Сделав ставку на заморского «кудесника» Пекку Ринне, минскому «Динамо» пришлось принять непростое решение — отправить некогда блиставшего Кевина Лаланда в «Юность». Кевин рассказал, что грустит по бывшему клубу, пытается понять, почему всё так произошло, жалеет, что не получил шанс сыграть в Минске, и с уверенностью заявляет, что ещё вернётся.
— Кевин, когда шёл к вам на интервью, обратил внимание: в парке Горького прямо как в Канаде…
— Да, действительно очень красиво! И погода почти канадская. По крайней мере, схожий климат. Сезоны у нас одинаковые: зима — холодная, лето — тёплое. Поэтому мне гораздо легче адаптироваться.
— По дому не грустите? Некоторым осенью особо тоскливо.
— Вообще-то нет. Я девять лет живу вне дома, свыкся уже. Мне ведь не 18. Для меня это нормально. Бывают, конечно, моменты, когда становится тоскливо, но это не связано с погодой или временем года.
— Кевин, как Канада сейчас живёт без хоккея?
— Люди очень несчастны! Каждый хочет смотреть хоккей. Особенно после долгого лета народ горел желанием увидеть любимую игру. Происходящие события на самом деле разочаровали фанатов, ведь все жили в надежде, не могли дождаться, когда их любимые команды, любимые хоккеисты снова выйдут на лёд. Но, к сожалению, бизнес сделал это невозможным. Люди на моей родине в ожидании, что сезон начнётся как можно скорее.
— Что о локауте думают ваши канадские друзья? Может, они обладают какой-то информацией?
— Я говорил с несколькими ребятами. Они действительно знают, что профсоюз игроков НХЛ и лига «ломают комедию». Дело дальше не продвигается. Очевидно, некоторые игроки вскоре могут изменить своё мнение. Группа хоккеистов, которая ведёт переговоры, и представители лиги должны прийти к большому решению. Сейчас для них это трудно. Ребята, с которыми я общался, пока в надежде остаются в Канаде, некоторые перебираются в Европу. Но никто не может с точностью сказать, когда начнётся сезон.
— Хоть вы и не играете в НХЛ, но, признайтесь, окончания локаута ждёте с не меньшим трепетом?
— Мне было нелегко первое время. Теперь мы знаем, Пекка здесь. Он играет все игры за «Динамо». Это совершенно не под моим контролем. Не в моих силах что-то изменить. Очевидно, как и все остальные, я надеюсь, что локаут закончится поскорее. Но, как уже сказал, не могу контролировать подобные вещи. Сейчас самое время усердно трудиться, чтобы быть уверенным: когда локаут закончится, я смогу снова вернуться в «Динамо».
Кевин Лаланд
— А что если худшие опасения подтвердятся и локаут продлится до конца сезона?
— Я ничего с этим не могу поделать.
— Вы сильно расстроитесь?
— Да! А кто бы не расстроился? От меня ничего не зависит. Как сказал, если это продлится целый год, я как минимум буду играть здесь. Это всё, о чём могу беспокоиться.
— Ваша жизнь сильно переменилась после «Динамо»?
— Нет. Я до сих пор живу в своей минской квартире, до сих пор общаюсь с ребятами из «Динамо». Мы делим жилплощадь с Чарли, поэтому мне не грустно. Он держит меня в курсе событий. Я всего лишь переехал с «Минск-Арены» на другую. Вот и все изменения.
— Когда клуб выставил вас на драфт отказов, переживали, что вас могут «перехватить» другие?
— Да, чуть-чуть. Но знал, что в период локаута команды КХЛ постараются подписать игроков из Северной Америки. И маловероятно, что русские команды возьмут меня. Так оно и получилось. Но я не мог контролировать этот процесс, и если бы кто-то меня забрал, пришлось бы отправиться в новый клуб. Теперь я в «Юности», чтобы усовершенствоваться, работать над собой и ждать возможности вернуться в «Динамо».
