Если бы по итогам сезона КХЛ вручала приз за курьёз года, победитель был бы известен уже сейчас. То самое интервью, вошедшее в историю под кодовым названием «И всё-таки Фёдор», вряд ли кто-то уже переплюнет, хотя забавные истории в микст-зонах продолжают происходить. Причём ошибаться могут не только корреспонденты, но и сами игроки, как, например, Филипп Метлюк, который на днях с удивлением узнал, что, оказывается, его команда всё-таки уступает в счёте «Локомотиву», а не играет с ним вничью, как он думал сам. Сегодня я расскажу вам, как такие интервью происходят на самом деле.
Раньше, когда я смотрел матчи НХЛ, думал, что с хоккеистами об интервью специально договариваются перед началом встречи. На это меня натолкнуло то, что в конце периода часто специальная графика сообщает зрителям, кого им ждать в перерыве. А потом я спросил у Александра Хаванова. Он сказал, что ничего такого не практикуется, нужного игрока просто останавливают в перерыве и всё. Там вообще не принято отказываться, поэтому телевизионщики выбирают героя, анонсируют его, а дальше хоккеист встаёт перед камерой и отвечает на вопросы.
У нас такое прокатывает не всегда. Нападающий может забить три шайбы, а потом уйти в раздевалку, сказав, что ему надо точить коньки, у него болит горло или ему жена запрещает давать интервью. Иногда игрок может пообещать, что ответит на все вопросы после матча, или сделать вид, что не слышит, как ты к нему обращаешься. А ещё есть вариант, когда ты зовёшь на интервью кого-то из молодых, но идущий следом ветеран силком загоняет его в раздевалку, считая, что парень своей игрой ещё не заслужил того, чтобы светиться в кадре. Да много чего бывает, поэтому не удивляйтесь, что зачастую в перерывах появляются одни и те же лица.
Евгений Малкин был озадачен подменой…
Безотказных хоккеистов не так уж и много. Да и у них желание с кем-то разговаривать обычно пропадает, когда команда проигрывает 0:5.
Поэтому, если есть такая возможность, лучше договориться заранее. Конечно, сложно до начала игры угадать, кто может стать героем встречи к первому или второму перерыву, но у тебя гарантировано будет мнение изнутри события от одного из его непосредственных участников.
Правда, и с этим иногда не всё просто. Бывает так, что перед матчем хоккеист говорит тебе: «Посмотрим, в зависимости от того, как буду играть». И вот ты стоишь, придумываешь вопросы, а он в итоге проходит мимо, да ещё и самым последним из всех, так что заменить его просто некем. И всё, нет интервью. Короче, опыт подсказывает, что «посмотрим» на языке игроков скорее «нет». Хотя бывают исключения.
Как-то в плей-офф Сергей Широков, будучи ещё представителем ЦСКА, после такого «посмотрим» в нужный момент ушёл прямиком в раздевалку. «Армейцы» в ту минуту уступали в счёте 0:2. В третьем периоде красно-синие отыгрались и перевели встречу в дополнительное время. В плей-офф, да ещё и перед овертаймом, задача остановить хоккеиста сильно усложняется. Всё же я попытался и пока, выбирая, смотрел на игроков ЦСКА, шествующих со льда, увидел вскинутую голову Широкова с вопросом: «Ну что?» Когда ход встречи перевернулся, Сергей уже сам настроился на разговор без моих просьб.
Ещё одним препятствием к интервью в перерыве неожиданно может стать кто-то из охранников. Так в «Мегаспорте» стражи порядка не сразу привыкли к тому, что иногда корреспондент должен успеть выдернуть игрока, уходящего в специальный тоннель до раздевалки со скамейки. Там пространства для маневра очень мало, а когда этот единственный свободный метр тебе перегораживает чья-то огромная спина, всё становится ещё труднее. Что-то экстренно объяснить этим людям невозможно. Со стороны, наверное, всё выглядело забавно и жалобно. Однажды я, встав на цыпочки и высовываясь из-за плеча секьюрити, кричал: «Максим!» — в сторону уходящего Сушинского. Тот скрылся, и я решил, что интервью не будет. Вдруг из тоннеля долетел грозный вопрос: «Что хотел?»
— А можно интервью? – крикнул я через охранника.
Спустя две секунды Сушинский вынырнул из тоннеля обратно, отодвинул человека в чёрном и пришёл в микст-зону.
