Арвид с удовольствием откликнулся на предложение поболтать по душам. Вашему вниманию — результат беседы.
— Давайте начнём с вашего детства…
— Я родился в Латвии, юрмальском роддоме, и до 15 лет прожил в Юрмале. Проучился первые классы в этом же городе, а затем переехал в Ригу, стал продолжать обучение в специализированной школе для подрастающих хоккеистов. У меня есть старший брат и младшая сестра, то есть я считаюсь средним ребёнком в семье. Брата зовут Янис, и он до сих пор увлекается любительским хоккеем, а сестру зовут Лаума – она баскетболистка и на данный момент играет в Италии.
— Кто отправил вас заниматься хоккеем?
— Как мне рассказывают родители, моему старшему брату бабушка подарила коньки, чтобы он заинтересовался фигурным катанием, а в итоге получилось так, что и мне вдруг понадобились коньки. Сначала я занимался фигурным катанием, а вылилось всё это в хоккей. Серьёзно я стал заниматься этим спортом в Риге, а в Юрмале я просто после школы играл с ребятами. Помню своего первого тренера: серьёзный был человек, очень любил нас, мальчишек. Моя самая первая команда – это Latvijas bērzs. Вообще я и танцами занимался, сейчас забавно вспоминать об этом.
— Рекис – это распространённая фамилия в Латвии?
— Думаю, что совсем мало таких. Вот, например, Упитис, Озолиньш часто встречаются, моя, думаю, достаточно редкая.
— Расскажите о своих родителях. Кто был очень строг, а кто защищал, если вы в чём-то ошибались?
— Много можно сказать про маму и папу. Детей в семье было трое, и каждый чего-то хотел, поэтому всё свободное и несвободное время они отдавали нам. Когда вставал вопрос, что купить — мне новые коньки или маме новые сапоги, — обычно покупались коньки. Но такие истории есть практически у всех хоккеистов моего года рождения. Уверен, что если бы не мои родители, я бы и не стал хоккеистом. Да и если школьное время вспоминать, то до шестого класса я учился хорошо, а потом все оценки поехали вниз. Любимых предметов не было, поэтому немного огорчал родителей. Строгими были оба, и защищали оба. А сейчас мою девушку зовут Франческа, и у нас есть малыш. Знаешь, порой так здорово приезжать к родителям — они всегда свиной карбонад делают, любимую тушёную капусту, ну и картофель варят.
Арвид Рекис
— Как вы стали подниматься по хоккейным ступеням?
— Самым первым и серьёзным стал мой выезд в США (USHL). Мне было 16 или 17 лет и, скажу честно, как-то мне там не понравилось. Моя команда Dubuque Fighting Saints болталась на последних местах, я был самый младший и, когда уезжал оттуда, был уверен, что самостоятельно и по собственному желанию не вернусь. А вот летом меня задрафтовали в OHL, в команду Erie Otters. Это место считалось довольно престижным, разумеется, я поехал туда. Этой команде я отдал четыре года, падал вниз, поднимался наверх — было интересно, и у меня остались хорошие воспоминания о том времени. Сейчас даже общаюсь с некоторыми бывшими партнёрами, ведь это легко – написал в Интернете, и уже знаешь, как там живёт тот самый защитник, с которым играл в паре.
— Кстати, почему вы играете на позиции защитника? Есть какая-нибудь история по этому поводу?
— Это было очень давно, но помню как сейчас — на меня посмотрели и сказали — aizsargs (защитник). Я очень хорошо и крепко стоял на коньках, у меня была основа фигуриста, поэтому сбить меня с ног было непросто. Мой тренер, Минкевич, дал мне жизнь и карьеру защитника. Так и катаюсь (смеётся).
— А что было после Erie Otters? В вашей карьере ведь была и команда Центральной хоккейной лиги – Indianapolis Ice?
— Это была в каком-то смысле «проходная» команда, и меня просто забирали на плей-офф. Спрашивали: «Хочешь сыграть?» — ну а я всегда хотел и играл. Даже так забавно получилось, что когда один из основных защитников «сломался», я попал в финальные игры. В итоге мы взяли кубок, я получил какое-то кольцо и нахально забрал себе лавры (смеётся). Потом мне стали поступать предложения из летних лагерей, некоторые были необычными, какие-то глупыми, в итоге я попал в Peoria Rivermen. В этой команде я провёл три сумасшедших года. Когда я туда приехал, мне было около 23 лет, и все мои приятели были, как говорится, «single». Мы все держались друг за дружку, делали что-то вместе, играли так, что на одном дыхании добрались до полуфинала. 17 игр я отдал АХЛ — Worcester IceCats, ещё два года отыграл за Rivermen, после чего переехал в Германию, там сейчас и живу.
— Германия — это теперь основа в вашей жизни? Вы там много играли, даже остались жить…
— В Америке у меня не было больших шансов, не было возможности хорошо заработать, и когда меня спросили, не хочу ли я попробовать свои шансы в Европе, я пожал плечами и подумал, почему бы не съездить? На следующий день я собрал свои вещи и вылетел в Аугсбург, прошёл там месячную проверку, а в итоге остался на целых пять (!) лет. Однажды я приехал играть в плей-офф за «Ригу-2000», а потом вернулся в уютную для меня Германию.
Арвид Рекис
— Что вас поразило в Германии, что было новым?