— Грустите по «зубрам»?
— Да, конечно! Многие ребята стали моими друзьями, и тяжело быть не вместе. Тем не менее, все равно не перестаю с ними общаться: иногда видимся, ходим пообедать или поужинать. Теперь у меня появляются новые друзья здесь. Все они отличные парни, поэтому мой переход в плане адаптации был достаточно лёгким.
— С возвращением Марека Сикоры связываете определённые надежды?
— Я ещё не видел его, но знаю: он вернулся, чтобы помочь команде. Пока Андриевский проделывает хорошую работу. Что касается судьбы Марека, то это вопрос к руководству. Андриевский и Сикора знают друг друга очень хорошо, они также знают игроков, ведь в прошлом сезоне с ними работали, и у Марека были успехи с командой.
— О Пекке Ринне могу спросить? Что думаете насчёт этого парня? Специалисты отмечают: пока финн выступает нестабильно.
— Когда я был в Северной Америке, играл против Пекки, также видел его игры за «Нэшвилл» по телевизору. Все знают, что он лучший вратарь мира, и с этим стоит считаться. Пекка очень увлечён игрой. Когда он приехал в КХЛ, попал на другие площадки, а они здесь больше, чем в НХЛ, ему требовалось время для адаптации. Я не видел много его игр в составе «Динамо», но думаю, что Пекке надо время, чтобы набрать кондиции.
— Где-то в глубине души рады, что сейчас не в «Динамо»? Понимаете, что имею в виду.
— Вообще-то это тяжело. Я бы лучше постарался сделать всё возможное, чтобы помочь, нежели зарывать голову в песок. «Динамо» – моя команда. У нас был успех в прошлом сезоне. Да, начало этого не заладилось, но там остались отличные игроки, и мне неприятно, что не могу им помочь, я бы хотел быть с ними. Понимаю ситуацию, но, думаю, в «Динамо» есть люди, которые ещё помогут выйти вперед.
— В «Юности» вы общаетесь с Костей Захаровым. Потому что он единственный, кто говорит по-английски?
— Нет, он не единственный. Хотя его английский действительно получше. Мы с Костей играли в Северной Америке в свое время. Помню его с тех времён. Он хороший парень, с которым интересно поговорить.
— Вас спрашивали о Михаиле Захарове. Тогда вы ответили: требуется время, чтобы узнать его лучше. Меня интересует другое. Когда Михаил Михайлович кричит в раздевалке на игроков, вы всегда понимаете, о чем речь?
— Да, я понимаю многое из того, что он говорит в раздевалке, так как знаю, в каком контексте он это произносит. Понимаю достаточно слов, которые он использует. Захаров — пылкий тренер и очень эмоциональный человек, который хочет достучаться до игроков. У него другое видение, чем у Кари. Но этим каждый тренер и отличается. Не вижу здесь никаких проблем.
— Кто в «Юности» тренер вратарей?
— Алексей. Не знаю фамилии.
— Интересно, после работы с Ари Хилли вы и вправду полагаете, что он может вам что-то дать?
— Он профессионал, мы вместе смотрим видео, обсуждаем и разбираем ошибки. Алексей даёт мне позитивные рекомендации, и я рад работать с ним.
— Вы ведь в курсе, что Пекка Ринне приехал в «Динамо» из-за Ари?
— Да, Ари работал с Пеккой и раньше, и, по-видимому, они неплохо ладили. Я не знаю, единственная ли это причина его приезда. Уверен, у Ринне были и другие предложения. Думаю, он решил перебраться в «Динамо» потому, что в минском клубе организация на высоком уровне, у «зубров» хорошая репутация, здесь лучшая арена, лучшие фанаты в КХЛ, а Минск — хороший город для жизни. Всё это и сыграло свою роль в выборе, который сделал Ринне.
