Бывший вратарь ЦСКА Вениамин Мандрыкин, который с 2010 года прикован к постели, рассказал о своём состоянии, а также вспомнил обстоятельства роковой аварии.
«Шансов выжить мне изначально давали не больше 25%. Всё было не очень хорошо. Сначала не знал, что со мной, — полтора месяца провёл в медикаментозной коме. Ты как будто спишь: час, месяц или год, без понятия. Обычный сон. Потом проснулся и пришёл в себя. Спрашиваю врача: «Какое сегодня число?» Тот отвечает: «Семнадцатое». Помнил, что разбились мы в ночь с 9 на 10 ноября. Думаю: «Надо же, неделю без сознания был». Снова ввели лекарство, и я снова вырубился. Проходит время, опять я в сознании и задаю тот же вопрос. Врач говорит: «Сегодня девятнадцатое». Думал, ещё пару дней прошло, а оказалось, уже декабрь.
После этого уже постоянно был в сознании. Тогда и состоялся тот самый разговор. Помню его в деталях. Пришёл лечащий врач и говорит: «У тебя травма четвёртого-пятого позвонков, повреждён костный мозг, ты не сможешь ходить. Максимум что-то в течение двух-трёх лет, возможно, восстановится, но не более 30%. Наука ещё не придумала, как это лечить. Может, лет через десять появятся средства или методы». Вот и весь разговор. Я ответил: «Понятно».
Случилось всё так, как они и говорили. Ключевыми стали следующие два с небольшим года. У меня же руки изначально не двигались, я их не чувствовал. Но со временем часть нервных клеток восстановилась. Могу теперь поднимать руки за счет плеч, почесать лицо. Но кисти и пальцы без движения остаются. На большее надеяться не стоит: человечество ещё не придумало, как восстанавливать после травмы спинного мозга. Говорят, кто первым сделает такое открытие, домой сразу Нобелевскую премию принесут. Спинной мозг — такая штука, не поддающаяся ремонту. Любое прикосновение к нему — это травма.
Летел по Брянску около 200 км/ч. Не справился с управлением в одном из поворотов. После столкновения то вырубался, то приходил в сознание, когда вытаскивали. Очень боялся, что убил кого-то. Кроме меня в машине ещё четыре человека были. Голоса двоих слышал, а ещё двух — нет. Мне потом рассказывали, что я только и спрашивал: «Все живы? Все живы?» К счастью, никто серьезно не пострадал. Были травмы у девушек, но в целом обошлось. Немного удар смягчили шины, которые были разбросаны у автосервиса, где всё произошло. Всё могло быть гораздо хуже. Честно, не знаю, как смог бы жить, если бы кто-то погиб в аварии. Конечно, я сам дурак, справедливо, что пострадал сильнее всех. Счастлив, что никого не угробил тогда, просил прощения у всех», — приводят слова Мандрыкина «Аргументы и факты».