По существу – это замочить в сортире. И главный тренер сборной и его тренерский штаб сделали. Имели, кстати, право. Речь об отчислении Сёмина.
Если кого-то, господа, само определение «мочить в сортире» смущает – то это цитата из нашего Президента. Сдаётся, что посредством Сёмина Быков и его штаб хотели сделать именно это – подтвердить свою власть и сработать на единение коллектива перед лицом грядущих испытаний. Чемпионата мира, то бишь.
Потому что иначе – это, совсем мягко говоря, нелепость какая-то получилась.
В принципе, делать в сборной и со сборной всё, что угодно — не только право, но и обязанность главного тренера Быкова и его штаба. Потому как сборная собрана здесь и сейчас для того, чтобы добиться известного результата на конкретном чемпионате мира. А Быков и его штаб за результат, вроде как, отвечают.
Это вот если вдруг заикнутся про перспективу, всё сразу с ними станет ясно. Потому что сборные на чемпионаты мира собирают ни на какую ни на перспективу, а только для достижения результата. Но Быков о перспективе не заикается, он говорит о медалях. Так что всё хорошо.
А ещё каждый главный тренер и его штаб имеют не только право, но и обязаны собирать команду по своему уму, а не чьему-то другому. Потому что им с этой командой добиваться результата, а не кому-то, и им за результат отвечать. Так что если вот вдруг… Нет, Быков и его штаб сами набирают и просеивают состав, а значит, и здесь всё тоже правильно.
От игрока Ковалёва – лидера, звезды, харизмы, и вообще, — отказались, потому что посчитали, что этой сборной он не нужен. Очень хорошо. Есть смутное сомнение даже, что и от Фёдорова с Хабибулиным тоже, просто сделано было всё так, что отказались, типа, сами стареющие звёзды, проводящие далеко не лучшие свои сезоны. Но это, подчеркну, только сомнения. Зато точно, что если игрок Сёмин был бы тренеру Быкову и его штабу не нужен в этой сборной, то они его бы не позвали, как Ковалёва, и всё было бы понятно. Но Сёмина позвали, чтобы затем отчислить таким вот интересным образом, и вот уже совершенно непонятно.
Если причина в том, что игрок опоздал (не на игру, и не на начало ЧМ), а всего лишь на первый сбор, и опоздал (не на неделю, и не на день), на три — четыре часа, то отчислять Сёмина из сборной за это просто глупо. Тут, конечно, напрямую-сравнительный анализ не проведёшь, потому как обстоятельства и время всё-таки разные, но на фоне такой гипертрофированно подчёркнутой «уставщины» по отношению к Саше Сёмину любопытно видеть в сборной Васю Кошечкина, который на сборную как-то недавно и вовсе «забил». А тут? Самолёт поздно приземлился?
Быков говорит, что для него это дело принципа? Говорит, что Овечкин, де, был вовремя, в 16:00 16 апреля в Новогорске, а чем Сёмин лучше своего партнёра по «Вашингтону»? Но Овечкин москвич, и был дома в Москве. А Сёмин – сибиряк, и был в Красноярске. Я уж не буду про самолёты, — тут вам не Швейцария, тут всякое бывает, — но попади Овечкин по дороге в пробочку на МКАД, скажем, часиков так на несколько, и он бы не оказался в Новогорске к четырём пополудни. И что, отчислили бы Овечкина?
Аккумулируя слова Быкова и слова Немчинова, получается, что не причина была это, но повод. Судите сами: всё происходило «по телефону». Сёмину сказали, что надо быть в Новогорске в четыре дня. Сёмин объяснил, что у прилетает только в 19.30 вечера, и билет никак не поменять. Сёмину посоветовали менять, и «до встречи в четыре». И, не увидев Сёмина в четыре, приняли решение отчислить. И, — что очень характерно, — сразу же сообщили об этом команде, прямо на тренировке.
Сёмин, по словам Овечкина, ещё из Красноярска ему звонил после разговора с Быковым и/или Немчиновым: что делать? Овечкин Сёмину отвечал лети, мол, в Москву, приезжай в Новогорск, а тут уже разберёмся. Овечкин так думал, не представляя себе, что всё может именно так повернуться. А Быков и его штаб к тому времени думали иначе, уже всё повернув. Сёмин прилетел в Москву. Об отчислении узнал от Овечкина – тот другу тут же, как объявили, позвонил. Сёмин позвонил Немчинову. С Быковым Сёмин, скорее всего, даже не был знаком. Немчинов передал трубку главному. Вот и познакомились…
И вот, собственно, и всё. Сборники в шоке. У Овечкина, когда речь о его партнёре по «Вашингтону» заходит, лицо меняется, Фролов растерянно недоумевает, а всех и каждого спрашивать – не обспрашиваешься. Быков же подчёркнуто решителен: «Никаких объяснений не принимаем. Дисциплина в сборной одна. Тема закрыта». Немчинов объясняет, как долго и постоянно Сёмину объясняли, что он должен поменять билеты, рейс и всё что угодно, но быть в Новогорске в 16:00. А потом, когда его не дождались к сроку, — но знали же, что Сёмин летит! — отчислили его.
Они, конечно, такого не планировали. Но среагировали властно, жёстко, авторитарно. А кто-то Быкова считает ещё демократом? Это вам либо Быкова трёхлетней давности нужно вспомнить, когда он только в Россию приехал, либо к Хомутову сейчас идти – потому что не мы такие, жизнь такая. Быков больше не идеалист, и ни капли не романтик, на самом-то деле – он жёсткий прагматик, и там, где надо, уж поверьте, может ради дела и принципами пренебречь. Даже если возводить в абсолют «дисциплину», о которой говорит главный тренер как о том, чему в жертву был принесён игрок Сёмин, у него был выбор выставить запятую: «казнить нельзя помиловать». И он её выставил, совершенно рядовую ситуацию (да кто бы когда бы вообще узнал, в каком часу приехал в Новогорск 16 апреля Сёмин?) возведя в разряд пиковых — щекотнул нервишки себе, своей команде, отчасти общественности. Впрочем, большинство представителей СМИ на «дне открытых дверей» в сборной отнеслись к отчислению Сёмина с пониманием и поддержкой. Покивали Быкову головами: такой – сякой звездун из Вашингтонии, понимаешь. Внимательно и вдумчиво восстановили с помощью Немчинова всю хронологию: «А когда вы Сёмину позвонили? Какого числа? А он? Во сколько перезвонил? Что сказал? Да ну? А вы потом? Ну, конечно же, правильно...».
А нервы, чтобы они были в готовности к подвигу, надо периодически и щекотать. Как и показывать общественности, насколько всё под контролем, и ни одна, понимаешь…
Сейчас в лучшем случае поверхностно рассуждать о том, что изменилось в сборной с отчислением Сёмина, который даже «причислиться»-то не успел. Хуже не стало, потому что «плюс» Сёмина остался только в потенции. Но не стало и лучше, потому как «минус» очень даже реален. И проставлен твёрдой рукой.