«Я врач. Мне виднее»
«Ну вот и всё. Всё – это значит конец. Всё – это значит домой. Остаются последние полтора часа. Мы складываем нашу экипировку, бросаем на дно чемоданов сувениры. Мы складываем „всё золото мира“, завоёванное нами. Тяжко это „золото мира“. Вес не в граммах. Вес в тоннах усталости. В опустошении, которое постепенно начнёт заполняться сложным коктейлем из воспоминаний, новых надежд и новой работы. С оскоминой славы, с горьковато-солоноватым привкусом пота. Это завтра. Это потом. А сейчас опустошённость как естественная реакция на нечеловеческое, сверхчеловеческое напряжение. Всех этих дней. Всех этих минут. У нас хватило сил на всё: выстоять, победить, подняться по ступенькам пьедестала. Не хватило сил только на одно: взвалить на плечи бремя славы, начищенную медь её труб. Для этого нужны силы. Сейчас их нет. Мы возвращаемся со щитом. Но по тому, как чувствуют себя ребята, это скорее возвращение „на щите“. По состоянию. По затрате сил. По обессиленности. Я врач. Мне виднее».
Так начинается книга «Эти настоящие парни» авторства Олега Белаковского, великого спортивного врача, прошедшего с ЦСКА и сборной все трудности хоккейного пути. Его биография, героическая, талантливая, необыкновенная, может стать отличным примером для тех, кто до сих пор размышляет над понятием «смысл жизни». Преданность своему делу, глубокое понимание человеческой сущности и самоотверженность в любых начинаниях – вот три кита, делающие из простых обывателей настоящих людей. Таких, как Маресьев. Как Гагарин. Как Белаковский.
Великий врачеватель
Первые двое, правда, более известны. Как более известны и тренеры сборной СССР, игроки, судьи, чиновники. Профессия спортивного врача неблагодарная. Спортивных врачей часто не знают, не помнят, не принимают в расчёт. Даже у клинического врача больше шансов стать знаменитостью – все ведь слышали фамилии Рошаль, Бокерия, Краснов… А многие ли перечислят величайших спортивных врачей?
Человек, посвятивший себя лечению спортсменов, априори обречён на безвестность, хотя значимость его труда порой огромна. Для страны, для народа, для каждого отдельного болельщика и уж тем более для каждого отдельного хоккеиста врач делает ничуть не меньше, чем главный тренер. А то и больше – это уж как считать.
Среди гениальных тренеров довольно часто попадаются сложные личности. В каком-то смысле тираны – по отношению к себе и к своим подопечным. Тарасов, Тихонов, Бесков, такие люди считали спорт смыслом жизни и страшно негодовали, когда хоккеиста нужно было освободить от игры из-за травмы. Говорили, что до свадьбы заживёт, что и сами играли через боль. В таких ситуациях без мастерства и дальновидности спортивного врача, без умения убедить наставника, сберечь игрока для будущих игр, многие великие карьеры могли бы завершиться слишком рано.
Не завершились. Благодаря Белаковскому и его коллегам.
Великий врачеватель
«Семья Бобровых жила рядом с нами»
Олег Белаковский родился далеко от главных городов Союза – в Елисаветграде Украинской ССР (ныне – Кировоград), в семье врача Марка Самуиловича. Работа отца была непростой, порой ему приходилось много километров ехать в ночи в дальние деревни, чтобы принять роды или помочь больному. Он ехал, никому не отказывал, был бесконечно добр, переживал за своих пациентов, старался облегчить их страдания и сам страдал вместе с ними. Словом, полная противоположность михалковскому герою из «Неоконченной пьесы».
Маленький Алик смотрел на отца с восхищением, гордился им и рано решил пойти по его стопам, но чуть было не сбился – спорт прочно вошёл в жизнь мальчика. Летом – футбол, зимой – русский хоккей. Как у всех ребят того времени. О «канадке» пока не слышали, это будет потом, уже в 40-х, 50-х. А в 37-м, когда семья Белаковских переехала в ленинградский Сестрорецк, и слова «шайба» как такового не знали.
