По существу, и Еремеев, и Мезин – попали. Но если Еремеев – просто попал, то Мезин – себя загнал. И судить их, если по справедливости, нужно по-разному.
Всё дело в том, что доказать хоккейное «россиянство» Еремеева и Мезина сейчас просто невозможно, потому что его нет. Согласно правилам не ФХР, но ИИХФ, по части «хоккейного гражданства», принятым в 2004 году, его смена, допускаемая лишь раз в жизни, происходит при соответствующем желании, разумеется, субъекта, и совпадении трёх факторов. Во-первых, субъект должен быть гражданином той страны, на чьё «хоккейное гражданство» он претендует. Во-вторых, на протяжении четырёх лет подряд он должен выступать в чемпионате этой страны. И, в-третьих, он, разумеется, не должен выступать за любые сборные – те же четыре года.
На эту процедуру во многом, заметим, повлиял именно наш постсоветский расклад – когда урождённые граждане одной страны и хоккеисты одной державы стали гражданами разных стран и игроками разных сборных, зато – одного и того же чемпионата, ну, и понеслась…
Теперь смотрим. Еремеев: гражданин России, в Суперлиге уже куда больше четырёх лет, а его последний турнир за Казахстан — февраль 2006-го, Олимпиада в Турине. Мезин: гражданин России, в Суперлиге – три года, последний турнир за Белоруссию — апрель-май 2007-го, чемпионат мира в Москве и Мытищах, И тот и другой по правилам международной федерации никак за сборную России в следующем сезоне сыграть не могут, какое решение что райсуд, что Мосгорсуд, что Верховный суд России, что Гаагский трибунал ни прими.
Так что озвученное адвокатом Мезина на суде возникшее вдруг желание его клиента помогать российскому хоккею и выступать в сборной России, — это после чемпионата мира в Москве-то, — не более, чем… просто слова.
Ничего против хорошего вратаря и, наверное, хорошего человека Андрея Мезина не имею. Но насчет того, представителем какой страны он себя может считать – ещё пару месяцев назад буквы «BELARUS» на его груди на этот вопрос, кажется, исчерпывающе отвечали.
Но — и не менее. «У меня же даже нет белорусского паспорта. Жена и дети у меня россияне. И как я могу себя считать представителем другой страны?!» — утверждает и, восклицая, вопрошает сам Мезин через день после суда в «Спорт-Экспрессе». Ничего против хорошего вратаря и, наверное, хорошего человека Андрея Мезина не имею. Но супруга и детишки, наверное, тут совсем ни причём. Насчет того, представителем какой страны он себя может считать – его право, но ещё пару месяцев назад буквы «BELARUS» на его груди на этот вопрос, кажется, исчерпывающе отвечали. А вот про белорусский паспорт, которого «даже нет» – имею несмутные сомнения, потому что как тогда Белоруссия Мезина за себя на чемпионат мира заявляла?!
Впрочем, и главный тренер «Динамо» Владимир Крикунов в «Советском Спорте» сказал, что и «Еремеев никогда в жизни не имел казахстанского паспорта»…
Но суть, ситуации, как мне кажется, даже не в этом. Суть в том, что Еремеев и Мезин последние годы со своими гражданствами и «гражданствами» делали. Потому что можно как угодно относится к нынешнему руководству ФХР и его «инициативам» — мы принимаем их как данность. Так вот, до Третьяка с белорусами-украинцами-казахами в чемпионате России было «всё-что-угодно»: сезон их считали легионерами, следующий не считали, потом – снова считали. На фоне воплей о том, что растим, де, сами себе соперников и, — одновременно, — криков о том, что вопли эти – сами полный бред. А вот проблемы со вратарями в сборной России не отрицал, по большому счёту, никто.
С приходом Третьяка в этом вопросе всё стало чётко и последовательно: под легионерами определили всех «не имеющих права выступать за сборную России», и сказали, что с вратарей спрос по известным причинам особый: в сезоне 2006/07 – 4,5 миллиона «налога», в 2007/08 – 9 миллионов, а в 2008/09 – никаких иностранных вратарей, и баста. Опять же, можно спорить, нужен ли нам такой протекционизм по отношению к нашим вратарям — не нужен, или всё-таки нужен, но не такой. Но это было известно, а идеи о введении неких ограничений на иностранных голкиперов, — дабы нашу вратарскую беду править, — витали ещё во времена ПХЛ. То есть, сама политика по «вратарскому вопросу» является в известной степени последовательной.
Мы, однако, говорим о другом. Действия Еремеева были какие после того, как стало чётко с легионерами, и уж тем паче – с вратарями-легионерами в чемпионате России? Еремеев отказался от выступления за Казахстан, чтобы не считаться в Суперлиге иностранцем. Логично – в свете преследуемой цели. А действия Мезина? Мезин спокойно так, с достоинством, сыграл на чемпионат мира в Москве за Белоруссию, а тут же после с тем же достоинством отказался от сборной. А дошло дело до суда – выразил «огромное желание играть за сборную России». Я бы назвал это «особым цинизмом».
Но не назову, потому что это – жизнь.
Так или иначе, Хамовнический суд по «делам вратарей» всё решил. Адвокаты Еремеева и Мезина решения судьи Дедневой на руки уже получили, и корпят над апелляциями в Мосгорсуд. Всё снова, по второму кругу. Если надо, обещают, будет и третий – через Верховный суд России.
