Выборы главы РФС, которые пройдут 2 апреля, будут точь-в-точь как последние президентские выборы. Ритуальный турнир с заведомо известным исходом. Новым начальником российского футбола станет Виталий Мутко – человек, при котором «Зенит» перестал играть договорные матчи и превратился в самую посещаемую команду страны. Не дожидаясь, пока свершатся все формальности, шеф-редактор PROспорт Игорь Порошин расспросил будущего президента РФС, как он намерен расчищать бывшие конюшни Вячеслава Колоскова.
Известны две модели существования федерации в контексте национального футбола. Одну демонстрируют ведущие европейские футбольные державы, где влияние и власть федерации распространяется только на институт сборных и любительский футбол. В другом случае федерация выполняет роль футбольного правительства, всем управляющего. Эту модель, с некоторыми оговорками, можно назвать африканской. Хотя и в такой стране, как Бразилия, федерация старается регулировать жизнь клубов. Какой из этих моделей больше соответствует Российский футбольный союз в его нынешнем состоянии и в какую сторону вы намерены его развивать?
Ваш вопрос сформулирован так, что предполагает только один ответ. Ну, конечно, мы должны двигаться по направлению к европейской модели. Это задача не только нашего футбола, но и всей страны. Россия 15 лет назад выбрала этот путь и идет по нему, пусть иногда останавливаясь, отступая назад и заходя в какие-то темные тупики. Но одно дело заявить: мы – как Англия! И другое дело – быть Англией. Зазор между желаемым и действительным пока огромен. И преодоление этой пропасти предполагает, что РФС должен активно участвовать и в строительстве подлинно профессиональных лиг.
А вот Вячеслав Колосков полагал, что в структурном отношении мы уже стали Англией. Клубы богаты, у них есть деньги, заинтересованность в развитии детского футбола, а РФС отвечает за сборные и социальные проекты вроде «Кожаного мяча». Все хорошо.
Это один из многих пунктов, в которых мы расходимся с Вячеславом Ивановичем. Это большое заблуждение, что клубы жируют. Заявляю вам как человек, прослуживший почти 10 лет на посту президента «Зенита»: никто не жирует! Сегодня можно быть спокойными за будущее только 5–6 клубов. Все говорят, что нужно бороться за болельщиков. Но болельщик хочет смотреть футбол на других стадионах. Какие клубы могут сегодня построить своими силами арены нового поколения? ЦСКА? «Спартак»? «Динамо»? Все. Значит, без участия государства не обойтись. Мы ругаем клубы за то, что они тратят деньги на покупку иностранцев. Есть, правда, примеры гармоничного развития клубной инфраструктуры. Я думаю, мы должны благодарить президентов ЦСКА, «Локомотива» и «Торпедо» за то, что они создали собственные футбольные школы. Но разве я могу осуждать те клубы, которые инвестируют деньги в готовых профессионалов? Они ведь находятся в других условиях, чем ЦСКА и «Локомотив». На воспитание футболиста уходит 5–7 лет, и не факт, что из 20 мальчишек одного возраста вырастет хотя бы один игрок уровня премьер-лиги. А результат нужен не через 7 лет, а сейчас. Результата требуют болельщики, акционеры, спонсоры. Клубы тоже нуждаются в помощи. Поэтому здесь не обойдешься без слова «консолидация», которое у многих вызывает скепсис. Но я хочу подчеркнуть, что речь не идет о каком-то боевом кличе, услышав который все должны подняться из окопов и побежать спасать отечественный футбол. Просто наконец нужно создать национальную программу развития футбола.
Я уже не раз слышал что-то подобное. Разве предыдущее руководство РФС не говорило о том, что нужно принимать государственную программу развития футбола?
Вот именно что говорило. И даже принимало некие резолюции. Но все это напоминало призывы ЦК КПСС к советскому народу. Такой набор заклинаний, никакой конкретики. Вот копия письма РФС премьеру Фрадкову. Просят государственной поддержки в организации финального турнира чемпионата Европы среди девушек в Москве и Подмосковье в 2006-м году. Написано «модернизация стадионов». Каких стадионов? Сколько это будет стоить? И кто будет финансировать? Государство? А чем это лучше, чем международный конкурс виолончелистов в Иркутске? Это небрежное, я бы даже сказал неряшливое письмо. У премьера есть все основания скомкать его и выбросить в корзину. Нельзя к государству приходить за милостыней.
Накануне выборов вы совершили турне по России, встречаясь с представителями региональных федераций. Какое впечатление осталось? В прессе принято называть нашу региональную общественность «болотом».
