У канадцев есть Уэйн Гретцки, у россиян – Валерий Харламов, у чехов – Яромир Ягр, у финнов – Теему Селянне, у шведов – Петер Форсберг. А у латвийцев, как вы уже догадались, Хелмут Балдерис. Сам великий Всеволод Бобров называл его «Рижской ракетой» за скорость, стремительность, быстроту мышления и действий. Техникой этого игрока восхищались и болельщики, и специалисты. Многие жалели, что он играл за океаном не в лучшем хоккейном возрасте и совсем недолго. Другие радовались, что смогли воочию видеть этого блестящего хоккеиста в действии.
Маленький Хелмут со сложной для русского слуха фамилией Балдерис-Силдедзис появился на свет в Риге 31 июля 1952 года (совсем скоро у него день рождения – 59 лет). В этом городе он впервые встал на коньки, стал учиться, играть, прожил до 25 лет. Там же познакомился с Виктором Тихоновым, наставником местного «Динамо», человеком, который из клуба первой лиги сделал претендента на медали чемпионата.
В юности Хелмут считался весьма перспективным, однако в то время недостатка в хороших хоккеистах Советский Союз не испытывал. Мальчишки шли в секции, в ДЮСШ, старались, и потому перспективным считался чуть ли не каждый третий. Однако лишь немногие впоследствии добивались больших успехов, для этого нужна была отменная воля и каждодневная работа над собой. К Балдерису понимание этого факта пришло в 18 лет, когда в городке Елгава на зональном турнире его юношеская команда, хозяин и абсолютный фаворит турнира, неожиданно уступила минчанам. "Тогда я понял, что надо быть не только уверенным в достижении поставленной цели, но и всё делать для того, чтобы её добиться, — вспоминает наш герой. — Ведь можно прозевать момент, когда созревшее яблоко упадёт не в протянутые руки, а на землю".
Хелмут Балдерис
Упорные тренировки и природный дар в совокупности дали Хелмуту Гунаровичу желаемый результат. Он быстро стал кумиром рижских болельщиков и прямо из «Динамо» попал в сборную СССР, тогда ещё руководимую Константином Локтевым и Борисом Кулагиным. Дебют получился весьма удачным для игрока, но не для всей команды. От сборной не ждали ничего, кроме золота, но смена поколений в ней проходила весьма болезненно. Сначала серебро чемпионата мира — 76 в Польше, затем бронза 77 года в Австрии. В то же время на первом турнире Хелмут сразу показал себя, набрав 10 (3+7) очков в 10 матчах, а на втором и вовсе стал лучшим нападающим. Хотя 15 (8+7) набранных баллов и не поражали воображение (лишь пятый результат в советской сборной), сама игра Балдериса заслужила признание ИИХФ.
Всё тот же 1977 год открыл новую страницу в жизни нашего героя. Виктор Тихонов занял тренерское кресло в ЦСКА и позвал Балдериса с собой. Сам Виктор Васильевич мотивировал это решение интересами сборной, которую он также возглавил. "Та же история приключилась и с Сергеем Капустиным, который до этого играл в «Крыльях Советов», а в ЦСКА и сборной стал моим и Виктора Жлуктова партнёром по звену, — рассказывает Балдерис. -Не надо забывать, что перед этим сборная проиграла два подряд чемпионата мира, и что-то надо было менять кардинально".
По словам Хелмута, насильно в ЦСКА его никто не тащил, всё-таки играть в лучшей команде страны с настоящими титанами – Харламовым, Михайловым, Петровым – огромная честь для любого хоккеиста. К тому же плюсов в армейском клубе было несравнимо больше, чем минусов. Почти каждый матч чемпионата москвичи выигрывали, и потому настроение у Балдериса почти всегда было приподнятым. Да сами матчи с такими партнёрами позволяли Хелмуту совершенствоваться, оттачивать мастерство, учиться у более опытных товарищей. И он учился, оттачивал и совершенствовался. "Тогда игра в ЦСКА была не только моей мечтой. Попасть в прославленный клуб рвались многие, но далеко не все добивались этого", — замечает форвард.
Хелмут Балдерис
В Латвии, конечно, к этому переходу отнеслись не слишком хорошо, но ругали не сильно. Правда, против родной команды Балдерис постоянно выходил с запредельным настроем – хотел, по собственным словам, «поставить на место некоторых людей». И ведь ставил, очень часто забивал динамовцам, почти всегда выигрывал.
