Интервью с экс-футболистом сборной России Фёдором Кудряшовым: жизнь после карьеры, РПЛ, Спартак, Краснодар, Зенит, Дзюба

В феврале 2024 года Фёдор Кудряшов объявил о завершении карьеры. За плечами опытного защитника незабываемый ЧМ-2018 и Евро-2020, долгая карьера в РПЛ и Турции. В гостях у «Чемпионата» Фёдор вспомнил недалёкое прошлое и обозначил очень амбициозную цель на ближайшее будущее. Поехали!

О чём расскажем:

• Почему Кудряшов не хочет тренировать и зачем пошёл учиться на спортивный менеджмент
• Как Кудряшов пришёл к решению завершить карьеру и при чём тут Ташуев
• Почему мало следит за РПЛ и как поменялся Дзюба
• Почему «Спартак» нестабилен и какой совет Кудряшов дал Батракову
• Почему с турецкими клубами тяжело вести переговоры и где мог оказаться Джикия

Почему Кудряшов не хочет тренировать и зачем пошёл учиться на спортивный менеджмент

— После завершения карьеры вы отошли в тень. Чем занимаетесь сейчас?
— С сентября пошёл учиться в бизнес-школу на спортивный менеджмент. У меня было предложение получить тренерскую лицензию, однако я отказался. Ещё лет 10-15 назад, глядя в мой аттестат, люди говорили: «Ты должен быть тренером». Но моё мнение не поменялось. Я смеюсь и говорю: «У меня волос и так уже нет, а если тренером стану, то и брови с ресницами выпадут».

— Это связано со стрессами, которые испытывают тренеры?
— Да. Когда ты футболист, отвечаешь только за себя, а когда тренер — за 25 таких же. Колоссальная ответственность! Если хочешь быть хорошим тренером, должен работать 24/7. Неслучайно Юрген Клопп после стольких лет классной работы решил, что ему нужно отдохнуть и побыть с семьёй. Я сказал нет. Хотя на обучении понимаю, что управление клубом — тоже огромная ответственность, и очень много работы надо проделать. Но есть определённые желания и мечты, которые хотелось бы в будущем воплотить шаг за шагом.

— Поде́литесь?
— Хотел бы профильно работать — пойти в какой-то клуб, попробовать себя в качестве руководителя, а в дальнейшем заняться изменением системы подготовки детей, молодых футболистов. Хотелось бы это сделать на каком-то локальном уровне, а потом расширяться и в конце концов изменить во всей стране.

— Есть ощущение, что это сложно.
— Я уверен, что людей с таким желанием достаточно много. Если мы друг друга найдём, то сможем это сделать.

— С учётом нашей изоляции сейчас самое время этим заняться?
— Конечно.

— По футболу успели соскучиться?
— Я играл в Медиалиге, хотя мне сказали, что по ощущениям я наигрался. Но там не испытываю такого. Мне комфортно, так как Медиалига в Москве, а я много времени провожу с семьёй и ещё играю — здоровье позволяет, мне нравится. Я считаю, что осеннюю часть неплохо провёл. Весной привыкал, всё-таки есть свои нюансы, был морально не готов к Медиалиге — не понимал, что это. Потребовалось определённое время на адаптацию. Но уже осенью был как свой.

— Передышку от футбола себе не давали?
— С момента, когда объявил о завершении карьеры, и до начала тренировок с командой прошло, может, чуть больше месяца.

— Карпин рассказывал, что после завершения карьеры год не смотрел и не играл в футбол.
— У меня такого не было. Я хотел видеть, как моя маленькая дочка растёт, чего и добился. Параллельно, никуда не уезжая, мог играть в футбол. Это самое главное.

Как Кудряшов пришёл к решению завершить карьеру и при чём тут Ташуев

— Не осталось ощущения, что не доиграли своё?
— Порой проскакивают такие мысли, особенно когда набираешь форму. Считаешь, что мог бы ещё поиграть. Но потом представляешь, сколько это будет занимать времени в течение одного дня: тренировки, подготовка, восстановление. А времени на восстановление сейчас нужно больше, так как с каждым днём мы не молодеем, надо держать себя в форме. Приходят молодые, амбициозные парни. Чтобы быть конкурентоспособным с ними в физическом плане, нужно уделять себе много времени.

