Фигура главного тренера южан является, пожалуй, самой загадочной среди всех ныне трудящихся в Высшей хоккейной лиге наставников, поэтому разговор с Владимиром Колпаковым мы начали с вопроса об основных вехах его карьеры.
— В бытность игроком я выступал за команду второй лиги — томский «Кедр», заканчивал карьеру уже в северском «Янтаре», на тот момент мне было 36-37 лет, шла середина 1990-х. После того как принял решение повесить коньки на гвоздь, стал сначала играющим тренером клуба, а чуть позже возглавил коллектив. Выступали мы во втором эшелоне реорганизованного хоккея в нашей стране – в зональном турнире высшей лиги.
Далее перешел на работу детским тренером, был руководителем специализированной хоккейной школы, потом вновь углубился в детский хоккей, ну а сейчас вернулся на профессиональный уровень.
— Значит, о проблемах детского хоккея вы можете рассказать, что называется, из первых уст.
— К сожалению, и на сегодняшний день детский хоккей в нашей стране остается большой проблемой. Таково мое субъективное мнение, возможно, оно не понравится чиновникам, но, работая руководителем детской школы, я эти вопросы поднимал неоднократно. Вся структура, о которой мы говорим, делится на два подтипа.
Первый – ДЮСШ, которые относятся к министерству образования. Проблемы здесь – огромное количество надзорно-контролирующих органов, совершенно необязательная «бумажная» работа, мешающая тренеру выполнять его прямые обязанности, и невероятно низкая оплата тренерского труда. Второй – центры спортивной подготовки. Специалисту здесь проще работать, в том плане что к его работе не предъявляется столько требований, но в плане зарплаты также совсем не радужно.
Что касается организации проведения соревнований, здесь тоже не все гладко. Когда работал в Сибири, именно в связи с этими проблемами омская хоккейная школа вышла из региона «Сибирь — Дальний Восток» и присоединилась к признанным уральским хоккейным центрам. Почему так получилось? В Омске, в отличие от других сибирских школ, есть вся необходимая инфраструктура для развития хоккеистов и тренеров.
— На ваш взгляд, есть ли выход из ситуации для регионов, которые в плане детского хоккея идут пока в отстающих?
— Чтобы решить проблемы, связанные с детским хоккеем, считаю, неплохо было бы оглянуться в прошлое и взять на вооружение систему интернатов, которая неплохо работала во времена Советского Союза, она была далеко не самой худшей. Во многих странах мира именно ее взяли на вооружение и вполне успешно применяют на практике для
Владимир Колпаков: «Чтобы решить проблемы, связанные с детским хоккеем, неплохо было бы взять на вооружение систему Советского Союза...»
взращивания юных кадров. Посудите сами, в интернате хоккеист получает и необходимые образовательные навыки, и полностью погружен в свое дело, занимается спортом. Именно там будет вестись целенаправленная работа для подготовки ребят к выступлению в ВХЛ, КХЛ и национальной сборной. Оттуда будет выходить больший процент качественных спортсменов.
— Как считаете, что остается делать по-настоящему одаренным парням, которые волей судьбы вынуждены заниматься любимым делом в нехоккейных регионах?
— Безусловно, если у хоккеиста есть определенные навыки, которые будут востребованы в других школах, надо попытаться переехать в крупный хоккейный центр. Но нужно понимать, что в любом таком интернате хватает и своих, доморощенных ребят. Поэтому, приезжая туда, ребенок должен быть на голову выше сверстников.
Однако в большинстве случаев такая ситуация выглядит тупиковой – в 10-12 лет его уровень мастерства не настолько отличается от остальных ребят, а к 14-16 годам он без должной системы подготовки автоматически переходит в ранг отстающих в своем спортивном развитии. Соответственно, из-за отсталости некоторых регионов мы теряем невероятное количество таких звездочек и самородков, которые могли бы заиграть на высочайшем уровне в будущем.
— Вы как раз и работали в таком, если можно выразиться, «неблагополучном» хоккейном регионе. Какова ситуация развития вида спорта в Томской области?
