Дмитрий Андреев — интервью с бывшим спортивным директором Оренбурга: отстранение от футбола, трансферы, Личка, Слишкович

Дмитрий Андреев — легенда футбольного Оренбурга. Игроком он покорял с одноимённым клубом вторую и первую лиги, открывал РПЛ. Чуть ли не сразу из раздевалки переместился в кресло спортивного директора клуба. Но одним из главным ньюсмейкеров осени 2024 года Андреев стал поневоле. Атака на судей после матча в Ростове-на-Дону стоила ему отстранения от футбола на целых три года (два из них — условно). Из протокола игры следует, что топ-менеджер «Оренбурга» «схватил за руку резервного арбитра, мешал покинуть поле остальным членам бригады, а после нецензурно высказался о решениях рефери».

В большом интервью «Чемпионату» Дмитрий рассказал, что привело к бану, и выдал кучу внутряка о назначениях, трансферах и устремлениях по-прежнему не чужого для него «Оренбурга».

• Жалеет ли Андреев о своём поведении после матча с «Ростовом»
• Как «Оренбург» свалился на дно таблицы РПЛ и почему выбрал Слишковича
• Почему Личка не дошёл до «Краснодара» и можно ли было не отпустить его в «Динамо»
• Какое трансферное окно было самым диким для Андреева и что происходило в раздевалке «Оренбурга» после 0:8 от «Зенита»
• Почему оренбургские латиноамериканцы просят паспорт РФ

Жалеет ли Андреев о своём поведении после матча с «Ростовом»

— Вы подали апелляцию на решение о вашем отстранении от футбола на год. На каком этапе дело сейчас?
— Ни на каком. Отбываем и мотаем срок (смеётся). После апелляции оставили всё как есть. Можно обращаться в CAS, но не планирую этого делать.

— Непривычно так резко выпасть из рабочего процесса?
— Если пофилософствовать, этот отдых был необходим. Я пятый год в цейтноте. Это реально ненормально. Есть возможность уделить время семье, подумать, посмотреть футбол без нервов, заняться собой.

Нет такого, что лежишь и не знаешь, куда себя деть. Я выпал из ритма, который был до этого. Но не могу сказать, что произошло нечто невыносимое. Может, со временем всё поменяется и захочется вернуться. А может, поживу и скажу: «Да ну его нахрен! Так спокойнее».

— Давайте на холодную голову разберём ваши скандальные высказывания. Как видите эту ситуацию по прошествии времени?
— Когда нервы пришли в порядок, всё спокойно и нет груза ответственности, понимаешь, что это ненормальная реакция. В такой форме точно не стоило этого делать, потому что как минимум там дети и подростки.

С другой стороны, футбол всегда был и остаётся эмоциональным видом спорта. Если бы мне всё было безразлично, я бы мог отреагировать по-другому. Однако на тот момент эмоции захлестнули.

— Повторись то же самое сейчас, отреагировали бы иначе?
— Я уже проработал это. Что бы ни происходило — реакции ноль.

— А как прорабатывали?
— С психологом (смеётся)! У меня просто жена психолог. Не дипломированный — просто по жизни. Теперь ноль реакции и высказываний. Только сухая и голая аналитика.

— В игровые времена случались конфликтные ситуации с судьями?
— Повторюсь, спорт не может быть без эмоций. Спорт без эмоций мёртв. Это не театр. Приходится себя сдерживать. А вы не представляете, как приходится себя сдерживать. Я говорю даже не в контексте матча с «Ростовом».

Просто накапливается весь вал, когда ты вкалываешь пять лет, выходишь в РПЛ из ФНЛ. Проводишь хороший сезон — забирают тренера, команду начинают растаскивать. Нужно всё стабилизировать, принимать верные решения. А потом бах — и происходит вот это (смеётся). Но я думаю, что всё в жизни не просто так. Главное — сделать правильные выводы и двигаться дальше.

Как «Оренбург» свалился на дно таблицы РПЛ и почему выбрал Слишковича

— Почему у «Оренбурга» такие слабые результаты в этом сезоне?
— До отстранения я всё знал изнутри. Примерно понимаю, что происходило. Первый момент, который отразился на результатах, — большие изменения. Они назрели перед стартом сезона. У нас была группа возрастных футболистов, и нам нужна была «свежая кровь», обновление команды. Но любая замена более чем трёх человек сильно влияет на результаты. У нас же ушли восемь или девять игроков, и столько же – пришли. Команда — это не качественные футболисты по отдельности, а одно целое. Это командный дух, микроклимат в раздевалке. Все эти вещи не складываются за два дня. Сам по себе процесс очень длинный: как выстраивает всё тренер, как молодые пацаны друг друга воспринимают.

