Печурский: отказался от щитков Флери

О своих первых впечатлениях о двух заокеанских лигах Печурский рассказал в эксклюзивном интервью «Чемпионат.ру».

— Ваш переход в «Трай-Сити» получился довольно неожиданным. Почему вдруг сменили команду в середине сезона?

— У меня не было достаточно игровой практики. Играть за «Стальных Лис» мне как-то не очень хотелось, а в первую команду пришёл Кошечкин, и я стал тренироваться фактически третьим вратарём. И то, можно сказать, у бортика катался. В ворота только в конце тренировки вставал. Поэтому и решил уехать. Здесь мы играем по очереди. Думаю, если буду продолжать так же хорошо играть, как сейчас, то будут ставить только меня.

— На сборы «молодёжки» в Новогорск ехали, уже зная о своём переходе?

— Да, конечно. Я сразу взял с собой все вещи. Заранее переговорили с агентом об этом. По идее, я должен был сюда прилететь после чемпионата мира, 7-го числа. Но меня отцепили раньше. Рождество встретил уже со своей приёмной семьёй. Было весело. Первый раз встречал Рождество по западным обычаям.

— Чем же они вас так поразили?

— (Смеётся.) Подарков было много. Надарили мне уйму рубашек, кепок и маек с символикой «Питтсбурга» и ещё всякой всячины.

— Переезд в WHL стал возможным благодаря тому, что «Американс» выбрали вас под общим 55-м номером на драфте легионеров CHL. Связывались ли с вами до этого представители заокеанской стороны?

— Они меня спрашивали, хочу ли я играть в НХЛ. Я им сказал, что это моя мечта с детства. Поэтому и задрафтовали меня.

— Что вы знали о WHL до своего приезда?

— Знал, что это сильнейшая юниорская лига в Канаде и вообще, наверное, в мире.

— Знаете, что последним российским голкипером в WHL был другой магнитогорец – Антон Худобин?

— (Улыбается.) Нет, не знал. Но самого Антона знаю. К тому же, у нас с ним и агент один.

— Обычно игроки, выступающие в канадских «юниорках», живут в приёмных семьях. Ваш случай не исключение. Какое впечатление производят ваши новые «домашние»?

— Они работают здесь недалеко от дома, в аэропорту. Точно не знаю кем, но, вроде, они взлётную полосу чем-то поливают, чтобы она не замерзала. Доброжелательные люди. Заботятся обо мне и контролируют. В 11 вчера я должен уже быть в кровати – указание от тренера. Здесь с этим жёстко.

— В таких семьях обычно существует специальный уголок, посвящённый всем предыдущим хоккеистам, проживавшим под их крышей. У вас такого нет?

— Нет. Но весь дом украшен фотографиями Кэри Прайса. Он же тут в своё время играл.

— За кого болеют ваши домочадцы?

— Отец семейства, Мишель, болеет за «Монреаль». Однако после того, как он съездил на матч «Питтсбург» — «Ванкувер», у него появились симпатии и к «Питтсбургу». Так что теперь у него две команды. А вот за кого болеет его жена, даже не знаю.

— Российские игроки часто жалуются на особенности питания за океаном. Возникали ли у вас с этим какие-то проблемы?

— Нет, меня сразу по прилёту спросили, что я люблю есть. Но вот сейчас, например, я приехал из украинского магазина. Там всё есть – пельмени, колбаса, гречка… Закупился там основательно (улыбается).

— Питание в самой команде отличается от того, к чему вы привыкли в России? В Северной Америке же принято подавать пасту перед игрой и бутерброд в дорогу на выезде…

— Да уж, это меня очень сильно удивило. Первый выезд, по-моему, у меня был в Эверетт – это около четырёх часов пути. Проехали где-то три часа и встали. Я про себя думаю, дескать, что случилось-то? Почему остановились? А мне говорят, что мы сейчас будем кушать. Я-то дома поел перед поездкой, так что ничего не ел. Здесь, кстати, принято есть перед играми. А я всё ещё по-российски живу – ем после утренней раскатки.

— Вторая самая распрострённая проблема у российских игроков за океаном – это, конечно же, языковой барьер. Как у вас с английским?

— Нормально. Два раза в неделю хожу на английский. Там русская учительница, так что всё хорошо.

— Похоже, что у вас там большая русская община...

— (Улыбается.) Да. Но в основном здесь украинцы.

— В WHL вы выступаете уже месяц. Что вас больше всего удивило в хоккейном и бытовом плане?

— В бытовом? То, что здесь все медленно ездят (смеётся). По трассе можно ехать 60 миль в час, все так и едут. Никто не превышает, никто никого не обгоняет… Удивительно. В хоккейном же плане больше даже не удивило, а обрадовало то обстоятельство, что на каждый матч приходит много народа, берут интервью… У нас же в МХЛ пока что всё не так. Здесь всё, как в НХЛ и КХЛ. Все матчи транслируются по телевидению, интерес со стороны болельщиков большой. Любят здесь хоккей.

— Как бы охарактеризовали город, в котором выступает ваша команда?

— Трай-Сити – это один город и два, грубо говоря, прилегающих к нему посёлка. Главный город называется Кэннеуик, там как раз и выступает наша команда. А я живу в Паско, что минутах в 20 от арены. Типичный североамериканский город. Уютный. Все люди добрые.