— Томск – та часть субъектов Российской Федерации, где хоккей закопали глубоко в землю. Началось это еще в 1989 году, когда местную команду «Кедр» попросили на месяц освободить ледовый дворец. «Месяц» продолжается по сей день, а под сводами арены развели натуральный рынок, сносить который до сих пор никто не спешит. Хотя дворец был достаточно неплохой, типовой. Такие мы можем до сих пор видеть в Ростове, Воронеже, Прокопьевске – все они построены в начале 1970-х годов.
Этим местные власти показали свое отношение к нашему виду спорта. Некоторые из чиновников говорят, что в Сибири хоккей нужно развивать на улицах. Наверное, они не пробовали играть в тридцатиградусный мороз. В таких условиях воспитать кого-то практически невозможно. Хотя и в Томске хоккейные самородки были, тот же Николай Борщевский, олимпийский чемпион, вовремя сумевший уехать в Минск.
— В чем проблема? В правительстве?
— Не думаю, что наш регион настолько беден, чтобы не позволить себе ввести в эксплуатацию современный ледовый каток и создать настоящую детскую школу. Да, есть ДЮСШ, но я бы назвал их «работой на бумаге». Эти школы могут отвлечь детей от улицы, дать возможность им вдоволь покататься на коньках, но ни о каком профессиональном развитии там не может быть и речи.
— Хотелось бы теперь плавно перейти к теме вашего переезда в Краснодар. Получается, попали вы из забвения на невспаханное поле. Каково это, поднимать вид спорта в регионе с нуля?
— Когда я окончил Высшую школу тренеров в Санкт-Петербурге, мне поступило предложение переехать в Краснодарский край, где вскоре будет проходить сочинская Олимпиада и создается абсолютно новая современная инфраструктура. Передо мной встала дилемма – ехать сюда или же отправиться на работу в Омск. В итоге я выбрал Краснодарский край и стал работать с детьми в станице Выселки. Конечно, я понимал, на что шел.
Вид спорта для местных жителей новый, но он будет развиваться там, где есть материально-техническая база, с которой здесь полный порядок. Именно это меня и прельщало. По программе до 2014 года в крае должно было появиться 14 крытых катков, десять из которых уже введены в эксплуатацию. На протяжении всей моей карьеры – что игровой, что тренерской – условий для занятия хоккеем практически не было, поэтому я согласился.
— Приехав работать даже не в город, а в станицу, вы очень быстро заразили местных детишек хоккеем – буквально за три года вы вместе с местной командой сумели выиграть престижный всероссийский детский турнир «Золотая шайба».
— Набрав детей восьми-девяти лет, мы понимали, что будем отставать от многих других регионов и сразу же занялись интенсивным тренингом. Достаточно долго спорили с медиками, которые твердили, мол, детей перегружать нельзя. Здесь нужно понимать, что тренировки бывают разными – интенсивными и техническими. Но что будет с ребенком, если он вместо того, что будет носиться на улице, лишний раз отработает технику своего броска на льду?
— Ему только в радость!
— Вот и я так думаю. Бесконтрольное расходование энергии на улице мастерства ему явно не прибавит. Порой меня убивают наши санитарные нормы. Но в Краснодарском крае мне пошли на встречу, ребята имели возможность два раза в день выходить на лед и тренироваться, нас поддерживал и директор местной
Владимир Колпаков и его «Кубань»
школы – в летний период площадку не растапливали, а давали детям место для дополнительных занятий. Поэтому в довольно быстрые сроки мы сумели поглотить то отставание в уровне мастерства, которое имели перед другими школами, ну а подтянуть функциональную часть было делом нетрудным. Вот, собственно, так мы и добились цели.
— После триумфа на финале «Золотой шайбы» победный состав сохранить удалось?
— Фактически да, но некоторые ребята все-таки родной регион покинули. Двое хоккеистов уехали в Дмитров, а наш голкипер отправился в Санкт-Петербург, но в будущем мы будем работать над их возвращением в нашу команду. Хотя эти пустоты мы уже заполнили. Благодаря поддержке губернатора Александра Ткачева мы создали хоккейный интернат, где собрали детишек со всего Краснодарского края и стараемся работать над тем, чтобы в ближайшее время в молодежной команде появились первые местные воспитанники.