Единственно, чем живы региональные федерации, – это энтузиазм. Где-то его много, где-то меньше, где-то совсем нет. Но в любом случае мы не можем спрашивать сегодня с этих людей. Региональные федерации абсолютно нищие. В бюджете Российской Федерации на реализацию социальной политики заложено более 160 миллиардов рублей. Мы вправе претендовать на некоторую долю в этом секторе. Даже если это будет всего 1%, то получится очень приличная сумма. Мы сможем построить на эти деньги как минимум 100 полей для детей. Мы сможем наконец обеспечить финансирование региональных организаций. Только после этого у нас появится право спрашивать с этих людей.
Вы отдаете себе отчет в том, как странно и превратно оценивается работа президента РФС? Вы можете убедить государство финансировать программу развития футбола, построить тысячу новых полей, но вдруг сборная России проиграет со счетом 0:5, и все начнут кричать: «Мутко – в отставку!»
Это нормальная реакция. Вспомните, что творилось в Португалии после того, как их сборная сыграла вничью с Лихтенштейном. Все в одну секунду забыли, что эта команда играла в финале Евро-2004, что в стране все в полном порядке с подготовкой молодежи. Я абсолютно согласен с тем, что наш разгром в Лиссабоне был во многом несчастным случаем – мы попали под очень злую команду, которая к тому же по всем параметрам нас превосходит. Я знаю, что такое проигрывать 1:7. Помните, как «Зенит» попал в Петровском парке? И я убежден, что реакция болельщиков на такие поражения во многом зависит от того, как ты сам принимаешь это поражение. Тогда мы сидели два часа в раздевалке, и вдруг мне говорят: «Там болельщики ждут тебя». Пришлось выйти и назвать вещи своими именами. «Простите, – говорю, – мужики. Мы сегодня просто обо…лись». Постояли, поговорили, я попытался объяснить, что произошло. Агрессия отступила, меня слушали, налили водки, выпили. Я вернулся в раздевалку и говорю ребятам: «Нас простили». А потом помните, как пошел «Зенит»? Всех рвали. У нас абсолютно нормальные болельщики. И, как нормальные болельщики, они не любят, когда их считают дураками. Я хочу, чтобы РФС и национальная сборная стали максимально открытыми обществу. Чтобы людям было понятно, что мы делаем и зачем. Чтобы тренера сборной больше не подозревали в том, что он преследует какую-то одному ему ведомую конъюнктуру.
Вы о святой вере Ярцева в Булыкина?
Хотя бы. Или обратный пример – упрямое нежелание брать в сборную Аршавина.
Но Сколари не взял в сборную Ромарио на Кубок мира-2002, хотя его об этом умоляли 180 миллионов людей.
И результат?
Бразильцы стали чемпионами мира.
И чем, по-вашему, Ярцев отличается от Сколари, кроме квалификации?
Пока со сборной работает Ярцев. И даже если он расстанется со сборной, вряд ли стоит сейчас проводить разбор полетов. Важно обозначить некую нулевую точку. Я бы назвал ее началом эры здравого смысла. По моему убеждению, результат сборной определяют четыре фактора: экономика, организация, главный тренер и футболисты. И во всех этих четырех направлениях я вижу резерв.
Что такое экономика? Платить футболистам сборной больше денег? Англичане, итальянцы и бразильцы приезжают в сборную не ради денег.
Я должен очень тщательно изучить этот вопрос. Тут же все за семью печатями. Вот когда у меня появится правовая возможность сорвать эти печати, я смогу возразить вам по существу. А может быть, и согласиться.
Хорошо, а что не так с организацией?
О, вот здесь огромный простор для совершенствования. Возьмем недавний случай, когда «травмированный» Быстров в день матча сборной против Италии забивал голы на турнире в Испании за «Зенит». Ярцев сказал: зачем мне вызывать травмированного игрока. С этим вроде бы не поспоришь. Но в идеале Быстров должен был пройти в сборной медицинский осмотр – и вовсе не затем, чтобы тренер узнал, «косит» игрок или нет. Просто медицинское обеспечение сборной должно быть на таком уровне, чтобы клубы были заинтересованы посылать игроков в расположение сборной, пусть даже и травмированных.
Что касается тренеров. Вы не страдаете предрассудками вашего предшественника, который считал, что тренер сборной России обязан уметь читать Пушкина в оригинале?
Тренером сборной России может быть человек любой национальности. Единственный критерий – это квалификация. Но если мы пригласим какого-то высокомерного пижона, пусть и титулованного, народ его не примет.
Значит, Моуринью нам не подходит? Он пижон.
Пижон пижону рознь. Моуринью бы народ принял. Во всяком случае, на матчах сборной значительно прибавилось бы женщин.