Второй момент — мы очень сильно омолодились. Сделали акцент на футболистов в возрасте 19-21 года, а у них нет такого опыта, чтобы какие-то ситуации обойти. Их нужно просто прожить. Негатив случается — его тоже надо пройти и набить шишки. Это две объективные вещи, которые не могли не отразиться в результатах. Через сезон, надеюсь, «Оренбург» станет очень добротным коллективом.

— Но, судя по таблице, команде сейчас нужно не «проживать», а исправлять ситуацию.
— Вопрос в том, как это понимают футболисты. Мне сложно об этом говорить, не находясь внутри. Но я смотрел две последние игры с новым тренером — видно, что пацаны всё понимают.

Ребята выгрызли ничью с 0:2 у «Крыльев», а потом обыграли «Химки». Да, могут сказать, что это ненужная игра в Кубке России. Но это команда РПЛ — её тоже нужно попробовать обыграть. Эти два матча вселяют в меня как болельщика оптимизм, что «Оренбург» сможет вырулить из этой ситуацию.

— Что сейчас нужно, чтобы поправить результаты?
— Я понимаю, что собраны молодые и качественные футболисты. Но они должны понимать, для чего и в каком статусе сюда пришли. Человеку, который проводит первый или второй сезон в РПЛ, чтобы стать полноценным футболистом лиги и поднять свой уровень, необходимо стабильно пахать на тренировках и показывать хороший уровень в официальных матчах. И неважно, идёт речь о пяти минутах или о полной игре. Он должен выходить на максимуме и это показывать. Если новый главный тренер это донесёт, добавит что-то тактически и эмоционально, проблем не должно быть.

— Нет ощущения, что победа в 1-м туре в матче со «Спартаком» сослужила дурную службу «Оренбургу»? После неё вы очень долго не могли выиграть.
— Я присутствовал на всех сборах и контрольных матчах. Велась хорошая работа. Мы понимали, что у нас молодая команда и есть определённые риски. Опасались определённых моментов, но со «Спартаком» выдали прямо классную игру.

Следующая, с «Ахматом», по качеству тоже была классная — просто не забили, сыграли 0:0. Может, молодые слишком поверили в себя и неправильно среагировали — подумали, что сейчас за чемпионством пойдут. Здесь надо было нам включаться и опустить с небес на землю.

Потом пошли поражения и ничьи. Тут уже наоборот — повесили голову. Думаю, сейчас задача главного тренера — вернуть веру в себя и мотивацию. Тут ему уже виднее. Возможно, игра со «Спартаком» действительно сыграла злую шутку. Но в одном из матчей травму получил Флорентин — ключевая и определяющая фигура для команды. Когда он выбыл, это не могло не отразиться на результатах и качестве игры.

— Что будет с «Оренбургом», если он вернётся в Первую лигу?
— Я расскажу сначала предысторию. Когда в клуб заходил президент (и я вместе с ним), основная задача была — вернуться в Премьер-Лигу. Помимо этого, нужно было отстроить академию и поднять уровень её тренерского штаба. У нас не лежит куча бабла, и мы не можем всё это построить одним махом. Но за четыре года был проделан большой пласт работ.

Была взята в аренду земля в хорошей городской локации, сейчас уже на финише проект, тоже недешёвый. Подводятся свет, вода, газ. Начал получать лицензии тренерский состав. Так что есть динамика. Однако очень много завязано на том, будет ли команда в РПЛ. В Первой лиге всё это двигать будет гораздо сложнее. Хотя сейчас мы можем только фантазировать на эту тему.

— Как минимум РПЛ предполагает больший бюджет.
— Это понятно. Команда РПЛ — флагман. Если она в Премьер-Лиге, всё остальное потихоньку поднимается вверх. Если вылетает — отражается в том числе на академии.

Нами проделана хорошая работа, и её надо сохранить. Выхлоп от академии мы увидим через пять лет после начала работы с другими тренерами и методикой. Не через год или полтора, а через пять лет. Ранее качество работы у нас было не очень хорошим — мы определили причины и устранили их.

— Как отнеслись к назначению Слишковича в первую команду?
— Я видел его работу в «Спартаке» после Абаскаля. На мой взгляд, со Слишковичем «Спартак» преобразился. Да, глубоко я не погружался, но с его приходом всё стало спокойно, наладились результаты. Я слушал несколько подкастов с его участием — по тем вещам, которые он говорил, Слишкович показался достаточно грамотным специалистом. Мне бы хотелось, чтобы у него получилось, ведь «Оренбург» для меня не чужой клуб. Однако только одному богу известно, как у него сложится.