— Был момент, когда поняли: пора заканчивать?
— Когда завершил — это было всё. До этого проскальзывали моменты, я чаще думал, что пора. Очень много времени уходило на восстановление. В прошлом году была операция на спине. Когда я лежал, хотя восстановление было хорошее, мысли приходили. Спасибо в очередной раз Дмитрию Николаевичу Дзукаеву. Он дал мне шанс ещё поиграть на профессиональном уровне. После возвращения в Россию зимние сборы с «Факелом» меня добили — понял, что хватит. Почувствовал выгорание. Сказал: «Хватит, больше не могу».

— У Ташуева много работы со штангой — из-за этого возникали трудности?
— Физически — нет, но психологически было тяжело. Критиковать работу тренера нехорошо, так как не был им, однако внутри чувствовал противоборство. Со многим не соглашался в плане подготовки, но понимал, что это главный тренер и я должен выполнять.

— Тренер или его методы подтолкнули к решению закончить?
— Методы. Думаю, всё копилось, а закончилось именно так. Ташуев просто помог принять это решение. В какой-то степени можно его поблагодарить.

— Валерий Шмаров недавно жаловался на обилие судейских ошибок против «Факела». Вы что-то подобное, играя в Воронеже, замечали?
— Судьи тоже люди, все ошибаются. Думаю, любая команда может сказать, что судьи систематически ошибаются против неё. Думаю, есть те, кто недоволен, что «Факел» с самым маленьким бюджетом уже третий год остаётся в РПЛ, хотя в Первой лиге у многих команд денег больше. В Воронеже создали команду, которая бьётся, живёт игрой, значком клуба. При сумасшедшей поддержке добивается своего.

— После карьеры футболисты обычно делятся на два лагеря — зожников и тех, кто дорвался до всего. К какому типу вы относитесь?
— Я не прямо ЗОЖ. Сейчас поставил себе задачу к лету быть лучше, чем в игровые годы. Не скажу, что запустил себя. Сейчас есть больше возможностей следить за собой.

— Тяжело с возрастом поддерживать форму?
— Нет, всё дело в голове. Если себя правильно настроить, сделать это не так сложно, как многим кажется.

— Футболистам важно дополнительно заниматься?
— Очень важно! Сейчас есть море возможностей для каждого футболиста. Сколько появилось квалифицированных персональных тренеров. Могу сказать на своём примере — когда пришёл в «Ростов» и мы стали серебряными призёрами, после сезона обратился к своему тренеру. Сказал Андре, что не могу выдержать 90 минут — в определённый момент, после 60-70 минут, у меня просто не остаётся сил. Я приехал к нему, он меня тестировал два дня и сказал, что проблема в ногах — нет сил и дисбаланс. Предложил поработать над этим. Он продлил мою карьеру на семь-восемь лет! В «Ростове» мне было 29. Если бы не он, то ещё год-два – и я бы закончил. Физически надо быть готовым. Багаж, который накопился за то время, позволил мне, не готовясь к тренировкам, играть без травм. Это очень важно!

Почему мало следит за РПЛ и как поменялся Дзюба

— Сейчас за РПЛ следите?
— Следил весной, когда был участником «Коммент.Шоу» — там надо было смотреть восемь-девять туров весенней части. Я пересмотрел всё, а в этом сезоне посмотрел одну или две игры.

— Пресытились?
— Да. Если честно, это очень тяжело. Теперь представляю, насколько комментаторам и экспертам сложно. Есть такие эксперты, как Саша Неценко, который смотрит и Англию, и Италию. Я его один раз спросил: «Саш, а ты спишь хоть?» Он ответил: «Иногда нет». Он смотрит матчи полностью! Если идут в одно время, один смотрит, а другой потом пересматривает.

