«ЕСЛИ БЫ НЕ АРМИЯ, МОГ БЫ СЫГРАТЬ БОЛЬШЕ БОКАРЕВА»
— Скажите честно, коленки не тряслись, когда вас, школьника, поставили в основной состав СК им. Урицкого?
— Нет. Конечно, понимал, куда попал – взрослый хоккей, взрослые хоккеисты. Но волнение было, это точно. Ведь я застал самое великое поколение казанских игроков дочемпионской поры: Сергея Столбуна, Равиля Шавалеева, Сергея Закамского, Владимира Бокарева, Александра Соколова, Ильдара Рахматуллина. Кроме Геннадия Маслова и Валерия Шалахина, они к тому времени уже закончили. 34 матча провёл, некогда было волноваться.
— К ветеранам вроде Сергея Столбуна обращались на вы или на ты?
— Разумеется, первое время на вы. Так ведь я уже знал многих игроков основы, поскольку за год до того провёл всю предсезонку на базе в Залесном. Поэтому через некоторое время стал называть партнёров по имени.
— Знаете, кто больше вас сыграл за казанский клуб?
— Наверняка Алмаз Гарифуллин.
— Нет, у него 587 игр, у вас – 755. А больший стаж только у четверых: Алексей Пучков (765), Шалахин (771), Бокарев (786) и Столбун (1004).
— Гарифуллин в армию, в отличие от меня, не уходил, я же два сезона провёл в СКА (Свердловск) и СКА (Серов), если бы не эти два сезона, то быть мне в этом списке за Столбуном…Так и в армии поиграл немало, в Свердловске провёл 56 матчей, в Серове – 68. Больше такой нагрузки у меня никогда не было, только повтор – 68 игр в «Ак Барсе» в сезоне 2003/04. Два раза довелось и форму надеть – на присягу и на первенстве Вооруженных сил. Сама же игра-служба проходила в спортроте, сейчас их нет. Служба закончилась, сразу вернулся домой, хотя разок какой-то селекционер московского «Динамо» на словах приглашал, но словами и закончилось. А дома начальник команды Виктор Левицкий сразу сказал возвращаться в команду. Сразу поехал на сбор в Будапешт, по тем временам здорово было попасть за границу. Да и истосковался за два года по дому. Кто не служил в армии, тот не поймет. Очень полезное дело для мужчины послужить в армии. Что в Свердловске, что в Серове у нас был один стимул, лишь бы не отдали в обычную часть.
— У кого, как считаете, шрамов и травм больше – у защитников или нападающих?
— Кто ж считал, и те и другие одинаково активно играют, в меньшинстве часто именно нападающие ложатся под броски защитников. Думаю, равное количество болячек.
«ТЯЖЕЛО БЫЛО ИГРАТЬ ПРОТИВ ЗОЛОТОВА»
— Были такие нападающие на вашей памяти, против кого было сложнее играть?
— Мне всегда импонировала игра Сереги Золотова. Юркий, умный игрок, столько хлопот он нам доставлял, когда
Дмитрий Балмин
выступал за «Крылья Советов». Трудно было его поймать. Ещё Павел Дацюк, когда он играл дома в Екатеринбурге за «Динамо-Энергию», пока Владимир Крикунов не привёз его в Казань. И потом в ходе локаута-2004/05, когда Дацюк играл в московском «Динамо». Это игрок!
— Такие таланты сразу видны на льду?
— Конечно. Вот играл у нас в школе «Нефтехимика» Наиль Якупов, так он всегда выделялся, был на голову сильнее сверстников. Отец у него молодец, постоянно ставил его в команды разных возрастов, включая «Золотую шайбу». На наших глазах рос талант, самородок нижнекамский.
— А из казанских игроков кого бы вы назвали самым талантливым?
— Опять же Серега Золотов, умница игрок в отличие от нас, работяг, обычных хоккеистов, добившихся всего своим трудом. Не просто же так Золотова сразу после 10 класса забрали в Москву, в «Крылья Советов». Точно, из нашего поколения игроков Серега был самым одаренным.
— Хозяин первой частной казанской команды Сергей Шашурин не остался должен за время вашего выступления в «Тане»?
— Нет. Я там на птичьих правах играл, не числился даже в команде, поэтому и не мог получать какую-либо зарплату — только ради того, чтобы не потерять практику, не потеряться вне хоккея. Это мой покойный друг Эдгар Гадельшин помог, вот ему иногда зарплату в «Тане» давали мясом. Вот он и рубил свой кусок пополам для меня. Другим пиломатериалами давали…
— Сейчас работаете в «Нефтехимике» вместе с земляками и бывшими одноклубниками по «Ак Барсу», помогают в работе старые связи?
