Олег Самсонов, завершивший карьеру футболиста в 28 лет, в интервью «Матч ТВ» рассказал о том, что произошло с ним в «Краснодаре».
«В мае закончился сезон, прошла акклиматизация, на следующий год хотел попасть в сборную. В отпуске тренировался, даже на базу приехал на два дня раньше, чтобы последнюю программу выполнить. В столовой сидят Муслин, спортивный директор и кто-то ещё. Поздоровались, поулыбались, я пошёл в свой номер. На следующий день подходит ко мне кто-то из администрации: «Олег, клуб тебя не хочет брать на сбор. Тебя выставляют на трансфер». Вообще ничего не предвещало таких новостей, только собрались, должны были вместе начать бегать. Я в шоке, спрашиваю, могу ли поговорить со Славой Муслиным. Прихожу к нему в комнату, говорю: «Коуч, в чём проблема? Ничего не понимаю». Он такой: «Олег, у меня претензий к тебе нет. Ты растёшь, прогрессируешь, но я не вижу тебя в команде. Мы сейчас берём крайнего полузащитника из «Локомотива», это моё решение». Я вспылил: «Вы ошибаетесь в своём решении». Предложил ему, чтобы я поехал на сбор и доказал там, что я достоин быть в команде. Если будет что-то не так, соберу вещи и уеду. Но он категорично говорил, что брать меня не будет.
Звоню Сергею Николаевичу Галицкому, спрашиваю, в чём проблема. Он говорит: «Олег, это не моё решение. Я на него никак влиять не буду, потому что тренер так сказал». Я ему: «Здорово, а мне что делать?» Он сказал разговаривать с генеральным директором. Я звоню генеральному директору и слышу: «Олег, у меня претензий к тебе нет. Ты тренируешься, всё супер, это решение главного тренера». В общем, меня убрали, чтобы взять другого игрока. Я так понял, этим занимались агенты вместе со Славой. Он как раз забирал всех из «Локомотива», у него какие-то свои фишки были. Ребята рассказывали, что Слава берёт деньги с игроков. Это очевидно, это многие знали. Сколько? Подписывается контракт, допустим. Прописываются премиальные, что-то отдаётся. Или какой-то процент от зарплаты. Не знаю, сколько: ползарплаты или 20 процентов. Я никогда тренерам деньги не давал.
После разговора с генеральным директором мне дают бумагу, где написано: «Тренируешься, где хочешь, как хочешь и с кем хочешь». Я уезжаю в Питер, тренируюсь, бегаю, готовлюсь. Начали даже какие-то варианты предлагать. Потом он мне начал рассказывать какой-то бред: «Мы тебя приютили, хотя ты вообще не футболист. Тебе надо соглашаться на предложение Самары». А Самара мне предлагает контракт такой же, на который я туда приходил ещё в 2010 году. В пять раз меньше, чем было в «Краснодаре». Я ему говорю: «Вы поймите, я к вам сам не приходил и такой контракт не просил. Вы меня вытащили посреди сезона, я поверил вам, мы договорились. Давайте соблюдать договорённости. А если мы не можем их соблюдать, тогда сядем за стол переговоров и найдём компромисс».
Потом мне звонят и говорят, что нужно приезжать в июле и тренироваться с «молодёжкой». О`кей, нет проблем. Я приехал туда, захожу в кабинет к Владимиру Леонидовичу Хашигу, гендиректору «Краснодара», мне дают тренера и расписание. В день по четыре тренировки. Говорят, что буду тренироваться вот так и что не выдержу двух недель. Но для меня чем труднее, тем интереснее. Первая тренировка начиналась в 7:30 на базе, после я должен был ехать в академию. Расстояние между ними порядка 100 км. После первой тренировки в 10:30 освобождался, в 13:00 – следующая тренировка. Потом – в 18:00. Последняя – в 21:45, тренажерный зал.
Так продолжалось долго, около двух месяцев. Я не пропустил ни одной тренировки, ездил на игры за «молодёжку», за «Краснодар-2». Меня выпускали, как обезьянку, на минутку. Элементарно «убивали». А когда была тренировка в 13:00, они выносили камеру и ставили человека по физподготовке. Я бегал на пульсе 170-175, должен был пробежать в районе часа! А камеру вешали, чтобы следить, не начал ли я сдаваться. Команда – 20 человек – отдельно тренировалась, а мне давали тренера по вратарям и человека с камерой – занимался с ними на другой части поля. Я шифровался, с тренировки сразу домой, мало ли чего может случиться», — рассказал Самсонов.