Великий врачеватель
Переезд оказался знаковым. Ещё раньше в тот же самый Сестрорецк из Тамбовской губернии приехала и семья Бобровых с двумя мальчиками, почти ровесниками Олега. Володя был старше на год, Сева – младше на год. Знакомство с ребятами очень быстро переросло в крепкую школьно-спортивную дружбу. Уже тогда в вихрастом пареньке из Моршанска можно было заметить черты будущего мастера – футбольного, хоккейного. К совсем не мальчишескому таланту, как вспоминает Белаковский, добавлялись абсолютное неприятие поражений и умение терпеть, играть через боль.
Чуть ли не самым приятным воспоминанием детства для Олега Марковича стала обычная дворовая игра, в которой он, подающий надежды вратарь, снял мяч с ноги уже тогда знаменитого Севки. Рассказал об этом матери, Фаине Моисеевне, та только вздохнула: «Ой, Алик, ты плохо кончишь».
Материнская боль, к счастью, не оказалась пророческой. Тяга к спорту не пересилила любви к медицине. Наш герой, отличник в школе, закончил её с похвальной грамотой, а после легко сдал экзамены в Военно-медицинскую академию имени Кирова. Решил стать военным хирургом. Но тут началась война.
Великий врачеватель
«Скальпель и автомат всё время были рядом»
Трагедии в жизни Олега Марковича происходили одна за другой. Во время эвакуации из Ленинграда, переправляясь через Ладожское озеро, погибла мама… Ещё раньше, за пару лет до войны, умер отец, которого Олег боготворил, но с которым так и не успел попрощаться. «От отца ничего не осталось, кроме самого ценного. Той доброй памяти о нем, которую по крупицам, как нечто самое драгоценное, собирала для нас мать. Он был очень добр к нам и к людям вообще. <…> Все это узнавалось нами потом. А когда он жил с нами, он был слишком близко. <…> Мы с большим опозданием разделяем с отцами их интересы, надежды, разочарования. С большим опозданием», — горько сожалел Белаковский впоследствии.
Война тем временем уже вступила в свои права, уже хозяйничала в доброй половине огромной страны. Потерявший родных людей будущий военврач всё ещё не потерял веру в справедливость, а потому яростно стремился на фронт. Туда, где гибли знакомые и незнакомые ему хорошие люди. Туда, где он мог бы помочь, спасти, уберечь. Его не пускали. Сначала говорили, что недоучки на войне не нужны, раненым помогать должны только специалисты. Потом держали в тылу как ценный кадр (учился Белаковский на «отлично»), отправили на кафедру адъюнктуры – воевать с инфекционными болезнями.
Каждый день Олег Маркович писал рапорты об отправке на передовую, доказывал, просил, умолял, даже клеветал на себя, объявляя свою научную деятельность бездарной и бесполезной. Куда там известному Капитану Америке, обошедшему пару призывных пунктов. В конце концов перед напором доктора не устояли: в сентябре 1943 года он двинулся на запад, в расположение 20-й гвардейской воздушно-десантной бригады.
Великий врачеватель
Два ранения, семь орденов, 22 медали, 153 прыжка с парашютом – сухая статистика, а сколькое она говорит о человеке! Военный хирург действовал без права на ошибку, от каждого его решения зависели жизни бойцов, а сам он то и дело подвергал опасности свою: «Карелия и Венгрия… Австрия и Чехословакия… На войне как на войне. И потому бывало всякое. Уличные бои… Переправы… Раненые, которых приходилось выносить на себе с поля боя… Контратаки, когда откладывался в сторону хирургический скальпель и брался в руки автомат… Ранения… Смерть товарищей…».
