КРИТЕРИИ ВЕЛИЧИЯ
Как определить величие того или иного хоккеиста? Чем его измерить?
Титулами? Но многие достойнейшие игроки по разным причинам не выигрывали крупных турниров. Советские хоккеисты не брали Кубков Стэнли – мешал железный занавес. Канадские профессионалы до последнего времени не прикасались к золоту Олимпиад. А кое-кто из, безусловно, великих вообще остался без этих двух главных командных трофеев, оказавшись не в том месте и не в то время.
Можно навскидку вспомнить с полдюжины имён. Петер Штястны, лучший словацкий игрок всех времён, бил в НХЛ рекорды почти на равных с Гретцки и Лемье, но так и не выиграл Кубка Стэнли. Марсель Дионн, пятый бомбардир в истории лиги, отдал карьеру безнадёжным в то время «Детройту» и «Лос-Анджелесу». Буре с многострадальным «Ванкувером»… Эрик Линдрос, Адам Оутс, Пэт Лафонтейн…
Да что они, сам Гретцки, по уши зарывшийся в индивидуальных наградах, долгое время не мог похвастать никакими командными трофеями, за что и был нещадно критикуем прессой и болельщиками. «В сезоне-1981/82 года он стал самым выдающимся снайпером за всю историю НХЛ, – пишет его
Джеймс Томас Сазерленд
отец Уолтер. – Он побил все рекорды: по числу забитых шайб, голевых передач и набрал больше всех очков. А потом „Ойлерз“ проиграли „Лос-Анджелесу“ в первом круге Кубка Стэнли, и люди стали говорить и писать: „Конечно, он отличный хоккеист, но назвать его великим можно, только если “Ойлерз» завоюют Кубок Стэнли. Кольцо чемпиона – единственное доказательство величия хоккеиста". Дурацкие аргументы. Если принять их, то Жильбера Перро нельзя признать великим игроком, потому что за 14 лет, что он играл за «Баффало Сэйбрз», им не удалось получить Кубок Стэнли. Имя Брэда Парка, я уверен, когда-нибудь украсит Зал хоккейной славы, но в его лучшие годы ни «Нью-Йорк Рейнджерс», ни «Бостон Брюинз» потом ни разу не владели заветным трофеем. Но неужели из-за этого мы не можем считать Парка великим хоккеистом?"
Немало, кстати, и обратных случаев, когда у игрока есть один, два, а то и больше Кубков Стэнли или олимпийских титулов, а назвать его великим язык не повернётся. Сколько середняков получали заветный перстень только благодаря своей нечеловеческой удаче или слабой конкуренции?! К эпохе «большой шестёрки» многие американские журналисты вообще относятся с нескрываемым скепсисом. В «Нью-Йорк Таймс» как-то написали, что выиграть тогда Кубок Стэнли — всё равно что сейчас выиграть Высшую лигу лакросса. Кто не понял, это намёк на малое количество претендентов.
Но если не кубками определяется величие, то чем? Личной статистикой, которую долгое время практически игнорировали у нас и на которую просто молятся за океаном?
Отчасти это объективный критерий, но ведь великими ту или иную команду делали не только виртуозы, но и носильщики рояля. Их статистика зачастую весьма скромна, но без них грандиозные победы были бы невозможны.
Кларенс Кэмпбелл
Если же дело касается вратарей, то вся статистика и вовсе летит в тартарары. Владислав Третьяк, как известно, в среднем пропускал больше трёх шайб за игру (для наших дней – очень слабый показатель), что не мешало ему быть величайшим голкипером всех времён и народов. А вот энхаэловские воротчики 20-х годов все как на подбор были рекордсменами с коэффициентом чуть выше единицы. Всё потому, что по тогдашним правилам запрещались передачи в зоне атаки.
К чему мы ведём? Да к тому, что величие в спорте – понятие растяжимое и субъективное. И чтобы глаза простого болельщика не слишком разбегались при виде россыпи талантливых спортсменов, как раз и нужны Залы славы, обитель лучших из лучших, собрание избранных. Определять же туда людей должны заслуженные хоккейные деятели – тренеры, судьи, журналисты, звёзды прошлого.