— Дзюба раскритиковал комментаторов за их оценочные суждения.
— Тут я могу с ним согласиться. Когда вы смотрите футбол, очень много людей слушает. Комментатор говорит сугубо свое мнение. По большому счёту он всегда высказывает мнение, к которому прислушиваются тысячи людей, но оно не всегда правильное по отношению к другим. Из-за этого у футболистов складывается негативное отношение к комментаторам. Так что им тоже надо следить, что они говорят. Да, круто, что они могут без остановки интересно рассказывать, но что касается отдельных игроков, тут комментатору очень тяжело дать оценку, потому что большинство из них не играло. Смотреть футбол лёжа на диване — это одно, а выходить на поле и делать работу на высоком пульсе — другое.

— Есть идея в пару к комментатору ставить человека с футбольным прошлым.
— Это хорошо, и многие пользуются этим — приглашают бывших и нынешних футболистов оценить моменты. Думаю, это более справедливая история, нежели просто сидеть и комментировать.

— Вы знаете Артёма больше и дольше многих. Он не меняется?
— Наверное, во многих моментах он остался таким же, каким я знал его с дубля «Спартака». Артём прямой, за словом в карман не лезет и пытается отстоять своё мнение, даже если оно не всегда верное. Но мы практически не пересекались с 2020 года, когда я последний раз сыграл за сборную.

— Иногда создаётся ощущение, что Артём чуть ли не руководит командой. Это миф?
— Не думаю, что он слишком много берёт на себя. Он лидер, очень часто в командах не хватает таких людей. Думаю, приходя в новую команду, Артём смотрит, есть ли лидеры на поле, в раздевалке. Если видит, что команде не хватает этого, включается по полной. Не думаю, что такого бывает слишком много.

Почему «Спартак» нестабилен и какой совет Кудряшов дал Батракову

— «Зенит» второй сезон подряд испытывает большие сложности в чемпионате. В чём причина?
— Думаю, уровень всех команд начал подтягиваться к одному знаменателю. Понятно, что есть игроки, которые решают за счёт индивидуального мастерства. Но в целом наш чемпионат выровнялся. Даже аутсайдеры дают бой лидерам. После каждого тура смотрю результаты и статистику. Очень нравится сейчас «Локомотив». В прошлом году говорил, что Мусаев в «Краснодаре» себя покажет — этот год подтверждает. Очень хочется, чтобы команда Галицкого чего-то добилась. Человек вложил много денег и сил в развитие города и команды. Он заслуживает что-то выиграть.

— Каким вам запомнился Галицкий?
— Не раз говорил, что меня поразило, когда я приехал в Краснодар и начал тренироваться. Там все условия для футболистов! Сергей Николаевич раз в неделю приезжал на тренировки, подходил к каждому футболисту, здоровался, узнавал, как семья, дела. Он знал всё о всех травмах, спрашивал: «Как колено?» Это был 2011 год, он был в команде, был вовлечён в неё. Ему было интересно, какой климат в команде, как себя чувствуют игроки. Вот это меня поразило!

Второй раз такое отношение увидел только в Турции, когда играл в Анталье. Их руководитель, как Сергей Николаевич, всё знал о команде, тепло общался. Хотя для турок нормально, когда руководитель общается с футболистами. В России такое редкость.

— Говорят, что Галицкого невозможно переспорить. Вы пробовали?
— Я был совсем молодым. Конечно, не пробовал.

— К Галицкому можно было обратиться за советом или помощью?
— На тот момент — да. Думаю, в этом плане мало что поменялось. Смотришь иногда интервью ребят из «Краснодара» — чувствуется, что человек не поменялся, хотя ему сейчас и тяжело. Сергей Николаевич живёт командой.

— Какое впечатление производит не чуждый вам «Спартак»?
— В первых играх с новыми тренерами команда бежала с новыми силами, эмоциями. Станкович обладает харизмой, именем. Но сейчас мы видим, что потихоньку команда становится блёклой. Это пока не тот «Спартак», который может бороться с «Зенитом» и «Краснодаром» за чемпионство. Хотя в начале сезона смотрел их игру с «Динамо» в Кубке — без шансов отвозили соперника. Будем надеяться, что будет идти волнами, а не просто вниз.