— По отношению к Слишковичу существует скепсис: якобы недостаточно опытный тренер, чтобы вытаскивать команду с низов таблицы.
— Болельщик тоже говорит: «А давайте позовём Моуринью!» Я говорю утрированно. Можно назвать условного Черчесова. Но болельщик не понимает, что это специалист уже с определённым статусом и уровнем зарплаты. Даже сидя без команды, они не пойдут работать без понимания определённых вещей: что это за команда, за что будет бороться, какая у неё инфраструктура, какие будут трансферы.

У нас был Марцел, после — Ярошик, потом — Деограсия. Нам надо брать качественного, голодного ноунейма, который хочет сделать шаг в более статусный клуб, как это было с Марцелом. Это в любом случае огромные риски: как он приехал, как выстроил отношения с командой, попадёшь или не попадёшь. Очень много нюансов. У «Оренбурга» нет возможности взять понятного для всех тренера. Нам надо искать и привозить. Это всегда сопряжено с рисками.

— Получается, «Оренбург» выполняет роль «стартапа» для тренера?
— К сожалению, пока да. Это тоже часть моих психов. Когда появился Марцел, мы прошли первую половину сезона, к нам пришёл «Краснодар» и хотел его забрать. Мы его оставили, потому что хотим что-то выстроить хотя бы на два или три года. Это можно сделать. Нужно собрать костяк, точечно усиливать — тогда можно замахнуться на что-то большее, чем седьмое место.

Но, находясь внутри, ты постоянно сталкиваешься с тем, что, когда у тебя появляется что-то качественное, приходит большой клуб и это качество покупает — тренера, массажиста, реабилитолога. Приходится бежать и искать новых, желательно не хуже.

Поверьте, у нас здесь не россыпь талантов, чтобы легко перекрывать потерю тренера или ассистента. Конечно, это отражается на результатах команды. К сожалению, пока невозможно сделать так, чтобы «Оренбург» не штормило и было что-то стабильное на два или три года. Меня так это бесило, когда я работал (смеётся)!

Ты лопатишь, а никто не понимает, какой объём работы выполняется. Пять лет не посвятить ни жене, ни сыну, ни дочери. Как собака носишься, сделаешь что-то хорошее, можно переходить к следующему шагу, а в итоге у тебя просто половину растаскивают. Ещё и убиваешься, чтобы вторую половину не растащили (смеётся).

— У «Оренбурга» есть амбиции стать чем-то более заметным и значимым?
— Конечно, этого хочется. В спорте же по-другому не бывает. Всегда стремишься двигаться вверх, делать какой-то шаг вперёд. Пусть этот шаг не будет сразу глобальным, но по чуть-чуть — конечно. Ведь должна быть динамика развития клуба во всех аспектах: инфраструктурно, главная команда, вторая команда, молодёжка, академия. Хочется, чтобы всё понемногу двигалось. У нас была эта динамика.

— Однако потом приходили большие клубы, забирали людей и отбрасывали всё к исходной точке?
— Как раз это часть нервных срывов. Давай возьмём всю цепочку — у нас забирают Марцела, у Иржи не получается, до этого приехал Давид, который проработал шесть месяцев в клубе. Ты не представляешь, какая работа пошла! Можешь приехать и поспрашивать у родителей в академии. Я ходил и смотрел на это.

Если бы Деограсия всё это время работал в академии, сейчас вообще была бы фантастика. Я уверен в этом. Но нам пришлось выдёргивать его, чтобы не рухнуло наверху. Начиная с ухода Марцела вся цепочка идёт под откос. А когда начинают выдёргивать игроков, сам понимаешь, как это всё отражается. Мы не должны оставаться на одном уровне и стагнировать. Всё равно по чуть-чуть должны двигаться вперёд.

Почему Личка не дошёл до «Краснодара» и можно ли было не отпустить его в «Динамо»

— Отставка Деограсии напрашивалась?
— Все работают по-разному: Марцел одними методами, Давид — другими. Точно знаю по тренировочному процессу и идеям, что Деограсия — качественный специалист. К взаимодействию с командой он относился чуть по-другому, нежели тот же Марцел.

— Деограсия был более закрытым?
— Не то чтобы закрытым. Каждый смотрит по-разному. Давид считал так: «Это Премьер-Лига, топ-уровень. Если футболисты находятся здесь, они по умолчанию профессионалы. Я должен подвести их физически и объяснить, как они будут играть». К сожалению, это не совсем так устроено — не только у нас, но и везде.

Здесь нужно взаимодействовать. Кого-то гладить, кого-то — жалеть, кого-то — хвалить или ругать. Каждодневно быть близко к команде, насколько это возможно. Если допустить какие-то расколы, они будут отражаться на результатах и качестве игры. Надо понимать, что цена футболиста складывается из многих факторов. Почему один стоит 5 млн, а другой — 1 млн? Потому что первый стабильно показывает свои качества, второй же может провести две игры на топ-уровне, а потом подумать, что он Месси, и снова скатиться.