ИИХФ, признаем честно, свой Зал славы превратила в немыслимую мешанину из десятков действительно великих личностей и ряда весьма сомнительных
«Bank of Montreal» в Торонто в 1890 году ещё не догадывался, что станет Залом хоккейной Славы
персонажей. Причём при включении последних легко угадываются мотивы, движущие чиновниками, – от политических до эгоистических. НХЛ же, получившая Зал славы на добрых полвека раньше, подошла к делу куда серьёзнее, стараясь не терять в качестве ради количества или низменных интересов.
Получалось это, разумеется, не всегда. Зал хоккейной славы в Торонто критиковали и за введение спорных кандидатур (особенно в начале нулевых), и за упор на энхаэловцев вкупе с пренебрежением к европейским звёздам и игрокам ВХА, и за чрезмерное представительство членов «большой шестёрки». Но, в отличие от ИИХФ, представители Зала славы в Торонто прислушивались к критике и приняли в свои ряды, к примеру, Третьяка, Харламова и Тарасова. Да и в целом их промашки не столь критичны и вполне укладываются в статистическую погрешность.
Каждое имя в этом Зале славы символизирует целую эпоху в истории мирового хоккея. Не рассказать обо всех этих людях было бы преступлением. Но сначала – немного об истории самого Зала. С ним, знаете ли, тоже вышел целый детектив…
ВСЁ НАЧАЛОСЬ С ЧЕЛОВЕКА
Сразу оговоримся: называть Зал славы в Торонто «Залом славы НХЛ» не совсем корректно, хотя и удобно (сразу отличаешь его от Зала славы ИИХФ и всех прочих). Всё-таки Зал хоккейной славы, хоть и зациклен на главной лиге мира, не исчерпывается ею. И уж задумывался он точно не как бесплатное приложение к НХЛ, а как вполне самостоятельный субъект.
В начале и середине двадцатого века жил в Канаде такой замечательный человек – Джеймс Томас Сазерленд. Бравый военный, а по совместительству – хоккеист-любитель, обладавший фантазией и энтузиазмом, способными сдвинуть Землю с орбиты. Для хоккея, спорта всей его жизни, Сазерленд сделал столько, сколько не делал, кажется, даже Эйнштейн для теории относительности. Тут и введение в правила позиций левого и правого защитников (представьте себе, до 1910-х годов расположение игроков в хоккее было совсем другим), и создание Мемориального кубка, и, как вы уже поняли, открытие первого хоккейного Зала славы.
«Иконостас» Зала славы НХЛ
Преданный своему родному Кингстону, где его называли «отцом хоккея», Джеймс Томас мечтал, чтобы именно этот город стал пристанищем для памятных хоккейных предметов и великих представителей ледового спорта. Он считал, что именно Кингстону, где в 1886 году состоялась игра между командами Королевского университета и Королевского военного колледжа, принадлежит право считаться малой родиной хоккея. И его мнение оказалось достаточно авторитетным, чтобы НХЛ и КАЛХ (Канадская ассоциация любительского хоккея, CAHA) сообща решили основать первый Зал именно там.
Скульптурная группа перед входом в Зал хоккейной Славы
К тому моменту свои Залы славы имелись уже у бейсбола и гольфа, а потому хоккейные чиновники могли взять их за образец. В апреле 1941 года о возможном открытии Зала впервые написали газеты, в ноябре экс-владелец «Монреаля» Лео Дандуран обсуждал эту идею с представителями НХЛ, а в сентябре 1943-го любители и профессионалы наконец-то достигли соглашения.
Правда, Зал славы появился только на бумаге, в виде некоммерческой благотворительной организации. Своего отдельного помещения он не имел, да и первые почётные члены появились в нём только два года спустя. Следующие пополнения в этот виртуальный, но престижный клуб состоялись в 1947, 1950 и 1952 годах.
УКРАДЕННЫЙ ЗАЛ
Все 40-е и 50-е годы НХЛ и КАЛХ собирали средства на здание для Зала славы. Дело в том, что строительство в то время было очень дорогостоящим, а проматывать бюджетные средства миллиардами, как принято в России, за рубежом не привыкли. Приходилось зарабатывать самим.