— Почему у «Спартака» всегда волнообразные результаты?
— Может, это связано с тем, что игроки и тренеры не справляются с давлением со стороны прессы и болельщиков. Всё-таки у клуба самая большая армия фанатов. Им не безразличен этот ромбик, а многие, кто приходит в «Спартак», этого не понимают. Когда начинается череда неудач, это срабатывает. Чистая психология.

— Вы называли «Спартак» Абаскаля безыдейным. Можете так сказать про «Спартак» Станковича?
— Не могу — у команды появился рисунок. Видно, что есть требования, которые пытаются выполнять. Небо и земля по сравнению с Абаскалем, который не мог управлять командой.

— Есть надежда, что Станкович способен привить «Спартаку» стабильность?
— Да. Главное, чтобы у него было время. Абаскалю его дали, может, и Станковичу дадут. Главное, чтобы он продолжал гнуть свою линию и не обращал внимание на давление извне.

— Чем можете объяснить прогресс «Локомотива»?
— Это умение Галактионова работать с молодёжью. Всё-таки опыт у него есть. Радует, что у них наибольшее число воспитанников, которые здорово себя проявляют. Видно, что коллектив сумел сплотиться. Тот же Дима Баринов, думаю, смог найти нужные слова. Ребята, которые выходят на замену, показывают своё желание.

Немногие команды могут похвастаться такой скамейкой. Многие недовольны выходами на замену, но в «Локомотиве» даже на пять минут люди выходят и отрабатывают. Им надо сохранять атмосферу — тогда на дистанции смогут показать себя.

— Есть мнение, что «Локомотив» ещё не готов к борьбе за титул из-за дефицита опыта.
— Вполне возможно. Но если закончат в тройке и сохранят лидеров, в следующем году смогут побороться за чемпионство.

— Удивляет Батраков?
— На мой взгляд, он стал проявлять себя ещё в конце прошлого сезона, когда начал играть. Сейчас же это лучший игрок чемпионата. У него классные лидерские качества, видение поля. Если он сможет этот и следующий сезон провести на таком уровне, уедет в Европу в хороший клуб и чемпионат.

— Какой бы совет ему дали?
— Повторюсь: поиграть ещё тут, а потом ехать. Думаю, он сам не против. Есть хорошие примеры — братья Миранчук, Головин. При этом все на его позиции и играют.

— Дуглас Сантос остаётся лучшим левым защитником РПЛ?
— Для меня — да. Хотя этот сезон, может, не так хорош для него. Предыдущие три-четыре года — фантастика!

— Расслабился после получения российского гражданства?
— Не думаю, что расслабился. Тут стоит говорить о командной игре — на поле выходят 11 человек. Видно, что у «Зенита» есть небольшие проблемы, которые пытаются решить ещё с прошлого сезона.

— Как отнеслись к натурализации Сантоса?
— У нас есть тот же Круговой, который в сборной на его позиции может хорошо выступать. На данный момент натурализация не нужна — мы не участвуем в больших турнирах. Сейчас есть возможность продвигать и воспитывать своих футболистов.

Почему с турецкими клубами тяжело вести переговоры и где мог оказаться Джикия

— Как вы решились поехать в Турцию?
— Тяжело, особенно мой первый выезд в Стамбул. Тогда я расторг контракт с «Рубином», и до последнего не было чёткого понимания, конкретного предложения от команды. Благодаря Илье Чебану со мной связался агент из Турции и предложил поехать в «Башакшехир». За один день это случилось, но вариантов не было, и я согласился. Прямо на месте решали детали. Я тогда заглянул в состав и понял, куда попал.

— На момент вашего отъезда в Турцию уровень местного чемпионата был сопоставим с РПЛ?
— В каждом чемпионате своя специфика. Чемпионат Турции чуть более быстрый, но меньше тактики. В Турции все любят играть в атаку. Там очень много звёзд, которые добавляют опыта и интереса к турецкому чемпионату. Конечно, в Турции футбол — спорт №1: очень любят футбол, знают всех футболистов.

— Что тяжелее всего далось при адаптации?
— Языковой барьер. Это к вопросу об обучении в наших школах. Может быть, не во всех, но у меня так было, и, смотрю, так же у моей старшей дочки. Нас учат правилам английского языка: сначала должно быть подлежащее, сказуемое, потом — остальное. Сначала вопросительное, потом — вспомогательное.

