкой, забивал меньше партнёров по тройке, зато отдавал им множество голевых передач. Эта тройка стала первой в советском хоккее играть в силовой манере. Сам Харламов так характеризовал игру тройки: «Мы понимаем друг друга не с полуслова, а с полубуквы. Я знаю, что они могут предпринять в то или иное мгновение, догадываюсь об их решении, даже если они смотрят куда-то в другую сторону. Точнее говоря, я не столько знаю, сколько чувствую, что сделают они в следующую секунду, как сыграют в той или иной ситуации, и потому в то же мгновение мчусь туда, где ждёт меня шайба, где, по замыслу партнёра, я должен появиться. Не говоря ни слова, лишь переглянувшись, мы сразу же находим устраивающее всех решение — потеряв шайбу, знаем, кто должен бежать на помощь защитникам, знаем, когда партнёр устал настолько, что именно тебе следует „отработать“ назад, хотя он ближе к своим воротам, в любой момент матча знаем, кому вступить в борьбу, кому атаковать игрока, владеющего шайбой».

С начала 1970-х годов Харламов стал одним из ведущих хоккеистов в стране. Его самыми сильными сторонами были превосходная техника, безупречное катание, владение шайбой, яркие бомбардирские качества.

В чемпионате СССР в сезоне-1970/71 он стал лучшим бомбардиром, забросив в ворота соперников 40 шайб. На чемпионате мира — 1971 именно благодаря ему была заброшена решающая шайба в матче со шведами, что и привело к победе сборной.

В преддверии Олимпиады в Саппоро Тарасов решил перевести Харламова в другую тройку – к Викулову и Фирсову. И в этой тройке Валерий играл блестяще. Он стал лучшим бомбардиром Олимпиады, ему дважды удавался хет-трик (в матчах против финнов и поляков). В ходе Игр Харламов набрал 16 очков, забросил 9 шайб и отдал 7 результативных передач. Золото СССР на Олимпиаде в Саппоро во многом заслуга Харламова.

Валерий Харламов говорил: «Не могу играть против слабых. Сам не знаю почему. Наверное, мне их жалко. Вот сразиться бы ещё раз с профессионалами! Против них играешь — мужчиной себя чувствуешь. Как они ведут силовую борьбу, как сражаются до последней секунды! Канадцы не щадят ни себя, ни соперников. Но когда побеждаешь команду Фила Эспозито или Бобби Халла — чувствуешь, что не зря брал клюшку в руки». И в суперсерии СССР – Канада 1972 года Харламов продемонстрировал все свои лучшие спортивные качества и получил всеобщее признание в мировом хоккее.

Харламов всегда стремился играть против сильных соперников, «возить» слабых — не для него

Харламов всегда стремился играть против сильных соперников, «возить» слабых — не для него

Наряду с Третьяком и Якушевым он был одним из ведущих игроков сборной СССР в этих играх. Вратарь Кен Драйден после первого матча сказал о Харламове: «Именно Харламов надломил нашу могучую команду, снял вопрос о победителе. Я такой игры нападающего больше не видел».

Ещё одним знаменательным спортивным событием в карьере Харламова стала суперсерия СССР – Канада 1974 года — за 8 игр он забросил всего 2 шайбы, но обе они признаны шедеврами. 17 сентября 1974 года в Квебеке Валерий забил гол, который привёл в восторг и болельщиков, и профессионалов. Канадский защитник Трамбле вспоминал: «Когда мы со Степлтоном откатывались назад, я был спокоен: ни один форвард ВХА или НХЛ не рискнул бы вклиниться между нами. Без ложной скромности скажу, что менее опасно очутиться между двумя жерновами. Однако этот русский нападающий понёсся прямо на нас. Что было потом? Я видел, что форвард собирается обойти меня с внешней стороны, слева. Пэт Степлтон, как потом выяснилось, заметил прямо противоположное: мол, русский хочет обойти его справа и тоже с внешней стороны. Когда же мы разъехались ловить каждый „своего“ Харламова, тот проскочил между нами. И я по сей день не пойму, как он оставил нас в дураках. Но одно я знаю точно: другого такого игрока нет». Канадские журналисты назвали эту шайбу «голом для гурманов».

3 октября в Москве Хараламов забросил шайбу, о которой Анатолий Тарасов с восторгом отозвался так: «Первого канадца он обвёл своим коронным финтом — обманным кивком головы в сторону, отчего тот кинулся наперерез, туда, куда Валерий и не собирался двигаться. Второго, который намеревался на подкате столкнуться, он обыграл, резко затормозив и одновременно развернув туловище, так что противник промахнулся и пролетел мимо. А третьему он показал, что потерял шайбу, умышленно отпустив её от крюка клюшки, и, когда канадец дотронулся до шайбы, уже вкушая радость оттого, что отнял её у самого Харламова, Валерий налетел на него, толкнув плечом, опрокинул на лёд, вновь овладел шайбой и оказался один на один с вратарём Чиверсом.

