Непревзойдённый «технарь», мастер убойных щелчков, создатель приёма «клюшка-конёк-клюшка», человек, которого считают своим и спартаковцы, и армейцы – всё это Анатолий Фирсов, легенда советского хоккея. Великий Всеволод Бобров считал, что сильная сторона личности Фирсова — это способность и в жизни, и в спорте всегда быть самим собой. Несмотря на все свои титулы и заслуги, на ореол славы, окружавший его всю жизнь, Анатолий Васильевич оставался простым, сердечным и отзывчивым ко всем – от партнёров по команде до обычных болельщиков.
Это тем более удивительно, если знать, каким трудом и стараниями далась ему такая слава. Родившийся в феврале 41-го, он вынужден был провести детство без отца, погибшего на фронте. Хоккей в послевоенное время был одним из немногих развлечений детворы, и потому играть Анатолий начал довольно рано. Вот только снаряд в то время у него был другой – не шайба, а мяч. В «шинни», как тогда называли канадский хоккей в противовес бенди, он пришёл только в 16 лет, и первый опыт игры на высшем уровне получил, будучи игроком московского «Спартака».
Анатолий Фирсов
Переход в стан главного соперника красно-белых, ЦСКА, дался нашему герою очень непросто. "Мне было 19 лет, я играл за «Спартак, но пришло время служить в армии, а тренеры ЦСКА как раз положили на меня глаз, — говорил Фирсов. — Я тогда очень не хотел идти в армейский клуб, три дня прятался у своего тренера Александра Новокрещенного. Когда пришёл домой, там меня уже ждали военком и начальник отделения милиции. Отправились в военкомат. Мне оформили все документы, и в этот же день я уехал в Ригу играть за свою новую команду. В матче с рижанами я забросил две шайбы, благодаря которым ЦСКА и победил — 4:2». Первые успехи за новый клуб расположили Анатолия Васильевича к армейской команде, и в дальнейшем сожалений о своём переходе он не испытывал. Всё произошло так, как должно было произойти.
У молодого Фирсова, великолепного диспетчера и голеадора, был лишь один недостаток – недостаток мышечной массы. На фоне грозных и могучих партнёров он смотрелся худеньким юнцом, даже Анатолий Тарасов в шутку называл его «скелетом». Однако поразительная работоспособность хоккеиста и его огромное желание совершенствоваться вскоре превратили силовой «минус» в «плюс». Рассказывают, что в расцвете карьеры он, не жалевший себя на тренировках, обладал уже феноменальной силой. Однажды Фирсов ремонтировал «Волгу», а машина соскочила с домкрата и придавила руку. Помощь пришла лишь через 30 минут, и всё это время наш герой удерживал «Волгу» ногами.
Анатолий Фирсов
С Тарасовым, надо сказать, у игрока сложились более чем рабочие отношения. В чём-то великий тренер заменил Фирсову погибшего на фронте отца. По-отечески относясь к игроку, он заставлял его учиться не только на ледовой площадке. Благодаря Тарасову Анатолий получил высшее образование – закончил десятилетку, институт и высшую школу тренеров. Впрочем, никаких скидок и льгот наставник ЦСКА своему подопечному не предоставлял. Личную жизнь и работу он умел разделять как никто другой.
Фирсов был первооткрывателем во всём. Он первым в советском хоккее стал использовать загнутую клюшку, много споря по этому поводу с наставником Анатолием Тарасовым. Он же был создателем приёма «клюшка-конёк-клюшка», который сейчас используют по обе стороны океана. "Этот приём правильнее было бы называть, как это делается в гимнастике, по имени его автора – Анатолия Фирсова", — писал в своих мемуарах Тарасов. И именно Фирсов стал одним из первых «полузащитников» в хоккее. "Он согласился на эту роль, хотя было ясно, что придётся в корне перестраиваться, заниматься в основном организацией атак, созданием условий для передних нападающих – Владимира Викулова и Валерия Харламова, — продолжает наставник. — Эту принципиально новую в практике мирового хоккея роль Анатолий Фирсов вновь сыграл отлично, а его звено в 1972 году не уступило никому даже и одного микроматча".
Анатолий Фирсов
Его неповторимость в исполнении финтов, его гениальные обводки и неожиданные передачи, его броски, нагонявшие страх на лучших вратарей мира, делали Фирсова совершенным игроком, универсальным солдатом советской сборной. Он забил множество голов на Олимпиадах и чемпионатах мира – 66 в 67 матчах, но один из них запомнился болельщикам навсегда.