«Оренбург» не топовая российская команда. Здесь нет футболистов по 5 или 10 млн. Все должны чётко понимать: мы можем из себя что-то представлять, только если все будем пахать — футболисты, администрация, доктора, массажисты. Если кто-то подумает, что он Месси, нас можно будет списывать. К сожалению, не все это понимают.

— Так всё-таки — отставка Деограсии напрашивалась?
— Если исходить из результатов, решение логичное. Команда долго не выигрывала, место в турнирной таблице и необходимость что-то поправить привели к такому решению руководства.

— Как вообще возникла идея поставить малоизвестного испанского специалиста главным тренером клуба РПЛ?
— После ухода Марцела мы прорабатывали какие-то варианты, советовались и собирали информацию. Остановили свой выбор на Иржи. Когда у Ярошика не пошло, кого-то снова привозить было бы таким же равнозначным риском. А работу Давида мы уже полгода видели в академии — для нас он был понятным. Давид видел команду, во что она играет. Причём видел и при Марцеле, и при Ярошике.

Мы сели и поговорили: как Деограсия видит ситуацию, как и что нужно поправлять. Он был тогда единственным понятным вариантом для нас. Он взял команду с одним очком на последнем месте — и в итоге решил задачу.

— Тяжело ему дался переход на другой уровень работы и ответственности?
— Правильнее спросить у него. Но у нас всегда всё выстраивалось так, что и президент, и я были рядом. Мы помогали, а он чувствовал эту поддержку. В итоге мы решили задачу, хотя выбирались с последнего места.

— Самый яркий период у «Оренбурга» был при Личке. В чём феномен той команды?
— У Марцела для российского футбола было что-то новое. Кто-то говорил про авантюрный футбол. Я это вижу как живую, ситуативную игру. Чтобы этот футбол был таким ярким и интересным, для него нужны хорошие исполнители на каждую позицию. Тогда нам удалось привезти ряд классных игроков: Веру, Мансилью, Марина, Флорентина. Они приезжали максимально голодными и мотивированными. Всё это сложилось в некий симбиоз, который выстрелил.

— Тяжело было взаимодействовать с Марцелом вне поля?
— Что с Марцелом, что с Давидом — «лейся, песня» (смеётся). Не было абсолютно никаких проблем. Знаешь, что меня всегда удивляло? Придёшь весь на нервах, переживаешь: «Марцел, а людей хватит? А что с этой позицией? А тут травма?» А он в ответ: «Слушай, да мне вообще 15 человек достаточно — больше не надо». Спрашиваешь: «Думаешь, этот потянет?»

— А он?
— «Дим, у него две ноги, две руки, голова. Это может, то может. Почему нет?» Не было такого: «Что за фуфло вы набрали? Привезите мне Месси!» Никогда такого не было от слова совсем! Всегда только: «Дим, всё хорошо. Будем работать и развивать». Всё максимально корректно и позитивно. Никогда не слышал ни от Марцела, ни от Давида, что всё плохо.

— Была хотя бы теоретическая вероятность сохранить Личку в клубе, когда его забирало «Динамо»?
— Нет. Там же есть предыстория с предложением «Краснодара» после первого круга. Мы сели с Марцелом и президентом, я сказал: «С такой работой летом будут варианты. Но надо довести её до логического конца. Да, ты два года выводил команду из Первой лиги. Сейчас у тебя хорошая первая часть в РПЛ, но, если мы всё это доведём, варианты будут. Потерпи». Всё так и сложилось.

— То есть вы уже зимой понимали, что летом придётся искать нового тренера?
— Да. Но у меня была в глубине души надежда, что Марцел останется. Мы играли крайний матч 3 июня с «Динамо», побеждаем 3:0, и заканчивается чемпионат. Все разлетаются. 4 или 5 июня мы летим на премию РПЛ с Марцелом и Малых. Потом Марцел уезжает в Чехию. 5-6 июня я подписываю новичков, которых мы выбрали вместе под наше дальнейшее развитие.

Прилетаю в Оренбург, седьмого числа сажусь в машину — думаю: «Как всё классно! Проблем нет, подписали игроков, которые уже к сборам приедут, команда собрана». Собираюсь ехать к родителям, включаю музыку, балдею. И тут звонит Марцел: «Дим, я принял решение». Говорю: «Марцел, поздравляю! Подписал под тебя всех, кого ты хотел. Форму для тебя розовую заказали». Мы посмеялись, и всё в порядке. Марцел действительно этого заслуживал. Он правда классный тренер и человек.

— Разошлись полюбовно?
— Я не знаю, у кого с Марцелом могут быть плохие отношения. Что это за человек должен быть? С Давидом — то же самое. Он недавно улетел в Испанию. Мы посидели перед этим, попили кофе, подосвиданькались. Приятные люди.