В августе 1944-го капитан медицинской службы Белаковский стал бригадным врачом. Его часть форсировала реку Свирь и вывела из войны Финляндию. Когда же с финнами был подписан мир, его направили в Белоруссию, для заброски на Западный фронт. Олег Маркович участвовал в боях на третьем Украинском фронте, вырывал солдат из лап смерти во время крупной Балатонской операции, а закончил войну на три дня позже официального дня победы, и не в Берлине, а в Чехословакии. На фронте он встретил свою будущую жену – разведчицу Нину Соловьёву, на фронте стал коммунистом – это понятие тогда ещё звучало гордо.
Военная служба оставила неизгладимый след в его памяти. Спустя 40 лет он писал о ней так, будто только вчера совершил свой первый прыжок с парашютом. Война открыла ему самые потаённые уголки человеческих душ, война как ничто другое доказала ценность человеческой жизни. И только пройдя войну, Белаковский понял, что чувства спортсменов и солдат в ответственные моменты во многом схожи… Понял это не 9 мая и даже не 12-го – намного позже, когда стал врачом хоккейной сборной СССР.
Великий врачеватель
«Любовь не пассивна. Интерес не абстрактен»
Война закончилась. Часть, где служил наш герой, перевели на Дальний Восток. Там Олег Маркович занимался исследованиями, изучал влияние парашютного спорта на здоровье и уже не задумывался об иной судьбе. В Москве он бывал лишь наездами, встречался со старыми товарищами, с Бобровым, который блистал и на футбольном газоне, и на хоккейной площадке. Во время одной из встреч Всеволод предложил своему другу поработать спортивным медиком. Первая попытка не удалась – в ЦСКА Белаковскому отказали. Однако, когда Бобров стал играющим тренером команды ВВС, никаких преград уже не было.
Василий Сталин, сын вождя, основатель и по сути хозяин этого клуба, очень доверял мнению Боброва и не стал возражать против кандидатуры Олега Марковича. Так Белаковский вновь вернулся в спорт – уже в качестве командного врача. «Прекрасно помню первое впечатление, связанное с приходом в команду, — пишет доктор. – Самое первое. Ощущение соприкосновения. Нет, не сопричастности, а именно соприкосновения с тем, что в те годы воспринималось как нечто недоступное, овеянное сплошными успехами и славой. Потому что каждый из тех, кто здоровался с новым доктором, был на виду у всех. В наши годы не только болельщики – буквально все знали героев кожаного мяча… До чёртиков интереснейшая работа! А парни какие! Какие характеры! Что ни тип, то образ. Бери краски и пиши… Я изучал их, они, естественно, изучали меня».
Период в ВВС был недолгим: после смерти Иосифа Сталина его сына посадили, а команду расформировали – по большей части в пользу ЦСКА. В стан армейцев Белаковский пришёл в 1954-м, и с этого времени стал неотделимой частью сразу двух команд – клуба и сборной, сначала футбольной, затем хоккейной. По словам Олега Марковича, ЦСКА с наибольшей полнотой вмещал в себя его собственное триединство: «белый халат был накинут поверх офицерского кителя, а в душе я по-прежнему оставался спортсменом».
Великий врачеватель
Ему довелось работать со звёздами советского футбола и хоккея: Яшиным, Бобровым, Третьяком, Харламовым. Всем им великий врач составлял индивидуальные оздоровительные программы, всем помогал – и жить, и побеждать. Бывали случаи, когда большие победы нашего спорта были бы просто невозможны без постоянной, неутомимой работы спортивного врача. На чемпионате мира-75 перед решающим матчем Третьяк рухнул с температурой – инфекция попала. Белаковский срочно вызвал такси, вместе с вратарём отправился в клинику – там вкололи антибиотики, сделали процедуры, сбили температуру. На следующий день Владислав стоял блестяще, мы обыграли чехословаков и стали чемпионами мира.