Мы не позволим умереть памяти о Валерии Харламове!

Мы не позволим умереть памяти о Валерии Харламове!

Как бы шутя, чуть даже игриво, Харламов приблизился к опытнейшему голкиперу канадцев, сделал замах клюшкой и выпад влево с явным намерением пробить в правый от вратаря угол ворот. Его финт был до того естественным, что вратарь начал смещаться вправо, но Валерий сыграл иначе — неуловимым движением он послал шайбу верхом в левый угол ворот».

Врач сборной Олег Белаковский отмечал крайне агрессивную и порой неспортивную игру канадцев: «Казалось бы, незаметный тычок клюшкой — и у Харламова разбита переносица. Мне с трудом удаётся остановить у него кровь. Удар в переносицу — штука очень болезненная, но сейчас не до боли, и Валерий снова рвётся на лёд. Канадцы ставят перед собой задачу сломить этого упрямца любой ценой. И тут же на глазах у тысяч возмущённых зрителей происходит нечто отвратительное. Рик Лэй, канадский защитник, настигает Валерия и бьёт кулаком в лицо ни с того ни с сего. Бьёт кулаком в переносицу! Удар Лэя служит сигналом, и начинается настоящее побоище. Больше всего достаётся Харламову, Якушеву, Мальцеву, Васильеву, Лутченко. Все они серьёзно травмированы. Я едва успеваю перевязывать, подмазывать, подклеивать. Едва успеваю потому, что ребята буквально рвутся в бой. Рвутся, несмотря на опасность новых столкновений. Это было поистине великое противостояние». Справедливости ради надо отметить, что после игры Лэй публично принес Харламову свои извинения.

В конце 1975 года состоялись первые игры между СССР и НХЛ на клубном уровне. «Армейцам» предстояло провести четыре игры в Северной Америке. Харламова в США и Канаде встречали как суперзвезду — только ему и Третьяку зрители устраивали долгие овации во время представления хоккеистов перед началом игр. И Харламов в каждом матче оправдывал ожидания болельщиков – все его голы были искусны и красивы. В играх этой суперсерии канадцы частенько использовали приёмы, далекие от спортивных. Так, в матче с «Филадельфией» канадец Эд ван Имп нанёс Харламову удар клюшкой в спину на 12-й минуте первого периода, после которого советский хоккеист долго лежал на льду. Сам Харламов вспоминал об этом так: «Удар был настолько сильным и неожиданным, что я грохнулся на лёд… В глазах у меня потемнело. Кажется, на несколько секунд я даже потерял сознание. И первая мысль — надо обязательно встать… Несколько секунд мускулы не слушались меня, но кое-как поднялся». После этого руководство ЦСКА увело команду со льда, но это ни к чему не привело. Команда во время этого перерыва «перегорела» и в конечном итоге проиграла 1:4. По итогам турне Харламов был лучшим в составе ЦСКА по системе «гол+пас», забив 4 шайбы и отдав 3 голевые передачи.

Валерий Харламов навсегда золотыми буквами вписал своё имя в историю Хоккея

Валерий Харламов навсегда золотыми буквами вписал своё имя в историю Хоккея

На Олимпиаде в Инсбруке Харламов выступал в одной тройке с Михайловым и Петровым. В последней, решающей игре с чехословаками именно Валерий Харламов забросил победную шайбу, переиграв вратаря Иржи Голечека. Всего на турнире Валерий забросил три шайбы и отдал шесть результативных передач. Победа в Инсбруке стала его вторым и последним олимпийским золотом.

В 1976 году Валерий Харламов женился и в том же году вместе с женой попал в автомобильную аварию на Ленинградском шоссе. Хоккеист получил перелом правой голени и двух рёбер, сотрясение мозга и множество ушибов (жена не пострадала). Некоторые врачи рекомендовали ему завершить спортивную карьеру, но уже через два месяца Валерий сделал свои первые шаги по палате, а осенью по совету Тарасова начал тренироваться с мальчишками на катке. Ценой невероятных усилий, преодолев боль и слабость, Харламов вернулся в большой спорт и уже 16 ноября 1976 года вышел на матч против «Крыльев Советов». Вспоминал он об этом так: «Играл я тогда как в тумане. И не потому, что был слаб. Функционально я уже восстановил форму. Просто я видел, что ребята оберегают меня — и партнёры, и противники. И тронуло меня это необыкновенно. Значит, нужен я. Значит, ценят. Ощущение такое — вот-вот разревусь. Еле совладал с нервами…».

