Теперь уже московский динамовец нападающий Сергей Зиновьев — за несколько часов до того, как было официально объявлено о подписании им контракта с «Динамо»: о том, каким он видит своё будущее, о жирной точке в своей эпопее с «Ак Барсом», о сборной, в которой он готов играть в любом сочетании, и правилах, по которым нужно играть — в том числе с урезанием контрактов.
Это интервью журналистам, собравшимся на базе сборных России в подмосковном Новогорске, Зиновьев давал, уже наверняка зная, в каком клубе продолжит свою карьеру. Однако до официального объявления, сделанного «Динамо», свой новый клуб не называл. Сказал лишь, что он будет назван сегодня — и через несколько часов это случилось. Таким образом, это интервью, по сути, можно считать первым зиновьевским в его новом, динамовском качестве.
— … В своём письме, обращённом к КХЛ, я обращался с просьбой о том, чтобы мне помогли остаться здесь, разрешить этот конфликт. Я хочу выступать за сборную команду, потому что это приоритет для меня на сегодняшний день. И вообще любой хоккеист ставит сборную страны на первое место. Уезжая за океан, лишаешься какого-то процента участия в составе сборной команды России. Поэтому мне интересно играть в этом чемпионате.
— Сегодня окончательно примем решение о том, где именно я буду выступать и продолжать дальнейшую карьеру, — признался Сергей Зиновьев. — Я так понимаю, что в моей предыдущей эпопее [с «Ак Барсом»] поставлена жирная точка. Весь предыдущий месяц это продолжалось, и наконец-то это свершилось. Да, действительно сегодня будет объявлен тот клуб, в котором я продолжу играть.
— Была информация, что «Авангард» вами интересовался...
— Я не готов комментировать слухи и отвечать на вопросы такого характера. Повторюсь, что точка в этой истории будет поставлена сегодня.
— Под «мы» вы имеете в виду себя и вашего агента?
— Есть ряд людей, которые мне помогают в этом вопросе, консультируют меня, предлагают ряд вариантов. Мы примем решение сегодня.
— Это уже технический момент?
— Да, технически нужен какой-то временной цензор для подписания этого контракта, чтобы обговорить все условия, поставить точку и перевезти вещи из одного клуба в другой.
— Может, прямо через дорогу перейти придётся? На соседнюю динамовскую базу?
— (улыбается) Я не знаю пока, через дорогу или нет. Дороги у всех разные. Но этому ничего не мешает. Спасибо КХЛ ещё раз за то, что они мне дали право расторгнуть контракт с Казанью, и дали мне весь спектр [предложений] клубов, которые я могу рассматривать.
— Большинство клубов, между тем, подписали бумагу, в которой просили не признавать вас неограниченно свободным агентом. Прокомментируете?
— Знаете, я не видел этот документ. Тот, кто видел его, тот об этом знает.
— … Набирание оптимальной формы – процесс, который займёт какое-то количество времени. Будет критика. Где-то обоснованная, где-то, порой, необоснованная, потому что есть ряд специалистов, которые негативно относятся ко мне как к человеку в целом. Поэтому на подобную критику буду я реагировать или нет – второй вопрос. Но я готов к этой критике.
— То есть клубы с вами нормально работают в плане предложений, несмотря на эту свою договорённость вас не подписывать? Насколько велик интерес?
— Есть ряд клубов, с которыми мы контактировали, которые проявляли интерес и заинтересованность во мне как в хоккеисте. И сегодня будет поставлена точка.
— Чему вы отдаёте приоритет при выборе новой команды?
— Во-первых, есть ряд условий, требований, прежде всего касающихся моей семьи — где будут более комфортные условия приставлены. Скорее всего, это будет основа для выбора контракта и команды в целом.
— Вариант продолжения карьеры за океаном полностью исключён?
— Он не исключён полностью, но, тем не менее, я повторюсь, наверняка с одним из российских клубов будет подписан контракт. В первую очередь мы были ориентированы на Россию, нежели на заокеанские клубы.
— Можно сказать, что вы сами хотели бы остаться именно в России?
— Я не думаю, что здесь что-то не получится в целом. В своём письме, обращённом к КХЛ, я обращался с просьбой о том, чтобы мне помогли остаться здесь, разрешить этот конфликт. Я хочу выступать за сборную команду, потому что это приоритет для меня на сегодняшний день. И вообще любой хоккеист ставит сборную страны на первое место. Уезжая за океан, лишаешься какого-то процента участия в составе сборной команды России. Поэтому мне интересно играть в этом чемпионате. Тем более что в этом году чемпионат насыщенный и интересный, как все заметили.
— Как вы на данный момент оцениваете свою форму? Всё-таки длительное время вы тренировались по индивидуальной программе.
— Все должны понимать, что когда человек тренируется один по индивидуальному плану, без вратаря, партнёров, то в любом случае будет критика. Я не могу судить, на пике я формы или нет. В любом случае буду делать всё возможное, что могу на данный момент. Я очень рад, что тренерский штаб сборной рассчитывает на меня, пригласил меня. А набирание оптимальной формы – процесс, который займёт какое-то количество времени. Будет критика. Где-то обоснованная, где-то, порой, необоснованная, потому что есть ряд специалистов, которые негативно относятся ко мне как к человеку в целом. Поэтому на подобную критику буду я реагировать или нет – второй вопрос. Но я готов к этой критике.
— Я готов играть в любом сочетании, тем более в сборной. Но это прерогатива тренера — выбирать сочетания и решать, как использовать того или иного хоккеиста в целом. Я здесь не принимаю участия в формировании троек, пятёрок. Это лежит на тренерском штабе…
— В этой специфической ситуации все ждут, что в сборной вы соединитесь со своими партнёрами по казанскому звену. Вы готовы?
— Я готов играть в любом сочетании, тем более в сборной. Но это прерогатива тренера — выбирать сочетания и решать, как использовать того или иного хоккеиста в целом. Я здесь не принимаю участия в формировании троек, пятёрок. Это лежит на тренерском штабе.
— Какие отношения у вас остались с партнёрами по Казани? Вообще с командой?
— Отношения ничуть не испортились. Те отношения, которые были, они остались. Ничего сверхъестественного в этом нет. Это очередной этап моей хоккейной карьеры. Я думаю, что смена команды никак не отразится на моём выступлении в дальнейшем.
— С 1 января могут урезать зарплату вообще всем хоккеистам лиги. Говорят про 20 процентов. Как относитесь к этому?
— Я так понимаю, что в любом случае этот вопрос ещё до конца не урегулирован, могут возникнуть корректировки. Что касается 5, 10, 15, 30 процентов, то это вопрос обсуждения. Есть какой-то общий регламент, правила для всех клубов. И в то же время мы как игроки должны будем этому подчиниться.
— Получится, что сегодня вы подпишете контракт, а завтра его урежут на пятую часть...
— Знаете, есть правила, по которым нужно играть. Больше мне нечего ответить.
— С профсоюзом хоккеисты общаются по этому поводу?
— Насколько я понимаю, профсоюз для того и создан, чтобы отстаивать права хоккеистов, помогать им и принимать какие-то поправки к регламенту, законам.
— А реально так происходит?
— Реально происходит. Есть факты и действия, которые реально профсоюз отстаивает, лоббирует. Такой орган должен быть.
— Профсоюз помогал вам в решении проблемы с Казанью? Андрей Коваленко говорил, что он не может помочь, потому что нет рычагов.
— Он принимал самое непосредственное участие, но, насколько оно было веское, не берусь судить. Я думаю, что он принимал участие и отстаивал позицию игрока в этом вопросе.