— А вообще в Краснодаре родители охотно отдают детей в хоккейную секцию? Все-таки регион больше приспособлен для развития летних видов спорта.
— Вы знаете, я не столкнулся с проблемой набора детей. Думаю, здесь многое зависит от работы самого тренера – он должен заразить хоккеем сначала родителей, а уже затем детей. Ребенку должны привить мотивацию и интерес, чтобы он с удовольствием приходил на тренировки, тогда и будет видно качество работы специалиста.
— На вас не сказывалось давление местных властей, которые, возможно, ставили задачу побыстрее создать базу для взращивания юных хоккеистов в Краснодарском крае?
— Абсолютно никакого давления на себе я не ощущал: ни администрации района, ни краевых властей. Благодарен, что давали возможность работать, предоставляли детям ледовую арену для тренировок. Я сам для себя почерпнул много полезного, потому как, начиная работать со взрослой командой, сталкивался со многими вопросами, неясностями. В любой профессии есть какие-то открытия, которые приходят с опытом, и для меня сейчас работать с мастерами после детского хоккея гораздо проще.
— Некоторые из ваших коллег говорят совершенно обратное. Делая такой большой перерыв между работой с двумя профессиональными командами, тренер якобы «теряет хватку» и ему чуть ли не по-новому приходится постигать свое дело.
— Я бы сказал, что это вопрос из области психологии. Тренеру необходимо перестроиться как после перехода из взрослого в детский хоккей, так и из детского во взрослый. Насколько он способен на эту внутреннюю перестройку, насколько быстро он поймет, чего хочет от своих подопечных, настолько успешным он будет на новом для себя поприще.
— Вам-то как раз это сделать удалось! Да еще как быстро.
— Я бы не хотел делать поспешных выводов, еще прошло слишком мало времени, чтобы давать оценку моей работе.
— В принципе, это прецедент, когда тренер детской спортивной школы сразу же становится наставником команды, выступающей на очень высоком уровне. Лично я знаю только один такой случай, когда тренер усть-каменогорской школы Сергей Герсонский возглавил курганский «Мостовик». Что для вас показалось странным или неизвестным в первые дни после назначения?
— Назначение я получил 26 декабря прошлого года, и первое, что бросилось в глаза, — полное отсутствие единого коллектива в «Кубани». Причем и в тренерском штабе, и в хоккейной команде. Пускай на меня не обижаются ни игроки, ни специалисты, которые до меня работали в клубе. На мой взгляд, единый коллектив должен быть монолитом: нельзя разделять тренерский штаб и хоккеистов, мы все единое целое, у нас одна цель, поэтому и называемся командой.
Конечно, за первые два-три дня и даже стартовые месяцы нашей совместной работы добиться этого было невозможно, но со временем стало выстраиваться то, что я хотел бы видеть в будущем в «Кубани».
— Кто виноват, по-вашему, когда видно, что команда разрознена, что в ней нет единого кулака?
— Кто виноват, когда команда плохо играет? Тренер. Именно он обязан брать на себя эту ответственность и выстраивать всю систему.
— Еще в прошлом сезоне «Кубань» могла бы заявить о себе и выйти в плей-офф уже в своем дебютном сезоне на уровне ВХЛ. Для этого требовалось обыграть в последнем туре, немотивированный, так скажем, «Южный Урал». Как считаете, то поражение вашей команды было из области психологии?
— Конечно, именно поэтому и проиграли. Мы только что говорили об этом факторе – я не видел целостности, единого коллектива. Чем еще можно объяснить, что мы пропустили гол в свои ворота за 2:40 до окончания игрового времени матча? Те две шайбы полностью лежали на оборонительной линии нашей команды, игроки просто
Владимир Колпаков: «Единый коллектив должен быть монолитом: нельзя разделять тренерский штаб и хоккеистов...»
не выдержали того психологического испытания.
Не то что бы они были не в состоянии это сделать, а именно сыграл пресловутый фактор – нужно было взять одно очко, а ты выигрываешь в концовке третьего периода. Хотя в раздевалке никто их не настраивал играть на ничью, встреча была выигрышной, но на то хоккей игра – все должны работать до последнего.