Я приехал в Турцию со школьным знанием английского языка. Про себя всё думал: «Хоть бы не ошибиться! Не дай бог скажу не то». За общим столом начал слушать, как говорят иностранцы — просто набор слов. А самое главное — они друг друга понимают и замечательно взаимодействуют. Я думаю: «Блин, но это же слово не так стоит! Оно должно быть не здесь». Однако их это вообще не волнует. Главное, что они друг друга понимают. И я их понимал.

У меня до сих пор в какой-то степени осталась боязнь ошибиться. Я на слух хорошо воспринимаю, но боюсь сам сказать. Боюсь, что скажу неправильно.

— Читали, что у вас в команде были проблемы с переводчиком.
— Нет. Никаких проблем не было. В команде ещё был Саша Епуряну. Он был травмирован, поэтому мы не всегда выходили на поле вместе, как и в тренировочном процессе. Но довольно быстро базовые слова турецкого языка я выучил. На поле всё понимал.

— Что-то помните из турецкого языка?
— Да. Как раз поедем туда зимовать на пару месяцев — обновить всё (смеётся). Изъясняться на турецком я вряд ли смогу, но базовые вещи вспомню быстро.

— Если говорить о звёздных партнёрах в Турции, Подольски и Шахин ещё держались на топ-уровне или уже были на спаде?
— Топ-уровень. Сначала приехал Лукас, а потом — Нури. Я потом узнал, что у них был какой-то конфликт, когда один играл в «Кёльне», а другой — в Дортмунде. Все боялись, как они поладят в одной команде. Но оба профессионалы и продолжили играть.

Конечно, Нури Шахин — топ. Мы сначала вместе играли, а потом он стал тренером нашей команды. Мы с ним хорошо подружились и до сих пор поддерживаем связь. Он произвёл классное впечатление.

— С назначением в дортмундскую «Боруссию» поздравили его?
— Конечно. Через социальные сети поздравил.

— Удивляет его прогресс в тренерской профессии?
— Он живёт этим. Нури очень давно хотел стать тренером. Он работает 24/7. Когда Шахин ещё играл, он мне говорил: «Я почти не сплю. У меня проблемы со сном». Потом он стал тренером, и я его как-то спросил: «Ну что, тренер? Больше спишь?» Он ответил, что стал спать ещё меньше (смеётся).

— Вы встречались с такой проблемой?
— Да. Проблемы со сном испытывал практически всю карьеру. После вечерних игр очень много эмоций и адреналина. Я просто не мог уснуть до пяти-шести утра. Хорошо, что сейчас с этим нет проблем.

— Дзюба жаловался на непунктуальность турок.
— Меня это просто бесило! Мы говорим про быт, профессиональный футбольный клуб — это другое. Тот же Шахин постоянно штрафовал за опоздания. У него больше европейский менталитет.

— Большие штрафы?
— Честно, не знаю. Просто было написано, что штраф. Кого-то он штрафовал прямо по контракту, а были ещё мелкие наказания, условно, за опоздание на минуту. У нас в столовой висело что-то наподобие колеса фортуны, где было написано, кто и что должен принести: например, коробку пахлавы. Ты крутишь — где останавливается, то и приносишь.

Что касается недовольства Артёма, то ему нужно было сначала узнать, что за место. Адана — промышленный город. Он очень маленький, и там специфическое население. Артёму там было тяжело.

— Обсуждали с ним это?
— Нет. Я с ним разговаривал по телефону, когда он сидел и подписывал контракт. Артём говорит: «Блин, я как будто на базар попал!» Я ему отвечаю: «Я же говорил, что нужно всё читать». А мы переписывались с ним ещё до того, как он туда поехал. Дзюба говорит: «Они сначала сказали одно, я приехал — уже другое». У меня было то же самое.