Ещё в 1945 году НХЛ и КАЛХ выделили 17,5 тысяч долларов для музея (приличная сумма по тем временам), а спустя два года команды Бостона, Чикаго, Нью-Йорка и Торонто провели ряд выставочных встреч, сбор с которых пошёл на те же цели. Мало того, в 1952 году в Кингстоне состоялся матч между местной командой и «Монреаль Канадиенс», также организованный для нужд Зала славы.
Прикоснуться к святыням
Всё медленно, но верно шло к тому, что вскоре в Кингстоне начнётся большая стройка. Джеймсу Сазерленду, мечтавшему увидеть Зал на своей малой родине, разумеется, никто не смел перечить из-за его колоссального авторитета. Но произошло непредвиденное – 30 сентября 1955 года Сазерленд скончался в возрасте 84 лет. И тут руководство НХЛ, не желавшее отдавать столь значимый музей городу, где даже нет энхаэловской команды, сделало ход конём.
Через три года после смерти Сазерленда, когда музей ещё не успел собрать достаточно средств для строительства здания в Кингстоне, президент НХЛ Кларенс Кэмпбелл (да-да, тот самый, в честь которого назван приз чемпиону Западной конференции) заявил, что этот город не подходит для его лиги. По словам президента, НХЛ уже договорилась с Национальной выставкой Канады о строительстве нового здания Зала славы в Торонто.
Подлинник Кубка Стэнли всегда находится в Зале славы НХЛ
Эти слова прозвучали громом среди ясного неба. Кингстонцы, от простых горожан до мэра, были разгневаны и обижены на Национальную лигу, но их мнения уже никто не спрашивал. В августе 1958 года, то есть всего через пару месяцев после заявления Кэмбелла, в канадском Зале спортивной славы открылся временный Зал хоккейной славы. Всего за полгода его экспозицию посетили более 350 тысяч человек, и НХЛ окончательно уверилась, что Зал там должен стать постоянным.
Территория выставочного комплекса была построена на деньги НХЛ в рекордные сроки – меньше чем за год. Первую постоянную экспозицию в 1961 году открыл сам премьер-министр Канады Джон Дифенбейкер, и в год открытия Зал славы посетило 750 тысяч человек, благо вплоть до 1980-го вход туда был бесплатным. И всё бы ничего, да только мечта Джеймса Сазерленда, отца этого проекта, так и осталась неосуществлённой.
Впрочем, Кингстон всё же построил свой Зал славы в 1965 году и даже получил право называть его «международным» (представители Торонто пытались отсудить это название, но потерпели неудачу), однако членов в этот клуб с 1966 года больше не выбирали. Это оказалось бессмысленным, после того как Зал славы в Торонто включил в свои ряды всех членов эпохи Кингстона.
Кстати, оцените иронию судьбы. В конце 70-х после капитального ремонта обновлённый Международный хоккейный зал славы в Кингстоне открыл не кто иной, как оставивший пост президента НХЛ Кларенс Кэмпбелл. Тот самый человек, кто отказал Кингстонскому музею в поддержке 20 лет назад.
И ещё один показательный эпизод. Кингстон с 1991 года был местом расположения экспонатов музея ИИХФ (предвестника Зала славы ИИХФ), однако и здесь энхаэловцы не потерпели конкуренции со стороны маленького городка.
Срок соглашения между Кингстоном и Международной федерацией истёк в 1997 году, и продлевать его не стали. Всё потому, что сначала ИИХФ решила создать свой собственный Зал славы в Цюрихе, но вскоре отказалась от этой идеи, подписав договор с НХЛ. Зал славы ИИХФ был переведён в Торонто (других-то городов в Канаде нет), где теперь занимает место в разделе «Мировой хоккей» Зала хоккейной славы. Кингстон же снова остался ни с чем…
Такова предыстория Зала. Начиная со следующей части перейдём к персоналиям… А чтобы никто не запутался, поступим так: в рабочие дни недели будет продолжаться проект «Во славу ИИХФ», в выходные — «Зал славы НХЛ». Так что счастливого чтения!
Зал хоккейной Славы в Торонто