Он был первым чехом, которого все увидели на церемонии открытия Олимпийских игр. С флагом в руке и улыбкой на лице. А сам Яромир Ягр перед отлётом в Ванкувер шутил: "За последние дни я не тренировал ничего, кроме улыбки".
Во время разговора 38-летний форвард говорил то с фирменной ягровской иронией, то предельно серьёзно. В частности он сказал: "Когда мы надеваем форму и едем играть за сборную, то там все душой и телом за свою страну".
— Итак, что для вас означает сборная?
— Знаете, даже если иногда мы играем не так, как люди ожидают, и допускаем такие ошибки, что нам хотят раздать пинки под зад, поверьте мне, что для каждого из нас сборная — пик карьеры. Когда мы представляем наше маленькое государство, то все должны быть едины, потому что нам ничего другого не остаётся. И это касается всей страны, а не только хоккеистов.
— Как вы себе это представляете?
— Если бы я ехал играть за себя, то, возможно, даже не сел бы в самолёт. Не то чтобы я не имел в этом нужды, просто мне это было бы не в радость. Тяжело это объяснить, но если бы я вернулся оттуда с медалью, то это бы никому не принесло бы радости и ничего не дало. Возможно, я не ощущал этого, когда был молод.
Когда вы спрашиваете нас, хотим ли мы выиграть, было бы странно, если бы мы ответили, что нет. Нет смысла ехать туда без амбиций. Но должны вас предупредить, что мы не являемся главными фаворитами. Согласно статистике мы достаточно сильная команда, но одни только имена матчи не выигрывают.
— Теперь вы другой?
— Определённо. В двадцать лет человек особо не думает о делах, и это даже в чём-то лучше. Вам всё более-менее одинаково, вы просто хотите играть в хоккей. Теперь я обдумываю каждый свой шаг, каждый поступок, каждое слово.
— И поэтому вы без колебаний согласились стать знаменосцем?
— Сначала меня спросили об этом в декабре, на матче в Праге, есть ли у меня к этому интерес. Само собой, я сказал, что это была бы огромная честь. Над таким предложением даже думать не стоит. Я рад, ведь я ещё никогда не был на открытии Олимпиады. Наверняка оно будет долгим, потому что организаторы собирают вас там за два часа, но впечатления того стоят.
— Вы уже тренировали свою улыбку?
— (Начинает строить гримасу.) Что, так или нет? Хорошо?
— Не боитесь суровой канадской зимы?
— Там просто весна и идёт дождь. Парни, в Омске бывает минус 40, так что меня ничем не удивить и не напугать. Напротив, спокойно надену майку.
— Вам нужен совет Мартины Сабликовой, которая несла флаг в Турине?
— У неё будут другие дела.
— Она сказала, что после церемонии открытия у неё ноги болели больше, чем после тренировки?
— Это вряд ли серьёзно тренирует. Буду за неё болеть, чтобы она выиграла золото.
Не верю, что можем выигрывать каждый матч у Канады или России, однако мы их способны обыграть. И, возможно, это произойдёт. И тогда никто не будет решать, можем мы выиграть в этот день или нет. Нужна только победа. Наше преимущество заключается в том, что нас никто не видит в фаворитах.
— А вы сможете?
— Мы должны быть реалистами. Когда вы спрашиваете нас, хотим ли мы выиграть, было бы странно, если бы мы ответили, что нет. Нет смысла ехать туда без амбиций. Но должны вас предупредить, что мы не являемся главными фаворитами. Согласно статистике мы достаточно сильная команда, но одни только имена матчи не выигрывают. Речь идёт о том, чтобы у нас была хорошая система подготовки, чтобы игроков держали вместе и умели в нужный момент заставить их выдать максимальный результат. Не верю, что можем выигрывать каждый матч у Канады или России, однако мы их способны обыграть. И, возможно, это произойдёт. И тогда никто не будет решать, можем мы выиграть в этот день или нет. Нужна только победа. Наше преимущество заключается в том, что нас никто не видит в фаворитах.
— Вы сможете повторить Нагано?
— Если бы я в это не верил, то не было бы смысла лететь в Канаду. Всё зависит от нынешней формы и везения.
— В Канаду вы летите с премьером Фишером, будете обсуждать политические вопросы?
— Нет, я буду спать. Я буду рад присутствовать в таком ответственном самолёте и мечтать, чтобы мы долетели без проблем. Хотя никто не знает про эти правительственные самолёты. Сегодня я лёг спать утром, очень устал и надеюсь, что в самолёте я смогу отоспаться.
— Вернёмся к турниру. Вы бы смогли опять играть в НХЛ?
— Слухи об НХЛ меня не интересуют. Я не настолько плохой хоккеист, чтобы, вернувшись в НХЛ, не попасть в третье или четвёртое звено. Думаю, я бы смог играть там, даже если бы не был в лучшей форме. Но главная причина моего приезда в Ванкувер другая.
Слухи об НХЛ меня не интересуют. Я не настолько плохой хоккеист, чтобы, вернувшись в НХЛ, не попасть в третье или четвёртое звено. Думаю, я бы смог играть там, даже если бы не был в лучшей форме.
— Какая?
— Это мой последний крупный турнир за сборную и, возможно, самый важный в карьере. Не хочу подвести, и моя главная задача — помочь команде. Я не буду звездой, не буду главной рабочей лошадкой, я желаю, чтобы ребятам все удавалось, а я смог им помочь.
— Кто тогда будет звездами, а кто рабочими лошадками?
— В них нет необходимости. У нас есть такие игроки, как Элиаш и Гавлат, они в идеальном возрасте. Я считаю, что они помогут. Всё зависит от них, было бы глупо ждать что-то серьёзного от 40-летних хоккеистов.
— Болельщики ждут.
— Но это вы и болельщики. Реальность заключается в другом. Это хорошо, что вы обо мне пишете, но я хоккеист, и я знаю, что могу сделать, а что нет. Я уже не тот Ягр, которым был десять лет назад. Тогда я знал, что если в хорошей форме, то буду лучше, чем большинство хоккеистов мира. Но я не Ягр 10-летней давности.
— Поможет ли вам то, что, в отличие от прошлых Олимпиад, теперь у вас будет время на акклиматизацию?
— Опять же, у меня никогда не было 10-дневного перерыва между матчами, а это очень много, с учётом регулярных тренировок. Это убивает! Кроме того, ребята из НХЛ не имеют такого длительного перелёта, который был у нас перед Нагано-98. С другой стороны, мы едем туда, чтобы победить не только в первом матче, но и в последнем.
— То есть вы можете проиграть Словакии?
— Не должны. Но если бы у нас был выбор, то лучше выиграть последний матч, который сделает нас победителями.
— Кстати, словаки будут жить в олимпийском доме под вами.
— Да? Надеюсь, что так же будет и после Олимпиады. А где бельгийцы? Хотя с ними мы не играем. По крайней мере, я на это надеюсь.
— Пока ещё не ясно, кто будет играть с вами и Чаянеком в одной тройке? Тренер Ружичка рассматривает кандидатуру Червенки, что вы об этом думаете?
— Мы играли в таком сочетании один раз против сборной России. Но состав у россиян будет другой, и играть мы будем на другом катке. И от одной пятёрки не будет ничего зависеть. И главное: я не могу выбирать, я должен радоваться тому, что просто попал на Олимпиаду.