— Вместе с вами за «Трай-Сити» выступает белорусский нападающий Сергей Дрозд. Много времени проводите вместе?

— Я бы не сказал. В основном общаемся на катке. Один раз только вместе поужинали, и всё.

— Ваша статитистика в новой команде выше всяческих похвал. С чем связываете столь удачное для себя начало заокеанской карьеры?

— Тьфу-тьфу-тьфу, пока всё хорошо. Знаете, у нас в России больше техничных игроков, которые стремятся пойти в обыгрыш. Здесь, наоборот, больше бросают, больше лезут на ворота… Мне это больше по душе.

— Получается, вам приходится более агрессивно и в своей вратарской действовать?

— Здесь без этого никуда. Но тут и удаляют меньше. У нас бы с такой игрой тут всех поудаляли бы. А тут нет. Тех же силовых приёмов здесь гораздо больше.

— Быстро привыкли к тому, что ваши ворота атакуют гораздо чаще, чем в России?

— (Улыбается.) Довольно быстро, раз первый матч на ноль сыграл.

— Прошло полтора года с того момента, как «пингвины» выбрали вас на драфте во втором раунде. Как тогда представляли свой дебют в НХЛ?

— Тогда я даже себе этого не представлял. Да и здесь тоже не представлял. Просто так сложились обстоятельства. Флери получил травму, а игра уже была на следующий день. Из фарма, конечно, можно было вызвать вратаря, но он бы не успел на матч. А я здесь, рядом. До сих пор не верится, что всё так произошло.

— Когда узнали о том, что вас вызывают в Ванкувер?

— Как мне сказал менеджер нашей команды, ему позвонили и сообщили об этом до нашей игры с «Сиэтлом». Но он мне ничего не сказал. Ту встречу мы выиграли со счётом 3:2, в раздевалке тренер поздравил всех с победой и сказал, что меня отправляют играть за «Питтсбург». Все зааплодировали, а я сижу и ничего не понимаю. На эту игру приехал один скаут по имени Роберт – он сам чех, но по-русски говорит очень хорошо. И вот я к нему спустился и спросил, мол, что вообще произошло-то? А он мне говорит: «Ты едешь вторым вратарём за „Питтсбург“. Я просто дар речи потерял.

— На матч против „Ванкувера“ вы вышли в щитках Марка-Андре Флери. Почему под рукой не оказалось вашей собственной экипировки?

— Она была. Я привёз с собой те же щитки, в которых в Магнитогорске играл. Но они почему-то не соответствовали стандартам каким-то. И сказали мне об этом прямо перед матчей. Ладно бы ещё на раскатке сказали. Я бы тогда хоть чуть-чуть потренировался в новых щитках, попробовал бы их…

— В чём заключалось главное неудобство игры в чужих щитках?

— (Улыбается) Да к новым щиткам недели две привыкать где-то надо. Может, эти щитки и хорошие, но к ним надо привыкать.

— Эпизод с вашим первым сейвом в НХЛ получился достаточно любопытным. Вы немного задержались на дальней штанге, а потом с трудом передвинулись к ближней, но, тем не менее, выручили команду. Проблема возникла именно из-за щитков Флёри?

— Там сначала от одного борта был пас на пятак, я выкатился под него, игрок сделал ложный замах и отдал шайбу на другой фланг Сами Сало. Переместиться сразу было не так-то просто. Думаю, можно сказать, что это было связано со щитками.

— Первый матч в НХЛ, безусловно, рождает сильные эмоции. Однако какой момент в этой встрече вам запомнился больше всего?

— Наверное, когда после матча меня поздравляли все звёзды, люди, которые играют в НХЛ. Кросби подъехал самым последним и подарил мне шайбу со словами «Поздравляю тебя с первым матчем. Очень здорово сыграл».

— Помимо этой шайбы ещё какими-нибудь сувенирами разжились? Например, той же майкой?

— Майку сначала в стирку забрали. Потом, когда все журналисты ушли из раздевалки, тренер при всей команде мне её вручил.

— С Флёри после матча пообщались?

— Он со мной на протяжении всего дня разговаривал. Поддерживал постоянно. Я поймаю шайбу, а он кричит – «Nice save!». После игры тоже подошёл, поздравил. Спросил, нравятся ли мне его щитки. Дескать, может, заказать тебе такие? Я отказался.

— В «Трай-Сити» вас, наверное, как героя встречали?

— Вчера на нашем матче человек пять сидело в майках «Питтсбурга». Все поздравляли, интервью просили…

— У «Магнитки» сейчас явный перебор классных вратарей. Помимо Кошечкина и Проскурякова есть ещё и Волошин с Бобковым. Думаете, это обстоятельство позволит вам задержаться за океаном на более длительный срок?

— Даже не знаю. Ещё раз хотелось бы поблагодарить руководство команды за то, что они согласились меня сюда отпустить. Все мои мысли сейчас связаны только с «Трай-Сити». Надо пройти как можно дальше и выиграть кубок. По окончании сезона поеду в Магнитогорск, с которым у меня контракт ещё на один сезон, и все мысли будут уже о «Металлурге». Но я мечтаю играть в НХЛ.