Почти аналогичная ситуация с Яшиным. За три дня до решающей встречи 1/8 финала чемпионата Европы в гостях против сборной Италии у великого вратаря температура подскочила до 38. Но снова на помощь пришёл Белаковский, поколдовал над голкипером и всего за пару дней поднял его на ноги. Матч завершился с устраивающим нас счётом 1:1, а сам Лев Иванович сыграл на высочайшем уровне. «Золотой мяч» был не за горами.
Подобных эпизодов в карьере Олега Марковича было множество – десятки, сотни, а то и тысячи. Но самыми запоминающимися стали две минуты Олимпиады в Инсбруке, когда трое советских хоккеистов отстаивали свои ворота против пятёрки чехов.
Решающая игра – победитель забирает олимпийское золото. 36-я минута. Чехи ведут 2:0. И тут ещё двойное удаление, которое должно было окончательно выбить советских хоккеистов из колеи. «Я врач. И поэтому как никто другой знал, как доставались ребятам эти „две минуты чистого времени“, какой ценой платили они за каждую их секунду, — пишет Белаковский. – Но тройка Шадрина выстояла. Выстояла эти две минуты. Собственно, почему две? Это были пять минут пребывания на льду. Пять минут работы на износ, на сверхпределе. Пять минут, потому что паузы в ней были такими же напряжёнными, как и сама борьба».
Великий врачеватель
В итоге мы победили 4:3, но ещё много лет после триумфа Белаковский пытался понять, что же двигало советскими хоккеистами, когда они бросались под шайбы «две минуты чистого времени», а затем, измученные физически и эмоционально, всё равно рвались на лёд, стремились к чужим воротам:
«В первоистоке подобных минут, я повторяю – в первоистоке, лежит способность человека всецело, без оглядки, без остатка, отдаться тому, что вызывает в нем живой интерес, помогает ему выразить самого себя с наибольшей яркостью и полнотой. Любовь не пассивна. Интерес не абстрактен. Эта увлеченность любимым делом предполагает высокую энергию самоотдачи. Фанатическая преданность художника своему делу общеизвестна, творческое мужество естественно и объяснимо. Нечто подобное, как мне кажется, происходит и в спорте. Однажды и навсегда всецело отдавшись движению, человек преодолевает не только время и расстояние.
Он преодолевает самого себя».
Белаковский – самый титулованный из наших спортивных врачей. Он трёхкратный олимпийский чемпион (Мельбурн-56, Саппоро-72, Инсбрук-76), многократный чемпион и призёр первенств мира и Европы. Он стал одним из авторов введения в практику бригадного метода проведения медицинских обследований, комплексного подхода к восстановлению травмированных спортсменов. Он занимался научной работой и предложил ряд методик определения функционального состояния спортсменов, эффективных в практической деятельности врачей спортивных команд. Весь его огромный опыт был использован последователями, учениками, молодыми врачами сборных и клубов в самых разных видах спорта.
Великий врачеватель
С 1987 года он поступил на работу врача-консультанта ЦСКА по спортивной медицине, был избран почётным президентом клуба любителей спорта ЦСКА, занялся общественную работу по воспитанию тренеров, врачей и спортсменов. В 2005 году его наградили Международной премией «Профессия-жизнь» в номинации «Великий врачеватель», наиболее точно отражающей заслуги этого человека.
В конце нашего материала вернёмся к тому, о чём говорили в начале. Спортивные врачи — это герои невидимого фронта, через огонь и воду так и не добирающиеся до медных труб. Это кузнецы всех наших больших побед, выходящие на свет лишь для общих посттриумфальных фотографий. Это ангелы-хранители, от которых зачастую зависят судьбы и жизни хоккеистов, в том числе и самых великих.
Мы, к своему стыду, вспоминаем о них так редко, что здесь, в статье-поздравлении Олегу Белаковскому, не грех сказать «спасибо» всем спортивным врачам России в его лице. Спасибо, дорогие, вы трудитесь не напрасно.
И с юбилеем, Олег Маркович! Железного здоровья Вам ещё на 90 лет вперёд.
Великий врачеватель