Какое трансферное окно было самым диким для Андреева и что происходило в раздевалке «Оренбурга» после 0:8 от «Зенита»

— Самое кошмарное поражение «Оренбурга» случилось как раз при Личке. 0:8 от «Зенита» — что это было?
— Мы только вышли из Первой лиги, трансферная кампания для нас с президентом в РПЛ — новый опыт, рынок и риски. Ты просто не представляешь, какая была кампания. Днём — на связи россияне и европейцы, с часу ночи до шести утра — переговоры с латиноамериканцами из-за часовых поясов. В таком цейтноте мы провели полтора месяца.

— Хоть иногда спали?
— Я был как дальнобой. Если где-то садился и меня никто не трогал, просто кемарил 20 минут, пока снова не позвонят. Никому такого не пожелаю. Сейчас предложи мне пережить это по новой — я 150 раз подумаю (смеётся). А тогда мы сделали порядка 11 приобретений. Не помню точно цифру, но был какой-то лютый шквал. Например, с Башичем сделали всё быстро. У нас уже идут сборы, через две недели 1-й тур, а приехали только Марин и Мансилья. Не было ни Веры, ни Флорентина. Мы играли какую-то товарищескую игру, смотрю и думаю: «Мы два года выходили, а такой кизяк! Нафига выходили?» (Смеётся.)

Потом докрутили Веру, а Флорентин уже по ходу приехал. Мы долго не могли его заявить, потому что, пока не упадут деньги на счёт, клубы не загружали документы в систему FIFA TMS. Марин начал играть только с 4-го или 5-го тура. Поначалу мы втыкались, но, когда их заявили и они включились, произошёл переломный момент. Нам «Зенит» накидал восемь мячей, а после этого выиграли в Нижнем Новгороде, и пошла динамика.

Если честно, я думал, что очки вообще начнём набирать только после зимней паузы, потому что много изменений и новая команда. Но здесь Марцелу удалось очень быстро сработать и сложить в одно целое. После 7-го тура мы уже раскатились как готовый коллектив.

— Но эти 0:8 — самое унизительное поражение в вашей памяти?
— Когда мне было 19 лет, мы с «Ураланом» 0:9 в Раменском «Локомотиву» влетели (смеётся)! Думаю: где я, там в Премьер-Лиге всегда водится восемь или девять мячей. На себя всё это взял!

— А после «Зенита» Личка не разнёс раздевалку?
— Я зашёл тогда в раздевалку и сел в углу. Тогда же результаты и так были не очень хорошие. С учётом Кубка России мы в 12 матчах выиграли только трижды. И Марцел заходит в раздевалку, там — гробовая тишина. Он начинает орать, а потом видит меня и выдаёт: «Или вы меня увольняете?» Говорю ему: «Да успокойся ты!» Он сказал свою речь, мы вышли. Думаю, всё… Но приехали в Нижний, выиграли — и понеслось.

Мы сейчас много говорим о Марцеле. Он приехал в Первую лигу после восьми туров. У нас были семь побед и одна ничья — отрыв в пять очков от второго места. Приходит Марцел — потихоньку начинает ставить свою игру. С ним мы закончили первую часть сезона на третьем месте. Через два месяца после прихода Лички его хотели уволить. Тут же все акулы рядом, которые не знают, с какой стороны к мячу подойти! Какие яйца надо иметь президенту, чтобы выдержать это? Ему же все жужжат: «Кого вы привезли? Иностранца в ФНЛ? Что за хрень?» Конечно, это влияет на любого человека. Но президент «Оренбурга» выдержал, мы это перетерпели и вышли в РПЛ со второго места.

— Как вам «Динамо» Лички?
— Когда я смотрю футбол, для меня результат не на первом месте. Каждый год появляется команда, матчи которой мне интересно смотреть. В прошлом сезоне это было «Динамо». Теперь к нему добавились «Локомотив» и ЦСКА с приходом Николича.

Есть матчи, которые просто не включаю — неинтересно! Может, это предвзято, однако мне интересно смотреть на «Оренбург». И на «Динамо» тоже. Скажут: «Конечно, Личка же его товарищ». Но я смотрю абстрактно. Мне интересно само качество футбола.

— Почему у команд Лички проблемы с обороной?
— Существует баланс — когда неплохо и в атаке, и в защите. Если ты строишь футбол от печки, где главное не пропустить, а спереди что-нибудь придумается, это одна ситуация. А если играешь в атаку, проблемы в обороне будут в любом случае.

В философии футбола Марцела эти проблемы решаются так — нужна качественная четвёрка защитников, которая будет эти ситуации подчищать. По моему абстрактному мнению, из всех защитников «Динамо» только Майсторович подходит под быстрый футбол, хорошо играет под давлением. Бальбуэна — большой опыт, но скорости для такого футбола нет.