— Очень сильно помогает. Я вот, например, не могу подсказать нашему директору клуба Рафику Якубову, не силен в управлении, но он, как великолепный защитник в прошлом, трехкратный чемпион России в составе «Лады» и «Ак Барса», всегда может подсказать в тренерском деле. И Айрат Кадейкин — мы с ним постоянно вместе, я в первой команде, он в молодежной. Обсуждаем игроков, приходим к единому мнению. Такое общение очень помогает в работе. Все они профессионалы своего дела, имеющие больший опыт тренерской работы. Поэтому их советы всегда полезны.
«БУСЫГИН ПРЕДЛОЖИЛ СТАТЬ ТРЕНЕРОМ»
— Не колебались, куда идти, чем заняться, когда вешали коньки на гвоздь в 2008 году?
— Нет. На итоговом банкете первое предложение – работать по спорту в городском муниципалитете сделал глава администрации Нижнекамска Айрат Метшин. А потом президент клуба, глава ОАО «Нижнекамскнефтехим» Владимир Бусыгин взял слово и предложил мне остаться в системе клуба и поработать тренером. И я сразу ответил, что всю жизнь в хоккее, поэтому даже думать не буду – согласен. Так что и вопрос не стоял, чем мне заниматься после завершения игровой карьеры. Хотя мне предлагали еще поиграть. Нет, всё, почувствовал, хватит, наигрался. Хоккей то медленнее никак не становится, чем старше, тем сложнее было играть, но до 38 играл. Вон в «Витязе» играл, потом в «Торпедо» его забрали, защитник Алексей Трощинский, в октябре ему 40 исполнится! Есть ведь у него силы.
— Качество клюшки влияет на силу броска, деревянная или пластиковая?
— Без разницы, играл и теми, и другими. Главное, техника броска – хорошо приложишься, шайбы в полете не видно. Хотя современный пластик будет, наверное, поинтереснее, гнется как дерево.
«БЫЛ НЕ ПРАВ В КОНФЛИКТЕ С КУЗНЕЦОВЫМ»
— Сейчас вы тренер, оглядываясь назад, вспоминаете конфликты с тренерами, понимаете, когда были не правы в роли игрока?
— Конечно. Дело было в сезоне-1992/93 в «Итили», был у меня конфликт с главным тренером Виктором Кузнецовым, царствие ему небесное. Сейчас понимаю, что не должен был так поступать, но, грешен, было… В результате я был отлучён от хоккея в родной
Дмитрий Балмин
команде на полгода, тогда и практиковался в «Тане». Был на 200 процентов не прав! Никогда бы так не поступил.
— Хоккей стал другим, играть сложнее?
— Наверное. С другой стороны, проще, хотя бы в силу современных восстановительных средств. Чего только сейчас нет, масса новейших препаратов. Вспоминаю, как пришёл в СК. им. Урицкого, что у нас тогда было – какие-то витамины, напитки и все! А коньки взять. Наш тренер по вратарям Фарит Закиров говорит, если бы я рассказал своим подопечным, в какой форме играл, они бы просто не поняли, засмеялись бы. Лет в 20 первый раз увидел канадскую форму: коньки, шлемы, щитки, для нас это было такое новшество. Это сейчас начиная с детской формы все современное и удобное, все можно купить в магазине. Мои родители бы себе такое не позволили. А так хоккей сильно развивается, что в тактическом плане, много новых схем появилось, что в плане подготовки. Игр больше стало, перерывы меньше. Вся предсезонка — полтора месяца, почти в два раза меньше, чем раньше. Жёсткий график игр, при котором главное не сами тренировки, а восстановление. Поэтому, думаю, современным хоккеистам сложнее приходится.
— Зато контракты совсем другие.
— Да, но положи посредственному игроку миллион долларов, он лучше играть не станет! Они зарабатывают, отрабатывают то, что заслужили своей игрой. Когда Юрий Моисеев добился большого повышения зарплаты игрокам «Ак Барса», жизнь у нас сильно изменилась в лучшую сторону. Нам за чемпионство 1998 года дали новые машины, «девятки». Раньше когда уходили в отпуск, даже на бензин денег не было! Мне даже у мамы приходилось занимать! Вот при Моисееве почувствовали себя людьми. Появилась возможность помогать родителям. Холодильники, телевизоры привозили со сборов в ОАЭ.