Многое у него получалось и на международном уровне. Тихонов быстро разобрался с командными проблемами, сразу приведя сборную к золотым медалям в Праге и Москве. Следующим этапом для советской команды и лично Балдериса должны были стать Олимпийские игры, на которых у нас, казалось, не было достойных конкурентов. И тут всем на голову упало американское «Чудо на льду». Никому не известные студенты под руководством Хёрба Брукса неожиданно выдали лучший матч в своей жизни, встав на пути нашей команды к главным наградам.
И хотя в целом поражение в СССР было воспринято спокойно — репрессий не последовало, некоторым игрокам, в том числе и Балдерису, пришлось стать «козлами отпущения». «В 80-м году, когда мы в Лейк-Плэсиде проиграли американцам, Тихонов говорил: „Мы — дружная команда, единое целое, никто никого в обиду не даст“. А потом открыл „Правду“ и прочитал от него же: дескать, Балдерис и ещё кто-то — они нам всё проиграли», — судя по этим словам Хелмута Гунаровича, своему наставнику он доверять перестал. И уже в следующем году попросился из ЦСКА по собственному желанию.
Хелмут Балдерис
"Тихонов предлагал остаться ещё на четыре года, до следующей Олимпиады, — говорит Балдерис. — Но я уже не хотел. Поняв, что в ЦСКА я не останусь, он сказал: «Больше ты в сборной играть не будешь». Ну, я ему и ответил: «Мне всё равно. Не буду — значит не буду». Надо сказать, это своё обещание Виктор Васильевич не забыл и на чемпионатах мира 81-82, и на следующей Олимпиаде «красная машина» обходилась без услуг латышского стрелка. Правда, третий чемпионский титул Балдерис всё-таки получил – на мировом первенстве 1983-го Тихонов смягчился и пригласил бывшего подопечного. Но первую скрипку в сборной играли уже совсем другие люди.
Сам Балдерис принял это как должное, как своеобразную плату за возвращение в родные края. Впоследствии его не привлекли ни Япония, ни США, страны весьма благополучные, он с упорством бумеранга возвращался обратно – в свой дом. "Меня всегда тянуло в город, в котором я родился, ходил в школу, научился играть в хоккей, где живут мои соотечественники. Где бы я ни оказывался, любовь к родной Риге перевешивала", — говорит наш герой.
За рижский клуб герой нашей статьи закончил играть в 1985-м, уехав передавать свой опыт в японский «Одзи Сейси». Вместе с этой командой Балдерис трижды становился чемпионом страны (1986, 1987, 1989), хотя, конечно, всерьёз воспринимать японское первенство довольно сложно. После четырёх лет странствий вернулся в Ригу, где его нашли скауты «Миннесоты Норд Старз», предложив приехать на смотр в НХЛ.
Хелмут Балдерис
Сам Балдерис считает, что интерес клуба НХЛ к 37-летнему хоккеисту был вызван тем, что генеральным менеджером клуба в то время работал Лу Нэйн. Будучи игроком, он часто выступал в международных встречах против советских команд, в которых ему и запомнилась игровая техника Хелмута. Подписав контракт по системе «1+1», форвард провёл за новый клуб 26 игр, а в 1990 году, из-за травм и неровной игры на лёд уже не выходил. Ещё год Балдерис работал с местными детьми, после чего снова вернулся в Латвию, возглавив рижскую «Пардаугаву» и поиграв за местные, малоизвестные клубы.
Его единственное выступление в форме сборной Латвии пришлось на 1993 год, когда балтийская команда выступала в группе С чемпионата мира. Хелмут Гунарович как играющий тренер помог ей победить в этом не слишком примечательном турнире и перейти на следующую ступень. Из группы В выбраться оказалось сложнее, и в 1994-м он снял с себя тренерские полномочия. "Я два года возглавлял сборную Латвии, но в наших условиях этим может заниматься только очень богатый человек, не нуждающийся в зарплате, финансовой мотивации, — объясняет своё решение Балдерис. — У меня же условия были для работы не на профессиональном, а на любительском уровне, что только портило нервы".
После этого он много лет работал директором дворца спорта в Риге, вице-президентом федерации хоккея Латвии, депутатом городской Думы, а в июле 2009 был избран председателем совета фармацевтической компании АО Olainfarm.
Хелмут Балдерис