Топ-100 историй ИИХФ. История № 63

Это произошло весной 1989 года. Советский Союз только что выиграл свой 21-й чемпионат мира на потрясающей «Глобен-Арене» в Стокгольме. Тренер советской команды Виктор Тихонов был счастлив. Ещё бы – его дружина пронеслась через этот турнир, сметая всё на своём пути и одержав девять чистых побед, как в старые добрые времена. Тихонов к тому моменту уже знал, что его великолепная «мятежная» пятёрка (Вячеслав Фетисов, Алексей Касатонов, Игорь Ларионов, Сергей Макаров и Владимир Крутов) собирается перебраться за океан, но всё равно был в приподнятом настроении. Преемственность в сборной в любом случае должна была сохраниться.

В команде появились два потрясающе талантливых хоккеиста – 20-летние Саша Могильный и Сергей Фёдоров, и вместе с юным 18-летним Павлом Буре в будущем они должны были обеспечить сборной СССР множество титулов. Новая тройка казалось нерушимой и сказочной, как и всё, что производила советская хоккейная система.

К тому моменту Могильный был уже олимпийским чемпионом 1988 года, а также получил признание как лучший новичок мирового хоккея на молодёжном первенстве мира в Анкоридже. Фёдорова же стали называть звездой после того, как он шесть раз поразил ворота соперников на турнире в Стокгольме. Буре в свою очередь должен был присоединиться к команде на мировом форуме 1990 года в Швейцарии.

После традиционного банкета по поводу окончания чемпионата 1 мая советские игроки получили два свободных дня. 4 мая, когда хоккеистам нужно было лететь в Москву, команда собралась у выхода в отель, но оказалось, что в ней не хватает одного игрока – Могильного.

Выяснилось, что двумя днями ранее Александр покинул отель, воспользовавшись помощью гида сборной Сергея Фомичёва, позвонил директору «клинков» по скаутингу Дону Льюсу и попросил о встрече. «Баффало» задрафтовал Могильного ещё в 1988-м, но в то время, как вы сами понимаете, и речи не было о том, чтобы советский хоккеист заиграл в НХЛ. Могильный намекнул Льюису, что у него есть интересное предложение, и заинтригованный агент вместе с генеральным менеджером клуба Гэрри Миханом в срочном порядке вылетел в Швецию. Они встретились с Могильным 4 мая, в тот самый день, когда сборная Союза вылетела из шведской столицы в Москву.

Уже на следующий день Александр вылетел из аэропорта Арланда вместе с представителями «Сэйбрз» и вскоре приземлился в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке. Могильному разрешили въезд в США согласно процедуре для иностранных граждан, ожидающих решения по определению их статуса.

Топ-100 историй ИИХФ. История № 63. Беглец Могильный. Фото 01.

О побеге Могильного в советской прессе ходило много слухов. Во многих печатных изданиях, таких как «Советский спорт», «Огонёк», «Аргументы и факты», под надзором цензуры появлялись «обличающие» его статьи. Были предположения, что скауты «Баффало» заранее приготовили побег. Якобы во время выступления ЦСКА в США был замечен человек, который выходил из раздевалки команды, потом его вроде как видели в гостинице. Говорили, что этот неизвестный передал Могильному конверт с инструкциями. А сотрудники шведской гостиницы, где проживала сборная СССР, сообщали, что Могильному звонил мужчина с характерным американским акцентом.

После побега Могильного почти весь состав сборной был допрошен следователями военной прокуратуры, так как сбежавший имел воинское звание. Своё расследование провели и сотрудники КГБ.

Это был первый побег хоккеиста из Советского Союза на Запад, и новость об этом обошла все мировые издания. Не было ничего удивительного, когда в развитые страны бежали спортсмены из других стран Восточной Европы. Венгерские боксёры, чешские хоккеисты, польские футболисты, румынские борцы, гребцы из ГДР и тяжелоатлеты из Болгарии покидали родные земли с завидной регулярностью. Но чтобы убежал советский хоккеист – такого не было никогда!

А ведь причина была проста. Хоккеисты в советскую эпоху были привилегированной группой – они получила всё необходимое, о них действительно заботились. Но новое поколение русских спортсменов, к которому принадлежал и герой этой истории, было иного склада. Ему недостаточно было просто получать необходимое. Он знал, что в мире есть лига сильнее, чем советская – НХЛ, что в этой лиге его задрафтовали и ждут. И что там он сможет зарабатывать столько, сколько заслуживает, и получит возможность жить свободно, не выполняя приказы хоккейных чиновников 11 месяцев в году.

Несмотря на то уже через два года Советский Союз распался, разрешение побывать на родине Могильный получил лишь в 1994 году. Прилетев в Москву, Александр признался, что даже в самолёте ему не давала покоя мысль о том, что в аэропорту его могут встретить вовсе не друзья, а представители КГБ. "Такое впечатление, что я приехал не в Россию, а в совершенно другую страну. Даже не думал, что за столь короткий промежуток времени здесь может всё так измениться", — говорил Могильный.

По иронии судьбы, он вернулся в Стокгольм спустя семь лет после своего побега, чтобы вместе со сборной России готовиться к Кубку мира1996 года. Теперь он вновь выступал за свою национальную команду, а его партнёром, как и прежде, был Сергей Фёдоров. После того турнира привлечь Могильного к играм за сборную не смог даже Вячеслав Фетисов, собиравший всех лучших россиян для участия в Олимпийских играх 2002 года. "Я уже далёк от своей лучшей формы. К тому же к концу сезона накапливается усталость после продолжительного сезона. Зачем же в таком состоянии ехать на чемпионат мира и занимать в сборной чьё-то заслуженное место? И это не потому что у меня американский паспорт. Душой я всегда останусь россиянином", — отмечал хоккеист.

Могильный завершил карьеру в 2006 году после 16 сезонов и 990 игр в Национальной лиге, в которых он набрал 1032 очка. Но никогда он не играл лучше, чем 2 мая 1989 год, перед тем, как оставить родину ради того, чтобы играть в хоккей там, где ему было лучше.

Топ-100 историй ИИХФ. История № 63. Беглец Могильный. Фото 02.