В сборную СССР Харламов вернулся в декабре 1976 на турнире на приз газеты «Известия», и в первом же матче против шведов — хет-трик. И хотя больше на турнире не забивал, стал вместе с Борисом Михайловым лучшим по системе «гол+пас» (3+3, 6 очков).

В 1977 году на чемпионате мира в Вене сборная СССР стала лишь третьей, но тройка Петрова была признана лучшей на чемпионате по заброшенным шайбам и набранным очкам.

Летом 1977 года ЦСКА и сборную СССР возглавил новый тренер – Виктор Тихонов, который ужесточил дисциплину и увеличил тренировочные нагрузки. И это дало свои результаты – в 1978 и 1979 годах были выиграны чемпионаты мира, Кубок Вызова 1979 года в США. Но после неудачной Олимпиады-1980, в которой сборная СССР проиграла американским студентам, тройка Михайлов – Петров – Харламов была расформирована. Харламов не раз говорил, что сезон-1981/82 станет для него последним. Он мечтал стать детским тренером. Тихонов не взял его на Кубок Канады – 1981, и Валерий остался в Москве, где и погиб 27 августа 1981 года в автокатастрофе, на том же Ленинградском шоссе, на котором произошла и первая авария. Вместе с ним погибла его жена Ирина. У него остались сын Александр и дочь Бегонита.

Валерию Харламову, одному из лучших хоккеистов мира, было всего 33 года. Похоронен он на Кунцевском кладбище Москвы. На похоронах не было игроков сборной СССР, которая в это время была в Канаде. Но они дали слово, что выиграют Кубок Канады в память о Валерии. И слово своё сдержали, уничтожив в финале сверхзвёздную канадскую сборную – 8:1.

Валерий Харламов всегда оставался достойным подражания человеком

Валерий Харламов всегда оставался достойным подражания человеком

В 1991 году, накануне десятилетия после трагедии, на 74-м километре Ленинградского шоссе была установлена 500-килограммовая шайба из мрамора и клюшка, на которой выгравирована надпись: «Здесь погасла звезда русского хоккея. Валерий Харламов».

Именем Харламова назван один из дивизионов Континентальной хоккейной лиги и главный трофей Молодёжной хоккейной лиги. Кубок Харламова изготовлен из драгоценных материалов знаменитым скульптором Франком Майслером. Впервые Кубок Харламова был вручён чемпионам России по хоккею среди молодёжных команд 2010 года — магнитогорской команде «Стальные Лисы».

В сборной России и ЦСКА навечно закреплён № 17. Никто больше не может выступать в её составе под этим номером. Исключение составил только сын хоккеиста — Александр.

Станислав Шаталин, член-корреспондент Академии наук СССР, сказал о Харламове: «Кто-то сказал, что Сократ создал философию. Аристотель — науку. Несомненно, Харламов — один из создателей хоккея. Как Валерий убедительно доказал, для этого вовсе не обязательно стоять у истоков. На любой стадии развития можно сотворить нечто такое, что позволит получить неофициальный, зато вечный титул».

Анатолий Тарасов отмечал необыкновенную скромность Харламова: «Валерий Харламов никогда, подчеркиваю – никогда не чувствовал себя этаким старателем на россыпях спортивной удачи. Он сражался не на живот, а на смерть за победу сборной Страны Советов. И когда под сводами ледовых дворцов звучал наш гимн, не своим вкладом, хотя порой он ох как велик был, гордился Валерий – горд был в первую очередь за державу, ибо естественное чувство патриотизма всегда было свойственно Валерию Харламову в высочайшей степени!».

И он же отмечал многогранность его спортивного таланта, силу воли и преданность делу: "… Валерий талантлив был во многих сферах деятельности, но создан-то он был всё же для хоккея, для этой скоростной, хитроумной и боевой игры настоящих мужчин. И какие бы звёзды и среди соперников, и среди партнёров ни окружали Харламова на льду, он оставался сильнейшим среди сильнейших, первым среди равных. Валерий довёл до необычайной степени совершенства владение тремя скоростями – взрывной скоростью передвижения и манёвра на площадке, скоростью реакции клюшкой на малейшее изменение игровой ситуации и, наконец, скоростью мышления, не уступающей, думаю, самым современным компьютерам. Каждую из этих скоростей можно встретить – правда, лишь по отдельности – и у других классных форвардов, но сплав их являлся как бы фирменным знаком лишь Валерия Харламова.