У них в крови это — стремление поторговаться. Причём это касается всего — даже в магазине с фиксированными ценами ты всё равно можешь договориться на какую-то скидку. Наверное, это даже плюс, если умеешь торговаться. Артёму просто не повезло с местом, куда он поехал. Ещё он попал в такую ловушку, когда разговаривал только с руководством. Его хотело руководство, а не тренер Монтелла, который играл со схемой 4-3-3, где трое нападающих должны были бежать за спину. Артём под эту стратегию не подходил, а тренер не менял её под Дзюбу.

— Джикия рассказывал, что общался с вами летом касательно Турции. Что это был за разговор?
— Он спрашивал про турецкий чемпионат, про команды. Мне тоже звонили из Турции — из Бодрума, спрашивали про Джикию. Я всё сказал честно. Но они на тот момент искали крайнего защитника. Я сказал: «Георгий — центральный защитник. Вы сами смотрите. Классный игрок с лидерскими качествами — он вам поможет».

— А что посоветовали Георгию?
— Стараюсь не лезть в эти вопросы. Я его связал с агентом, который мне помогал на протяжении четырёх лет. Сказал: «Есть агент — он всё тебе скажет честно и не будет врать». Знаю, что многие турецкие посредники пытались получить разрешение Георгия на ведение переговоров. Но они сами какие-то варианты загубили, запросив баснословные агентские. Знаю, что Джикия не просил больших денег. Он просто хотел поехать и играть. Однако из-за этих посредников не получилось.

— Какие принципиальные отличия турецкого менталитета от русского?
— Скажу, что в Турции люди необязательны. Я говорю о пунктуальности, что-то вроде: «Давай сделаем потом». Или: «Окей, я сделаю». Только на самом деле не сделают. Или договариваешься о доставке мебели, тебе говорят: «Буду в понедельник». В итоге никого нет, мы звоним — нам в ответ: «Да! Завтра привезём». Такие мелочи порой создают негативное впечатление о людях. Со временем пришлось от этого абстрагироваться. Пришло понимание, что, сколько бы я ни нервничал или ни кричал на них, ничего не поменяется. Я понимаю Артёма, насколько ему было тяжело.

В «Башакшехире» мне было проще, потому что у меня там был Епуряну. А в Анталье половина города — русскоговорящие. Также в команде были массажист и переводчик, говорившие на русском. В плане адаптации мне было легче. Ещё в Анталье у меня живёт родная сестра. В плане быта она и её муж, который болеет за «Галатасарай», во всём мне помогали.

— Каково было после бурлящих турецких стадионов вернуться на полупустые российские?
— Но я же вернулся в Воронеж (смеётся). Когда разговаривал с Сашей Самедовым, меня подкупило, что в Воронеже полный стадион, люди живут футболом. Я хотел туда поехать, потому что видел, как болеют в Воронеже. Не так остро ощутил этот переход.

Да, в Турции любят футбол. В курортной Анталье на матчи с командами из нижней половины таблицы ходило 6-8 тысяч болельщиков. На топы приходил весь стадион. Например, на стадионе «Галатасарая» всегда собирается 55 тысяч вне зависимости от статуса соперника. Ни на одном стадионе за карьеру я не видел такой атмосферы, как там.

— По посещаемости РПЛ ударил Fan ID. Эта идея себя оправдала?
— Можем взять пример той же Турции — там тоже есть Fan ID.

— И 55 тысяч на «Галатасарае».
— Да. Вот и всё.

— Давайте вспомним ваш спартаковский период. Какие эмоции испытали при переходе в клуб, за который с отцом болели с детства?
— Когда подписал контракт, больше был рад, что в какой-то степени осуществилась мечта папы. На тот момент особо не понимал и не до конца верил, что смогу закрепиться в «Спартаке». Когда первый раз приехал на тренировку дубля «Спартака» и увидел, как тренируются в манеже ребята помладше и какими навыками они уже тогда обладали, просто не верил, что меня здесь оставят. За папу был больше рад, чем за себя.

— Кто произвёл наибольшее впечатление в дубле?
— Никого не помню. На тот момент был просто занят собой и тренировочным процессом, потому что практически три месяца находился на просмотре и не знал, что будет. Хотя там были ребята из Новосибирска: и Женя Круг, и Саша Лактионов. В этом плане мне было полегче, потому что после Братска приехать в Москву нелегко.

