10 декабря в домашнем матче с ангарским «Ермаком» Дмитрий Костромитин получил тяжелейшую травму. Понадобилось хирургическое вмешательство. Операцию хоккеисту делали в Германии, в клинике под Штутгартом. Восстановительный период займёт полгода. Защитник уже вернулся в Челябинск и посетил матч «Челмета» с «Рубином».
ГРУСТНЫЙ ПРАЗДНИК
— С прошедшим днём рождения вас! Как отпраздновали?
— Сходили в ресторан с мамой, папой и девушкой Венерой. Чисто маленький семейный праздник.
— Самый душевный подарок на день рождения?
— Все подарки очень дороги и душевны. Их очень приятно получать.
— Что Дмитрий Костромитин пожелал бы себе в день рождения?
— Самое главное – здоровья себе и всем близким, окружающим. Если будет здоровье, то будет тебе счастье. Всё от здоровья зависит.
— Вас Бог миловал от травм. И тут на тебе! В разгар чемпионата вы получаете серьёзнейшую травму 10 декабря в домашнем матче с ангарским «Ермаком».
— Я вообще первый раз в жизни травму получил. Было, как-то палец ломал. Неделю-полторы не играл.
Дмитрий Костромитин
Первый раз – и такие последствия. Когда почувствовал боль, сразу понял, что травма серьёзная. Ощущения не из приятных. Конечно, очень сильно расстроился. Играть-то как охота! Не могу спокойно с трибуны на игру смотреть. Эмоции переполняют. Обидно, но ладно – будет жизненный опыт.
— Тяжелее играть или травмированным наблюдать за игрой своей команды?
— Наблюдать, разумеется. Играть очень сильно хочется. Сидишь на трибуне смотришь, как кто играет, оцениваешь. Черпаешь материал. Анализируешь, как сам бы сыграл в той или иной ситуации. Всегда надо об этом думать.
— Вы лучший бомбардир-защитник в команде. Откуда такая страсть к атаке?
— Не знаю. Тренеры всегда говорят чаще бросать по воротам. Бросаю. Получается. Я очки — тьфу, тьфу, тьфу — всегда набираю. С детства с результативностью порядок был. Не как у супербомбардиров, конечно. Так получается: бросаю, а партнёры добивают или пас отдашь. Может, везёт.
— Чем травмированный игрок занимается? Свободного времени ведь много.
— Как получил травму, сразу какие-то бытовые дела появились. Форму поддерживаю. Сейчас, после операции будет реабилитация с тренером, которого мне посоветовал менеджер «Трактора» Евгений Цыбук. Буду заниматься с этим специалистом. Надо готовиться к следующему сезону. Как травму получил, из-за болей неделю-две вообще не занимался. Сразу чувствуется, что много теряешь. У меня есть свои задачи, которые надо решать. А, значит, надо тренироваться, подтягивать «физику». Нагрузки на ногу, конечно, не даю. Только на верхнюю часть тела. В тренажёрный зал хожу, шайбу бросаю во дворце спорта «Сигнал». Ногу держу в покое. Конечно, это до операции всё было.
ЛЁГКИЙ СЕВЕРОАМЕРИКАНСКИЙ БРИЗ
— Как вы в юниорском возрасте в Канаде оказались?
— Играл я за юниорские сборные России и 17-летних, и 18-летних. На различных международных турнирах нас отсматривали скауты клубов Национальной хоккейной лиги. Смотрели, выделяли по какой-то шкале, таблицы составляли. Заметили меня после юниорского чемпионата мира, который в Казани проходил. Предложили попробовать силы за океаном. Я согласился, думал, поеду, меня какой-нибудь клуб НХЛ «драфтанёт». Увы. Зато в юниорских канадских лигах свой драфт. Там меня и задрафтовали. Я хотел попробовать другой хоккей. Меня Montreal Juniors задрафтовали. Первый год существования команды. Та же история, что у «Челмета». Была одна команда, стала другая. Спонсоры поменялись. В Монреаль команда переехала из другого города.
— В Канаде, в QMJHL (юниорская лига провинции Квебек) вы провели два года.
— Приехал в Монреаль, английского языка не знаю. Ребята очень помогли. Хорошая у нас была команда. Другой хоккей. Интересно. Положительный опыт.
— Русские были в Монреале?
— В команде – нет, а в лиге были.
— Как общались с партнёрами по команде? Монреаль – город, где в основном говорят по-французски.
— Да, там говорят и по-французски, и по-английски. Наша команда была из старого города — там говорят по-английски.
Дмитрий Костромитин
Тренер заставлял говорить по-английски. Костяк команды был англоязычный. Когда второй год играл, там вообще никто по-английски не разговаривал. Я только вроде английский выучил. Приезжаю – мне все вопросы на французском. С английским там вообще плохо. Франкофоны кругом. Играл в команде Rouyn-Noranda Huskies.
— Французский пытались изучить?
