Легендарный нападающий ЦСКА и сборной СССР известен не только победой на Олимпиаде в Саппоро, участием в матчах Суперсерии 1972 года и чемпионата СССР. На протяжении карьеры Блинов был одним из лучших левых нападающих страны.
ФУТБОЛ И ХОККЕЙ
— Родился я в Люблино, — вспоминает Блинов. – Когда ездил на тренировку, цеплялся за товарняк до Курского вокзала. После этого ходил на матчи команды мастеров. Жили так себе, зато дружно и весело. Раньше семьи были большие: у меня было три брата – старший прилично играл в футбол, сестра танцевала в Большом театре, а отец работал в паровозном парке.
— Когда вы сделали первые шаги в спорте?
— На коньки я встал в три года, но при этом моя душа больше лежала к футболу. В Люблино было два классных футбольных поля: тренировочное и игровое, где часто играли команды мастеров.
— Там вы и попали на глаза тренерам «армейской» школы?
— Однажды к нам приехала команда ЦСКА 47 года рождения под руководством Бориса Зажорина и Николая Потугова, которые в своё время играли за команду лейтенантов. Тогда я и записался на просмотр. Видимо, я понравился тренерам, и мне сразу же выдали форму.
Юрий Блинов
Вернувшись домой, я сообщил матери, что буду играть в футбол за ЦСКА.
— Но судьба распорядилась иначе.
— Именно. Однажды летом я шёл от Песчаной улицы до аэродрома в районе нынешней Ходынки мимо дворца спорта, где в то самое время тренировалась хоккейная секция ЦСКА. Мне вдруг стало интересно, и я записался. Моим первым хоккейным наставником был Виталий Георгиевич Ерфилов.
— На просмотре вы вновь всех удивили?
— Тренеры увидели, что я прилично катаюсь. На льду у меня всё получалось, можно сказать, всё необходимое мне было дано от бога. С тех пор зимой я играл в хоккей, летом – в футбол.
Шли годы, и Блинов переходил в более старшую группу, юношеские команды сменялись молодёжными. Хоккейные тренеры боялись того, что он окончательно выберет футбол, который ему больше нравился.
Во время первенства мира 1967 года Юрий Иванович дебютировал за команду мастеров хоккейного ЦСКА и позже рассказал:
— В то время раздевалка ЦСКА была похожа на музей: кругом легенды – игроки команды офицеров. Форму мне дал сам Александр Давлетович Альметов. На трибуне я заметил Анатолия Тарасова и его помощников Бориса Кулагина и Андрея Старовойтова. В одном из эпизодов играли три на три, и за этот промежуток я забил три шайбы.
В 1967 году Блинов дебютировал за ЦСКА и в высшей хоккейной лиге, и высшей футбольной лиге. Возглавивший футбольный ЦСКА в мае 1967 года Бобров был очень заинтересован в молодом игроке, но тут неожиданно Тарасов 17-летнего парня перед выбором: футбол или хоккей.
— Я им откровенно сказал, что хочу играть в футбол, — заметил Блинов. – Как только нас отпустили домой, приехала машина из комендатуры, а я в армии ещё не был в свои 17 лет. В общем, на месте уже ждал Тарасов, и в присутствии высшего начальства после долгого спора он привёл довольно веский аргумент в пользу хоккея: «Будешь у нас сыном полка!» Делать было нечего.
ПЕРВЫЙ КЛУБ СТРАНЫ
— В 1967 году вы выиграли свой первый серьёзный приз на первом чемпионате Европы среди юниоров в Ярославле.
— Да, меня брали и в юношескую сборную СССР, где со мной выступали Борис Ноздрин, Алексей Поляков, Владимир Лутченко. Именно нас четверых Тарасов в итоге и взял в команду мастеров. Позже Тарасов подводил нас с Валерием Харламовым к сборной. На тренировках в Серебряном Бору мы познакомились с братьями Майоровыми и Вячеславом Ивановичем Старшиновым.
Борис Михайлов, Владимир Петров и Юрий Блинов
— Не зря школа ЦСКА долгое время считалась лучшей в стране.
— Все молодые ребята стремились в ЦСКА, но не всем было дано. Тарасов каждый год вводил в команду по несколько молодых хоккеистов… Из команды ЦСКА 46-го года рождения он взял тройку Владимир Викулов – Виктор Полупанов – Виктор Ерёмин, из 47-го – Александра Гусева, на следующий год – Валерия Харламова. Меня и Владимира Лутченко взяли из 49-го года. Представляете сколько талантливых ребят там было.
— За это многие не любили ЦСКА.
— Да, многие до сих пор говорят, что туда набирали, кого хотели, но в то время не надо было набирать – сами приходили. Когда походили дни отбора, очередь стояла от ЦСКА до станции метро «Аэропорт». Сейчас же всё совершенно иначе: в нашей лиге много иностранцев, хоккеисты меняют клубы каждый год, и молодые попадают в эту среду с раннего возраста. Мне грех жаловаться на судьбу,
Юрий Блинов
а то, что сейчас в нашем хоккее, – другие времена.
— Что вам запомнилось из легендарных занятий у Тарасова?
— Во-первых, отношение к тренировкам у самого тренера было особое. Он сам серьёзно готовился к каждой тренировке – обязательно с конспектом. Каждому элементу упражнений у Тарасова надо было отдаваться полностью. Чему он нас только не учил, разве что по битому стеклу не ходить (улыбается). Мы заканчивали играть в конце мая, а уже через месяц начинали тренироваться молодые ребята, чуть позже и мы. Тарасову тоже надо было отдохнуть, но него каждая минута была расписана. А сейчас после вылета из плей-офф игроки ЦСКА отдыхают по полгода.