— Прошлый сезон в «Динамо» вы провели выше всяких похвал. В этом у вас не заладилось с самого начала. Искали причины в себе?
— Я сыграл только шесть игр за «Динамо». Видимо, не играл так, как должен был. В прошлом сезоне у меня была травма, это сказалось. Ещё летом чувствовал: всё отлично. Усердно готовился, с нетерпением ждал возвращения, чтобы начать новый сезон. Видимо, на самом старте не удалось. У нас было несколько сложных игр в Нижнекамске, Уфе, Казани. Долгие перелеты сказались. Есть одна вещь, о которой сожалею. Я так и не получил шанс сыграть в Минске. Думаю, в прошлом сезоне свои лучшие игры я провёл именно в столице. Больше всего скучаю по «Минск-Арене». Поддержка, которую получал от фанатов, была очень тёплой.
Знаете, наверное, не судьба. Если бы я даже сыграл шесть превосходных матчей в этом году и у команды была возможность подписать такого вратаря, как Пекка, они бы всё равно это сделали. Просто говорю: шесть игр недостаточно, чтобы ставить клеймо на целый сезон. В сезоне ведь их 52. Я знаю, что могу играть лучше… Многочисленные разговоры о возможном приезде Бэкстрема или Пекки, о том, что команда с ними станет играть круче, влияли не лучшим образом.
— Даниэль Корсо как-то сказал, что вы потеряли уверенность в себе и сейчас вам надо много работать. Согласны?
— Очевидно, когда ты считаешь, что всё в порядке, а команда говорит о получении другого вратаря, трудно сохранить уверенность в себе. Но это часть работы: если ты не выполняешь задачи, кто-то может заменить тебя. Когда пришёл в «Динамо», я ведь играл хорошо и всё ещё могу играть лучше. Определённо лучше. Чем больше играешь, тем больше в тебе прибавляется уверенности. Ты должен развиваться, трудности не должны тебя ломать. Я пока молод. Нет никаких причин паниковать. Я сыграл всего шесть игр, и они не показатель.
— Главная неожиданность прошлого сезона состояла в том, что молодой парень «съел» самого Андрея Мезина.
— Я всего-то хотел играть. Честно. Ведь ради этого и приехал в Белоруссию. Андрей вызывал у меня большое уважение, он многое сделал для этой страны и для «Динамо». Он понимал ситуацию. Когда Андрей был моего возраста, он также хотел играть. Без конкуренции никуда. Желаю ему всего лучшего в Челябинске. Я горел желанием играть, и Марек дал мне возможность, ребятам игралось со мной хорошо. До Рождества всё было здорово.
Кевин Лаланд
— Вы в курсе, что в КХЛ иностранных вратарей недолюбливают? Правильней сказать, ненавидят.
— Мне трудно комментировать. Не чувствовал ли я, что отнимаю у кого-то работу? Знаете, многие иностранные вратари, которые приезжают в Европу из Северной Америки, хотят продолжать играть на самом высоком уровне, поэтому выбирают КХЛ. Это большая экзотика — пожить в России или Белоруссии, хороший жизненный опыт, плюс здесь хоккей на уровне.
Если посмотреть на этот вопрос с другой стороны, некоторые русские вратари тоже ведь перебираются в НХЛ, «отбирая» хлеб у канадских парней. Это часть работы. Каждый хочет играть на столь высоком уровне, на каком только возможно. Ничего личного!
— У каждого вратаря есть свои ритуалы перед игрой.
— Мой распорядок — самый обычный. Игра в хоккей отнимает не только физические силы, но и психологические. Концентрация, правильный настрой — важные детали. И у меня в голове лишь игра, там нет места «заморочкам». Какая музыка помогает? Самая обычная, которая играет в моих наушниках. У меня нет своей музыки.
— За сколько минут перед матчем партнёры по команде не могут подойти к вам с разговорами?