— Даже не старался. Тяжёлый язык. Франкоязычные ребята старались внедрить нас с Сергеем Остапчуком в тамошнюю жизнь. Мы с ним играли второй год. Тренер и хоккеисты старались с нами говорить только по-английски. В раздевалке, в быту. Хотя между собой они, естественно, говорили на французском.
— Отыграв два года за океаном, вы поняли, что пора возвращаться в Россию?
— Два года подряд ездил в тренировочный лагерь «Эдмонтон». Две игры сыграл с «Ванкувером». Всё понравилось. Всех нюансов не знаю, почему меня «нефтяники» не задрафтовали. Тренеры вызывают: «Сейчас год играй, мы будем за тобой наблюдать. Там рассмотрим вопрос и свяжемся с тобой». В итоге сезон закончился. Агент ничего не говорил о предложениях из НХЛ или из АХЛ. Появился вариант с «Трактором». А я очень хотел в Канаде остаться, поиграть в АХЛ, в «Эдмонтон» пробиться. Приезжаю в Челябинск, контракт на руках. Все условия с руководством челябинского клуба обговорили. В это время поступает предложение от «Эдмонтона». Хотел, конечно, сильно поехать за океан.
— Родной клуб подводить не стали?
— Нет, конечно. Договорённость просто была.
— А контракт с «Трактором» ещё не подписали тогда.
— Нет.
— Не многие игроки на вашем месте поступили бы так же.
— Нисколько не жалею. Всё, что ни делается, – к лучшему.
— Агенты сейчас есть у всех молодых игроков?
— Думаю, не у всех. Но профессия агента сейчас в России очень распространена. Тяжело без агента. Идти к руководству клуба, разговаривать в семнадцать, восемнадцать лет… Надо же проверять все бумаги.
— Агент – это нужный человек в команде игрока?
— Естественно. Он помогает, всё делает, проблем никаких.
МЕЧТА
— Когда контракт с «Трактором» подписывали, надеялись на выступление в главной клубной команде?
— Я и думал, и надеялся, что сразу буду выступать в «Тракторе». Не получилось. И не получается пока.
— Как вы восприняли свою командировку в «Мечел»?
— Хорошо, кстати. Опыт. Мне столько игрового времени давалось. В первой же команде меня никто не собирался оставлять. В «Мечеле» мне давали очень много игрового времени. И сейчас в «Челмете» тоже.
— Вы присутствовали на собрании в том году, когда игрокам объявили, что команды «Мечел» больше нет?
— Да. Во время сезона ещё разговоры были. Шёл разговор: или «Мечел» останется, или «Ижсталь». Говорили, что чья команда выше будет в турнирной таблице, та и останется. Мы ведь надеялись. А потом раз — и убрали. Неожиданно.
Хотя руководство стальной группы «Мечел» тоже можно понять: здесь есть «Трактор».
— И как ребята восприняли перерождение «Мечела» в «Челмет»?
— Так неожиданно было. Последнее собрание. Болельщики пришли. Их так много было. Мы расстроились. Мы вообще думали, что не будет никакой команды. А потом раз – делегация пришла и сохранила команду. Это здорово, что сохранили команду в Высшей лиге.
— Сколько ещё у вас будет действовать контракт с клубом?
— У меня контракт с «Трактором» в этом году и на следующий.
— Ваша мечта – пробиться в основу «Трактора»?
— Конечно.
— Константина Климонтова из «Челмета» в «Трактор» иногда призывают.
— Подбадриваю его постоянно. Мне приятно – мы же друзья с детства. Только радуюсь за него. Мы же из одного района, Ленинского. Придёт наше время, и мы вместе сыграем.
СЕМЕЙНЫЙ РОСТ
— Андрей Кириленко, Алексей Швед, Тимофей Мозгов, Коби Брайант и сама Мария Степанова с ростом за 190 см увлеклись баскетболом. Костромитина природа тоже не обидела ростом за 190. Тем не менее вы выбрали хоккей.
— Я с детства такой высокий. В папу. В школе, в садике был выше всех.
— И не забрали в волейбол или в баскетбол?
— Да у меня же хоккейная семья! Какой баскетбол? Папа за челябинский «Металлург» играл. Первая, высшая лиги. Папа всю жизнь в хоккее. Старший брат тоже. До сих пор играют.
— Где, коли не секрет?
— Папа за ветеранов «Мечела» играет. Брат выступает в Уральской любительской хоккейной лиге.
— Семейный хоккейный подряд.
— У меня даже вариантов не было куда-то идти. Какой баскетбол? Дядя на приличном уровне в хоккей играет. Я вырос в школе «Сигнал». А, когда меня папа с братом на коньки поставили, я уж и не помню. До девятого класса в «Сигнале» занимался. Играли на первенство города, в первенстве России. Меня заметил Станислав Юрьевич Шадрин. Спасибо ему!
— Представляю, каково маме, когда семья хоккеистов собирается.
— Не представляете. Мама в теме, вся в хоккее. Переживает за всех нас, болеет. Папа ведь тоже был защитником. Подсказывает. Брат с трибуны всё видит. Приходим домой и всё обсуждаем.
Дмитрий Костромитин