Если брать крайних защитников, то в пятёрке они будут хороши как латерали. Но что Скопинцев, что Даса больше заточены на атаку. Потому в обороне есть провалы. Если у них в защите будут четыре «собаки», может быть, и не будет таких проблем.

— Личка давал рекомендации по назначению Ярошика?
— Конечно. Рекомендовал обратить внимание. Какая-то часть предварительных переговоров шла через Марцела. Это нормальный процесс. Я могу подобную информацию собрать как от Марцела, так и ещё от каких-то людей. Но его назначал не Марцел. В любом случае это наше общее решение.

— Почему выбрали Ярошика?
— Чемпионат закончился, 7 июня Марцел уже определился. До начала сборов оставалось очень мало времени, а выбор специалистов был ограниченный. Мы понимали все риски. Но после диалога с Ярошиком нам показалось, что ему удастся слепить что-то подобное, как Личке.

— Его скорый уход был связан только с семейными обстоятельствами?
— Там была семейная история, однако это личная тема. Сама по себе ситуация в команде была плохая. Человеку нужно было концентрироваться на работе, но, когда у тебя есть свои личные моменты, хочешь или нет, это будет отвлекать, каким бы профессионалом ты ни был. Потому и приняли такое решение.

— Насколько неожиданным такой поворот был для вас?
— Конечно, неожиданным. По-моему, мы разгромно проиграли в Грозном. Я заходил в раздевалку, видел настроение и тренерского штаба, и команды. Плюсом ещё эта личная ситуация. Крайне тяжёлое было положение, чтобы пытаться исправлять.

Почему оренбургские латиноамериканцы просят паспорт РФ

— Почему после Федотова ставка в тренерском вопросе была сделана на иностранцев?
— Когда нам предложили Марцела под Первую лигу, мы общались по видеоконференции в кабинете президента. Я больше говорил о футболе, а президент, у которого больше опыта, — по своей линии. Личка сразу расположил как со спортивной точки зрения, так и с человеческой. Мы пошли за ним.

В истории с уходом Марцела был очень короткий промежуток времени для поиска нового тренера. Я не знаю, кто мог на тот момент предложить такой же футбол. Что-то похожее и сумасшедшее делал только Спартак Гогниев. Марцел говорил, что Иржи придерживается таких взглядов — мы пошли за ним. Когда уходил Иржи, мы не стали уходить в риски и выбрали для себя понятный вариант.

Надо учитывать, что большая группа игроков — испаноговорящие. То есть менталитет совершенно другой, отличается от нашего. Реакция нашего пацана была для меня понятной — я сам так реагировал. А как они реагировали — совершенно непонятно. Со временем к этому привык. Поэтому здесь много обстоятельств и нюансов, которые надо учитывать.

— При Федотове первое время складывалось ощущение, что он и «Оренбург» просто созданы друг для друга.
— Когда Валентиныч прилетал первый раз, он был ассистентом главного тренера. Потом пришёл и сделал хорошую работу. Надо понимать, что у Валентиныча уже есть определённый статус, о чём я говорил ранее. Наверное, сейчас он вряд ли будет рассматривать вариант с «Оренбургом».

Надо понимать, с какой мотивацией ты идёшь работать, какие условия, в каких гостиницах будешь жить и чем питаться. Есть куча нюансов. Валентиныч уже сделал статус. Он прошёл этап, связанный с нами. Теперь Федотов хочет не в десятку или семёрку попадать, а бороться за медали и трофеи.

— Он потянул уровень ЦСКА?
— Они же выиграли Кубок России и стали вторыми в РПЛ. По моему мнению, обойма игроков ЦСКА всегда была коротковата. Не знаю, с чем это связано. Очень сложно играть вдолгую и за что-то бороться с маленькой обоймой основных игроков, подкреплённой только своими молодыми воспитанниками. При этом есть Кубок России и второе место. Выходит, это хорошая работа. Серебро с «Сочи» — тоже не случайность.

— Вас не раздражало, когда «Оренбург» называли фарм-клубом «Зенита»?
— Когда я ещё играл, относился к этому абсолютно спокойно. Что бы мы ни сделали, людям этого не объяснить. Стереотип просто сложился — и ради бога. Я уже провёл анализ (смеётся). Всегда будет 30% поддерживающих людей, столько же будут гнобить, и ещё 30% будут нейтральными. Всегда найдутся 30%, которые будут гнуть свою теорию заговора. Даже после победы над «Зенитом» со счётом 3:1 в прошлом году ничего не поменялось. И не поменяется. Пускай говорят.

