— Что за проблемы возникли у попрадцев после расторжения контракта с Надем?
— В последнее время в прессе появился ряд публикаций, посвящённых этому событию. Информация там подаётся несколько тенденциозно и не совсем соответствует фактам. Официально у нас ведётся учёт травмированных игроков, и есть специальная форма, по которой клуб помещает и выводит игроков из списка травмированных.
Медицинский департамент КХЛ следит за этим процессом, оценивает тяжесть травмы и время, на которое игрок выбывает. Надь действительно был помещён в список травмированных 24 декабря с диагнозом «ушиб челюсти» и «ушиб бедра», а 30 декабря он был из этого списка выведен. По заключению врача, он мог принимать участие в соревнованиях. Шесть дней – срок более чем достаточный, чтобы восстановиться от подобных травм, и потому у нас вопросов не возникло.
В тот же день, 30 декабря, клуб расторг с ним контракт в одностороннем порядке. Это стандартная форма расторжения контракта, которая содержится в регламенте. Никаких заявлений ни клуб, ни игрок не направляли, никаких претензий к игроку клуб не высказывал. Во всяком случае, не направлял в лигу. То есть контракт был расторгнут по инициативе клуба, что влечёт за собой выплату существенной компенсации. Игрок получает часть зарплаты за текущий сезон и часть зарплаты за сезон будущий.
— И всё же определённый конфликт существует…
— Да, профсоюз игроков обратился в дисциплинарный комитет с заявлением о нарушении прав игрока при расторжении контракта. Заседание назначено на 19 января, и, видимо, какие-то аргументы сторона Надя там представит. Однако пока никаких оснований говорить, что клуб повёл себя некорректно или неправильно, у нас нет. Всё, что произошло в декабре, произошло в рамках регламента.
Более того, департамент, следящий за регистрациями игроков, связывался с профсоюзом ещё в прошлом месяце. В случае
Ладислав Надь
каких-либо возражений профсоюза, была возможность разрешить вопрос ещё до расторжения контракта Надя. Но никаких возражений не последовало.
Строить предположения сейчас совершенно бессмысленно и беспочвенно. Мы не имеем права гадать, какое решение примет дисциплинарный комитет – оно будет зависеть от аргументов обеих сторон. Пока мы видим, что все документы оформлены в соответствии с регламентом, и у КХЛ нет претензий ни к игроку, ни к клубу.
— Но у самого игрока, выходит, претензии есть?
— Игрок напрямую на нас не выходил, его представители к нам тоже не обращались. Но поскольку было обращение профсоюза, разумеется, претензии есть. А вот обоснованные они или необоснованные, узнаем только после разбирательства и вынесения решения. Мы несколько озадачены тоном публикаций, где пишут, что у нас что-то происходит не по правилам, и существуют какие-то подковёрные игры. Хочу заявить, что всё у нас абсолютно прозрачно, абсолютно понятно. Бывают запутанные случаи с переходами игроков или передачей прав, но этот не из их числа. Здесь всё совершенно ясно.
— Компенсации за расторжение контракта до и после Нового года заметно разнятся. Если бы Надя уволили 1 января, он получил бы большую сумму.
— Есть такой момент. Я могу подтвердить, что до 31 декабря при расторжении контракта по инициативе клуба он обязан выплатить 50 процентов от заработной платы, не выплаченной до конца сезона. А если клуб расторгает контракт в период с 1 января и до плей-офф, то он обязан выплатить 100 процентов заработной платы. Ну да, всегда есть некие градации, есть пограничный момент: сегодня одна сумма компенсации, а завтра уже другая. Это регламент, это закон, мы его приняли.
Решил ли «Лев» сэкономить? Все хотят сэкономить и заработать побольше. Но оснований не регистрировать расторжение контракта 30 декабря никаких не было.
— То есть вопрос только в том, был ли здоров на тот момент Надь или нет. Достаточно ли решения руководства клуба, чтобы вывести игрока из списка травмированных?
— Разумеется, нет. Всегда должен быть документ, под которым стоит подпись независимого, не клубного врача, имеющего лицензию на ведение медицинской деятельности на территории страны, где расположен клуб. Это не решение президента, тренера или врача клуба.
— Значит, задокументировано, что 30 декабря Надь был здоров?
— Да, он был допущен врачом к занятиям на льду. В нашем понимании это означает, что он здоров и может играть. Понятно, что у возрастных игроков всегда есть какие-то заболевания, но выходить на лёд ему разрешили.
У нас возникает много интересных моментов. Некоторые клубы пытаются использовать список травмированных для «расширения заявки». Начинаются какие-то игры, и мы понимаем, что клуб начинает играть с составом, кого-то убирать с травмой, кого-то дозаявлять. Мы строго следим за этим и в некоторых случаях просто не «принимаем» такие травмы. Говорим: «Нет, ребята, так не пойдёт», когда человека с синяком пытаются вывести из состава на два месяца.
— Испытывает ли «Лев» финансовые трудности? В прессе появились сообщения, что игрокам задерживают зарплату.
