Предыдущие части рубрики «Во славу ИИХФ»:
Часть 137. Хенрик Грут
Часть 138. Шоичи Томита
Часть 139. Юхани Вальстен
Часть 140. Якоб Кёлликер
Часть 141. Томас Рундквист
Часть 142. Вячеслав Старшинов
Часть 143. Константин Локтев
Собирательный образ прославленного, массово любимого в народе спортсмена Советского Союза – весьма прост. Улыбчивый, немногословный, подтянутый, ведущий исключительно здоровый образ жизни, добивающийся всех своих успехов с помощью верных товарищей. Однако, как бы ни было это трудно представить, существовали в СССР и другие любимцы болельщиков. Причём другие – противоположно. О герое нашего сегодняшнего рассказа подобные слова можно говорить открыто, никто этого и не скрывает. Молчать – было не в его правилах.
Виктор Коноваленко на чемпионате мира 1968 года
Курил – как паровоз. «Беленькая»? Должен же спортсмен как-то снимать напряжение!
А напряжение вокруг него всегда было колоссальным. Невозможно оставаться расслабленным, когда день за днём в тебя «кирпичами швыряют», да ещё и команда твоя, как бы самоотверженно ты эти «кирпичи» на себя ни принимал, безнадёжно, без шансов, по всем статьям проигрывает роботоподобным соперникам. Ему, «бриллианту», бессчётное количество раз предлагали сменить коллектив, а он упрямо дёргал плечом и всё равно оставался в родном городе. Надо ли говорить, что за такую преданность его чуть ли не на руках носили?
Виктор Сергеевич Коноваленко появился на свет 11 марта 1938 года в городе Горьком (ныне Нижний Новгород). Детство его мало чем отличалось от историй других прославленных хоккеистов, рождённых в те же годы: хоккей и футбол, нелёгкие условия жизни, тренировки в свободное время, не сразу выбранное амплуа. Будущий гениальный вратарь Коноваленко довольно продолжительное время играл на позиции форварда, пока в определённый момент не понял, что щитки и ловушка всё-таки ближе ему по духу, чем клюшка с загибом. Хотя навыки полевого сослужили ему хорошую службу: на коньках Виктор катался великолепно, и за счёт этого с кошачьей быстротой перемещался в воротах.
Коноваленко было 18, когда тренеры «Торпедо» впервые доверили ему выйти на лёд в матче чемпионата
Виктор Коноваленко, 1962 год
страны. Парень не подвёл, отыграв на ноль, и с того дня стал бессменным стражем последнего рубежа горьковчан, а чуть позже – и сборной СССР, с которой выиграл две Олимпиады и восемь золотых медалей чемпионата мира.
Игровое хладнокровие Виктор Коноваленко проявлял с юности. 1960 год, товарищеские матчи со сборной Канады. Нашему герою ещё не исполнилось и 22 лет, а его призвали в национальную команду. Он должен был выйти на лёд во второй игре, а накануне встречи, столь важной для дебютанта, к нему в номер решил заглянуть Анатолий Тарасов. Бессменный наставник сборной СССР, повидавший на своём веку немало удивительного, просто оцепенел. Коноваленко спал как убитый, немного похрапывая! На следующий день простой парень из Горького как ни в чём не бывало провёл свой первый матч за сборную, а наша команда разгромила канадцев со счётом 11:2.
Непробиваемая невозмутимость во время игры на протяжении всей карьеры Виктора Сергеевича была его визитной карточкой, и можно было бы предположить, что прозвище «русский медведь» закрепилось за ним именно поэтому. На самом же деле причинами были колоритная внешность и вратарская маска, стилизованная под медвежью морду. Причём по легенде эту маску Коноваленко получил от канадского коллеги по амплуа Сета Грина, которого боготворил как вратаря.
Помимо медвежьего спокойствия и быстроты движений Коноваленко обладал собранностью и потрясающей хоккейной интуицией. Для него не важен был соперник, он не мандражировал ни перед кем, и странным образом его уверенность передавалась партнёрам по команде. Товарищи по сборной
Виктор Коноваленко, 1971 год
говорили о нём: «Ощущение, как будто ворота бронёй защищены, чувствуешь на площадке полную свободу!» Думается, Виктор ощущал то же самое, видя, какого уровня оборонцы ему помогают. Дома в Горьком с помощниками у Коноваленко дело обстояло, прямо скажем, похуже.