Юрий Блинов провёл в ЦСКА восемь сезонов и выиграл все возможные клубные титулы, в том числе он пять раз становился чемпионом СССР. Наиболее удачным для него стал 1970 год, когда его признали лучшим форвардом СССР. За свою карьеру Юрий Иванович играл в разных сочетаниях.
— В первый год в команде мастеров меня ставили с Валерием Харламовым. На следующий год Анатолий Ионов, игравший тогда в тройке с Евгением Мишаковым и Юрием Моисеевым, попросил Тарасова перевести меня на его место. Так я попал в звено к замечательным мастерам, которые многому меня научили. Когда Харламова перевели к Фирсову и Викулову, я три года играл с Петровым и Михайловым, в том числе на Олимпиаде в Саппоро.
— Как вам игралось с такими партнёрами?
— Откровенно говоря, Михайлов – Петров – Харламов – это была великая тройка, но я думаю, что ничего не испортил, играя в этом сочетании. Я считаю, Петров был одним из лучших центрфорвардов. Он мог тащить на себе ещё двоих и всегда говорил, то что думал. Центральному нападающему надо и хорошо думать головой, и отыгрывать в своей зоне.
СБОРНАЯ И СУПЕРСЕРИЯ
— Тогдашняя сборная была очень сильной, — вспоминал Блинов. – Играли братья Майоровы, Альметов, Локтев, Александров, Николай Сологубов, которому на войне прострелили обе ноги, тем не менее он был одним из сильнейших нападающих в мире.
— В сборной вы дебютировали в 71 году на турнире на призы «Известий».
— В первом матче уступили финнам 2-4, но мы всё равно обыграли чехов со шведами и заняли первое место. Тогда я какое-то время не мог забить, даже когда Мальцев выдал мне пас на пустые ворота, но в итоге всё-таки отличился в игре с Чехословакией.
Юрий Блинов
— Что скажете о соперниках сборной по подобным турнирам?
— О финнах у меня сложилось однозначное впечатление: каким бы составом они не играли, но свои 8-10 шайб они получали, и непонятно, почему их сейчас боятся. Что касается чехов, то если они упирались лишь когда забивали первыми, а если им положат пару шайб, то можно дальше не играть. Я хорошо относился к Ивану Глинке, он играл центрфорварда и брал пример с нас. При этом с чехами всегда были натянутые взаимоотношения: в основном нас не любили, на играх постоянно обзывались и всякий раз играли очень грубо. Вероятно, повлияли пражские события 1968 года.
В начале 70-х в сборной СССР работал тандем тренеров – Аркадий Чернышёв и Анатолий Тарасов, которые выиграли все возможные награды с нашей командой. Однако перед Суперсерией-72 по инициативе сверху наставниками национальной команды были назначены Всеволод Бобров и Борис Кулагин.
В 72-м году это была не игра, а самая что ни на есть война, — вспоминал Блинов. – До этой встречи с профессионалами мы понимали, что они – тоже люди, только играют погрубее. Потом они посмотрели на нас и, видимо, подумали: «Да вроде нормальные ребята».
— Если вспоминать начало Суперсерии-72, вы говорили, что решительности придали матч НХЛ и швед Бёрье Сальминг, который был одним из лучших в «Торонто».
— Шведы считают его легендой. Он очень долго выступал в Северной Америке. Нормальный парень, как и все скандинавы, был довольно техничным и хорошо катался. В общем, раз он, европеец, не теряется на таком уровне, то и нам это вполне по силам, решили мы.
— Канадские матчи серии прошли довольно неплохо: две победы, ничья и лишь одно поражение, да и вы действовали успешно. Что поменялось в после возвращения на родину?
— В первом матче в Москве мы уступали 1-4 и 5-4 выиграли, а я забросил одну шайбу. Тогда оставалось три матча, и нам достаточно было сыграть в ничью, чтобы выиграть серию. Однако канадцы боролись до конца. Но я не думал, что мы завалим все три матча. Может быть, Третьяк устал (он сыграл все восемь матчей Суперсерии-72 – Прим. авт.), и его надо было поменять на Сидельникова, но теперь уже поздно предполагать.
— Всё-таки перед последними матчами сыграла роль накопившаяся усталость или команда успокоилась?
— Не сказал бы, что мы успокоились, ведь в последней встрече мы вели в две шайбы, но проиграли третий период, и в итоге – 5-6. Сейчас можно разбирать игру каждого, но мы раз за разом проигрывали в одну шайбу на последних секундах – защитники могли сделать выводы. Однако при любом проигрыше, конечно, виноваты не только защита и вратарь, но и нападающие, которые должны были забивать голы. Хоккей не терпит компромиссов. Любая недоработка даст о себе знать. Наверное, так и проиграли Олимпийские игры в 80-м году, да и кому – студентам!
Один канадский хоккейный историк отметил роль Юрия Блинова в Суперсерии-72. Если нападающий ЦСКА набирал хотя бы очко, сборная СССР неизменно выигрывала.
— Годы идут, всё меняется, и я рад, что моё детство прошло в спорте. Как ещё мог простой парень из Люблино посмотреть мир? Могу откровенно сказать, что моя жизнь сложилась: у меня очень хорошая жена, с которой мы воспитали сына и дочку, а сейчас появились внук, две внучки и приёмный сын Юрочка.
Юрий Блинов