А как вы относитесь к идее натурализации иностранных игроков, выступающих в нашем чемпионате?
Думаю, нужно применять индивидуальный подход – что за человек, насколько он укоренен в российской жизни. Вы же правильно сказали: англичане выступают за сборную не ради денег. Будучи президентом «Зенита», я всегда подчеркивал, что игрок клуба – это больше, чем винтик в командной схеме. Это человек, вовлеченный в жизнь города и увлеченный ею.
Вы так живо вспоминаете свой клубный опыт. Теперь каждый пенальти в ворота соперников «Зенита» болельщики всей страны будут рассматривать под микроскопом.
А зачем мне скрывать то, что известно каждому болельщику? Годы на посту президента «Зенита» – лучшие в моей жизни. Я продолжаю переживать за «Зенит», но теперь там работают другие люди. Я критически смотрю на то, как развивается «Зенит» в последнее время. Это уже не вполне моя команда. И потом, как, по-вашему, я могу технически помочь «Зениту» выигрывать?
Выигрывать, наверное, никак. Но сможете, например, повлиять на КДК. Скажем, подерется Кержаков, а дисквалификацию получит запасной игрок «Зенита».
Я понимаю, на что вы намекаете.
Вот тест: какую бы вы позицию заняли в случае с дракой на матче «Сатурн» – ЦСКА, когда КДК простил лидеров ЦСКА в пору решающих матчей чемпионата России?
Тут есть механизм. Решение о дисквалификациях принимает независимый орган, неподконтрольный РФС. Но если КДК наказывает тех, кто в драке почти не принимал участия, а активных участников прощает, значит, это либо плохой механизм и КДК должна подчиняться некоему высшему арбитражному органу, который может накладывать вето на решения КДК, либо нужно менять состав КДК. Эту инстанцию должна возглавлять по-настоящему авторитетная личность.
Вы знаете ее?
Мне не хотелось бы выглядеть человеком, который все знает и мигом наведет порядок. Я еще раз повторю, что в этих вопросах нужна абсолютная открытость. Пока в нашем футболе слишком много подозрений. И подозрения болельщиков будут справедливыми, пока решения принимаются кулуарно.
Классический пример кулуарной политики – история с матчем «Балтика» – «Черноморец». При всей громкой огласке этого скандала в прессе дело откровенно замяли.
Я разговаривал по этому поводу с Николаем Толстых. Он разводит руками, и я его понимаю: чтобы бороться с договорными играми, сегодня нет правовой базы. Значит, нужно создать эту правовую базу. Вообще наши низшие профессиональные лиги – это отдельный разговор. У меня полное ощущение, что они живут по законам, которые пишут сами, а потом еще по ходу дела переписывают. Но есть довольно простой способ покончить со всей этой грязью: задействовать государственные структуры, ввести чрезвычайное положение.
Так в чем же дело?
Это очень сильно ударит по имиджу нашего футбола.
А нам есть что терять?
Теперь есть. Я могу сказать вам совершенно отвественно, что на уровне лучших клубов страны есть большая решимость играть по правилам. Приведу вам пример из моей жизни. Однажды ко мне обратился руководитель хорошего клуба с предложением отдать игру. Для его команды этот матч значил очень многое, для «Зенита» в турнирном плане – ничего. Я его спрашиваю: как ты себе это представляешь? Я захожу в раздевалку и говорю игрокам: «Эту игру мы отдаем!» Если я это скажу, то я как президент «Зенита» закончился. Он на меня смотрит – и искренне не понимает. Говорит: «Вызови только капитана и все ему объясни». Я отвечаю: «А вдруг он захочет потом написать откровенные мемуары и включит в них этот эпизод. У меня две дочери, будут внуки. Мой внук купит его книжку и прочтет, что его дедушка приказывал игрокам продавать матчи. Я не хочу, чтобы мои внуки читали такие книги».
Значит, с тех пор вы не друзья с этим господином?
Нет, у нас по-прежнему хорошие отношения. Но он бросил футбол. Потому что у него ничего не получалось. И это очень хороший знак. Потому что в начале 90-х в нашем футболе людей, достигавших результатов такими методами, было большинство. Вот моя записная книжка. Это нормальная записная книжка. Если вы откроете ее на букве «Ф», вы найдете фамилии моих знакомых на букву «Ф». Но есть и другие записные книжки. Там буква «Ф» обозначает – «футболисты», «С» – судьи, «Т» – тренеры, «А» – администраторы. И люди с такими записными книжками, которые знают, кому позвонить «в случае чего», были когда-то очень востребованы. Так вот сейчас все идет к тому, что скоро все они будут сидеть без работы. Это моя задача – сделать их безработными.