В национальной команде голкипер с «двадцаткой» на спине (нет, мы не путаем сейчас Виктора Сергеевича с Владиславом Третьяком), смотрелся в разы ярче, нежели на клубном уровне, и это не удивительно. Вратарь белкой в колесе вертелся в рамке «Торпедо», и всё равно пропускал по шесть, по восемь голов за игру. Казалось бы – за что тут игрока хвалить? Ан нет: противник реализовывал хорошо если десятую часть всех шансов, которые предоставляли ему полевые игроки горьковчан. Всё остальное отражал Коноваленко.
Самое время задать резонный вопрос, возникающий при взгляде на все международные регалии нашего сегодняшнего героя: почему на внутреннем первенстве он играл не за ЦСКА? Точнее, так: как он смог отказать «армейцам», имевшим в те годы огромное влияние, и буквально в приказном порядке стягивавшим себе в состав таланты со всей страны? И как его, отказавшегося, всё равно приглашали в сборную, тогда как другим «провинциалам» та дорожка в подавляющем большинстве случаев была «заказана»? Представьте себе масштаб дарования Виктора Коноваленко, если для него (что называется, ногами упиравшегося, лишь бы не уезжать из Горького) в этих условиях делали исключение. И успеха с родным клубом он, упрямец, всё-таки добился. В 1961 году «Торпедо» под
Владислав Третьяк и Виктор Коноваленко
руководством Дмитрия Богинова стало бронзовым призёром чемпионата СССР, финишировав за спиной могучего ЦСКА.
На протяжении 17 лет выступлений Коноваленко мучили травмы – мениск и связки. А ещё он терпеть не мог играть в шлеме и стал надевать его, лишь когда вратарям официально запретили играть без маски. При этом никто и никогда не слышал от Виктора жалоб на боль, у него неизменно было «всё нормально». С этим «всё нормально» связана ещё одна история об этом неординарном хоккеисте. На чемпионате планеты-1970 в Швеции Коноваленко в разгар матча получает тяжёлую травму, множественный перелом переносицы. На льду мгновенно оказываются санитары с носилками, а голкипер… попытался от них убежать! «Скрыться» не получилось, в какой-то момент он потерял равновесие, упал и в бессознательном состоянии был доставлен в больницу. Его так и не смогли заставить остаться в госпитале больше чем на сутки. Уже на следующий день Коноваленко встал в ворота в матче с Финляндией, и, несмотря на то что рана по ходу встречи открылась, а вопрос о победителе был решён уже в середине игры, Виктор достоял до конца.
На том первенстве его наконец-то, впервые в карьере, включили в символическую сборную турнира. А эпизод с травмой произвёл неизгладимое впечатление на молодого Владислава Третьяка, который тогда был запасным голкипером сборной, смотрел на Коноваленко горящими
глазами, пытаясь перенять что-то из его мастерства, и которому Виктор Сергеевич к тому времени уже отдал свой 20 номер, предрекая «армейскому» пареньку великое будущее.
Коноваленко сыграл свой прощальный матч в 1973 году. После завершения спортивной карьеры перешёл на тренерскую работу, занимался с юными хоккеистами и стал тренером вратарей. Последние годы жизни работал директором автозаводского дворца спорта «Торпедо». К концу жизни у Виктора Сергеевича испортилось зрение, развилась болезнь ног, однако он продолжал работать, не желая ни расставаться с любимой игрой, ни признавать собственные болячки. Умер Коноваленко на своём рабочем месте во время очередной планёрки 20 февраля 1996 года.
Именем Виктора Коноваленко назван автозаводской дворец спорта в Нижнем Новгороде (и бульвар рядом, где также установлен его бюст) и заслуженно увековечен игровой свитер с 20-м номером. В 2007 году хоккеист был введён в Зал славы ИИХФ. И нет никаких сомнений: если чья память и будет увековечена возле новенькой арены нижегородского «Торпедо», то это будет Виктор Коноваленко.
Могила Виктора Коноваленко на Автозаводском кладбище Нижнего Новгорода