Обсуждение отсутствия соперников у сборной и пивных развлечений футболистов прервал другой тренд. Он не новый, но всплывает в лентах пару раз в год. Стоит какой-то медийной персоне ответить на вопрос либо о своих доходах, либо о прожиточном минимуме, как этим начинают интересоваться у всех подряд.
Сейчас даже не было какого-то конкретного провоцирующего фактора. Разве что слова Глушенкова о том, что футболисты своим трудом заслужили нынешние зарплаты. Хорошо ещё, что у Максима не стали спрашивать, сколько ему нужно для жизни в Питере. Тем более на этот вопрос он уже отвечал несколько месяцев назад — тогда требовалось 500 тысяч рублей в месяц. Адекватные деньги. Хоть и далеки от финансовой реальности большинства россиян.
Например, Евгений Латышонок был категоричнее. Сказал, что без учёта семьи и аренды квартиры ему хватило бы 30 тысяч в месяц. И как на это реагировать? Кто-то подумает, что это заигрывание с обычным народом. Человек, который зарабатывает сильно больше, просто не может тратить так мало. Но здесь важно понимать контекст: бо́льшую часть карьеры нынешний вратарь «Зенита» получал действительно мало. Сначала играл за «Краснодар-3» и «Краснодар-2», где точно не было великих условий. Потом перешёл в «Балтику», которая на тот момент болталась в ФНЛ. Там, насколько мне известно, максимальные зарплаты колебались в районе 150-200 тысяч. И не факт, что столько платили Латышонку. В Питере он получил самый большой контракт в жизни. И пока адаптируется к этому уровню. Уверен, если аналогичный вопрос ему зададут через год, ответ будет другим. А если нет, то уже можно будет назвать его, как в самых заплюсованных комментариях.
Евгений Латышонок
Фото: Елена Разина, «Чемпионат»
Ведь именно общество и окружение со временем влияет на стиль жизни. Хотя, если вы заглянете на парковку условного «Зенита», немалая часть машин там — российского производства. Но это не значит, что у игроков или их близких нет чего-то круче. Есть. Просто зачем отказываться от машины, которую ты получил просто потому, что работаешь в клубе. И использовать её на петербургских дорогах, которые не самого высокого качества.
Игроков «Зенита», ЦСКА или «Спартака» вы не встретите в ресторанах, где горячее стоит 350 рублей. Нет, случайно они могут там оказаться. Но со временем из-за повышения общего уровня жизни и большого выбора хочется попробовать что-то покруче. Удивительно было бы сейчас услышать про 30 тысяч от условного Андрея Мостового, который много лет выступает в Петербурге. Или от Вячеслава Караваева. Они такого и не скажут. Но при этом вряд ли ответят правду. Их уровень жизни на куда более высокой ступеньке, и странно их за это осуждать.
Вячеслав Караваев и Андрей Мостовой
Фото: Эдгар Брещанов, «Чемпионат»
Кстати, куда более реалистичную картину неожиданно нарисовал Юрий Жирков. Даже удивительно, как много он стал общаться с журналистами после финиша карьеры. Жирков сообщил, что для комфортной жизни ему требуется больше миллиона в месяц. Это оплата хобби, семейных развлечений, рестораны, продукты. За свою карьеру он заработал и теперь наслаждается этими деньгами. Молодец.
Хотя, возможно, есть вопрос этики. Все понимают: доходы большинства — сильно меньше. И насколько корректно публично говорить о своих заработках? Может, лучше всем включить сленг Латышонка? 30 тысяч, и всё, большего мне не надо. Но если это уже сейчас выглядит смешно, то что будет, если такой тренд утечёт в массы. Всё-таки запрос общества на искренность никуда не делся.
В любом случае тема — временная. Ведь сейчас даже уважаемые ветераны типа Гаджи Гаджиева рассказывают о своей пенсии и сколько стоит суп в Махачкале. Её обязательно сменит другая. Нужно только её поймать.
А по деньгам запомним: футболисты, если они играют в РПЛ, в большинстве своём очень богатые люди. И никто из них не живёт на 30 тысяч рублей.