— Нет у меня такого. Некоторые ребята более серьёзные, они не хотят общаться ни с кем перед игрой, сфокусированы на матче. Если я буду таким, то, наверное, сойду с ума. Я люблю пообщаться с ребятами, послушать музыку, пошутить, быть расслабленным. Самому интересно, почему другие так не делают.
— Если бы во время матча к вам прикрепили микрофон, много интересного мы бы услышали?
— Я думаю, большинство людей бы смеялось! Потому что я очень шумный, люблю поговорить, я очень эмоциональный во время игры, хотя веду себя естественно. Но многие точно развеселятся. Ругаюсь ли я? После забитого гола, возможно. Честно, не могу сейчас вспомнить, что обычно говорю. Хотя уверен: иногда становлюсь чересчур эмоциональным, что-то твержу сам себе. Обычно кричу своим защитникам, когда они рядом, а я, например, вижу, что кто-то собирается совершить бросок по воротам или сделать передачу.
— Они понимают?
— Многие ребята в «Динамо» говорят по-английски, а все защитники точно владеют иностранным. Иногда говорю и по-русски. В «Юности» большинство защитников говорит только на своём языке. «Ноги, ноги, ноги», «время», «подожди», «давай-давай» – такие маленькие вещи, которые могут им помочь.
— Кевин, вы уверяете, что в «Юности» чувствуете себя комфортно. Помню, встретил вас на трибунах Ледового дворца, и тогда ваш вид говорил об обратном.
— Поначалу я был расстроен, что всё так произошло. Но, как уже сказал, понял ситуацию, это ведь часть работы. Ребята помогли мне адаптироваться, тренерский штаб, персонал — все были очень милы со мной, и переход в эмоциональном плане не был сложным.
— Когда впервые наблюдали за матчами ВХЛ, не было такой реакции: «Боже! Что я здесь делаю?»
— Совсем чуть-чуть. Перед началом сезона никогда бы не подумал, что окажусь здесь. Но случилось то, что случилось. Иногда ты не понимаешь, почему так получается. Моя мама всегда говорила мне: «На все, что происходит с нами, есть свои причины». Причину, по которой я здесь, ещё сложно понять, но я должен держать форму, трудиться, и все вернется на свои места.
— Верите в судьбу?
— Да, абсолютно. Честно, верю в то, что на всё есть свои причины. Я достаточно молод, и всё, что происходит в моей жизни, воспринимаю как опыт. Бывает, дела идут не так, как тебе хочется, и ты думаешь: «Почему, почему так происходит? Как сделать так, чтобы всё изменилось?» У времени есть чудесное свойство — лечить.
— Признайтесь, успех прошлого сезона не вскружил вам голову?
— Нет, что вы! Я очень сильно скромничал по поводу реакции людей на мою игру. И тонко понимал, как на самом деле важны для них наши победы. Лучшее впечатление от прошлого сезона — когда после победной игры возвращаешься домой и видишь, как все счастливы. Быть частью чего-то, чем люди гордятся, весьма приятно. Но я действительно скромничал.
— И сейчас вам недостаёт той атмосферы, когда фанаты мечтают взять автограф, сфотографироваться?
— Никакой славы не было. Но мне и вправду недостаёт потрясающих фанатов «Динамо». Как я сказал, видеть счастливые лица людей, которые довольны нашей игрой, — это здорово. Когда вернусь в «Динамо», буду ценить это ещё больше.
— Когда мы с вами общались последний раз, вы держали в руках книгу «Преступление и наказание». Прочли?
— Да, очень интересная книга. Насколько я знаю, этот автор очень знаменит в России? Было немного сложно читать: перевод далёк от совершенства. У меня есть ещё одна книга этого автора. Болельщики подарили мне её в прошлом году на день рождения, очевидно, хотят, чтобы больше читал. Не было пока возможности открыть. Название? Может, «Братья Карамазовы». Не уверен.
Кевин Лаланд