Предвзятость эту судьи Дедневой, — «двоих по-быстренькому обслужила»,- оценивать не возьмусь. А если начинать догадываться, то догадаться до такого можно, что воду сливай и крути педали.
И все заинтересованные стороны всё, что имели, уже сказали. Арутюнян, генеральный директор ФХР, выступающий на процессе адвокатом федерации, — и выступающий, imho, блестяще: что надо чаще встречаться в суде. И что он не сомневается в том, что с адвокатами Еремеева и Мезина в суде ещё встретится. Котенко и Приходько, адвокаты вратарей: что отступать, несмотря на поражение в райсуде, не намерены, и что поражение это, — тему хорошо развил Приходько, — от необъективности и предвзятости судьи Дедневой. «И остаётся только догадываться...».
Предвзятость эту судьи Дедневой, — «двоих по-быстренькому обслужила», как сказал в интервью «Чемпионат.ру», и не только нам, Приходько, — оценивать не возьмусь. Потому как не имею оснований думать что таким образом, что обратным. А если начинать догадываться, то догадаться до такого можно, что воду сливай и крути педали. Я журналист, пусть и понасмотревший на своём веку всяких хоккейных судов, начиная от «дела Свитова и Чистова» (помните, как ЦСКА Виктора Тихонова и Валерия Гущина молодых потенциальных звёзд «Авангарда» их «в армию призывал» несколько лет назад?), и заканчивая «делом Еремеева» и «делом Мезина». Но не юрист. Однако юристом быть и не нужно, чтобы понимать кое-какие очевидные вещи.
То, например, что справедливость и законность – немного разными бывают понятиями. Или то, что аргументы, скажем так, житейские, — как это? «с точки зрения банальной эрудиции», да? — и формулировки юридические — тоже не одно и то же. И как раз в суде, а не на скамейке в парке, в зачет идут вторые, а не первые. А ещё то, что здесь, в суде, очень важны спокойствие, невозмутимость, и юридическая чёткость позиции. Об этом мне не раз говорили не просто профессиональные юристы, но — практикующие адвокаты. А это, опять же, не одно и то же, поскольку можно быть специалистом в области юриспруденции, но вот в зале суда «плавать».
Так вот, всё это, — спокойствие, невозмутимость, чёткость — у Арутюняна были в полном порядке, а вот у Котенко и Приходько – нет. Особенно это чувствовалось во время «прений», — так, кажется, эта штука по ходу процесса называется, — когда стороны друг другу вопросы задают. По идее-то, это ответчик, федерация хоккея, незаконно ограничившая честных граждан России в их законным правах, должен отвечать и оправдываться. А истцы, честные граждане свободной страны – спрашивать и обвинять.
Мне лично, здесь я, не будучи юристом, выражаю только личное мнение, — позиция Еремеева кажется куда более последовательной, и более честной.
А на деле выходило практически наоборот – это у Котенко и Приходько не находилось ответов на многие вопросы Арутюняна. И судья Деднева, замечу, здесь была как-то ни при чем. А вопросы — про трудовую книжку Мезина, которой не оказалось в «Магнитке», потому что «Магнитка» Мезина на работу и не брала. И про трансферную карту Мезина, будь она неладна, потому как она всю жизнь у Мезина – белорусская. И именно по ней Мезин играл в Суперлиге — хотя куда больше в своей карьере он в Северной Америке, в Европе, и в сборной Белорусии выступал. А адвокат Мезина, оказывается, и в курсе не был, на основании чего его клиент, собственно, три последних года в чемпионате России играет. Ему и суду Арутюнян объяснил: «На основании трансферной карты...».
Зато адвокаты вратарей больше говорили о Конституции, правах человека, и всё такое прочее. Правда звучало это больше как некие громкие и общие лозунги, — это мнение автора, — на фоне чётких и ло-гич-ных аргументов противной стороны.
Мне лично, здесь я, не будучи юристом, выражаю только личное мнение, — позиция Еремеева кажется куда более последовательной, и более честной. Хотя я знаю, что последние годы Казахстан на чемпионатах мира или не играл, или на вылет стоял, а о таких премиальных за участие, как в белорусской сборной, в сборной Казахстана и не мечтали. По мне – позиция «Динамо» по отношению к Еремееву ближе: оставлять вне зависимости от решения суда и 9 миллионов рублей «налога». Но я понимаю, что в «Динамо» он свой, он – первый номер, и на него ставка, и заменить Еремеева «Динамо» некем. Ну, а чем является «Динамо» для Еремеева и так понятно.
Но по житейски я понимаю и Мезина, для которого вариант с «Магниткой», как он говорит, «остаётся самым желанным». И «Металлург» понимаю, который с Мезиным ничего пока не подписывал, а в суде от него, устами своего представителя, фактически отказался. Если появится пресловутый канадский вратарь, то – и «до свидания, дорогой товарищ». А если вдруг не «выгорит» этот вариант – то к месту будет Мезин, за те же самые 9 миллионов.
Если, конечно, второй суд совершенно обратное решению первому не решит. Но глядя на «ставки», сделанные сторонами, почему-то кажется, что – не решит.
А по существу, и у тех, и у других есть ещё целый год. Проблемы не снимающий. Но дающий время для её компромиссного — если такое, конечно, вообще возможно, — решения. А так-то оно, конечно – только в суд. В котором «дело Еремеева» и «дело Мезина» так и будут идти парой. Хотя я, — по справедливости, — судил бы Еремеева и Мезина по-разному.