— Однозначно люди. Мне казалось, что они недружелюбные, не следят за собой, как жители других стран, а потом мне там понравилось. Тихо, мирно, без всплесков — очень устойчивая страна. По разнообразию продуктов сильно от Латвии не отличается, разве что больше сортов хлеба и у каждого своё название. Длина названия иногда достигает 18 букв! А ещё они любят мясо, колбасы в вяленом, жареном, тушёном, копчёном виде. Я столько не могу съесть! Вообще там надо делить на регионы, к примеру, в Вольфсбурге акцент немного другой, рацион тоже.
— Вы упомянули о Вольфсбурге — ведь вы там тоже играли?
— Да, у меня закончился контракт в Аугсбурге, новый мне ещё не предложили, зато позвонил знакомый из Вольфсбурга и спросил, не хочу ли я перейти в Grizzly Adams. Слово за слово, и через месяц я уже стал игроком другой немецкой команды. Там, между прочим, интересно игралось.
— Получается, два года, отданные «Вольфсбургу», прошли интереснее, чем пять в «Аугсбурге»?
— Выходит, да. В Вольфсбурге у команды был маленький бюджет, но её постоянно спонсировала «Шкода», и мы прыгали в турнирной таблице то вверх, то вниз. Вообще, когда создавалась эта команда, была цель — имея игроков среднего уровня, сделать крепкую дружину. В первый год мы вышли на 7-8-е место, а на второй уже балансировали между третьим и четвёртым. Играть было довольно интересно, но в этом сезоне, как видишь, я снова в Риге.
— Вот мы и до «Динамо» добрались. Кто сделал предложение играть за рижан?
— Это было очень обыденно: мне позвонил Сейейс и спросил, не хочу ли я перебраться в Ригу. А я подумал, почему действительно не попробовать свои силы в КХЛ? Если бы мне не позвонили, я бы так и играл в Вольфсбурге. Там, правда, всё излишне спокойно, без больших интриг и сумасшествий.
— А было и сумасшедшее время?
— Было, конечно. Вот, к примеру, в Аугсбурге мы проиграли 15 игр подряд, и у меня даже не хватает слов, чтобы описать состояние команды! Казалось, мы попали в ад. Из последних сил боролись за то, чтобы остаться в лиге и не скатиться совсем. Это, наверное, и было самое сумасшедшее время.
Арвид Рекис
— Вы любите играть в нападении? Очень часто бывает так, что ваш партнёр Сотниекс стоит на синей линии, а вы находитесь за воротами…
— Я вообще не стараюсь в корне разделять защитников и нападающих. Конечно, у меня своя работа, но когда я вижу, что могу подключиться к атаке и бросить, я всегда это делаю. Но и о своих прямых обязанностях не забываю. Наверное, кажется, что я люблю играть в нападении, потому что могу сыграть грубо против соперника, иногда и подраться, находясь далеко за пределами своего «царства».
— Да, со стороны видится, что вам нравится силовая игра, — в вас есть частичка тафгая?
— Сложный вопрос. Спроси у Райтиса (Ивананса. – Прим. «Чемпионат.ру»), насколько это тяжкая работа. Его как-то хорошенько стукнули, так он до сих пор не может оклематься! Я подраться могу, защитить вратаря могу, но осознанно становиться тафгаем я бы не стал. Другое дело, что эта лига совсем другая, здесь и стукнуть могут хорошо. Тем не менее здесь хорошо играется.
— А что вам нравится в Риге?
— Мероприятия. Недавно мы рисовали картины, которые потом продадут, а деньги передадут в детский дом. У меня даже неплохо получилось! Я рисовал старую Ригу в красном и чёрном цветах, я вообще люблю голубой цвет, но выбрал почему-то эти. Микелис рисовал японских ниндзя, а у Петровицкого красиво вышли птицы на дереве. Ещё была новогодняя вечеринка — надо было придти в маскарадном костюме. Вот там я узнал, на что способен Лусиньш (вратарь рижского «Динамо». – Прим. «Чемпионат.ру»). Он был раскрашен как солист группы KISS — это было круто! Ещё помню, что мы с Шуплером знакомы с «Риги-2000», а он никак моё имя не мог выговорить и просто сократил — стал называть меня Рекс! (Смеётся). Да и вообще в КХЛ интересно, попутешествовал по России, теперь знаю, как другие люди живут!
— Где вам больше всего понравилось, в каком городе?
— В Казани мне очень понравился комплекс, те номера, где мы жили, да и качественно там всё-таки! Как город очень поразил Ханты-Мансийск, а вот в Ярославле очень уютно. В противопоставление могу выдвинуть Новокузнецк – там ужасно пахнет, тошнотворный сладкий запах, и дыма столько, что неба не видно. Люди приятные в Хабаровске, а стадион мне нравится в Мытищах. Одно дело — о городе говорить и о людях, а другое — играть. Ведь бывает так, что всё нравится, а играть против команды невозможно, уникальная находка!
— А с кем сложно играть?
— Вот, к примеру, «Витязь»: мы им не так давно проигрывали, не шла в их ворота шайба, и всё тут! Из той же серии «Трактор», но тут всё с точностью до наоборот. Команда классная, звенья сыгранные, а проигрывают! Вот и думай, кто их заколдовал.
— С кем вы впервые играли в рижском «Динамо», с кем познакомились?
— С Подзиньшем! Классный паренёк, у него явно есть будущее. Знаешь, как мы с ним познакомились? На самой первой тренировке он мне шайбой попал в скулу, и долго мялся ко мне подойти, видимо, боялся. Я не обижаюсь, так бывает, хоккей всё-таки.
— Спасибо за интервью. Скажу для читателей, что вы невероятно улыбчивый в жизни.
— Улыбчивый, но не разговорчивый. Вот с тобой целых два часа проболтал, теперь неделю буду молчать (смеётся).
Арвид Рекис