— Они не соответствуют действительности. Лига очень тщательно следит за зарплатной базой. Я общался с руководителями словацкого клуба и хорошо знаю ситуацию. Возможно, там были задержки текущие, но на конец декабря никаких задолженностей в «Леве» нет. Представители клуба меня в этом заверили.
Что значит «испытывает финансовые трудности»? У нас все испытывают финансовые трудности в той или иной мере. У нас нет сомнений, что «Лев» имеет достаточное финансирование, чтобы достойно участвовать в чемпионате КХЛ.
— Есть ли вероятность, что попрадцы не будут выступать в КХЛ в следующем сезоне?
— У нас никто не застрахован от такого сценария, если только специально не застраховал этот риск в страховой компании. Как только заканчивается сезон, мы начинаем проводить мониторинг финансовой состоятельности всех клубов лиги, состояния арен и так далее. Решение, будет ли тот или иной клуб выступать в новом сезоне, принимает правление на основании данных нашего департамента. Ни у кого нет «золотой грамоты», которая стопроцентно гарантирует ему участие.
Ладислав Надь
— А какова ваша оценка нынешнего состояния клуба?
— Объективно всё идёт очень неплохо. Интерес к клубу высокий, посещаемость высокая, 50 процентов словацкой спортивной прессы посвящено клубу «Лев». Может быть, ожидания каких-то спонсоров оправдались не в стопроцентном объёме. Кто-то из собственников уйдёт, кто-то новый появится, но процессы, происходящие в клубе не вызывают у нас больших опасений.
— Шансы на плей-офф у «Лева» ещё не потеряны, однако он уже расторг контракты сразу с четырьмя игроками основы, в том числе и с Надем. Выглядит это как распродажа клуба…
— Знаете, такие события иногда оцениваются слишком примитивно. Когда ты находишься внутри, понимаешь, что есть очень много факторов и причин для принятия того или иного решения. Но далеко не всем удаётся побывать «внутри», большинство болельщиков и журналистов находится «снаружи». Поэтому не стоит всё так сильно упрощать, нужно вглядываться в суть. Где-то клубу сокращают зарплатную ведомость, где-то есть конфликты игрока и тренера. Не вся клубная кухня на виду. Не всегда игрок, даже имеющий хорошую статистику, действует в плюс для команды.
Поэтому факторов, которые приводят к решению расстаться с игроком, всегда очень много. Мы помним историю о том, как «Лада» ещё в докахаэловские времена распродавала игроков, заканчивала чемпионат молодёжным составом. Но у «Лева» всё не так. Я не
думаю, что он распрощался с амбициями, тем более, что в турнирной таблице всё ещё довольно плотно, и шансы у него есть.
И потом, это вы можете считать этих игроков основными, а у Радима Рулика может быть другое мнение. Поэтому не стоит трактовать всё так однозначно.
— Перед вступлением попрадцев в КХЛ вы говорили, что российских инвестиций в нём нет, а спонсоры только чешские и словацкие. Такая ситуация сохраняется до сих пор?
— Да, всё именно так, на сто процентов. Безусловно, нам интересно было получить в свои ряды клуб из Европы, из Словакии, хоккейной страны, но мы изначально были против того, чтобы создавать этот проект искусственно и отсюда, из России, накачивать его деньгами. То есть, нам, конечно, интересно всё это, но не настолько.
Нельзя сказать, что «Лев» – это самое великое завоевание КХЛ, ничего подобного. У нас чемпионат самодостаточный, и это даже оскорбительно по отношению к российским командам с многолетней историей и великими игроками – говорить, что главная победа КХЛ – это клуб из Словакии. Ерунда какая-то. Главное завоевание КХЛ – это интересный и привлекательный для зрителей, для телезрителей, для спонсоров чемпионат.
А возвращаясь к попрадцам, у нас была такая концепция: мы можем помочь вам в какой-то момент, но вы должны перейти точку невозврата, набрать определённую массу, чтобы мы поняли, что вы состоялись как организация, как клуб. Дальше мы уже можем вам в чём-то помогать. Но получилось так, что это даже не потребовалось, и все спонсоры «львов» – европейские.
— А Сергея Сошникова взяли в «Лев» спортивным директором по договорённости с КХЛ?
— Нет, это выбор попрадцев. Мы много общались с руководителями клуба о том, что для успеха в КХЛ необходимо понимать определённые нюансы, существующие в отношениях между клубами, игроками, менеджерами. Необходимо знать российскую ментальность. Потому что многие люди в наших зарубежных клубах, в Казахстане, в Белоруссии поиграли ещё в советские времена, в рижском «Динамо» тоже есть люди, прекрасно знающие российский хоккей.
Мы говорили с нашими словацкими друзьями о том, что им тоже необходимы кадры, которые знают эту кухню изнутри, чтобы было легче в ней работать. А дальше это был их выбор. То есть, Сергей Сошников – это не рука КХЛ внутри клуба. Рука КХЛ – это Геннадий Иванович Величкин, который курировал этот проект наряду с другими сотрудниками. Он уделял ему, возможно, больше времени именно в период становления клуба. Сейчас, естественно, это рядовой клуб, и никаких преференций для попрадцев нет.