В 1967 году сборной СССР необходимо было побеждать канадцев в очной встрече, чтобы выиграть первенство мира. Однако мощная «кленовая» дружина не давала себя сломить, уверенно удерживая ничью – 1:1. Фирсов, проводящий не лучший свой матч, потерял шайбу во время одной из обводок и, расстроенный, поехал меняться. Однако у самого борта снаряд нагнал уезжавшего игрока. Самым логичным действием в том эпизоде был простой выброс шайбы из средней зоны, но краем глаза Фирсов увидел, что голкипер канадцев Сет Мартин расслабился и упустил его из поля зрения. На размышления потребовалось меньше секунды – шайба взмыла в воздух и полетела в створ, изменив направление от руки канадского защитника, неудачно пытавшегося остановить её. Мартин не смог среагировать на рикошет, а игра завершилась победой наших ребят со счётом 2:1.
Анатолий Фирсов
"А знаменитый фирсовский бросок – удар! Он никогда в отличие от многих нынешних хоккеистов не пользовался им слепо, — вспоминал Тарасов. — Всё-то – и вратаря на выкате, и расположение партнёров и соперников – видел и учитывал Анатолий. В зависимости от ситуации мог сделать паузу перед броском, мог выложить шайбу и на клюшку партнёру, и только итог был одинаковым – гол. Совершенная игра Фирсова с трибуны казалась настолько простой, что однажды Анатолия спросили: "Сложно ли так играть?" А он в присущем ему стиле ответил: "Просто. Очень просто. Сложно другое – тренироваться, чтобы так играть…"
Интересно, что разносторонний талант Фирсова проявился и в хоккейных «рыбках». Будучи большим любителем театра и имея множество друзей-актёров, он порой не стеснялся играть на судей. "Друзья-актёры давали мне блестящие уроки театрального мастерства. У них я научился быть актёром на льду. Бывало, в единоборстве с соперником я мог так красиво упасть, сделав при этом соответствующую гримасу на лице, что судья, не раздумывая, отправлял моего визави на скамейку штрафников", — говорит наш герой.
В 1972 году произошла смена руководства сборной – вместо Тарасова и Чернышёва у руля главной команды встал Всеволод Бобров. Кто-то внушил ему, что Фирсов – любимчик Тарасова и будет всячески мешать тренерской деятельности самого Всеволода Михайловича. И потому ни на чемпионат мира в Прагу, ни на игры Суперсерии Анатолия Васильевича уже не брали. В то время Фирсова приглашали к себе сразу несколько клубов НХЛ, однако советское руководство быстро пресекло все контакты игрока с этой лигой: "Меня «прочистили» во всех инстанциях и надолго запретили выезжать за рубеж".
Анатолий Фирсов
После завершения спортивной карьеры трёхкратный олимпийский чемпион работал в качестве тренера. После стажировки в Польше он вернулся в ЦСКА и работал в клубе до 1977 года, но не смог сработаться с Виктором Тихоновым. С 1976 по 1977 год Фирсов тренировал юношескую сборную СССР. В 1977 году окончил МОГИФК (Московская государственная академия физической культуры) и стал дипломированным тренером. В 1987-м Фирсову предложили заняться тренерской работой с детьми в экспериментальном молодёжном объединении «Кировец». Фирсов привлёк в объединение многих бывших спортсменов, которые и проводили работу с детьми в Кировском районе.
В 1988 году Анатолия Фирсова избрали народным депутатом СССР по одномандатному избирательному округу (Москва), и приступил он к новым обязанностям, далёким от хоккея. Смерть настигла этого гениального игрока и достойного человека 24 июля 2000 года.
За свою карьеру Анатолий Васильевич выиграл три олимпийских золота, восемь титулов чемпиона мира и семь — чемпиона Европы, трижды он признавался лучшим нападающим на первенствах мира 1967, 1968, 1971 годов. Помимо этого Фирсов – девятикратный чемпион СССР, второй призёр 1967 и 1969 годов, третий призёр 1962 года. В чемпионатах СССР Фирсов провёл 474 матча, забил 346 гола. Обладатель Кубка СССР (1966–1969, 1973). Обладатель Кубка европейских чемпионов (1969–1974). В числе его наград орден Трудового Красного Знамени и два ордена «Знак Почёта».
Анатолий Фирсов: помним