— В «Оренбурге» сейчас немало воспитанников «Зенита». Какие на самом деле отношения между клубами?
— Не знаю. Я не общаюсь с президентом и подобным уровнем. У меня хорошие отношения с Андреем Аршавиным. Я понимаю, что могу с ним поговорить и он мне расскажет про того или иного футболиста. Может, мне даже смотреть не надо будет.

Мы ездили с Марцелом за Хотулёвым. Капленко я ездил сам брать. Есть финансовая часть при переговорах, однако есть и личные отношения с каким-то клубами и руководителями. С кем-то они хорошие, с кем-то — нейтральные. Андрей доверяет нам, что мы можем развить этих пацанов. Я с ним договариваюсь, мы пытаемся сделать что-то выгодное для нас. Но любые большие клубы за собой столбят потенциальных звёзд. Есть история об этом.

— Расскажите.
— Когда мы были в Первой лиге, нам нужно было усиление. Смотрели Вторую лигу. Я позвонил в «Динамо» Мише Крамеру и говорю: «Миш, у тебя в «Динамо-2» есть Тюкавин и Захарян. Нам как раз нужны два лимитчика». Вы понимаете, это история из жизни! Это было очень давно. Он мне ответил: «Мы на них рассчитываем».

Я к тому, что все наши талантливые футболисты находятся под микроскопом. Как думаешь, получится сейчас прийти в «Динамо» и забрать Окишора? С кем-то получается, с кем-то — нет. Живущие в теории заговоров могут много всего увидеть. Я оправдываться точно не буду.

— Вас удивляет прогресс молодого Москвичёва?
— Расскажу историю. Сысуев выдал хороший и стабильный сезон. По нему было очень хорошее по финансам предложение. По всем вратарским нюансам всегда всё смотрел и решал тренер вратарей. Мы не рискнули и не продали Сысуева, потому что не было понимания, как 19-летний пацан себя проявит. Но когда Москвичёв приехал на сборы и потренировался, стало понятно, что у нас два сильных вратаря. Возникла отличная конкуренция — по-другому никак в нашем клубе. Москвичёв получает тот опыт, который не купить. Его надо пройти и прожить. Если он продолжит так двигаться, станет очень сильным вратарём.

— А как вам удаётся привозить в загадочный для иностранцев Оренбург качественных легионеров?
— Это сложно. Понятно, есть Москва и Питер — города-миллионники. Одна история, когда приглашают команды с большой историей — «Зенит», ЦСКА, «Спартак». И совсем другая — «Оренбург», команда, которая только вышла в РПЛ… Мы столько историй там навыдумывали (смеётся). Это стало просто интересно даже не с точки зрения финансов, а чтобы нам сказали: «Окей, давайте теперь попробуем договориться по деньгам». Книгу можно написать!

Спасибо тем агентам, которые принимали активное участие, потому что было бы реально тяжело их сюда притащить. Но когда притащили, в следующее трансферное окно брали Переса. У нас уже сложился какой-то бэкграунд за сезон в РПЛ. Если сравнивать окно, когда мы только вышли, со следующими, то стало гораздо проще договориться. Есть ещё куча нюансов, которые добавляют сложностей, однако сейчас уже сложился некий бэкграунд, и к нам готовы ехать. А эти же латиносы, турки и иранцы у себя в странах формируют отношение к России.

Понятно, везде качает пропаганда, что у нас просто ужасная страна. Но они сюда приезжают и всё видят, рассказывают своим родителям, которые потом тоже приезжают. Сейчас благоприятный фон. К нам готовы ехать очень многие.

Первое трансферное окно — это был какой-то ад. Остаются проблемы с платежами, которые добавляют нервяков. К нам приехал на сборы Марин, месяц тренировался. Мы ушли в юридическую плоскость, а потом всю её закрыли. Только потом пошли платежи. Если происходят международные переходы, то они регистрируются через FIFA TMS. Клуб должен загрузить документы в эту систему, она перегружает нам, а мы уже заявляем. И пока деньги не придут, клуб ничего туда не загружает. Марин тренировался уже месяц на сборах, прошло уже пять туров, а он ещё не заявлен! Флорентин сидит в Краснодаре со мной на матче в випке и говорит: «А когда я буду играть»? Есть вот такие моменты, это сильно напрягает.

— Можете объяснить, почему не отпустили Веру в «Локомотив», а потом продали «Химкам»?
— Нас устраивала сумма, которую давал «Локомотив». Единственная проблема — платежи были разбиты. Поэтому история сошла на нет. Когда в прошлое окно зашли «Химки», у нас были определённые финансовые сложности, а у Веры оставался год до конца контракта. Позиция у них с агентом была такая: «Продлеваться мы не будем. Либо продавайте, либо мы просто лопату кинем».