— В нынешнем межсезонье «Кубань» по именам стала еще сильнее. Был ли сделан акцент на приобретении лидеров или же вы искали игроков под определенную игровую модель?
— Мне всегда нравится, когда говорят: «Вот у вас команда на бумаге выглядит очень сильной». Не хочу никого задевать, но уровень-то у нас не КХЛ. Те, кто выделяется из массы хоккеистов, играют на постоянной основе именно там, а кто из третьего звена команды КХЛ попадает в пятое, как раз относятся к уровню Высшей хоккейной лиги.
Нашей первостепенной задачей было омоложение состава, потому как по прошлому году было видно, что команда уж очень возрастная. Ну и мы подбирали тех игроков, которые… Как бы выразиться… В общем, процесс должен быть управляемым! Скажу так, чтобы никого не обижать.
— Введение в ВХЛ лимита на обязательное присутствие в составе молодых хоккеистов повлияло на вашу селекционную работу?
— Да, безусловно, так как в заявке каждой команды на игру должны находиться два игрока 1993 года рождения, а также один 1992 года плюс вратарь. Если таковые хоккеисты отсутствуют, то мы вынуждены действовать в 18 полевых, что выглядит довольно сложным занятием. В три звена весь сезон не отыграешь.
— Как вы вообще относитесь к лимиту? Поработав, получается, на двух фронтах – и детским тренером, и наставником профессионального клуба.
— Думаю, что искусственное омоложение лиги ни к чему хорошему не приведет. Зачем мы омолаживаем возраст хоккеистов, которые имеют право выступать в Молодежной хоккейной лиге? Почему бы руководителям нашего хоккея не дать поиграть там 21-летним ребятам? Биологически каждый человек развивается по-разному. По паспорту ему может быть 21 год, а биологический возраст равняется 18 годам. Хоккеист может еще выстрелить в тот момент, когда от него этого никто не ждет, а его уже лишили возможности играть на этом уровне. Если в «Кубани» юный Хлыстов проходит в состав, он и будет играть вне зависимости от лимита.
— В то же время летом в Краснодаре создали молодежную команду «Беркуты Кубани», которая с места в карьер стала одним из лидеров Первенства МХЛ. Вы уже почувствовали плюсы совместной работы системы МХЛ-ВХЛ?
— Конечно. Хотелось бы обратить внимание на то, что некоторые клубы пытаются найти лазейки в регламенте для того, чтобы сбросить с себя бремя создания молодежного клуба. Не нужно этого делать. Есть нормативный документ, в котором расписано, что у каждого зарегистрированного хоккейного клуба должен быть фарм в МХЛ, а также детская школа. Именно в структуре клуба, а не на договорной основе. Да, сразу никто не заставляет это делать, но через год-два это должно быть.
Если мы хотим развивать хоккей с «низов», необходимо четко прописывать все в регламенте: после первого года своей профессиональной жизни клуб обязан обзавестись молодежной командой, еще через год показать один-два возраста детской школы. И так через полтора десятилетия каждая дружина будет иметь полностью выстроенную и развитую систему воспитания юных хоккеистов, тогда в этом будет толк.
— А если клубу, как «Кубани», просто неоткуда брать кадры для молодежной команды, где взять юниоров?
— Здесь на первый план выходит работа селекционеров, менеджеры должны просматривать хоккеистов, следить за ними.
— А с вами по поводу той или иной кандидатуры игрока советовались?
— Да, подбор хоккеистов осуществляется исключительно через меня. Мы уже отметили троих-четверых человек, которые в нынешнем сезоне, скорее всего, смогут попробовать силы в ВХЛ.
— На ваш взгляд, «Кубань» — долгосрочный проект?
— Да, хоккей в регион пришел надолго. Есть понимание руководителей клуба и правительства Краснодарского края. Нужно сказать еще раз отдельное спасибо губернатору Александру Ткачеву, который делает все, чтобы данный вид спорта здесь получал новые толчки к развитию. Команда уже в этом году может решать серьезные задачи, нам остается только работать и стремиться к достижению необходимого результата.
Владимир Колпаков