Таких случаев можно вспомнить много, но самая крутая история лично у меня произошла, конечно, с Малкиным. Во время локаута «Магнитка» приехала в Мытищи играть с «Атлантом». На интервью с Евгением я особо и не рассчитывал. Во-первых, я видел, что происходило в «Сокольниках» за полтора месяца до этого. Тогда был первый матч Малкина, Кулёмина и Гончара в московском регионе. Магнитогорцы грохнули «Спартак» — 7:2, а когда 71-й номер после сирены пошёл со льда в раздевалку, он не сумел преодолеть этот небольшой путь чисто физически – настолько плотным было кольцо слетевшихся журналистов. Самое смешное, что не мог попасть в свою раздевалку не только Малкин, в пробку из людей попала и вся остальная команда. Игрокам пришлось буквально распихивать представителей прессы, чтобы получить доступ в свою законную комнату.
Во-вторых, игра с «Атлантом» для «Металлурга» оказалась первой после кубка Первого канала, где Малкин блистал в ударном звене сборной России. Я подозревал, что нападающий просто устал от протянутых к нему микрофонов и диктофонов, поэтому и не хотел лишний раз ему надоедать. Когда перед матчем я подошёл к пресс-атташе «Металлурга» Алексею Мишукову, я думал в первую очередь о Сергее Гончаре.
— А с лучшим игроком мира вы не хотите поговорить? – посмотрел Мишуков на меня сквозь очки.
— Если он готов, то – конечно, — ответил я.
Мишуков скрылся в раздевалке, потом появился и солидно кивнул головой, подтвердив нашу договорённость на второй перерыв.
За два первых периода Малкин забил две шайбы.
— Евгений! – окликнул я его, увидев нападающего в подтрибунном помещении.
— Сейчас форму сниму, — сказал Малкин и ушёл в раздевалку.
Доброжелательный Максим Сушинский журналистам отказывал редко
«Зачем, интересно, снимать форму перед интервью?» — подумал я и принялся напряженно ждать.
Здесь надо сказать, что разговор в перерыве с хоккеистом не может состояться во второй его половине и тем более в конце. На самом деле, чем быстрее – тем лучше. Тут ещё надо помнить, что всё то время, которое уходит на подготовку, комментатор матча должен заполнять паузу, рассказывая что-то в тот момент, когда ничего не происходит.
Есть хоккеисты, которые, например, не отказывают в интервью, но любят после окончания периода ещё посидеть на скамейке запасных. Сколько они там будут сидеть, неизвестно никому, кроме них самих, а всё время перерыва на телевидении расписано, так что ждать человека вечно просто нельзя. Как-то в перерыве Виктора Тихонова, приехавшего из Северной Америки в «Северсталь», сходил и позвал со скамейки на позицию для интервью его отец, но в большинстве случаев нет возможности вот так взять и послать кого-то за нужным персонажем.
Так вот Малкин. Он скрылся в раздевалке под сомнительным предлогом «снять форму». Время идёт, я жду, Малкина нет. Надо что-то делать. Ну мало ли, вдруг он так и не вернётся, а все остальные игроки уже разойдутся, и в итоге интервью не будет никакого вообще. Хватаю последнего уходящего со льда Игоря Игнатушкина, тогда ещё выступавшего за «Атлант», ставлю его перед камерой и что-то спрашиваю о матче, по ходу которого хозяева уступают с разницей всего в одну шайбу.
Игнатушкин отвечает, и в этот момент из-за угла появляется Евгений Малкин. Он действительно снял с себя игровой свитер, всю защитную амуницию верхней половины тела и в таком виде пришагал в микст-зону. Но в эфире-то уже Игнатушкин! И его не оборвёшь на полуслове просьбой освободить место для более именитого соперника. Малкин тем временем оценивает ситуацию, разворачивается и уходит обратно. Я о чём-то ещё говорю с Игнатушкиным, заканчиваю интервью, а потом весь оставшийся перерыв и третий период проклинаю себя, пытаясь представить, есть ли в мире ещё хотя бы один журналист, на интервью к которому пришёл Евгений Малкин, но беседа не состоялась в виду занятости журналиста разговором с Игорем Игнатушкиным, не в обиду последнему, конечно, будет сказано.
В третьем периоде звёздный магнитогорец забил ещё одну шайбу в пустые ворота и всё-таки дал мне интервью после матча. Так что у этой истории даже хеппи-энд. Интервью после игры с автором хет-трика — это лучше чем с автором дубля в перерыве.
Основная претензия болельщиков к корреспондентам по поводу интервью в перерывах – это глупые вопросы. Но давайте будем честными, вопросы могут быть и интересными, но сами игроки редко готовы в такой момент сказать что-то более познавательное, чем «сейчас тренер внесёт коррективы». Разговор между периодами может получиться любопытным только в том случае, если обе стороны в этом заинтересованы. Так пожелаем в новом году, чтобы стремления журналистов и хоккеистов полностью совпадали. Хотя бы во время первого и второго перерывов.
Умница Виктор Тихонов — находка для журналистов