— История с латиноамериканцами — она про бизнес? Условно, покупаете за одну сумму, а потом продаёте дороже.
— Я читал новость, что мировая аналитическая компания CIES привела статистику, по которой мы ориентированы на покупку молодых игроков. «Оренбург» стремится существовать не только на деньги спонсора, но ещё и зарабатывать как клуб. Мы неплохо продали Сычевого, Эктова, Капленко, Воробьёва, Личку. У нас неплохая динамика по продажам.

Мы занимаем 11-е место в Европе по молодости состава. Я считаю, что клуб должен развивать игроков и что-то зарабатывать на их продаже. Хочется, чтобы у нас сложился некий бэкграунд, что нам можно дать пацана, для которого «Оренбург» станет трамплином. Пытаемся, не всё получается. Идеи есть, но сейчас их осуществить нельзя, потому что до 2 сентября 2025 года я отбываю срок (смеётся). Однако в идеале клуб должен как-то окупаться. Футбол сейчас стал бизнесом.

— В сегодняшних условиях «Оренбургу» реально зарабатывать на трансферах?
— Мы Сычевого купили за 5 млн, а продали — за 100 млн. По Эктову похожая ситуация. По Воробьёву идеальная ситуация. Марцел вообще приходил бесплатно, а продали его за хорошие деньги. У нас есть неплохая динамика даже за эти два года.

— Перес — € 3 млн по Transfermarkt — самый ценный актив «Оренбурга» сегодня?
— Перес у нас второй год, он стабильный игрок состава и не падает ниже определённой планки. У него есть куча плюсов, есть какие-то минусы. Из этого складывается цена. Наверное, сейчас Перес — самый готовый и понятный игрок, самый ценный актив.

Мансилья — тоже понятный игрок. Но там есть возраст. Пересу 25 лет, а Мансилье — 27. Наверное, поэтому цена будет ниже. Есть ещё история с Томпсоном. Когда он отыграл полгода, приехали агенты в Турцию — был вариант продать его в Бразилию. Но Томпсону только исполнилось 20 лет. Он действительно хороший футболист. Есть плохой бэкграунд с историей, которая закрылась. Но он приехал из топового чилийского клуба. Если он не начнёт опять чудить, может получиться хорошая история.

— Как латиноамериканцы чувствуют себя в Оренбурге вне футбола?
— Когда к ним приезжали родители, мы с ними встречались, сидели в офисе и разговаривали. Они были в диком восторге! Говорят: «В Оренбурге мы можем выйти в 11 часов вечера погулять или в магазин, не переживая, что у нас что-то украдут». Им здесь действительно очень нравится.

К Томпсону агенты ставят смотрящего, потому что пацан молодой. Когда уезжал смотрящий, он сказал: «Дима, помогите нам с визой». Латиноамериканцы спокойно заезжают на три месяца без виз, но потом надо выехать. Я говорю: «А ты домой не хочешь, что ли?» Он отвечает: «Не хочу. Когда приезжаю в Чили и сажусь там в машину, у меня её за день раза три вскрывают». Им здесь безопасно и комфортно. Наверное, это не просто так. А они формируют общее мнение о стране и лиге. Была ещё одна история.

— Давайте.
— Не помню кто, но какой-то футболист сильно испугался ехать сюда. Он позвонил, а ему: «Ты чего? С ума сошёл?» В итоге расчехлили и приехал — был в восторге. Я общался с этими родителями, участвовал в переговорах. Когда они приезжали, через полгода все просили гражданство.

— С точки зрения бюджета «Оренбург» чувствует себя комфортно?
— Всегда есть к чему стремиться. Хочется чувствовать себя более комфортно, но сейчас это уже не моя проблема (смеётся). Я тебе говорил, что футбол стал бизнесом. Чтобы выйти на следующий шаг, стать стабильной командой, из которой не будут вытаскивать качественных специалистов и игроков, мы должны иметь хотя бы что-то рядом по зарплатам с топ-клубами РПЛ. А это всё — деньги. Когда Вере кладут контракт «Локомотив» и мы — они же несопоставимы. Мир поменялся и уже не проходит «за родину в составе». Проходит только одно — за деньги.

— Чего пожелаете «Оренбургу»?
— Первое — сохранить прописку в РПЛ. Второе — чтобы идею с академией президент довёл до ума. Хочется пожелать, чтобы «Оренбург» имел дополнительные заработки за счёт молодых футболистов, которых заигрывают и продают за более серьёзные деньги. Хочется, чтобы была успешная движуха с точки зрения коммерции. Есть «Зальцбург» — какие у тебя ассоциации с этим клубом?

— Растят молодых, а потом выгодно их продают.
— Вот. Хочется, чтобы «Оренбург» занимал эту нишу. Чтобы понимали, что в России есть такая команда, в которой есть молодые футболисты, а клуб хорошо на этом зарабатывает. И, конечно, пожелаю, чтобы футбол команды оставался смотрибельным и интересным.