— Малкин, мы тебя хотим! Забери нас в Питтсбург! – кричали в один голос радостные девушки с трибуны за воротами, отсчитывая секунды до победы. И этому никто не удивлялся. Удивлялись тому, что так не начали кричать мужчины.
Стоило только последней сирене последнего матча чемпионата в последний раз затянуть свою нехитрую песню, как оглушительный
Финальная сирена!
рёв, казалось, заполнил даже самые дальние, самые потаённые уголки арены.
— Ро-сси-я! Ро-сси-я! Ро-сси-я!!! – стёкла бортов дребезжали, спинки кресел гнулись, а куб ходил ходуном.
Земля ушла из-под ног, слова застряли в горле, и только звериным хрипом из груди удавалось поддерживать всеобщий гул. Четыре тренера, четыре скрытых героя этого чемпионата, сцепившись в кольцо, как друзья после десятилетней разлуки, голова к голове переживали этот фантастический момент. Отцепить их друг от друга, казалось, не вышло бы и клещами.
На льду тем временем воцарился хаос и анархия. Первая волна обезумевших от радости игроков сходу снесла ворота ударами тел и коньков куда-то в угол площадки, вторая накатилась на первую и уже общей гурьбой полетела на лёд. Тут подключилась третья, четвёртая – хоккейная команда стала напоминать две регбийные, сцепившиеся в борьбе за мяч.
В эту секунду сборная России и правда была единым многоклеточным организмом без всяких метафор. Она жила, только пока все были вместе, она чувствовала всё, что чувствовала каждая отдельная её клетка. Красный комок из человеческих тел скользил по площадке, а затем стал прыгать – так, что мерещилось, вот-вот лёд треснет под её многочисленными ногами от чудовищного резонанса.
Торжественная минута
Билялетдинов выскочил на площадку впопыхах, раскрасневшись, вытирая нервный пот со лба. Только его присутствие позволило разрушить уже построенную пирамиду из хоккеистов, и каждый норовил стиснуть тренера покрепче. Не от злобы, естественно, от пущей нежности.
Сам Билл первым подошёл к Емелину и добро, по-отечески обнял защитника за шею. Сколько лет они были вместе в «Ак Барсе» – брали Кубки
Зинэтула Билялетдинов: «Из кубка Суперлиги дважды пил, из Гагарина тоже два раза. А из этого пока...»
Гагарина, наслаждались победами, оплакивали неудачи… Потом один уехал за океан, другой оказался в сборной – и вот теперь они вновь воссоединились в общем триумфе. Картина, ни с чем не сравнимая по трогательности. Картина, от которой арена захлебнулась эмоциями…
Мимо журналистов проскочил бородатый человек в майке с медведем и с криком «Ваще ребята!» рванул по лестнице вниз – туда, куда уже высыпали десятки фотографов, вспышками заставившие «Хартвалл» светиться изнутри. Болельщика остановило лишь заградительное стекло, в которое он ещё долго стучал кулаками, пытаясь докричаться до игроков. Но те не слышали. Думаю, даже если бы вокруг всё начало взрываться, взлетать, гореть, испаряться и плавиться, на льду никто бы ничего не заметил. Хоккеисты в этот момент были уже в другом мире – мире чемпионов мира, уж простите за странный каламбур.
Вокруг была какая-то суета. На лёд выкатили две «Шкоды», поставили платформу, Фазель что-то пробурчал в усы на английском, судьи получили памятные знаки – никому до всего этого не было дела. Всеобщая эйфория охватила не только игроков, но и болельщиков, часть которых сгрудилась у бортов, выбрасывая на лёд шарфы и бейсболки, а другая отправилась заливать своё счастье в местный ресторанчик с символичным названием «Зал славы».
Зинэтула Билялетдинов и шампанское
После нескольких упоительно долгих секунд триумфа официальная часть пролетела незаметно. Словаки, грустные, но понимающие закономерность результата, охотно приняли серебряные медали, Сёмин попил водички, прежде чем присоединиться к команде на групповом фото, Малкин чуть ли не пинком выпихнул Никулина из общего строя, чтобы тот доехал, наконец, до заветного кубка… Щелчок! Вспышка! Теперь эти снимки станут такой же частью истории нашей сборной, как бросок Ковальчука на стекло после гола в Квебеке или верчение клюшкой Радулова в Берне.
Овечкин, как обычно, попал в курьёзную ситуацию. Не попал бы – мы бы засомневались, тот ли это Овечкин вообще. Схватив поданный кем-то
Это тебе, Россия!
из болельщиков флаг, он стал махать им так живо и резво, что полотнище слетело с древка. После тщетных попыток вернуть стяг в прежнее «рабочее» состояние, Саша плюнул на это дело, выбросил древко и уже двумя руками за края поднял полотно над головой.
Вашингтонский форвард, не замечая журналистов, влетел в микст-зону с пронзительным криком «Ну, ё-маё!» и молнией умчался в раздевалку. Обессиленный Варламов заплетающимся языком ответил на пару вопросов и тоже скрылся за горизонтом. Отдуваться пришлось наименее впечатлительным и самым ответственным – Дацюку и Сёмину, но даже они сбросили маски интеллигентов в раздевалке.
Дисциплина, которой так гордился Зинэтула Хайдарович, пошла к чёртовой матери. Да и какая может быть дисциплина, когда в кубке рядом с тобой шипит чемпионское шампанское, а шею натирает лента от только что завоёванной медали?! Полураздетые, потные, с горящими глазами и свежими синяками на телах, хоккеисты пили, смеялись, кричали и хохотали навзрыд – это была их победа, общая, ценная.
Чемпионская команда. Великая команда. НАША команда. Она заслужила.
Это НАША команда