— Кто помогал в адаптации, когда начали подтягивать к основе?
— Все основные футболисты: Рома Павлюченко, Макс Калиниченко, Рома Шишкин.

— А кто из основы производил вау-эффект?
— Вся команда была классная. Опять же, Павлюченко, Калиниченко, Егор Титов, потом приехал Аленичев. Это же топ!

— Почему тогда не получилось стать чемпионами?
— Чего-то не хватало. Нехватка стабильности преследует «Спартак». Когда приходишь в «Спартак», ты должен понимать, в какой клуб приходишь. При всём моём уважении к ЦСКА, «Динамо», «Зениту» и «Локомотиву», уровень аудитории у «Спартака» совсем другой.

— Обидно было уходить из «Спартака»?
— Было обидно, что не ушёл раньше. Я слишком долго просидел и понял, что год или два потерял. Можно было уйти пораньше. Да, было классно: я в самом популярном клубе России. Но я немного пересидел.

— Как Карпин поменялся со времён «Спартака»?
— Два разных человека тогда и сейчас. Это то же сравнение, как с Саламычем [Черчесовым]. Тогда они были больше игроками, а сейчас — тренеры.

— Как переживали из-за отстранения России отовсюду?
— Все переживали, и я в том числе. Был совсем тяжёлый период. Получилось не очень хорошее завершение карьеры в сборной, по которому меня больше помнят, чем по другим матчам. Но нужно идти дальше. Это уже осталось позади, жизнь продолжается. Нужно идти к новым целям.

— Три с половиной месяца после матча с Хорватией мы ждали стыковые матчи за выход на чемпионат мира. Тогда реально было пройти Польшу?
— Да. Отборочный турнир показал, что команда обновилась и может. Было видно, что пришедшие в сборную ребята способны решать задачи.

— А сейчас сборной лучше играть с Брунеем и Сирией или с командой Медиалиги? Или вообще не играть?
— Не согласен с предложениями вообще не играть. Сборная должна быть. Конечно, не хотелось бы играть со сборными уровня Кубы. На мой взгляд, можно было бы провести игру с той же командой Медиалиги. Было бы интересно для зрителей. «Динамо» уже несколько раз встречалось с «Амкалом» — они делают из этого шоу.

Да, сборная — немного другое. Не надо здесь делать шоу, но просто сыграть было бы интересно. Это точно лучше, чем играть со сборной Кубы.

— Вы ездили в Луганск. Что за поездка?
— Эта поездка преследовала две цели — посетить детдом, поиграть с ребятами и помочь им, а также не так давно у меня родилась идея создания своей команды в Медиалиге. Не просто команды, которая заявится и будет играть, а с привлечением ребят с новых территорий. Мы были в Луганске и общались с ребятами из команды «Заря»: посетили тренировку, игру.

Помимо ребят с новых территорий, была идея брать подростков из неблагополучных семей по России. То есть не только Москва и близлежащие регионы, а по всей России. Привлекать их в команду не только как игроков, но и в качестве персонала — SMM-отдел и так далее. Главное — дать возможность ребятам самореализоваться. Для футболистов это шанс показать себя хотя бы на уровне Медиалиги. А дальше, если ярко себя проявят, смогут попасть в профессиональную команду.

Сейчас ведётся работа по привлечению спонсоров. Здесь огромное спасибо Елене Болотовой, которая смогла организовать нашу поездку: договорилась со всеми людьми, с «Народным Фронтом», который обеспечил нам безопасность. Поездка удалась. Поделюсь своим впечатлением от увиденного. Луганск — город, который живёт своей жизнью. Там настолько всё спокойно — это очень сильно поразило. Есть команда со своей базой. Единственное — комендантский час. Вы практически не увидите военных на улицах. Жизнь идёт, как везде.

— Какие ещё глобальные планы?
— Я говорил по поводу системы детского футбола. Ещё очень хочется, и я это делаю — растить своего ребёнка. Первые двое, можно сказать, выросли без меня. Хочу, чтобы дочка видела папу намного чаще