«Я разговаривал с главным тренером сборной [Белоруссии] Куртом Фрэйзером, с представителями федерации [хоккея Белоруссии] — они сказали, что ждут меня. Как я мог отказать? После того как федерация и непосредственно Фрэйзер поддержали меня во время приключившейся травмы, я понял, что в Беларуси меня действительно ценят. Фрэйзер поддерживал со мной контакт на протяжении всего сезона. Постоянно звонил, говорил, что я нужен команде», — рассказывал белорусский вратарь о своих взаимоотношениях с национальной команде.
А вот в отношении своего российского клуба Мезин говорил уже в немного ином тоне.
«От сезона у меня осталось неудовлетворенность, — сказал Мезин, — я вообще недоволен сезоном в клубе. В большей степени меня огорчило, как со мной поступили в «Салавате». Играл–то я действительно надёжно. У меня за сезон всего четыре поражения. Это ведь о чем–то говорит? Но стоило в одной игре оступиться, и меня тут же задвинули на второй план. Предпочли другого вратаря. Недоверие, для которого, казалось бы, нет поводов, очень неприятно.
Плей–офф начинал я. И тогда Михалёвым было сказано, что мы с Тарасовым будем меняться через игру. Но в четвертьфинале, после первого проигрыша ЦСКА, был усажен на лавку, хотя не считаю, что «поплыл». Ещё вокруг моего контракта была нервная ситуация. С Тарасовым «Салават» продлил соглашение, подписали ещё одного вратаря, а обо мне словно забыли. Только ребята из команды подходили, говорили: «Мы очень хотим, чтобы ты остался. Мы такого вратаря еще не видели! Ты – супер!»
Но руководство начало вести переговоры со мной только после того, как отпал вариант с новым вратарём. Понимаете, мне обидно. Когда приходил в «Салават», он был на 17–м месте. Сейчас у команды взлёт, боролась за медали, прогресс происходил на моих глазах и при моем непосредственном участии. Я отдал этому клубу часть души, а теперь вот со мной так обошлись. У меня есть предложения от нескольких клубов, причем от достаточно именитых. Думаю, через месяц вы сами всё узнаете».