«ВСЕ РАСПИСЫВАЛИСЬ В ОДНОЙ ВЕДОМОСТИ»
— И эту новую «девятку» у Рината Касьянова угнали…
— Да, но мы не бросили товарища, скинулись, купили ему новую машину.
— Не в каждой команде такое возможно. Чем лично вам запомнился чемпионский «Ак Барс» 1998 года?
— Жесткий тренер Моисеев, не всем находилось место в составе, но обид друг на друга никогда не было, даже после проигрышных матчей не было ни обиженных, ни обделенных. Всегда и обо всем говорили в раздевалке, все вопросы решали внутри коллектива. У нас был прекрасный коллектив, прекрасный капитан Рафик Якубов. Так сложилось, что большая часть команды были казанские ребята, практически одного возраста, знавшие друг друга со школы. Но и иногородние вписались в ту команду, были бы негативными личностями, точно не вписались бы, отторг бы таких коллектив. Это работа Левицкого: он всегда брал в команду новичков исходя не столько из игровых качеств, сколько из человеческих. Прежде всего, человек. Всё это и отразилось на итоговом результате, стали чемпионами России.
— Однако уже осенью того же 1998 года атмосфера в команде была другой, как и конечный результат…
— Да уж, нам говорили, что приехавшие из Европы и Северной Америки российские легионеры, должны усилить команду для выступления в Евролиге. Мол, под высокие задачи и набрали именитых новичков. Нам было непонятно, почему наш чемпионский состав оказался не нужным для Евролиги. Думаю, старым составом мы бы лучше выступили. Сыграли свою роль и заметно большие контракты новичков. Ведь раньше у нас у всех была одинаковая зарплата. У нас даже ведомость была одна на всю команду, в которой мы расписывались за полученную зарплату! Каждый мог видеть, сколько получил его партнер. И тренеры. У Моисеева зарплата была больше нашей, так мы это прекрасно понимали, тренер всему голова, он должен получать больше всех. Вот и не было никаких обид. Все меняется, как и сама жизнь.
— Довольны своей игровой карьерой?
— Конечно, может быть чего-то недоиграл, скажем, в сборной. Хотя поиграл в сборной и у Виктора Тихонова, и у Бориса Михайлова, но немного. Зато играл в родном городе, стал чемпионом страны, двукратным серебряным призером, бронзовым. Почувствовал вкус победы.
Пытаюсь объяснить это молодым, начинающим игрокам, насколько прекрасен вкус победы. Это как наркотик, отказаться невозможно.
«ВСЕГДА РАД ВСТРЕЧЕ С ТЁТЕЙ РОЗОЙ»
— Что испытываете, когда «Нефтехимик» играет с «Ак Барсом»?
— Конечно, ёкает всё внутри, душа болит, особенно когда приезжаешь в старый дворец спорта, где мы стали чемпионами. Где знаком каждый угол, где все родное, включая обслугу. Сколько лет прошло, а тетя Роза, разносившая нам чай, как работала, так и работает, как родные встречаемся. Особенно сильно ёкало в первые годы, когда приезжал с «Нефтехимиком» в Казань. Частичка меня осталась в Казани, понимая, что назад уже ничего не вернуть. Мой дом все равно в Казани, в Нижнекамске работа.
— «Ак Барс» выбил «Салават Юлаев» из Кубка Гагарина в жестокой семиматчевой битве. Были в раздевалке СК им. Урицкого перед матчами с уфимцами особые установки на самого принципиального соперника?
— Не припоминаю никаких накачек от руководства, но разговор соответствующий внутри команды всегда был, все прекрасно понимали, что башкиры — наши главные соперники. Да и тренеры напоминали. Поэтому наши матчи с «Салаватом» всегда были главными. Вот и сейчас Виталий Прошкин, Сергей Зиновьев, Александр Степанов, поигравшие в Казани, а сейчас в Уфе, бились с «Ак Барсом» как львы. Не жалели ни себя, ни соперников, поэтому в таких матчах всем достается по полной программе. Сражаются все, это плей-офф.
— Наследники в хоккей не играют?
— Нет, у меня одна дочь Александра, ей 18 лет, пробовала теннис, но бросила, сейчас готовится продолжать учебу после школы. Знаю, что у Эдика Кудерметова дочери 16, но она уже добилась в большом теннисе приличных успехов, заработала неплохой рейтинг, у Рината Касьянова дочь тоже теннисистка. Это очень серьезное занятие. Как был Кудерметов серьёзным игроком, так и дочь у него растет серьёзной спортсменкой. Наследство. Гены.
Дмитрий Балмин в памяти болельщиков «Ак Барса»