Владение этими тремя скоростями позволило Валерию выработать обводку, которую можно назвать не только харламовской, но и легендарной, – не одного, а нескольких противников обходил он раз за разом и даже признанных мастеров силовых единоборств, которых иные наши асы побаиваются до сих пор. Харламова не могли остановить даже откровенной грубостью. Более того, знаменитый Бобби Кларк в 1972 году в первой серии матчей сборной СССР со звёздами НХЛ, откровенно охотившийся за Валерием, позже писал: «Я проникся таким уважением к этому великому форварду русской команды, что стыжусь тех минут, когда доставлял ему боль. Но другими средствами остановить Харламова мы просто были не в состоянии…»

К сожалению, порой хоккеисты и наполовину не столь талантливые, как Валерий, мнят себя чуть ли не центрами вселенной – требуют особого отношения, особых условий, на партнёров смотрят как на «подносчиков патронов». И здесь особо хочется напомнить, насколько подобное отношение к людям, к жизни было чуждо Валерию. Вот уж кто ничего не требовал для себя! Вот кто умел радоваться удаче товарища! И не просто радоваться, а помогать рождению этой удачи!

Великая тройка: Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов

Великая тройка: Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов

Ради этого Харламов лез в самое пекло. Заставлял противника бросаться – в страхе за свои ворота – на него, освобождая тем самым от опеки партнёров Валерия. Вот тут-то Харламов скрытным броском и переадресовывал шайбу товарищу по команде, находившемуся на выгодной для завершения атаки позиции. И первым же поздравлял того с успехом.

Выше интересов команды для Валерия не было ничего. И когда перед Белой олимпиадой в Саппоро мы, тренеры, попросили Харламова в связи с разработанной принципиально новой тактической расстановкой расстаться, пусть на время, с Борисом Михайловым и Владимиром Петровым, друзьями-партнёрами, понимавшими его с полуслова, он спорить не стал. И придя в новое звено, сумел заразить своей невероятной энергией, неиссякаемым оптимизмом и Александра Рагулина, и Анатолия Фирсова, и Геннадия Цыганкова — игроков, к тому времени уже знаменитых. Все они, а также Владимир Викулов, чья лучшая игра приходится на тот сезон, когда он выступал в одном звене с Валерием, были благодарны судьбе, сведшей их (о чем мне не раз говорили они сами) в одну игровую компанию с Харламовым…

В 1976 году казалось, что Валерий расстанется с хоккеем, – после первой автокатастрофы, окончившейся переломом ног и рёбер, он начал прихрамывать. И хотя Харламов с чудовищным упорством возвращал себя в хоккей, был поистине жёсток к себе, дорожил каждой минутой, но никак не мог поймать миг психологической уверенности в сложных игровых ситуациях. Несколько дней я ломал голову над этой проблемой и предложил Валерию в дополнительных тренировках поиграть одному против шести 10-15-летних мальчишек.

Ребятам мы ничего не сказали о цели эксперимента, иначе тренировки могли бы превратиться в поддавки. Временами мне казалось, что такую дьявольскую нагрузку невозможно выдержать. Но Валерий выдюжил и в результате вернул веру в самого себя, стал прежним Харламовым, хоккейным рыцарем без страха и упрёка. Но, увы, какой-то автомобильный рок висел над ним – 27 августа 1981 года Валерия Харламова не стало.

Валерий Харламов не знал своего величия! Вернее, не хотел знать. Не хотел ничем выделяться среди товарищей, партнёров, даже от капитанской повязки (а мы — и тренеры и игроки — предлагали её ему не раз) отказывался, предпочитая оставаться, как говорят психологи, «неформальным лидером». Говоря о будущем, мечтал о работе с мальчишками. Именно с мальчишками, а не с мастерами хоккея, хотя последнее считается куда престижнее.

Но престижность Валерия никогда не волновала. И там, где иные мастера раздували, как говорится, щёки, Харламов всегда оставался самим собой…
К сожалению, обо всём этом приходится говорить в прошедшем времени, однако я, близко знакомый с Валерием Харламовым почти два десятилетия, не могу не подчеркнуть ещё раз, что и талант Валерия Харламова как хоккеиста, и его чисто человеческие качества – честность, принципиальность, порядочность – эти достоинства долго ещё будут для молодых образцом для подражания".

Он не знал своего величия. Но мы знаем и всегда будем помнить, кем был Валерий Харламов – гениальным хоккеистом, порядочным и скромным человеком, хорошим другом, настоящим патриотом своей страны. В его характере так гармонично сплелись широта и щедрость русской души и темперамент страстной Испании.

Валерий Харламов с семьёй и с Анатолием Тарасовым

Валерий Харламов с семьёй и с Анатолием Тарасовым

Комментарии